Жил - поживал, на свете, портной. И был он большой мастер своего дела. Целыми днями сидел за работой и при этом никто никогда не видел его усталым, или в плохом настроении. Сидит себе, с ниткой, иголкой, материю формами наполняет, и улыбается при этом. На подоконнике, у цветка в горшке, кошка всегда болталась, а на стене картина художника о сотворении мира рассказывала.
Был у портного один замечательный интерес – никому он не шил на заказ, но при этом всегда у него находилась готовая одежда любому желающему. И размер, и рост, и фасон – пожелай лучшего – не сыщешь. Не портной, а чудо с напёрстком. Чародей, да и только.
Придёт, бывало, молодуха в расстроенных чувствах. Глаза на мокром месте. А портной ей:
- Ваша беда, не беда, а так – сарафанчик в розочку.
Вынесет платье нарядное, наденет его молодуха, и всем бедам конец.
Служивый, угрюмым заявится – и мир ему не мир, и война, не война, а у портного сплошной нейтралитет да костюм из добротного сукна. Век сноса не будет, и карман на груди c замочком. Доволен служивый. Доволен и портной.
Министры, учёные, студенты, работники и бездельники – все находили у портного желаемое. Как фокусник вытаскивает из шляпы зайца, так и он извлекал из кладовых и рассовывал по примерочным свои изделия, которые словно по заказу сшитые, подходили посетителям его мастерской. Штаны широкие, штаны зауженные, пиджаки в полоску и в клеточку, карманы маленькие и большие, наружные и потайные, платья, камзолы, плащи и халаты – всё было у него в запасе и всё находило своего хозяина.
- Позвольте, но как это возможно? – удивился никому не верящий старик, пришедший к мастеру.
- Возможно, - весело ответил портной, - если одеваешь не тело, а душу. А шью я, что любой душе угодно!