Вьюга. Глава 32. Ёлочкины
Лёня Ёлочкин служил с Рексом на границе с Китаем на седом Амуре. Красота здесь была необыкновенная! Впрочем, Приамурье было продолжением его родного Иркутского края, казалось, он и не уезжал из Петушков за тысячи километров – та же тайга, те же сопки и увалы, такие же богатые рыбой озёра и реки, рясные от плодов ягодники и кедровники. Особую прелесть здешней тайге придавали цветы - необычно крупные синие колокольчики, горящие огнём жарки, так же необычно яркие дикие гвоздики, а по весне пахнущая чесноком черемша, нежные ландыши – они напоминали детство, праздник Троицу… Тогда их, малышню, отправляли в тайгу на поиски букетов для дома и храма. Ну, храм – это громко сказано, так, небольшая рубленая изба с большим крестом на маленькой маковке. Таинством красот букетов да играми на елани Троица и запомнилась.
Правда, особо любоваться на эти дальневосточные красоты солдату было некогда, лишь цветы иногда пригождались - он собирал пышные букеты, чтобы покорить девушку Настю. Но Настя была девушкой современной, разве могла она, комсомолка, передовичка в красной косыночке, принять такие буржуазные замашки Лёни, как букеты, конфеты, некие шишки с орехами и прочие подарки? Смешно! Партия учила комсомольцев избавляться от этих глупых предрассудков, от слюнявых ухаживаний и робких признаний. Тем более, подарки съестные - он что, думает - она голодная?.. Что ли, солдатик решил её подкормить?
- Если я тебе нравлюсь - так сразу и скажи, чего телёнком прикидываешься? – выговаривала она робкому Лёне. - Позоришь меня перед подругами букетами, нешто эти веники я сама не могу в тайге нарвать?
Лёник смущённо смотрел в каштановые глаза любимой, любовался стройностью фигуры, и никак не мог взять в толк её рассуждения о любви, как о чём-то пошлом. А уж букеты причислить к буржуазным предрассудкам – это вообще какой-то бред. Цветы – это красота, с их помощью можно выразить всю гамму чувств: красные, оранжевые, жёлтые – это тёплые цвета любви и уважения, они подходят темпераментным, властным людям с сильным характером. Синий, зелёный, голубой цвета – для людей выдержанных, хладнокровных, отходчивых и добродушных. Серый цвет любят люди безынициативные, а коричневый и желто-коричневый – предпочитают люди уравновешенные. Правда, этот расклад больше относится к цвету одежды и к окружающему миру.
Лёня был оскорблён, унижен и опозорен. Впервые влюбившись, встретить такой грубый отпор! Это хоть кого лишит покоя. И всё же, несмотря на их разногласия, Лёник каждую свободную минуту продолжал бегать в столовку или в барачное общежитие к насмешнице Настеньке с желанием чем-то порадовать, что-то принести. «Забота о любимом человеке – это и есть любовь»,- считал влюблённый солдат.
- Эх, ты - телёнок, - грубо смеялись над нежными чувствами парня солдаты на заставе. – Тебе прямым текстом сказано - нечего тянуть волынку: раз-раз и ножки на матрас, чик-чик – и мальчик! А ты - цветочки… конфетки…Ты ещё ей пряники снеси…
Ну вот, и эти туда же… Вот в чём и заключается самая настоящая пошлость и буржуазные предрассудки, а он, Алексей Ёлочкин, любит чисто и искренне, не пытаясь просто соблазнить глупую девчонку. Превратить любовь лишь в постельные отношения? Тогда это не любовь, а обыкновенный блуд и разврат!- в душе возмущался не целованный парень.
Но не все солдаты так думали. Вот долговязый ефрейтор Силантий, услышав речи Лёни, посчитал Настю доступной девчонкой. Без красивых букетов и объяснений подкатил к ней в клубе, заграбастал её в лапищи, затискал и полез к ней за пазуху.
- А ну изыди!- громко закричала Настя, выпутываясь из липких объятий наглеца. – Ты, что ли в вертепе находишься, нахал?
- А нам, комсомольцам, некогда шуры-муры разводить! Нам ни к чему всякие букеты и прочие буржуазные штучки! Чего церемониться – то? Нравишься ты мне вот и все дела!
- А ты спросил, ты-то мине нравишься?
- Да ладно ломаться-то, Настюха! Ну что ли тебе для солдата Красной Армии ласки жалко?– тянул он девушку на улицу. Но Настя оттолкнула его от себя и, обозвав дураком, сбежала к подружкам.
- Отсталая дурёха! – кричал ей вслед Силантий. – В прошлом веке живёт, с древними предрассудками! Народ должен любить своих защитников! – долго ворчал он и, наконец,
пригрозил:
- Вредный классовый элемент! Я вот сообщу куда следует, что ты против солдат Красной Армии, буржуйка!
Лёня узнал об этой наглой выходке Силантия на другой день.
- Ещё раз к моей Насте подойдёшь, получишь!
- С чего ты взял, что она твоя? С Володькой по зародам шастала, с Витьком в тайгу «за вениками» наведывалась, а я ей, видишь ли, не по размеру пришёлся…
- Да ты её еще и оскорблять вздумал, клоп таёжный! На тебе, на!
Так это дело кончилось дракой и долгой неприязнью в службе. Случалось Лёне идти в наряд с Силантием, тот злобно кляузничал на напарника командиру, придумывая разные небылицы, чинил подленькие подвохи, что стало темой очередного комсомольского собрания на заставе. Там им строго приказали примириться: граница не для выяснения отношений меж солдатами, а для охраны её от классовых и внешних врагов. Парни на собрании-то пожали друг другу руки, но натянутые отношения никуда не делись. Силантий продолжал приставать к девушке, а Лёня же ограждал Настю от надоедливого ухажёра.
Но особо предаваться чувствам на заставе было некогда: на пост заступали через четыре часа на четыре усиленными нарядами. По Дальнему Востоку шастали недобитые бандиты, шайками лезли в тайгу браконьеры - бедные китайцы и наглые чайканшисты. Ведь совсем недавно в 1922 году на Дальний Восток вступила Народно-Революционная армия. Под руководством Фрунзе и Блюхера край был освобождён от японских интервентов и белогвардейцев под командованием адмирала Колчака. И не только за травами и кореньями для своей Восточной медицины лезли в тайгу за пантами оленей, за шкурами редких и уссурийских тигров, за лесом. Пробирались и лазутчики, настоящие шпионы, и надо было быть особо бдительными, чтобы разобраться кто есть кто.
На заставе Лёня очень подружился с весёлым хлопцем с Полтавщины Сашко. Как и во всякой части есть свои весельчаки, так и Сашко всегда чудил, веселил солдат. Однажды хохот в казарме всполошил часового: молодой солдатик прибежал узнать, в чем дело, бросив свой пост! В это время Сашко с характерным хохлацким акцентом рассказывал очередную байку:
- После учебки прыихалы в военную часть три лейтенантика, заходять до командиру части и кажный докладуе:"Товарищ полковник, лейтенант такий-то для прохождения воинской службы прибыл." Полковник говоре:"Так, ну с этим усе понятно, но вы мне лучше ответьте на три простых вопроса. Як вы относитесь к горилке? Як вы относитесь к жинкам? И як вы относитесь к службе в армии?"
Ну, первый ему отвечае:
- - Ны пью, жинке не зменяю, служить у армии хочу.
Полковник каже:
- -Так молодець, будешь командиром второй роты.
Другий лейтенантик докладуе:
- - Горилку пью кажный день, холост, но жинок дуже люблю, служить не хочу.
Полковник отвечае:
- -Ну, тож не плохо, будешь у мэнэ заведувать складом.
Третий лейтенантик докладуе:
- - Товарыщ полковник, горилка в багажнике, девчонки в машине. Якие будуть дальнейши указания?
Полковник подходе к столу, бере трубку телехфона, набирает номер жены и каже:
- - Алло, дорогая, я сегодни задержуся: пойду показувать мою часть своёму заместителю.
Но на границе весёлые минутки выпадали редко, чаще всего была нелёгкая служба со стычками с нарушителями границы, случались и настоящие бои. Лёнин Рекс уже отличился не раз, задержав не одного любителя поживиться дарами молодой Советской Республики, а самого Лёню представили к награде за то, что его взвод задержал банду контрабандистов.
…Бой шёл несколько часов. Застава держала оборону до прибытия подкрепления, и налётчики отступили, многих из них взяли в плен. В этом бою ранило и Лёню, и Рекса... Погиб и ефрейтор Силантий Плугин. Друг Лёни, раненый в лицо Сашко, уверял, что в бою сам видел, как Силантий стрелял в Лёню, и в горячке боя метился в любимого всей заставой Рекса, но его тут же уложил взрыв вражеского снаряда:
- Бог наказав ката!- зло порадовался гибели однополчанина Сашко. - Ты же с Рексом уперёд выбежав, япошки метров за 25 тэбэ слева обходылы. А Силантий сзади прямо в упор в тэбэ стреляв!
- Не может такого быть! – не верил Лёня. Ну, повздорили из-за девушки, бывает, но чтобы бить в своего в бою… Ему было обидно и горько сознавать, что ранение он получил не от классового врага, не от бандита, а от своего же товарища по оружию. Как он мог?!. Обе ноги перебил, из плеча хирург пулю достал. Лёня попросил Сашка об этом помалкивать, друг слово сдержал, хотя очень жалел, что сам не добил «мстителя» Силантия за своего боевого друга, просто не успел, япошки вперёд за него накрыли предателя. Жаль, что от взрыва вместе с ним погребены на этой сопке и двое однополчан.
Рекса вылечили быстро, а Лёне пришлось лежать в лазарете почти два месяца. За это время к нему приходили друзья «старички» и новобранцы с заставы, а так же по два раза на дню бегала в палату Настя. Вся спесь с неё сползла, как шкура со змеи при линьке: оказывается, ей нравились его букеты и подарки, особенно, сам Лёник после случая с дракой с долговязым Силантием. Это подружки её настропалили своими утлыми новшествами, «раскрепощениями» в любви и современными нравами революционно настроенной молодёжи. В самом деле Настя так не думала.
Твёрдые позиции Лёни в вопросах двоих не могли поколебать никакие веяния: девушка должна быть непорочна и недоступна до свадьбы. Блуд он не принимал за смелость в отношениях парня и девушки, потому что близость должна быть только меж супругами.
Несмотря на «сексуальную революцию», у них в тайге по деревням свои устои остались.
В давние времена были такие обычаи, что девушек выдавали замуж в 9-12 лет. Юношей женили в 12-15 лет. И вот до того момента, когда молодая жена физиологически созревала, ее супружеский долг выполняла… мама! И длилась эта подмена обычно 2-3 года. Слово "забеременеть" у наших предков заменялось выражением "покушать горошка».*
Царь Петр I запретил* жениться раньше 20 лет и выходить замуж раньше 17. Это касалось только дворян. Но Екатерина II повелела* мужчинам всех сословий венчаться с 15 лет, а девушки - с 13 лет. А в середине XIX века венчать невест и женихов можно было с 16 и 18 лет соответственно. Вот тогда теща и перестала исполнять супружеский долг за своих дочерей.
Раньше, бывало, родители женили отпрысков по сговору, выбирая пару по личной выгоде, считая, что стерпится - слюбится. Около комнаты, куда удалялись новобрачные в первую брачную ночь, их ждали так называемые постельничие. Через полчаса молодой муж отправлял постельничего к теще и тестю со словами благодарности за то, что они "сохранили" дочь. Следующий день ознаменовывался тем, что отец новоиспеченного мужа «сыну своему да снохе своей по случаю вскрытия давал благословение».
Но это было очень давно. Сейчас постельничих нет, всё проще: на другой день свадьбы на обеде у тещи жениху подавали тонкие блинцы. Жених сворачивал верхний блин, чуть надкусывал в средине, и отдавая теще с благодарностью. Это означало, что дочка не опозорила родителей.
Но бывали другие случаи, особенно, когда женили насильно, и если молодая была «виновата» перед новобрачным. Тогда жених откусывал от свёрнутого блина большой кусок, разворачивал его и показывал гостям огромный круг в средине блина. Гости осуждающе шептались: «Бублик! Бублик! Какой позор!» В ту же ночь ворота этого дома неизвестные обмазывали чёрным дёгтем и обсыпали пухом, позоря на всю округу. В назидание другим! То-то работы было родителям - срочно менять ворота…Дёготь ведь столь едучий, ни соскрести его, ни закрасить… Особенно, с прилипшим птичьим пухом…
Чтобы его любимая Настенька была так опозорена, Лёник не допустит! Он считал, что в таких случаях виновен парень: сначала уговаривает слабое создание, клянётся в любви, обещает жениться. Девчонка-то ему верит, уступает уговорам, потому что любит, а он насмеялся с неё, обманул, да и бросил, еще и позор на её же голову…А с парня и взятки гладки. Ему даже честь от мужской братии: смог соблазнить, вот это ухарь!
Это несправедливо, считал Лёник. Обманывать девушку грешно и стыдно. Так его предки жили по совести, так родители учили, так и сейчас Лёник уважает обычаи, на которых вырос…
А что молодая девчонка из приюта поддалась новым веяниям, это бывает: с волками жить - по-волчьи выть. Жаль, что мнение толпы у неё оказалось выше рассудка и самих чувств, но она признала свои заблуждения, и пара счастливо отправилась в свою мечту. Они будут жить так, как велят их сердца и совесть. И народные обычаи.
- Лёнь, ты не верь в то, что сказал Силантий, будто я с кем-то ходила в зарод. Я ни с кем до тебя не гуляла, – оправдывалась оскорбленная Настя . – С Витьком мы в тайгу и вправду ломать веники ходили. Он, было, приставать начал, но я его быстро отшила: обещала командиру пожаловаться. Отстал. А этот… нешто банный лист, пристаёт, ещё и грозится командованию пожаловаться, что я, мол, солдат Красной Армии не уважаю.
- Одно с другим нельзя путать. – спокойно ответил солдат.- Но как ты могла подумать, что я поверю не тебе, а этому злобному тарарую?* – улыбнулся Лёник. Нет, он не обиделся на недоверие, а обнял и нежно поцеловал любимую.
Лёня не дослужил до демобилизации всего месяц. С орденом на груди солдат сразу из лазарета, прихрамывая, вернулся домой с невестой.
==========
* Покушать горошка. Это связано с тем, что в русских сказках символ плодородия был гороховый стебель, что, якобы, вырастал до неба.
•Указ Петра 1 от 1714 года.
•Указ Екатерины 11 от 1775 года.
•Тараруй – балабол (старорус.).