Запись семнадцатая
Итак, капкан захлопнулся.
Употребление алкоголя в небольших дозах началось на систематической основе. Поначалу не часто – лишь когда я выматывался напрочь. В те же дни, когда физической работы было немного, я вполне обходился без «снотворного», но такие дни были скорее исключением, чем правилом. Я особенно не переживал – у меня было множество знакомых, которые позволяли себе немного водки или пива довольно часто, и ничего с ними не случалось. Взять даже отца – он мог месяцами пить своё пиво по паре бутылок, и ничего. Лена сначала не замечала – доза была маленькой, а спать я ложился, когда мои досматривали восьмой сон.
Тянулось время. Жизнь лучше не становилась. Теперь я часто вспоминал Пашку с его классическим ответом: «От жизни беспросветной». Лена тоже работала почти на двух ставках, но денег не хватало. О втором ребёнке никто даже не заикался. Иногда так хотелось отключиться от этой реальности, выматывающей все силы! И довольно скоро случай представился.
- Лёха, с тебя двадцатка, - заговорщицки шепнул мне Илья, когда мы мылись после разгрузки угля.
Заметив, что я поморщился, он возмущённо затараторил:
- У Петровича юбилей. Полтинник человеку! Надо уважить старика. Так что, ты не скупись, а он проставится.
И Петрович, действительно, проставился. Стол ломился от водки и пива, с закуской же была некоторая напряжённость – буханка хлеба, пяток плавленых сырков, да несколько астраханских воблин, размером с хорошую сковородку, которыми его снабжал младший брат. Что ж, чекушка была бы сегодня неплохим наркозом.
Подумать только – меньше года назад мне для нормального сна хватало и соточки. В неделю я выпивал одну бутылку – по сто грамм с понедельника по пятницу. В субботу, воскресение угля не было – так что, выходной. В месяц я выпивал четыре бутылки. Два литра. Теперь же по двести пятьдесят и каждый день – четыре дня литр. За четыре недели – семь литров плюс ещё полтора-два до тридцатого – тридцать первого. Так что, на «обезболивающее» уходила уже существенная часть моего заработка. А потому, чтобы было на что снять напряжение от работы, работать приходилось всё больше и больше. Заколдованный круг. Точнее - петля, всё туже стягивающая горло. Когда я понял это, голову из петли было уже не вытащить. Даже если отрезать уши. Да гори оно всё синим пламенем! Человек не только телу отдых должен давать, но и душе.
В общем, в тот вечер я впервые напился, как свинья, и ночевал, тоже впервые, не дома, а тут же, в каптёрке. Впервые Лена не спала из-за меня полночи.
Если вы, дорогой мой читатель, считаете, что сказанное три раза подряд в двух предложениях слово «впервые» с точки зрения литературы и перебор, то смею вас заверить – теперь оно в моем рассказе будет встречаться всё реже и реже, пока не пропадёт совсем. Такова суть жизни. И алкоголизма тоже – мои первые шаги оказались сделанными, и я не успел заметить, как стал догонять отца.
Вот на такой печальной ноте я вынужден сегодня закончить свой рассказ. Пришла с уколами Сонечка – наша молодая и красивая процедурная медсестра. Жаль, что дело она своё знает – трое больных, три укола - три минуты и её каблучки уже задорно стучат по коридору в другую палату. Не успеваешь налюбоваться ею. А приятно ли ей видеть нас?..
продолжение: http://www.proza.ru/2018/01/08/1102