Приходила, садилась в углу,
Прижималась спиною к стенке,
С ног отводила плаща полу,
Чтобы гладить свои коленки.
Она была не назойливой, нет
И долго, обычно, могла терпеть,
Но когда, любви, разгорался свет –
Я понимал, что нельзя не хотеть.
Нельзя не хотеть целовать взасос,
Мять налитУю, упругую грудь,
Понимать, что волной в её берег врос,
И что она – твоя жизнь и суть.
Тихо пела, как пела вода,
Перед тем, как ей круто вскипеть.
Глаза опустив, говорила мне: «да»
Пальцем своим, забывая вертеть.
Всякий раз, плащ призывно снимая,
Небрежно бросала его на диван –
И я понимал, любви её сажень косая
Готова идти на меня, на таран!
Знал, бесполезны упреки и книжки –
Она закрывала их властной рукой.
Что ей сажень косая в плечах у мальчишки,
Если любовь накатила на берег волной.
Привычно летели одежек метели –
Вал любви накрывал с головой.
И тела свою песню восторженно пели:
«Ты – моя!», «Нет, ты – мой!»