Рестайлинг

соавтор Arahna Vice
«Нас почитают умершими, но вот, мы живы».
 Апостол Павел 2 Кор 6:9

Заправив машину и обзаведясь стаканчиком горячего, хоть и мерзкого по вкусу кофе, Гервиг Фредерик Рихтер остановился возле обочины неподалеку от заправки и некоторое время просто грел ладони о пластик, наблюдая, как тают сумерки за стеклом автомобиля.
Ехать до Тарнабю оставалось еще несколько часов, и не мешало бы поспать, но охотничий инстинкт гнал его вперед. Он успешно закончил дело в Осло, где избавил семью американцев, недавно переехавшую из Флориды, от козней ведьмы, и мог бы с чистой совестью перевести дух, или хотя бы отоспаться. Только были такие случаи, от расследования которых он отказаться не мог. Этот, погнавший его в Швецию, был как раз из их числа.
Вампир.
Пусть другие верят, что это сказки и суеверия, любуются в фильмах на светящихся бриллиантами меланхоличных красавцев, пьющих сок растений, лично он, Гервиг, прекрасно знал истинную картину мира.
Чуть больше шести лет назад он, как многие молодые люди, вел распланированную жизнь. Работал пожарным в Вадуце, откладывал на квартиру и готовился к свадьбе. Все, как у всех… Ровно до тех пор, пока в отпуск они не отправились в Нэдлак к родственникам невесты. Там он и убедился в том, что ночные кошмары вполне способны ожить…
Жизнь сделала крутой поворот, и вот теперь он сидит в своем автомобиле и сожалеет о том, что кофе совсем уже остыл. Не так много времени понадобилось, чтобы превратиться в того, кто среди «охотников» известен под именем Судья. Но при должном рвении и целеустремленности… Изменился не только круг знакомых, но и образ мыслей, ибо целью стало – уничтожение нечисти. Не осталось места сожалению: испытанное однажды потрясение настолько изломало все внутри, что к привычной жизни даже при желании он не смог бы вернуться.
Знакомый позвонил, еще когда он зачищал дом. Ведьмы – существа злобивые и мстительные, у них всегда есть личный интерес и множество способов испортить жизнь обидчику, поэтому поиски ведьмовских «закладок» отнимали много времени. В этом он убедился не так давно: в Оклахоме на семью владельца пекарни Самира Ханака, мигрировавшего из Алжира, взъелась одна такая, позавидовав красоте младшей из его трех дочерей. Смерть домашних животных и прочие несчастья сыпались на всех членов семьи нескончаемым градом. Решая одну из этих проблем, он тут же натыкался на другую. Единственное обстоятельство, скрасившее дело – это сама красавица Ясмин, выказавшая ему симпатию. И хотя он с некоторых пор избегал связей, и ради безопасности окружающих в том числе, перед этой молчаливой девушкой с темными завораживающими глазами устоять не смог. Под разными предлогами он откладывал отъезд, но, спустя месяц, убедился, что тянуть с этим бесконечно невозможно. С учетом рода его занятий задержка была опасна и для девушки, и для ее семьи.
Даже сейчас он не вспомнил бы, что наговорил ей тогда, чтобы уехать… Выпил для храбрости в одном баре, потом в другом… а потом пошел расставаться… После этого пил еще два дня, в этом плюс – не пришлось видеть ее печальных глаз. Да и сам момент расставания остался смазанным.
Отмахнувшись от назойливых воспоминаний, Гервиг вернулся к размышлениям о нынешнем деле. На на просьбу он отозвался – помогать друг другу, было принято среди «охотников». Оказалось, парню попалась информация, что на бизнесмена набросилось неустановленное дикое животное, и тот едва не погиб от потери крови. Спасла лишь счастливая случайность. Произошло все в Ла-Диг, на Сейшельских островах. Ни от кого из охотников Гервиг еще ни разу не слышал, чтобы в тех краях водилось нечисть такого уровня, типа «вампир», но делом занялся.
К счастью, пострадавший – Юнас Эберг – оказался шведом, и после происшествия стремительно вернулся на родину. Хотя, как утверждали старые книги, перебраться за жертвой вампир мог куда угодно, словно у них тоже есть пунктик – сожрать однажды укушенного и только потом успокоиться. Потому, спешно закончив дела с американцами, Гервиг поспешил в Швецию.
Прибыв в Тарнабю, снял эконом-номер в отеле, осторожно навел справки и убедился, что бизнесмен еще жив. Это давало определенную надежду, если, конечно, уже не было поздно. Петляя по улицам незнакомого городка, он все-таки добрался до дома Эберга.
На упорный перезвон в дверь откликнулась девчушка-подросток лет четырнадцати, коротко стриженая, рыжая, как осеннее солнышко. В гетрах, юбке-шотландке и сером свитере. Пытливо на него поглядывая, выслушала вопрос о том, где находится в данный момент Эберг, и направила его "на склон". Извинившись за беспокойство, Гервиг поблагодарил за подсказку, попутно старательно изучая ее внешность. Нет, вроде бы, ничего необычного... Кожа в меру бледная, глаза не воспаленные, не бликуют и не чернеют. Улыбается, задорная, но без подозрительного кокетства. Две тонкие косички в дополнение к короткой стрижке казались ему несколько нелепыми, но то наверняка лишь дань моде.
До склона оказалось ни много, ни мало пара километров. Пилить по свежевыпавшему снегу не особо-то хотелось, но пришлось. Кутаясь в парку, он уже дошел до подножия склона и мечтал о подъемнике, когда какой-то умник, довольно лихо съезжая вниз, ловко обрулил его, обдав веером снежных брызг. Чертыхаясь, Гервиг стряхнул с себя холодные хлопья, досадуя, что забыл в машине перчатки.
Парень поднял на шапку очки, блеснули выразительные серые глаза:
– Простите меня, – улыбаясь, извинился на английском. Отцепив ботинки, подхватил сноуборд под мышку. – Вы, должно быть, здесь недавно? Без лыж на горе… Сориентировать?
– Буду очень вам благодарен! – радостно ухватился он за эту возможность. – Мне нужно найти здесь одного человека, а я даже не представляю, как это возможно среди этих сугробов и постоянно скатывающихся вниз отдыхающих!
Парень, внезапно обхватив, почти рывком отодвинул его в сторону и рассмеялся: очередной лыжник промчался мимо них, даже не думая тормозить. Затем сероглазый воткнул борд в снег, скинул с плеч рюкзак, присев на корточки, вытащил из него нормальные ботинки и стал переобуваться.
– Вы правы, – бросил взгляд на него снизу вверх. – Идемте, на склоне без снаряжения делать нечего. Так кто вам нужен? Если он приехал и живет в Тарнабю под своим настоящим именем – администраторы подскажут.
– Да, вероятнее всего, подскажут, – улыбнулся охотник, дождавшись, пока тот упакует "снаряжение". – Мне нужен один из хозяев этого курорта – мистер Эберг. Сказали, что он где-то на склоне.
Сероглазый с интересом глянул на него:
– Надо же, кого-то еще волнуют люди, а не снег, – засмеялся снова.
– Каждому свое... – с намеком на улыбку, ответил Гервиг. Парень был примерно его возраста и мимолетно кого-то напоминал, но сообразить так сразу не удалось. – Снег меня интересует только в плане, стоит ли одеваться теплее.
Тот примирительно поднял свободную ладонь:
– Конечно. Значит, экстремальные спуски вас не цепляют. Что же тогда вы хотели от владельца горнолыжного курорта, если не секрет?
– Это достаточно деликатный вопрос, и я предпочел бы обсудить его лично с ним, – вежливо улыбнулся он, давая понять, что не склонен распространяться на эту тему.
– Да, разумеется, как вам будет угодно, – улыбаясь, сноубордист надел рюкзак, закинул доску на плечи, подобно выгнутым пластиковым крыльям, и пошагал вперед. – Я понимаю.
Почувствовав некоторую досаду от того, что диалог как-то сразу вывернул на скользкую тему, и, не желая обидеть отзывчивого провожатого, попытался сгладить резкость:
– Я предпочитаю машины вместо покорения диких склонов...
Об остальных увлечениях он предпочитал молчать. Можно было, конечно, рассказывать о работе, но карьерный рост тоже не удался. Службу в пожарной части он бросил и, мотаясь по свету, перебивался тем, что время от времени подрабатывал, где придется. Профессий сменил массу – от грузчика до тральщика. Был ли это повод для гордости – вот вопрос!
Парень, нисколько не обеспокоенный не сложившимся диалогом, привел его к административному домику, такому же уютному, как остальные. Войдя, оставил доску у входа и, повернувшись к администраторам, с улыбкой произнес буднично:
– Девочки, чай в мой кабинет и две чашки, – и снова обращаясь к нему: – Пойдемте, обсудим ваш деликатный вопрос.
По пути стянул с головы шапку, из-под которой выбились такие же мягкие рыжие волосы, как у девочки-подростка из особняка, сходство с кем он мимолетно заподозрил, но не осознал. Чертыхнувшись еще раз про себя, с тоской подумал, что день таки не задался с самого утра, когда еще у отеля машина не хотела заводиться.
– Извините, если был груб в силу этого недоразумения, – усмехнувшись, сообщил он хозяину курорта уже в кабинете.
– Нет проблем, – тот, по-прежнему дружелюбно улыбаясь, аккуратно положил шапку на полку шкафа, снял и поставил на пол рюкзак, стал расстегивать куртку. – Прошу, располагайтесь.
– Благодарю... – расстегнув парку, он, все же, не стал ее снимать. Достал из внутреннего кармана небольшой блокнот с закрепленной в пружине ручкой и футляр с очками. Зрение, на самом деле, было хорошее – даже ночью без света мог видеть, но "ботанский" вид больше располагал к себе, создавая иллюзию безобидности. – Я Уве Хартманн, простите, что не представился сразу.
Ложное имя звучало привычно и убедительно. Он им пользовался довольно часто, так как не всегда то, чем занимался, находилось в рамках закона.
– Юнас Эберг, – протянул рыжий узкую ладонь. – Так чем могу помочь?
Завершив рукопожатие, Гервиг устроился в кресле:
– Я только надеюсь, что услышанное вы воспримете всерьез, – подтолкнув очки повыше, предупредил он. – И надеюсь на вашу откровенность.
Лыжная куртка пристроилась на спинке офисного кресла, а сам хозяин – в нем:
– Заинтриговали, мистер Хартманн. Я весь внимание.
– Дело в том, что я представляю Уфологический союз Дрездена, – сообщил он и замолчал, проверяя реакцию слушателя. Многие в этом месте уже смеялись.
Улыбка Эберга оставалась спокойно-вежливой.
Автоматически, зацепившись за эту улыбку, попытался проанализировать внешние признаки, но, как и с девочкой в шотландке и гетрах, не находил ничего настораживающего. Хотелось бы осмотреть его шею... Но как это сделать?
– Уфолог, – веско произнес он снова, опасаясь, что тот не понял. – Мой знакомый не так давно был на Сейшелах и поведал мне прелюбопытный случай... Точнее, для меня он показался любопытным...
Деликатный стук в дверь прервал его. Вошла одна из миловидных блондинок, что работали на ресепшене. На подносе в ее руках красовались не только две чашки с заявленным чаем, но и два красиво декорированных апельсином бокала, очевидно, с глинтвейном. Поставив все перед ними на стол и пожелав приятного чаепития, девушка удалилась.
Эберг невозмутимо смотрел на него, проявляя вполне вежливый интерес.
Постукав ручкой по блокноту, Гервиг снова вспомнил, что забыл в номере перчатки, а на улице зябко.
– Так вот, он мне рассказал, что вас нашли на пляже практически полностью обескровленного.
И этот вдвое сложенный ворот свитера, полностью закрывающий горло, его однозначно смущал.
Наконец-то! Меж медно-рыжих бровей образовалась хмурая морщинка.
– И чем этот случай оказался столь интересен? – с внезапной, но вполне логичной прохладцей в голосе уточнил тот. Впрочем, не переставая улыбаться.
– Вы заявили полиции, что на вас напало дикое животное, – осторожно улыбнулся в ответ Гервиг. – На Сейшелах из крупных диких животных только гигантские черепахи.
– Вряд ли я сумею рассказать вам что-то большее, – усмехнулся Эберг, гостеприимно придвигая к нему чашку. – За прошедшее с того дня время ничего не изменилось.
– Мне бы пригодились любые сведения, – терпеливо заверил он. Крайне редко встречались люди, не стремящиеся поведать страшную историю, случившуюся с ними, которую они благополучно пережили. Если только у них не было оснований что-то скрывать. – Я обязуюсь не разглашать их без вашего разрешения.
– Не думаю, что смогу помочь вам в поиске инопланетян, – парень сделал глоток глинтвейна, улыбнулся дружелюбно и расслабленно. – Никогда не сталкивался с ними. Как вы верно заметили, каждому свое.
– Мои изыскания не ограничены поисками внеземной формы жизни, – снисходительно пояснил липовый уфолог, отметив для себя упорное нежелание собеседника идти на откровенность. – Уже несколько лет я занимаюсь изучением чупакабры. Слышали о таком неопознанном аномальном биологическом явлении? Кровососущее существо неизвестного происхождения. Вполне земное.
Парень на миг задержал дыхание, будто справлялся с острым приступом смеха. Торопливо отпил еще, пряча улыбку. А может, выкраивая время на вежливый ответ.
– И вы полагаете, что мне довелось столкнуться с этим мифическим чупа… гхм, простите. Непривычное для моего языка слово.
– Я не могу делать какие-то выводы, – улыбнулся Рихтер, начиная, не глядя, выводить в блокноте черточки и петли. – Я ведь не владею информацией. А свое необычное имя зверь получил из-за того, что охотится на животных, острыми клыками прокалывая две дырки на шее жертвы и высасывая кровь. В семидесятых годах в Испании, в Пуэрто-Рико, оно нападало на коз и полностью обескровливало их, при этом тела жертв оставляло нетронутыми. А потом его видели уже в девяносто втором, на территории Латинской Америки. И та же история. Случаи нападения на человека редки, но и они имеются.
Конкретно про нападение на человека он, в действительности, ничего не знал, ни разу даже не слышал, но парню знать об этом было не обязательно.
– Боюсь, я вас разочарую. Медики утверждают, что кровопотеря была вполне естественной – от довольно серьезных ран. А морской песок… бесследно поглощает кровь быстрее любого зверя.
– И от чего же тогда случилась ваша естественная кровопотеря? – с искренним интересом уточнил Гервиг. Отложил бесполезный блокнот и взял бокал с поостывшим слегка глинтвейном. Неспешно отпил, отгоняя мысль, что на сегодняшний день ничего приятней этого напитка ему не светит.
– От рваных ран вблизи крупных сосудов, – вновь чуть нахмурившись, очевидно, от воспоминаний, ответил тот. – Я был на светском приеме в тот вечер и выпивал… Не смогу вспомнить, как выглядело то животное… Быть может, какая-нибудь из бродячих собак… Уж точно ничего аномального – я бы даже пьяный запомнил.
– В туристической зоне строго следят за бродячими животными, – возразил он, вскользь бросив на шведа взгляд. – Да и не кидаются собаки на людей без причин. Может быть... то, что вы видели, не умещается в вашем сознании, и вы пытаетесь заменить воспоминания расхожими образами?
– Мое сознание, расторможенное алкоголем, вместило бы что угодно, – нервно засмеялся тот.
И все же, нежелание рассказывать о случившемся, очень настораживало. Сделав очередной глоток, Рихтер помолчал немного.
– Несмотря на алкоголь, человеческое сознание пытается систематизировать поступающую извне информацию и подгоняет ее под привычные архетипы, снижая уровень страха тем самым.
– Мне страшно не было. Мне было больно. Но это тоже вполне естественно, не нужно никаких замещений, чтобы осознать.
– Вы не выглядите жестоким человеком, способным раздразнить бездомного пса, – усмехнулся он. Придержав рукой со стаканом блокнот, сделал короткую пометочку об отсутствии страха у потенциальной жертвы, как показатель ментального воздействия вампира.
– Внешность может быть очень обманчива, – как будто в ответ на свои мысли, задумчиво констатировал рыжий. – Я не дразнил. Но это мог сделать и кто-то другой, а я только попался на пути уже разъяренного зверя.
– Тогда не могли бы вы рассказать мне о каких-нибудь событиях того вечера, которые могли поспособствовать нападению? – глядя на него поверх бокала, охотник гадал как же его разговорить.
– Поспособствовать нападению? – Эберг усмехнулся. – Разве что пустынность пляжа. Выбор у него был невелик.
Гервиг подтолкнул очки и снова чиркнул в блокноте. Мысль, конечно, была запоздалой, но, все же... Если Эберг не успел истечь кровью до того, как его нашли, скорее всего, нападавшее "животное" не обладало какой-то особой способностью разжижать кровь. И еще одна пометочка – пустынность пляжа. Выслеживали именно его? Или, все же, случайность? И как в этом разобраться, если пострадавший не рвется сотрудничать?
– Значит, и дразнить бездомного пса, кроме вас, было некому? – вежливо заметил он.
– Вот этого я вам не скажу! – рассмеялся собеседник. – Он кинулся внезапно… со спины, и откуда примчался, я не знаю.
– Простите за нескромность... – помешкав, продолжил охотник. – А сколько вы выпили?
Алкоголь, как известно, способствовал кровотечению, и сверхъестественных способностей не нужно. Но тогда выходило, что обнаружили его довольно быстро.
– Пару бокалов вина, пару стаканов виски…. Ах, да, еще шампанское было… Отличное шампанское, надо заметить, хотя обычно я его не пью.
– А на пляж вам подсказали дорогу, или вы забрели туда случайно? – черкнув ручкой, он вновь отпил из бокала и сосредоточенно уставился на собеседника. Эберг предлагал ему простую до смешного версию, как и полицейским на месте происшествия: пьяный мужчина забрел на пляж, и на него напало дикое животное. И этот мужчина очень старательно придерживается своей версии.
– Подсказали, – улыбнулся тот после очередного глотка. – Там, на приеме, кто-то из гостей. Я прогуляться хотел, освежить голову… Освежил.
– А кто именно направил вас на пляж, не могли бы, все-таки, вспомнить? – уточнил терпеливо. Нападавший мог быть в курсе этой прогулки... или даже намеренно указать это пустынное место.
– Простите, не подскажу. Какая-то девушка, тоже из Европы. Приехала днем раньше и успела разведать. Как же ее звали?.. – он, действительно, задумался, вспоминая, – Эрика, вроде. Фамилию не спрашивал.
Гервиг неторопливо записал имя девушки. Нужно будет свериться с официальным списком гостей приема, узнать, что это за Эрика.
– Дорогу нашли без труда? – спросил, не поднимая глаз от исчерканного листа. Можно было и поверить, что, действительно, нападение одичавшей собаки имело место... Только интуиция подсказывала, что все не так просто.
– Да что там искать… – пожал плечами Эберг. – Все доступно…
– И долго гуляли, пока все не произошло?
Щелкнул замок, дверь медленно стала открываться, заставив обернуться. Ненормально медленно и тихо… Эберг тоже молча наблюдал за ее движением. Пауза…
По спине побежал холодок...
И из-за двери высунулась рыжая голова с косичками, улыбающаяся от уха до уха.
– Ингрид, прошу, чуть позже, – улыбнулся ей Эберг. – Простите, – повернулся уже к нему.
Осторожно выдохнув, Гервиг сдержанно улыбнулся в ответ. С его образом жизни чего только не представишь в эти несколько секунд!
– У меня автобус через полчаса! – нетерпеливо заявила девчонка.
Эберг сморщился, очевидно, недовольный своей забывчивостью.
– Простите, мистер Хартманн, мне придется оставить вас. Если я не посажу ее на автобус, она сядет на подъемник, а ей завтра в школу...
– Не хочу быть навязчивым, – кивнул он, собирая письменные принадлежности и снимая очки. – Но, может быть, вы согласитесь продолжить беседу в более приемлемое для вас время?
Парень задумчиво покрутил бокал, глянул на девочку, вернул внимание ему:
– Возможно. Если задержитесь в Тарнабю – приходите ко мне вечером, часов в девять, – оторвав от бумажного блока лист, написал адрес, протянул ему. – А пока можете… полюбоваться пейзажами или провести время в ресторане или клубе… Заведений здесь достаточно.
Девчонка исчезла так внезапно и бесшумно, что это насторожило. Успокаивало только одно: еще светло, слишком рано для подъема...
– Благодарю за уделенное время, – неудачливый уфолог убрал футляр с очками и застегнулся.  – Я обязательно подойду к девяти.
– Тогда до встречи, – прихватив шапку, Эберг чуть обогнав его, услужливо распахнул дверь.
Проводив их с крыльца взглядом, Гервиг вернулся и перекинулся несколькими фразами с девушками-администраторами. Впрочем, это совершенно не пролило свет на перемены в поведении бизнесмена, которых никто не отметил. Или же они не были настолько выраженными. В зависимости от индивидуальных черт характера, люди по-разному подпадали под влияние вампира. Некоторым удавалось долгое время сопротивляться.
Покинул белокурых красавиц, так и не дождавшись возвращения Эберга. Видимо, тот нашел, чем себя занять, не возвращаясь в офис. Осмотревшись на месте, Гервиг некоторое время издалека созерцал оживление среди отдыхающих, которые, с разным успехом взаимодействовали со снежными склонами. Облюбовав одно из кафе, расположился за столиком у окна. Он слишком часто переключался на ночной образ жизни, и теперь с каким-то удивлением наблюдал за повседневной суетой людей, которые даже не подозревали о другой стороне бытия. Заказав обед без особых притязаний и черный кофе без сахара, привычно потребляемый в невероятных количествах, достал ноутбук и проверил почту. Во входящих обнаружил список гостей с вечеринки в Ла-Диг и преступил к изучению. Там, действительно, значилась Эрика, данные которой установить оказалось несложно. Он ей тут же позвонил, представился офицером полиции. На уточняющие вопросы девушка отвечала охотно, без какого-либо напряжения. Сейшелы ей нравятся, пляж, что она «открыла» самостоятельно, великолепен, и она готова рекомендовать его всем и каждому. Ничего более полезного выудить у нее не удалось.
Поразмыслив, Гервиг отправил ответное письмо с просьбой найти фотографии гостей с приема. Не хотелось упустить хотя бы малую возможность получить больше информации по этому делу.
Заказав еще кофе, достал тетрадь в плотном переплете и, открыв заложенную страницу, вывел аккуратную запись: « Двадцать восьмое декабря две тысяча шестнадцатого года, Тарнабю, Швеция. Объект – бизнесмен, который едва не умер от потери крови якобы при нападении дикого животного. Никаких настораживающих признаков нет, внешние повреждения не замечены. На контакт не идет и упорно, против логики, настаивает на версии с «диким животным». Я уверен, что в этом деле замешан вампир».
Задумчиво погрыз колпачок ручки. Возникал вопрос: если на жертву напали больше недели назад, почему не заметно влияние вампира? Или он еще в поиске? Сейшелы, конечно, не так уж и близко к Швеции… Но неужели все это время где-то там фрахтовался корабль с могильной землей, должной поддерживать вампира на чужбине? Как тут не вспомнить Брема Стокера! Это ведь у него в книге после ужасного шторма в Уитби прибыла русская шхуна из Варны, целиком наполненная «грузом серебристого песка, кроме того, совершенно не¬значительным грузом, состоящим из порядочного коли-чества больших деревянных ящиков, наполненных чер¬ноземом». Сойдя на английскую землю с полного обескровленных трупов корабля, вампир превратился в огромного пса и направился к руинам аббатства. Холодок бежал по коже, стоило представить, как такое происходит в наши дни! Или, может, в данном случае это был самолет? Почему бы и нет? Ник Шилов, такой же охотник поневоле, как и он, говорил про случай, когда они нашли вампира в номере захолустного отеля, чуть не до окон наполненного землей. Времена меняются…
Необходимость вести дневник Гервиг осознал лишь пару лет назад, когда, столкнувшись с ламией, смог выкрутиться только благодаря записям погибшего охотника, который вел отчетность удивительно тщательно. А разговаривая с «единомышленниками», убедился, что это довольно распространенная практика. Некоторые записи передавались по наследству и имели чрезвычайно ценное содержание. Сам он не рассчитывал когда-либо передать свой дневник сыну или дочери, но свято верил – если его записи помогут хотя бы одному случайно приобщившемуся человеку, значит, он делал все это не напрасно.
К девяти часам, он, как и обещал, явился к дому Эберга, Встретил его сам хозяин. На сей раз на нем была водолазка с высоким воротом, мягкие брюки и... прихватка на руке. Поприветствовав и войдя в гостиную, Гервиг внезапно обнаружил за стеклом межкомнатной двери лицо все той же рыжей девчонки. Только... что-то теперь было не так... Она казалась абсолютно неподвижной, словно залитой в лед. Холодея, попытался осознать увиденное... И едва погасла паника – понял, что это всего лишь фотография в натуральную величину, прикрепленная с той стороны.
Эберг отследил его взгляд, усмехнулся:
– Это ее шуточки. Отбила себе комнату и вывеску сделала.
В воздухе разносился запах какой-то выпечки, и предновогодняя обстановка была бы вполне уютной, если бы не беспокойство, которое не отпускало.
– Это ваша дочь? – сдержанно улыбнувшись, спросил он.
– Ингрид? Упаси бог! Я б не выдержал, – рассмеялся швед, снимая прихватку. – Сестра. Поздний ребенок, родители балуют.
– Детей нужно баловать...  – философски заметил Гервиг, вздохнув. – неизвестно, сколь долго это может продолжаться.
– Сколько бы ни продолжалось, всему есть границы. Извините, мистер Хартманн, я там закончу… и вернусь к вам. Не откажете мне в удовольствии угостить вас пирогом?
– Буду только благодарен! – улыбнулся он радостно. С некоторых пор пища, приготовленная в цивилизованных домашних условиях, казалась роскошью.
Хозяин удалился, предоставив его самому себе.
Внимательно изучив обстановку гостиной он незаметно воспользовался прибором, определяющим геопатогенные зоны, но и тот не указал ничего странного. Чтобы не терять время зря, аккуратно постучал в дверь младшей любимицы семьи. Тишина... Толкнул приоткрытую дверь...
В комнате царил порядок. У стены стояла доска, неожиданно "взрослого" размера. Рядом небрежно брошены ботинки, возле них висели лыжный костюм и шлем, выдавая очевидное пристрастие к сноуборду. Заправленная, но смятая кровать. На столике – кривая стопка марвеловских комиксов с участием Серебрянного серфера. На письменном столе – выключенный ноутбук, рядом брошены перчатки. На спинке стула – футболка и гетры. В книжном шкафу несколько книжек и тетрадок и, очевидно, коллекция – мультяшные фигурки лыжников и сноубордистов. Открытием стал потолок, обтянутый сеткой из веревок с узлами, и по ним явно можно было карабкаться. Повертел в руках маленький пластмассовый сноуборд, явно оставшийся от какой-то игрушки. Положил на место. Вытащив приборчик, быстро обошел комнату по периметру. Ничего... Снова спрятал прибор и поспешил выйти.
И вовремя! Эберг выкатил из кухни сервировочный столик с пирогом и полным комплектом для чаепития. Улыбаясь, кивнул в сторону кресла, сам стал расставлять на столе чашки и разливать ароматный напиток.
– Прошу, мистер Хартманн, угощайтесь!
Удобно устроившись возле столика, Гервиг с энтузиазмом принялся за пирог. Тот был еще горячим и до одури благоухал! Обжигаясь, он с удовольствием откусил кусок, не сразу из-за спешки почувствовав вкус голубики. Вскинув взгляд, чтобы поблагодарить хозяина дома, успел заметить край лейкопластыря мелькнувшего из-под воротника.
– Восхитительный пирог!
– Рад, что вам нравится, – присоединяясь к трапезе, довольно ответил тот.
– Вы живете один? – полюбопытствовал, продолжая поглощать выпечку.
– Да. Правда, периодически наезжает Ингрид. Вернее, при каждом удобном случае, – Эберг засмеялся.
– А на приеме она была с вами? – уточнил он на всякий случай, чтобы исключить даже возможность подозрения.
Эберг удивленно поднял взгляд:
– Ей-то что там делать? Не доросла еще до приемов.
– И то верно... – согласился охотник, откусывая пирог еще. Значит, рыжую можно исключить из списка претендентов на роль напавшего. Но, тем не менее, опасность, что она также может стать жертвой, все еще имелась. – Так вы хотели рассказать мне в деталях, как проходил ваш вечер, – с улыбкой "напомнил" он.
– А вы – поделиться уже свершенными открытиями в области… этого вашего чупа… ... На каком языке хоть он именуется?
Гервиг улыбнулся. Собеседнику было любопытно – это плюс. То, что бизнесмен упорно относит "чупакабру", которую он приплел для завязки беседы, к существам мужского пола – наводило на определенные мысли.
– Дословный перевод испанского слова «chupacabras» означает «сосущий коз», – пояснил, раздумывая, насколько вежливо будет взять еще один кусок пирога. – Это существо является очередной головоломкой для криптозоологов, а по своей популярности превосходит Несси и снежного человека.
Говорить, что сам он подозревает в нападении вовсе не это загадочное существо, показалось неуместным.
– Прошу, не стесняйтесь – снова предупредительно перехватил его взгляд хозяин, – этот пирог нам на двоих. Судя по описанию, эта тварь сродни вампирам?
Он с интересом взглянул на него, и только потом потянулся за угощением. Показательно ли, что Эберг сам поднял эту тему?
– Теории о происхождении чупакабры разнообразны. Наиболее популярное объяснение – что существо является продуктом сверхсекретных генетических экспериментов правительства США в тропических лесах Пуэрто-Рико. Или даже биологическим оружием. Некоторые предполагают, что оно – внеземное, доставленное к нам на космическом корабле. Как я уже говорил, такие существа известны в кругах уфологов как аномальные биологические объекты с закрепленной аббревиатурой – ABES. Но здесь есть огромное НО… И оно зависит от внешности напавшего существа и некоторых других деталей, которые помогли бы классифицировать его, – и он произнес это намеренно, внимательно наблюдая за реакцией, – как вампира.
– Деталей – например, каких?
– Время нападения... обстоятельства... – перечислял Гервиг. – Очень помогли бы хоть какие-то черты его внешности...
– Если б я знал эти черты! – усмехнулся тот. – Время – ночь практически. На пляже темно было по большей части. Обстоятельства… – заколебался на мгновение. – Тишина и пустота.
"Не пошел на контакт", отметил охотник про себя. Возможно, дело совсем плохо, и тогда жертву придется убрать... В дикого зверя он верил все меньше и меньше.
– Вы имеете в виду, что птицы смолкли и движение воздуха словно замерло?
– Нет! Это уж слишком сказочно! Ветер, волны – как обычно… Птиц не помню, правда… Но чайки же ночью спят? Я имею в виду, что пустынно было на берегу.
– То есть – ничего необычного, что могло бы привлечь ваше внимание? Насторожить? – уточнил он. – Может быть, вам показалось, что кто-то за вами следит?
Эберг вздохнул, но моментально стер озадаченность с лица, улыбнулся:
– Кому я нужен? Нет, я просто гулял. Безо всяких подозрений на чей-то интерес.
– И в этой идиллической атмосфере тишины и покоя на вас ни с того, ни с сего напали? – Гервиг впервые откровенно усмехнулся. – А не помните, с какой стороны? Со стороны моря, может быть?
– Сирены? – недоверчиво шевельнул бровью тот, взгляд его вновь стал задумчивым, отстраненным даже. – Или как они у вас называются?.. Нет, не с моря…
– Сирены? Нет... Это точно не вариация дикого зверя. К тому же они заманивают пением, а у вас однозначно тишина и пустота... – отметив его внезапную задумчивость, попробовал усилить иронию. – Если бы с моря, то возможно на вас напал дюгонь...
Не удалось: мысли парня явно были заняты, и едва ли чем-то радостным.
– Значит, – напомнил о себе Гервиг, – напали на вас точно с суши?
– Да… со спины… подбил под колени… – хмурясь, погрузился в воспоминания тот, не особо соображая, что озвучивает вслух.
 В кровь плеснул адреналин от столь откровенно прозвучавших слов. Осторожно, боясь нарушить этот миг, он тихо произнес:
– И сразу же вцепился в горло?
– Практически… – Эберг вскинул взгляд, мелькнувший непониманием и болью. – Это же бред…
– Что именно? – отставив чашку, он внимательно взглянул на него. Каждый столкнувшийся с тем, что выходило за рамки понимания, вел себя по-разному. Этот, видимо, отрицал.
– Я просто, должно быть, много выпил… Не может человек так рвать зубами…
– Обычный человек не может, – охотно подтвердил Гервиг. – Но обычные люди кровь не пьют.
– Знаю одного такого... – отсутствующе обронил Эберг. – Да, надо предупредить... – он торопливо вскинул взгляд. – Вы же останетесь тут до утра? Если хотите, можете прямо в моем доме, свободная спальня есть...
Восприняв предложение как испытываемую Эбергом необходимость, он согласился. Конечно же, в его намерения входило подкараулить нападавшего. Не факт, что визит произойдет в эту ночь, но рано или поздно это случится.
– Простите мою нескромность... Но не могли бы вы позволить взглянуть на ранение?
– Минутку, я должен позвонить...
– Конечно, конечно... – откликнулся Гервиг, внимательно наблюдая за его действиями.
Бизнесмен подхватил свой телефон и стремительно ринулся в кухню.
Быстро выбравшись из-за столика, охотник аккуратно подкрался к дверному проему. На секунду запоздало возникло подозрение, что Эберг оставил его у себя с умыслом, и вот прямо сейчас приглашает сюда виновника происходящего. Время как раз позволяло – солнце село, спящие днем пробудились, готовые к ночной охоте.
– Синьор Кинтеро, простите за беспокойство, – зазвучал слегка взволнованный голос. – Это Эберг. Вы уже нашли его? – пауза.
Это было очень интересно! Затаив дыхание, Гервиг внимательно слушал, стараясь не упустить ни слова.
– И… – снова пауза. Шаги. – Все в порядке? Я просто… не могу не предупредить вас… Хорошо. Простите. Да, деньги переведу завтра…
Деньги? Неужели Эберг догадался нанять детектива, который нашел бы нападавшего? Не рискуя задерживаться дольше, он вернулся за столик и даже успел взять чашку.
– Доброй ночи, синьор Кинтеро, – договорил швед в телефон, уже появившись в проеме двери. Бросил мобильник на комод и снова сел на диван. – Извините. Так о чем мы?
– Мы о ваших ранениях, – охотно подсказал Гервиг. – Позволите осмотреть?
– А вы по совместительству еще и врач? – сыронизировал Эберг, но водолазку с себя потянул.
 Избавившись от водолазки, Эберг чуть приподнял голову, демонстрируя внушительную "заплатку" из лейкопластыря, надежно прячущую укус. Других следов встречи с вампиром на нем заметно не было.
– Позволите? – осторожно подцепив край пластыря, спросил Гервиг.
– Сомневаюсь, что это вам чем-то поможет, – предупредил тот, но сопротивляться не стал.
Резко сорвав пластырь, Гервиг окинул картину целиком. Зрелище оказалось не совсем привычным. Складывалось ощущение стихийного нападения, неуправляемого – прокус не был единичным. Как будто выпить кровь – этого мало, нужно обязательно причинить боль! Вытащив из кармана небольшую рулетку, стал делать замеры. Хотелось бы замерить и глубину основных проколов... Это обычно делалось на неживых жертвах, и что сказала бы живая на такую вольность, он не представлял. Да и смысла не было мечтать, так как раны уже основательно затянулись.
То есть, повторного укуса точно не было. Значило ли это, что вампир еще не сподобился добраться до Швеции? Или вообще не собирается? Собственный охотничий опыт подсказывал, что шанс у жертвы выжить после укуса очень низок, потому что вампир остановиться на полпути не способен, как алкоголик, знающий о початой бутылке.
– Не знаю, насколько вас это расстроит... – осторожно заметил он, все еще колеблясь. – Но речи о диком животном тут идти не может. – Судя по тому, что я вижу, нечисть должна быть человеческих размеров. А вот расстояние между верхними клыками и яркая выраженность нижних...
– Что? – не поняв, нахмурился тот.
– При такой ширине челюсти они должны быть... – он наглядно, на зубочистке взятой со стола, показал предполагаемый размер. – Редко чуть больше. А в данном случае расстояние между клыками меньше, жаль, что длину не определить, это было бы очень интересно...
– Никогда бы не подумал, что мои ранения вызовут такой восторг!
– Вовсе нет! Я не восхищаюсь! – возразил Гервиг поспешно, все еще пребывая в состоянии легкой эйфории. – Но отрицать удивительный для меня факт не могу. У этого вампира не пара верхних рядом расположенных острых зубов, как у носферату, и не такие, как у обычных. Это что-то новое… и здесь впору рассуждать об эволюции…
Эберг махнул рукой и, продолжая зажимать рану, словно она могла вскрыться, стал наливать себе чай.
– И вы до сих пор реально верите, что на вас напало именно животное? – осторожно уточнил охотник. – Если подскажете, где аптечка, я могу заклеить прокус.
– Там, в комоде, – кивнул тот, – верхний ящик. – Полиция пусть верит.
– Полиция верит в такое охотно, – усмехнулся он, подходя к комоду. Сразу же обнаружил аптечку. Перевязка смысла не имела: раны вполне зажившие. Видимо, с заклеенными укусами парню было спокойней. – У них раскрываемость...
– Вот и отлично.
Открыв аптечку, Гервиг нашел антисептик, салфетки и, конечно же, лейкопластырь. Подойдя к Эбергу, попросил:
– Может, все же, расскажете, как все было?
– Обещайте, что это останется между нами… Черт, до сих пор кажется, что чай потечет из шеи! – усмехнулся тот, отпил, помедлил, будто и вправду боясь глотать.
– Я вам еще при первой встрече сказал, что дальше меня информация без вашего разрешения не пойдет, – напомнил Гервиг спокойно, протерев кожу антисептиком.
Тот судорожно вдохнул от прикосновения лекарства – и расслабился, лишь когда пластырь, создав иллюзию защиты, закрыл укусы.
– Я, и правда, вышел проветриться. Но в темную часть пляжа меня привели женские стоны, больше похожие на протест, чем на удовольствие. Разумеется, я вступился за нее. Тот парень… молодой, дерзкий, с готовностью согласился разобраться. А дальше вы знаете: подсечка, захват…
– То есть, вы, все-таки, дразнили пса... – пробормотал Гервиг задумчиво. Сложив оставшееся на место, вернулся, устроился в кресле. – Вероятно, той девушке вы спасли жизнь. А кто она?
– Понятия не имею. Кажется, я видел ее мельком на приеме… Может, ошибаюсь. И насчет спасения сомневаюсь тоже: он сказал ей ждать – и она ждала… Скорее всего, дождалась…
– А этого парня вы раньше видели? – уточнил Гервиг, размышляя о том, стала ли та неизвестная очередным трупом или нет. А заодно над тем, так ли важен был для вампира секс.
– Никогда.
– И на приеме?
Эберг покачал головой:
– Не видел.
– Ну да... Было бы странно, если бы он демонстрировал себя так открыто... – согласился охотник. – Он пытался вас... зачаровать как-то... Загипнотизировать?
Тот горько усмехнулся:
– Незачем. Несмотря на скромную комплекцию, он оказался сильнее, а когда начал… пить, то такая слабость накатила… Я сопротивлялся, сколько мог… Недолго…
– Он говорил вам что-нибудь, и на каком языке? – с выжившими после такого поговорить адекватно удавалось редко, и у него возникала масса вопросов.
– На английском. А девушке – по-итальянски, кажется… я не все разобрал.
– Без акцента? И что он говорил? Угрожал вам?
– Отстаивал право на девчонку. И хамил. Про акцент не скажу – мне понять сложно.
– Хамил? – с интересом повторил он. – А в каком стиле, если можно так выразиться? Не показались вам его выражения... устаревшими?
– Да нет, – Эберг вновь усмехнулся. Отпил чай, проглотил осторожно и только тогда продолжил: – вполне современно так выражался. Полагаете, он из средних веков?
Гервиг рассмеялся:
– Как я могу определить возраст так навскидку? По длине зубов? Просто... интересное несоответствие... Говорил он с вами адекватно, можно сказать, а питался... как новообращенный или слетевший с катушек.
– Какие тонкости… И как вы с этим живете?!
– Привык, наверное... – пожав плечами, произнес он. – Я все думаю об этой девушке... Насколько она могла пострадать... Что вы можете сказать о температуре тела нападавшего?
– Горячие пальцы были… Это же ненормально, да? Мертвые должны быть холодными?
– Тут тоже может быть много тонкостей, – возразил специалист по нечисти. – Возраст опять же... И, конечно же, давно ли вампир питался... Если горячие, полагаю, эту девушку нет смысла даже искать.
Внезапно парень уперся в него тяжелым взглядом – будто скованный нахлынувшим ужасом:
– Я ему шарф послал…
– Ну... это понятно... – вовсе не удивился Гервиг.
– Что?!
– Ваше желание искать с ним встреч, – охотно пояснил он. – У жертвы возникает некоторая зависимость от вампира. В той или иной степени конечно...
– Ну, спасибо! А как?.. Как он сумеет найти меня, если встречались мы на островах? Это же… тысячи километров!
– Для них это обычно не составляет проблемы, – заверил Гервиг. – Видимо, помогает установленная связь. А мне интересно, на что вы рассчитывали, когда отправляли шарф, не зная даже, кому!
– Понятия не имею, – пожал плечами тот, машинально наполняя чашку остывшим чаем. – Есть знакомый один… Курьер. С особо сложными задачами справляется на "отлично". Он взялся разыскать его. – Парень тяжело вздохнул. – И разыскал. Говорит, отдал посылку.
– Надо же... – изумился тот. – А где его разыскал, ваш знакомый не говорил?
– Нет. Он, вообще, не особо разговорчивый.
– Тогда, наверняка, придется ждать гостя, – нахмурившись, подытожил Гервиг.
– Что значит, "ждать"? Полагаете, он сюда прилетит? Летучей мышью?
– У каждого из них, конечно, свои способности, – усмехнулся охотник. – Но и на самолете можно...
Эберг отчего-то смутился. Но спросил, все же:
– И вы его будете ждать тут, в Тарнабю?
– Да, – честно признался он, внимательно на него глядя.
– Я распоряжусь завтра о номере для вас… Хотите еще чаю? – Эберг как будто ушел от какой-то своей мысли.
– Спасибо, нет, – поблагодарил, немного удивленный благотворительностью. Но, вспомнив про девочку-подростка, решил, что привязанность к семье в данном случае перевесила. Либо напавший был совсем неумелым новичком, и что-то пошло не так.
– Тогда… простите, мне завтра вставать. Ваша спальня на втором этаже, направо. Ванная рядом. Я приберу тут и потом буду у себя, по соседству.
– Хорошо...
Направляясь к "себе" в спальню, Гервиг все думал о том, как неожиданно удачно все сложилось. И насколько стойко Эберг принял сложившуюся ситуацию.
– Не спалось, или вы всегда так рано встаете? – спросил Гервиг утром, разглядывая хозяина дома, накрывавшего на стол. Выискивая малейший намек на какие-то изменения в его внешности и поведении. Сам он, как это странно ни выглядело в чужом доме, – всю ночь нес караул. Безрезультатно, но совесть, по крайней мере, была чиста, ведь никаких эксцессов не случилось.
Эберг обернулся, улыбнулся в ответ:
– Всегда. За отелями следить надо, а если хочешь еще и успеть покататься… А вот вам, похоже, не спалось, мистер Хартманн? – снял с вешалки вторую чашку, выбрал к ней блюдце, поставил на стол.
– Не хотел пропустить встречу, – усмехнулся он. – Ночь – это их время. Строго от заката до рассвета...
– Тяжелая у вас жизнь… Прошу, составьте мне компанию, – приглашающим жестом указал на стол, где уже красовался вчерашний пирог, тосты и еще какие-то закуски по мелочи. – Почему вы так уверены, что он придет?
– Благодарю... – устроившись за столом, он подумал, что сейчас не мешало бы черного кофе. – Отношения с вампиром обычно заканчиваются для человека превращением либо в труп, либо в такого же кровососа. Не бывает нападений, после которых остаются выжившие. Вас какой вариант больше устраивает?
– Вы серьезно? – нахмурился тот, разливая чай. – Это весь выбор? Значит, курьера я, отправив к нему, тоже подставил?!
– Вы вчера сказали, что курьер его нашел? – с интересом уточнил Гервиг. Ощущение горячей кружки в ладонях было приятным, а упоминание о странном парне, без проблем нашедшем вампира, прогнало остатки появившейся под утро сонливости.
– Да. Нашел и передал посылку.
– Значит, он жив, раз уж смог отчитаться, – сделал глоток и, подцепив кусок пирога, заметил, – Не всех подряд же этому вампиру жрать... Но о связях этого курьера можно подумать. Так быстро... и еще в живых остался. А сам курьер – человек... со странностями?
Эберг пожал плечами:
– Я не знаю его настолько. Он не особо разговорчив, грубоват, но работу свою выполняет идеально. Любой сложности. Упоминал как-то, что предпочитает два вида напитков: крепкие – и со вкусом железа…
– Железа... – задумчиво произнес охотник. Лично его такое вот признание насторожило бы. Но бизнесмену было простительно: он же снежными склонами увлекается, а не нежитью. – А вы в дневное время его видели?
– Конечно! Обычный парень… Ничего выдающегося. Разве что шрам на лбу, по линии волос. Как будто с него скальп хотели снять.
– Что-то еще кажется вам странным? – задал он наводящий вопрос, видя, что Эберг задумался о чем-то. Зачастую каждая мелочь была важна…
– Я не помню, чтобы видел этот шрам в последнюю нашу встречу… Когда передавал шарф… Может, пластику сделал? Хотя столько лет он ему не мешал…
"Это надо обдумать", – решил Гервиг, не совсем понимая, что дает факт исчезновения старого шрама. Как известно, обращение в вампира не вносит таких изменений – человек сохраняется в том состоянии, в каком был обращен. Поэтому проблемно, например, отрастить волосы.
– Может... – кивнул он, снова сделав глоток. – Я не спросил вас вчера о внешности нападавшего. Можете сейчас рассказать? – Ему было неловко, что вчера он это упустил. Как новичок! Видимо, эти игры в несознанку отвлекли. Или общая усталость.
– Презентабельная у него внешность, изысканная даже, – наконец, за столом устроился и сам хозяин. – И манеры, жесты… Но с небрежностью, как будто положение и богатство приелись.
– Брюнет, блондин? – быстро уточнил он. – Черты лица? Цвет глаз вы вряд ли различили в темноте...
– Брюнет, смуглый такой... Красивое лицо, если так можно сказать… И глаза темные были… Или нет… не совсем… Отсвечивали странно… Думаю, отражение фонаря…
Гервиг подумал было про "перевертыша", которого зачастую можно было вычислить именно по неестественно бликующим глазам, особенно на фото или видео. Но нет, строение челюстей...
– А на приеме вы его видели среди гостей?
– Вы уже спрашивали. Не видел.
– Не очень вы охотно делились информацией, – улыбнулся охотник примирительно. – Грех не уточнить!
– Вы свалились, как снег на голову, – с ответной улыбкой развел тот руками. – Да еще и с вопросами о том, в чем я сам разобраться-то не успел.
– С этим можно не разобраться до конца жизни, – заметил Гервиг. – Все от вашего везения зависит.
– Какие-то не оптимистичные прогнозы у вас, мистер Хартманн, – усмехнулся Эберг. – Я намерен, все же, стать исключением из ваших правил.
– Я буду только рад! Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам!
Входная дверь внезапно хлопнула, и он смолк.
Нахмурившись, Эберг встал из-за стола. Но тут же раздались быстрые шаги, и на входе в кухню показалась рыжая девчоночья рожица, довольно ухмыляющаяся. Впрочем, едва завидев его, Ингрид нахмурилась, демонстративно выражая недовольство.
– Что ты здесь делаешь? – вопрос брата прозвучал требовательно и строго.
– У нас уроки отменили, – рюкзак тяжело бухнулся на пол, на него же упала шапка.
– И ты решила, вместо того, чтобы пойти домой…
– Там стоял автобус! Я перепутала, – невозмутимо парировала она, сбросив куртку и направляясь к раковине.
– Школьный автобус с туристическим? На разных остановках? – Эберг сощурился, явно стараясь не смеяться.
Та пожала плечами, даже не глянув на него:
– Они похожи, – вымыла руки, только тогда обернулась. – Я буду пирог.
– Позвони маме, скажи, что ты здесь, – распорядился Эберг, выдавая ей тарелку.
– Ага… – девочка устроилась за столом, и уставилась на него, дожидаясь, пока брат нальет ей чай и отрежет пирога. – А Рауль симпатичней.
– А кто такой Рауль? – улыбаясь себе под нос, уточнил Гервиг. Установить круг общения бизнесмена было не лишним. Как и навести справки об этом курьере.
– А ты кто такой? – не сводила она с него серых глаз.
Легонько толкнув ее в плечо, Эберг поставил перед ней чашку с чаем:
– Один из постоянных клиентов курорта, – ответил сам.
– Уве Хартманн, – с улыбкой назвался Гервиг. – А ты Ингрид?
– Все равно Рауль мне нравится больше! – упрямо заявила та и повернулась к брату. – А тебе разве нет?
– Ингрид, мистер Хартманн не обязан никому из нас нравиться. У него свои дела, своя жизнь, у нас – свои.
Девчонка недовольно поджала губы, бросила на него сощуренный взгляд:
– Ты катаешься на лыжах?
– Нет, – кротко бросил он, позабавленный ее реакцией. Стало еще более интересно, что это за мифическая фигура. С удовольствием откусил пирог.
– А Рауль катается! – торжествующе объявила она брату.
– Ингрид!
– Что?! Ты же не поинтересовался! Кто-то должен.
– Ты хочешь, чтобы мне пришлось за тебя извиняться?
– Извините, мистер Хартманн, – с демонстративным пренебрежением проговорила та и, уставившись в тарелку, занялась пирогом. Стала выковыривать из него голубику.
– Хорошо, наверное, катается? – пряча усмешку, спросил Гервиг.
– От-лич-но! – не удостоила взгляда.
– А чем еще увлекается ваш знакомый? – уточнил, с сожалением наблюдая порчу пирога.
– Рафтингом, – отозвался Эберг.
– А рисовать ты умеешь? – внезапно снова повернулась к нему Ингрид.
– Немного... – не сразу ответил Гервиг. Ради систематизации приходилось делать зарисовки в дневнике. Но они чаще были графическими набросками. Главное, что по ним можно было опознать явление или существо.
– А Рауль…
– Ешь и иди кататься, – перебил ее брат. – Ты же для этого приехала?
– Я приехала к тебе! А ты… мужиков в дом тащишь!
– Ингрид!
– Спасибо, было очень вкусно! Приятно познакомиться, мистер-Хартманн-который-не-умеет-кататься-на-лыжах! – вскочив из-за стола, девчонка схватила куртку, рюкзак – и умчалась к себе.
– Простите, мистер Хартманн, – искренне огорченно воскликнул Эберг. – Понятия не имею, где она набралась таких фраз… Да и нашло на нее что-то…
– Ничего страшного в этом нет, – заверил он. – Я не обидчив, а она не сказала ничего... оскорбительного. Рауль – ее ровесник, должно быть?
– Отнюдь, – улыбнулся тот. – Лет на десять старше. Но эта малявка мнит себя взрослой. Даже в школу профессиональных сноубордистов просится каждый сезон.
– Давно с ним знакомы?
– Года три-четыре. Приятный молодой человек, общительный, – усмехнулся тот. – Не думаю, что есть причины подозревать его в чем-то… экстраординарном.
– Да, наверное, – согласился Гервиг. – Я попросил знакомого достать мне список гостей на приеме, по возможности, с фотографиями. К вечеру обещал сделать... Взглянете? Может быть, хоть блондинку удастся установить.
– Гляну.
– Вы стрелять умеете? – спросил помешкав, глядя, как бизнесмен складывает посуду в моечную машину.
– Зачем стрелять? – обернулся тот. – Умею…
– Это хорошо, – кивнул он. В этом торопливом, необдуманном вопросе уже мелькнул намек на образовавшуюся связь с вампиром. В большинстве случаев жертва не в силах причинить какой бы то ни было вред хозяину. – Загляну вечером...
– Да, разумеется.
Очень важно было содействие, «добрая воля» жертвы. Это давало возможность использовать образовавшуюся связь между «жертвой» и вампиром. Увеличивало шансы на удачный исход.
Попрощавшись, он уже направлялся к двери, на ходу надевая куртку, когда в комнате, захваченной рыжей бунтаркой, что-то загрохотало. Быстро преодолев несколько метров, рывком распахнул дверь... и обнаружил, что девчонка раскладывает свой горнолыжный костюм и еще что-то из снаряжения. Рядом расположился контейнер для гамбургеров и опрокинутый термос.
Ингрид вскинула на него возмущенный взгляд:
– Это частная территория!
– Прости, – усмехнулся Гервиг. – Подумал... Не хотел тебя тревожить.
– Когда ты уедешь?
– Вот уже. А что? Подвезти? – хотелось ее немного поддразнить, чувствуя такую откровенную антипатию.
– Я иду – на синюю трассу! Для сноубордистов. Вряд ли ты меня подвезешь, – постаралась изобразить презрение она.
– О! Ну раз на синюю, то конечно! – засмеялся он. – Еще раз извини! Аккуратно прикрыв за собой дверь, зашагал к выходу.
Несколько часов сна в номере отеля и скромный обед немного примирили его с действительностью в лице жизнерадостной горничной, настаивающей на уборке. Он не сразу понял, что этой настойчивостью своеобразно проявляется кокетство. Привычней было подозревать, что ее кто-то подослал. С трудом избавившись от назойливого внимания, провел «инвентаризацию» своей походной сумки. В ней было много разнообразных и полезных приспособлений, но вспоминался последний случай охоты на вампира… Их было шестеро, и они с трудом справились с обезумевшим упырем! Хорошо, что один особо старательный притащил с собой огнемет. А в данной ситуации, кроме него самого, о дополнительных вариантах спасения позаботиться некому… Помощь Эберга возможна, но нельзя забывать, что он зависим и это может проявиться в любой момент. Значит, не мешало подстраховаться!
Сделав пару звонков, Гервиг добыл номер Торвальда Хансена, оружейника, известного среди охотников своим особенным подходом к апгрейду любого оружия и выполнением заказов любой сложности. У него даже собственное клеймо имелось, по которому знающий без труда мог определить авторство. Проблема была только в том, что предложить за услуги было нечего. Впрочем, несмотря на ворчание в трубку и показной протест с первых же фраз, Торвальд согласился выполнить его заказ, запросив ответную услугу при случае. Обсудив детали, определились со способом доставки и временем получения.
Еще один звонок – еще одна просьба. На этот раз Гервиг попросил собрать информацию на странного курьера, предпочитающего напитки со вкусом железа.
Оставшееся время провел в сборах информации, прикинувшись журналистом, жаждущим написать статью об этом «райском местечке». Между общими фразами осторожно задавал вопросы о странностях этого места. Впрочем, ни странностей, ни подозрительных личностей ему так никто и не указал.
Вернувшись в отель только к вечеру, он собрал все необходимое и поехал к дому Эберга, рассчитывая встретить его сразу же после работы. Объехав вокруг, изучая окрестности, и припарковав машину возле парадного крыльца, стал ждать. Время двигалось к закату, сумерки уже сгущались, а хозяин появляться все не спешил. Взбежав по ступеням, охотник позвонил в дверь и уточнил у неприветливой девчонки местонахождения ее брата. Но, как оказалось, Юнас Эберг все еще не возвращался с горы.
– Что? – была реплика рыжей, едва она открыла дверь.
– Где Эберг? – игнорируя полное отсутствие гостеприимства, спросил он.
– Нету, – Ингрид сощурилась, как будто нарочно не хотела говорить.
Подобное противодействие просто бросалось в глаза! И усиливало беспокойство.    – Это я понял. Но мне очень нужно знать, где он!
– На склоне, – продолжая щуриться, заявила она.
– Так поздно?
– Юнас любит ночные трассы.
"И пляжи!" – подумал он, но не озвучил. – Уверена, что только в увлечении дело?
– Конечно, нет! Он же еще работает!
– И часто он допоздна задерживается? – выходило, что девчонка в ожидании брата частенько предоставлена сама себе. Странно, как такой ситуацией не воспользовался кто-то из знакомых, вполне бы могли устроить вечеринку... Не говоря уже о более страшных вариантах развития событий.
– По-разному.
– Сегодня собирался задержаться? Или он тебя не предупреждает?
– Я привыкла, – она оперлась плечом на косяк, скрестила на груди руки, явно не собираясь его впускать.
– Привыкла к отсутствию или что не предупреждает? – уточнил Гервиг, понимая, что надежды попасть в тепло без хозяина нет никакой.
– Ко всему привыкла.
– Как насчет подождать твоего брата в доме? – спросил он, впрочем, не надеясь на положительный результат.
– Мама не разрешает пускать в дом незнакомых мужчин, – сощурилась насмешливо.
– Правильно мама не разрешает, – улыбнулся он. – Хорошо, более тебя не беспокою.
«Молодец мама!» – подумалось ему. Просто удивительно, от скольких бед правильное воспитание родителей может уберечь ребенка!
– Он, наверное, скоро придет, – успокоила она его, прежде чем закрыть дверь.
– Надеюсь… – усмехнулся он, рассматривая симпатичный рождественский веночек, защищающий вход.
Отсутствие бизнесмена нервировало. Вероятность нападения вампира в людном месте была ничтожно мала, но ведь и на приеме в Ла-Диг «жертву» как-то удалось выманить к пляжу! Гервиг уже начал раздумывать, а не подняться ли на гору и не начать ли поиски, когда заметил Эберга. Тот подошел к машине с доской на плечах, с остатками снега на шапке.
– Не стоит вам задерживаться после заката, – проворчал добровольный защитник от нечисти, выбравшись из машины.
– Простите, что заставил вас ждать, мистер Хартманн, – улыбнулся тот. – А почему вы не в доме? Ингрид не пустила?
– Я решил подождать здесь, – усмехнулся Гервиг, вспоминая, насколько девчонка была недовольна его появлением, хотя "нет" тоже не сказала. – Осмотреться.
– Теперь можем пойти внутрь?
– Если вы позволите, – улыбнулся, достав из багажника увесистую сумку.
– Конечно. Там безопасней, – не без удивления глянул тот на внушительную ношу. – Если вампиры и вправду не могут войти в дом без приглашения.
– Не могут, – подтвердил Гервиг. – Зато могут заставить впустить. И способы не всегда приятны.
– Вот как? Например? – Эберг распахнул перед ним дверь, жестом предложил войти.
В гостиной было темно. Едва заметный свет пробивался сквозь полупрозрачную занавеску на двери в комнату Ингрид.
– Хитрость, угрозы, шантаж... – он аккуратно прошел мимо, стараясь не задеть шведа сумкой.
Эберг щелкнул выключателем, запер дверь.
– Ну, этим и люди грешат, – поставил сноуборд у стены, стал раздеваться.
Опустив сумку на пол, Гервиг тоже стянул куртку и пристроил ее на вешалке.
– Беседу продолжим здесь? – уточнил, прикидывая, насколько это безопасно.
– Вы ужинали? – тот с интересом посмотрел на принесенные вещи. – Можем в кухне, в моем кабинете или в комнате, что служила вам спальней.
– Нет... – помешкав, ответил Гервиг. Привычка довольствоваться "перекусами" нивелировала такие понятия, как "завтрак", "обед", "ужин". – Лучше, наверное, в кабинете.
– Тогда по коридору направо. Располагайтесь, а я соберу что-нибудь перекусить и приду к вам.
Подхватив сумку, он прошел в указанном направлении.
Кабинет оказался небольшим, заставленным шкафами с книгами. Компьютерный стол у стены, небольшой кожаный диван, круглый полированный столик с нанесенной на столешницу старинной картой… Под ногами – густой ворс ковра.
Первым делом охотник вынул из сумки ноутбук и, установив его на столе, приготовил файлы, которые откопал знакомый. Вероятно, просмотр гостей с вечеринки ничего не даст, но не попробовать было глупо. Пока не появился хозяин дома, он успел приготовить материал, проверить почту и даже списаться с коллегой по ремеслу – потребовалась консультация по определению вида нечисти. Содержимое из сумки вынимать не спешил.
Зазвучало уже знакомое металлическое позвякивание, и в кабинет вошел Эберг, толкая перед собой сервировочный столик, на котором теперь оказались тосты с мясом и сыром и, конечно же, чай. Приятное разнообразие после литров выпитого черного кофе...
Но не бодрит однозначно.
– У вас своя экипировка, я погляжу, – заметил швед, снова глянув на сумку.
– Без экипировки в нашем деле никак, – усмехнулся Гервиг.
– Основательный подход. Вызывает уважение, – угощение стало перекочевывать на стол.
– Неосмотрительность может стоить жизни, – заметил он, ощутив приступ зверского голода. Гостеприимство хозяина было на высоте.
– Наверное, можно провести параллель вашей жизни с черной трассой, – улыбнулся тот, – для экстремалов, зачастую по нетронутому снегу, без предварительного знания о том, что под ним.
– С абсолютно черной, – подтвердил, вспомнив, как девчонка фыркала на его счет. – А синяя с чем должна ассоциироваться?
– С хорошей, профессиональной, но, все же, обывательской жизнью, – улыбка Эберга стала теплей. – Изучали инфраструктуру Тарнабю?
– Нет, перекинулся парой фраз с вашей сестрой, – улыбнулся охотник в ответ. – Не решился спросить, какие трассы предпочитает ее фаворит, иначе, боюсь, высмеяла бы по полной!
– Если с ней вместе – то синие. Один – по довольно сложным красным. Вы же наверняка по себе знаете: чем больше непростого, непредсказуемого – тем интересней.
– Посмотрите фото? – предложил Гервиг. – В соответствии со списком гостей на приеме практически у всех удалось подобрать. Правда, некоторые – фото на права.
– Конечно, – оставив посуду, Эберг подошел к нему.
Бизнесмен внимательно и долго разглядывал фотографии. Но, как он и предполагал, положительных результатов это не дало. Качая головой, тот подтвердил его уверенность – среди изображений не оказалось ни нападавшего, ни блондинки.
– Я попросил друга разузнать... проверить морги на Ла-Диг... Но среди неопознанных трупов белокурой девушки, погибшей в результате нападения "дикого животного", – охотник позволил себе иронию, – не оказалось.
Эберг усмехнулся, оценив:
– Хорошие у вас друзья, полезные. Еще что-то надо посмотреть? Или продолжим разговор за столом?
– Это, скорее, друзья по ремеслу. Иметь друзей в общепринятом понимании с таким занятием накладно. – Я принес вам кое-что для самообороны... Давайте сразу глянем?
– Давайте.
Раскрыв сумку, специалист по сверхъестественному вытащил оттуда пятизарядный «Смит и Вессон» шестидесятой модели и коробку с патронами:
– Пули серебряные. И лучше стрелять в сердце или в голову. Сам пистолет не зарегистрирован нигде, в случае чего можете смело отпираться, что он не ваш.
Эберг изумленно качнул головой:
– Признаться, я бы счел все это качественным антуражем… косплеем, как говорит Ингрид. Игрой. Ели бы сам не чувствовал на шее его зубов.
– Есть версия, что мода подражать клыконосцам спровоцирована специально, – пояснил Гервиг, доставая склянку с водой и еще пару маленьких флакончиков на цепочках из серебра. – Чтобы усыпить бдительность людей. Что это миф и верить в него не стоит. Скажите любому полицейскому, что на вас напал вампир – вам не поверят. Или решат, что у вас проблемы с головой.
– Поэтому и не сказал. Но согласитесь: сложно верить в то, чего никто не видел, что не задокументировано… Я, конечно, не имею в виду старинные рукописи, которые, наверняка, существуют. Широкой общественности о них ничего не известно.
– Поэтому и не известно. Они стараются поддерживать иллюзию того, что их существование – лишь сказки. Народные суеверия, передаваемые из уст в уста, теперь лишь смешат молодежь, привыкшую к прогрессу.
Проследил взглядом за тем, как Эберг аккуратно отложил пистолет на письменный стол.
В рифленое стекло двери громко стукнулась, на мгновение прилипнув, ладонь.
Гервиг замер, бросив встревоженный взгляд на хозяина дома, и понял, что тот не сообразит прикрыть все добро, что оказалось на столе. Но и сам он так сразу не видел ничего, чем можно было все это замаскировать.
Совершенно беспардонно вломившись в кабинет, Ингрид обежала его глазами и целеустремленно двинулась к сервировочному столику, не обратив внимания – или нарочно проигнорировав оружие.
– Ингрид, это уже слишком! – возмутился брат.
– Ты забрал чайник! – парировала она, раздобыв и обнимая трофей.
– Вернешь полный и горячий.
– Подумаю.
Дождавшись, когда дверь за ней закроется, охотник протянул ему флакончики на цепочках.
– Это святая вода, можно носить на шее, как украшение. Сомневаюсь, конечно, что вам удастся убедить свою сестру это надеть... – указал на сосуд. – Это тоже.
– Как она мне поможет в случае такого же внезапного нападения? – не вполне доверяя, уточнил тот.
– Не особо эффективное средство, – согласился охотник. – Дезориентирует кратковременно. В случае, если вампир испытывал религиозные чувства при жизни, может получить ожоги разной степени тяжести. Все зависит от возраста. Есть такие, на которых вода не действует. Как и символы веры.
Протянул ему связку с набором подвесок, среди которых был и коптский крест, и иудейская звезда.
– Хотите сказать, эффективность оружия зависит от того, насколько в него верит сам вампир? Серьезно? – Эберг не спешил брать ее.
– Не будете же вы отрицать, что у них тоже должна быть какая-то эволюция? – усмехнулся Гервиг, понимая его скептицизм. – Мир меняется, и они так же. Не так быстро, конечно, в виду успешности начальной формы.
– Тогда какой смысл в этом? Если пули эффективны всегда – достаточно их. И не тратить секунды, перебирая ненадежные методы.
– Не всегда оружие может оказаться под рукой, – возразил охотник. – Вы же не можете предугадать момент нападения.
– Убедили. И... какой из амулетов мне взять? Я не знаю вероисповедания этого....
– Можете взять всю связку, – улыбнулся он. – Вдруг да пригодится!
Тот, подумав, выбрал традиционный крест.
– Скажите, мистер Хартманн, что я вам буду должен за такую заботу обо мне и моей сестре? Это ведь все... стоило вам определенных вложений.
– Если выживете, это окупит все мои старания, – предельно серьезно произнес борец с нечистью.
– Хорошо. Может… тогда поужинаем? Мой экстрим не так опасен, но тоже требует концентрации, навыков и сил, а обедал я довольно давно.
– С удовольствием... – кивнул Гервиг. Колья, чеснок и крупнокалиберное оружие он предложить не рискнул в силу очевидного отсутствия навыков использования всего вышеперечисленного.
Эберг, подавая пример, сел ближе к столику и принялся за еду.
– И все-таки, объясните, мистер Хартманн, зачем ему снова искать меня? Охотиться можно на кого угодно.
   – Это своеобразная магия крови, – сообщил как само собой разумеющееся, так же подсев к столу. – Между жертвой и вампиром устанавливается связь. И она влияет и на вампира тоже. Этакий магнетизм в действии.
– А вы сами сталкивались с ними?
Он замешкался, стискивая кружку в руках, попытался рассмотреть дно, словно там была подсказка. Заговорил, понимая, что иначе доверительные отношения установить не удастся:
– Несколько лет назад, когда я даже не подозревал о другой стороне жизни, у меня была невеста… Я работал в пожарной части, откладывал на квартиру и готовился к свадьбе. У нее были родственники в Румынии, и в отпуск мы отправились туда. В Нэдлак, неподалеку от города Арад, на границе с Венгрией.
Замолчал, собираясь с духом. Вспоминать о том, что перевернуло всю его жизнь было одновременно трудно и легко… Все случившееся стояло перед глазами, словно было вчера, но озвучивалось через силу. Эберг его не торопил, видимо, понимая, что без глубоких переживаний дело не обошлось.
– Двоюродная бабушка моей девушки, к всеобщему огорчению, как раз занемогла к нашему приезду и буквально на наших глазах скончалась. Николета очень впечатлилась этим событием и, как оказалось, приняла очень близко к сердцу. Едва старушку похоронили, у Николеты началось неожиданное нервное расстройство. Приехавший доктор объяснил это потрясением от случившегося и прописал ей успокоительное. Но к утру у девушки начался бред и она раз за разом упоминала умершую. Это вызвало у родственников странное оживление, граничащее с испугом, и в дом был вызван священник. Я, честно говоря, не особо понимал сути их споров и не видел причины вызывать вместо доктора, святого отца. Еще более правильным мне казалось увезти девушку в клинику. Но непогода и бездорожье сделали свое дело – ни священник, ни доктор, ни сами мы никуда не смогли выбраться в этот день.
Сделав несколько глотков и не понимая, что именно пьет, отставил чашку на стол. Стиснул пальцы, глядя в столешницу.
– К следующему утру Николете стало еще хуже. С трудом добравшийся до нас доктор развел руками и уж тем более не смог объяснить странные проколы на шее. Но необходимость поместить девушку в больницу была очевидна. Впрочем, в больнице тоже ничего вразумительного не сказали… Я дежурил у ее палаты весь день и ночь… Ближе к рассвету задремал, и сквозь сон мне показалось, как из двери палаты вышла сгорбленная старческая фигура. Только проснувшись от топота многочисленных ног, я вспомнил, что она очень напоминала умершую. Но это легко можно объяснить сонливостью… – словно поясняя сам для себя, произнес Гервиг и вновь замолчал.
Казалось бы, все случилось так давно, а непонимание и какой-то суеверный ужас поднимались в нем даже сейчас, стоило лишь вспомнить эту старушку в черном.
– В ту ночь Николета умерла… Ее похороны приобрели оттенок фантастичности, потому что по согласованию со священником решено было эксгумировать тело двоюродной бабушки и проткнуть ее сердце колом, а рот набить чесноком. Я мог бы сколько угодно глумиться над этим обычаем, но оказалось, что это же они намеревались сделать с моей невестой. Ничего бредовей я и представить себе не мог! Конечно же, я потребовал, чтобы тело не подвергалось никаким варварским воздействиям. С большим трудом мне удалось отвоевать это право… Дикость, согласитесь?
Он иронично усмехнулся, вскинув взгляд на внимательно слушавшего мужчину. И продолжил, потому что жестокая правда должна была быть озвученной:
– Когда ночью Николета оказалась в моей постели… Это было… Не знаю какими словами передать… Радость… Сначала была радость и полная уверенность, что все страшное мне приснилось…
Поспешно прикрыв глаза рукой, смахнул непрошенную слезу.
– Осознание того, что она неестественно холодна… бледна… пришло бы наверняка слишком поздно, если бы не ее родственники, устроившие засаду… Убить ночью они ее не смогли, но при помощи святой воды и огня заставили сбежать… На следующий день мы провели эксгумацию и… повторили обряд… Хотя порою… мне все еще не верится…
Откашлявшись, словно в горле запершило, Гервиг спешно поднялся.
– Вы простите, но я пойду проверю дом… Спасибо за ужин…
Сломя голову выскочил из дома и, зачерпнув пригоршню снега, растер им лицо. Перед глазами все еще стояло спокойное, скорее даже умиротворенное лицо Николеты, какой он увидел ее при вскрытии гроба. Можно было подумать, что она спит, если бы не испарина на лице виде розоватой сукровицы.
Нет! Никогда больше он не повторит такой ошибки – вампира нужно убивать сразу, едва представится малейшая возможность! Ни чужое мнение, ни собственные заблуждения больше не смогут ему помешать после такого урока!
Спустя несколько часов он «патрулировал» коридор на нижнем этаже, когда внезапно обнаружил свет из-под двери кабинета Эберга. Сердце неистово колотилось, пока он осторожно подходил ближе.
Аккуратно толкнув дверь, благо, она не скрипела, Гервиг крикнул, еще не разглядев, но целясь в сторону скачущего пятна света:
– Стоять!
Белый луч полоснул по глазам – и, кувырнувшись, упал в ноги. Маленькая фигурка в ужасе замерла, растопырив перед собой ладошки.
– Черт! – выругался он, щурясь, но узнав-таки рыжую сестру Эберга. – И что тебе не спится-то?! – попытался торопливо спрятать ружье. Смутился от этой глупой затеи.
– Мой Рауль потерял сноуборд, – голосок ее, в первый момент дрогнувший, быстро окреп. – А ты чего тут ходишь, как сторож? Я в своем доме!
– Какой Рауль?! – опешил охотник, в панике соображая, а не пропустил ли он вампира. Может, тот уже давно втерся в доверие к семье?
– Он катается по самым крутым склонам! – сощурившись, констатировала та, подняла фонарик, направила ему в лицо.
Прикрыв ладонью глаза, Гервиг сердито спросил:
– И где же он?
Луч, соскользнув с него, перекинулся на полки шкафов, пометался, будто в поиске чего-то, но слишком быстро, чтобы успеть что-то разглядеть…
– Вот! – подскочив к шкафу, торжествующе воскликнула Ингрид и, сцарапав с верха книг, продемонстрировала уже знакомый игрушечный сноуборд.
– Это – Рауль? – ехидно уточнил он. Руки чесались отобрать кусочек пластика и разломать в крошку.
– Это – его доска! – судя по тону, она сдержалась, чтобы не добавить "идиот".
– А сам он где? – настойчиво уточнил Гервиг. Чем черт не шутит? Может девчонка, как одна из жертв, ведет игру?
– В моей комнате. Но тебе туда нельзя! Это комната для девочек!
– А пригласить его выйти из комнаты можешь?
– Он не пойдет без меня! – убежденно заявила та, пряча игрушку в карман. – И разговаривать с тобой не будет.
– А с тобой выйдет? Мне очень нужно!
Она сощурилась, пристально на него глядя, но не возразила. Потопала по коридору, фонариком освещая путь.
– Жди здесь, – бросила, притормозив перед дверью.
Гервиг кивнул и, как только она вошла, проверил на всякий случай ружье.
– Там мистер Хартманн хочет с тобой поговорить… Он настаивает… Я знаю. Пожалуйста, ради Юнаса. А я потом тебе… – голос, доносившийся из комнаты, перешел на шепот.
По спине пробежал холодок. Гервиг приготовился… Тишина. Крадущиеся шаги… И чуть слабее были бы нервы – застрелил бы девчонку!
Распахнув дверь, Ингрид встала на пороге:
– Вот, ты хотел его видеть – смотри! – и резко протянула ему куклу типа "барби", вернее, ее "мужчину".
– Твою мать! – выругался он в сердцах, не ожидав такого даже в самых смелых фантазиях.
– Все? Поговорили? Спокойной ночи, мистер Хартманн! – отчеканила та и захлопнула дверь перед его носом.
Вспомнив, что второпях кабинет Эберга забыли закрыть, Гервиг вернулся туда и, включив свет, с интересом оглядел помещение. Почему-то осталась уверенность, что девчонка здесь что-то искала, а игрушки были лишь поводом. Но ничего особенного на глаза не попадалось, разве что…
Подойдя к письменному столу, открыл толстую тетрадь, лежавшую немного неровно. Глаза выхватили строчки, выведенные довольно аккуратным почерком:
"Впервые видел, чтобы Ингрид делила с кем-то свой гамак. Удивительно, но с этим Раулем она, действительно, подружилась. Рассказывает ему все время что-то, при малейшей возможности – тащит на гору… Он рисует ей Серебряного серфера, где ни попросит... Но гамак – это сильно!"
Дневник! Вот совсем не ожидал, что швед может вести дневник, но это даже к лучшему! Сколь ни было это неприличным, но он, все же, рискнул углубиться в записи. Перелистнул пару страниц, выискивая нужную информацию. Следующий абзац скорее повеселил, чем озадачил:
"…Это была вынужденная мера. Сам я поехать не смог ввиду проблем с одним из гостевых домов в Хемаване, нужно было разруливать самому. Отправить ее прямым рейсом было нельзя: Ингрид плохо переносит самолеты. Пришлось срочно связаться с Кинтеро. Он согласился сопровождать ее, иронизируя, что груз – он и есть груз, живой или нет. Они пересекли почти всю Европу, прибыли без проблем и в срок. Завтра едем обратно, домой. Ингрид отказывается рассказывать, что было в дороге, но Кинтеро ей откровенно не понравился, злится при одном упоминании его имени. Но при этом – не жалуется, говорит, что все нормально. Сам Диего вкратце подытожил, что поездка прошла прекрасно, пошутил, что девчонку пришлось перевозить в закрытом ящике, как дикого зверька. Чем еще больше раздраконил ее. Но результат оправдывает мелкие брызги неприятностей. Работа выполнена и оплачена. Еще раз убедился в высочайшем профессионализме Кинтеро и избалованности сестры".
Запись указывала на то, что Эберг обладал отменным здравомыслием и имел объективное представление о младшей сестре и ее выходках. А вот перевозивший ее Кинтеро… Сам Гервиг на месте бизнесмена не воспринимал бы замечание о перевозке в ящике, только лишь как ироничное.
Перевернул еще несколько страниц…
Вот оно! Сердце застучало быстрей.
"…Черт… рука не поднимается писать об этом. Но факт остается фактом: я подвергся нападению человека, чьи зубы острее собачьих, а сила необъяснима для его комплекции. Не знаю даже, благодаря какому из чудес я могу сейчас делать запись, дышать… Он мог убить меня. Он убивал меня! Самым надежным способом – лишая крови. Но он не просто нанес раны ножом. Он разодрал горло зубами – и пил ее! Я чувствовал, как стремительно уходят силы, как надвигается темнота. Видел нечеловеческий блеск его глаз, чувствовал жар его пальцев, языка… Нет, это не может быть реальностью! Но это – реальность!"
Последняя запись была свежей:
"…Говорят, на ловца и зверь бежит… Но я уже запутался, кто зверь, а кто – ловец… Судя по всему, я – приманка. Неприятно. Но еще хуже – осознавать, что на месте той блондинки может оказаться Ингрид. Поэтому пусть уж лучше ловец вампиров (и это Я пишу?!) выполняет свою работу, и делает это качественно. Хотя сложно поверить во все эти символы, святую воду… Да и в самих вампиров…
 Однако если есть шанс не допустить ошибки – я ее не допущу. Готов лично убить эту тварь… Готов? В случае нападения – безусловно… Убить. И как убедить себя, что он не человек? Ведь рассуждает здраво, хоть и дерзко… И не выглядит убийцей… Черт! Но меня-то он убивал! Пытался! Опять же, Кинтеро умудрился разыскать его и доставить посылку. И – жив. Проще поверить в убийство, чем в обращение… Диего – и вампир? Нет…
Значит, просто не следовало вмешиваться? Но – как?! – не вмешиваться?! Она так стонала! С мольбой! Возможно, я плохо знаю женщин… А этот Хартманн… вроде, вызывает доверие, не выглядит психом, но, все же, такой странный… Сколько пробудет в Тарнабю? Не важно. Лишь бы избавил от угрозы. А если вампир идет за жертвой – значит, угроза – это я?!
Все, идет…"
Ну, хоть сумасшедшим не считает… Гервиг усмехнулся. Значит, Эберг, и правда, готов защищать свою семью.
За день до празднования Нового года позвонил Торвальд Хансен, и в ходе разговора выяснилось, что для успешности дела нужна практика в обращении с заказанным оружием. Пришлось вылететь в Осло, с тяжелым сердцем оставив рыжую семейку без присмотра. Хоть Эберг и был готов встать на защиту семьи, было в нем некоторое сомнение в реальности происходящего.
С другой стороны, не пришлось оставаться в чужой семье во время праздника. Бизнесмен был хозяином радушным и наверняка пригласил бы на празднество, как требовало гостеприимство. Но Гервиг прекрасно понимал, что был бы лишним в новогоднюю ночь. Поэтому, дав массу наставлений и убедив звонить при возникновении любых подозрений, он отправился к Хансену.
Все время, пока добирался до оружейника, пока знакомился с чертежами и вносил поправки, он молился, чтобы в заснеженном Тарнабю ничего непоправимого не произошло. Набожность была чертой приобретенной, но, по-крайней мере, помогала успокаивать нервы.
Пришлось откалибровать установку и отладить спусковой механизм. Не смотря на богатый опыт, ему пришлось постараться, чтобы освоить непривычное оружие.
Звонков от Эберга не было, но это не успокаивало. В перерывах между тренировками и ожиданием звонка, Гервиг делал записи в дневнике и все пытался понять, что за мелкие нестыковки в этом деле портят всю картину. А проверяя почту, обнаружил короткую справку по Кинтеро. Испанец зарекомендовал себя курьером высокооплачиваемым и гарантированно доставляющим грузы любой сложности. Ни в чем сверхъестественном не подозревался.
И все же, в его, Гервига, представлениях не укладывалось, как курьер, даже самый отменный, мог так легко найти вампира, которого сам пострадавший даже опознать не мог? Что-то в этом было настораживающее… И если поймать вампира «на живца» не удастся, придется связываться с этим Кинтеро и начинать поиски с другой стороны.
В Швецию вернулся поздним вечером второго января. Рейс задержали из-за плохой погоды, и это нарушило его планы вернуться в Тарнабю засветло. В самолете удалось поспать, хотя задержка так же его нервировала.
К дому Эберга подъезжал с громко бухающим сердцем. Взбежав по крыльцу начал трезвонить в дверь. Тишина. Подождав немного, снова позвонил…
У него уже начали подмерзать ноги, а дверь все еще не открылась. Мелькнула мысль, что пора звонить в полицию или вламываться в дом, но вот, наконец-то, раздались шаги.
В проем двери выглянула прищуренная рыжая мордочка:
– Добрый вечер, мистер Хартманн. Юнаса нет дома.
– А где он? – хмуро уточнил Гервиг. – И что так долго?
– Он обещал тебе свидание? – Ингрид открыла дверь полностью, но загораживала проем, держа за спиной какой-то пакет.
– Обещал, обещал... – не понимая, почему ее фраза звучит как-то странно, и раздражаясь. К тому же, возникло ощущение оптического обмана – ему показалось, что на ручке дивана темнеет какое-то пятно, но, вглядевшись внимательно, убедился, что там ничего нет. – Что у тебя за спиной?
– Это подарок Юнасу. Он спасает горе-лыжника, заблудившегося на ночной трассе. Вытащит эту зелень из снега – и придет. А тебе приходилось кого-нибудь спасать?
– Приходилось, – проворчал он, продолжая таращиться на диван, так как привык доверять своей интуиции, а та подсказывала, что там что-то было. – Он там не один? – Гервиг не представлял, как спасать горе-лыжника, но на улице уже стемнело, и Эберг был в определенной опасности.
Девчонка проследила его взгляд, шагнула в сторону:
– Группа спасателей, инструкторов на вездеходах и вертолет. Заходи, я не знаю, когда он придет.
– Спасибо, – искренне поблагодарил он и направился к дивану. Даже рукой провел по подлокотнику, но и это не помогло – ничего не было.
Ингрид заперла входную дверь и направилась к себе.
Растирая замерзшие даже в перчатках руки, стал ждать возвращения хозяина.
Впрочем, девочка вышла почти сразу, весьма озадаченно хмурясь:
– Он тут не проходил?
– Ты же сказала, что он на трассе?! – резко поднявшись, воскликнул Гервиг.
– Да не он!.. – нахмурившись еще сильней, заглянула в коридор, ведущий во мрак, потом в кухню.
– А кто? – внезапно ощутив тревогу, он внимательно за ней наблюдал.
Она помолчала, будто не знала, что ответить, потом вздохнула:
– Мой друг. Не мог же он просто исчезнуть…
– Понятно... – проворчал охотник, понимая, что она снова его развела. Опять, поди, потеряла какую-то свою куклу, а он...
– Я буду чай, – заявила та, в упор на него глядя. – Хочешь? Есть имбирное печенье и тосты.
– Хочу, – ответил не сразу, подозревая, что в еду она может ему чего-то подсыпать.
– Пойдем.
Ингрид привела его в кухню, включила чайник. Вытащила обещанное печенье и еще какие-то сладости. Достав несколько разных баночек, стала ссыпать в заварник травки.
Гервиг хмуро наблюдал за ее действиями. Хорошо, конечно, было сидеть в тепле, но беспокойство по поводу хозяина дома не проходило.
К счастью, таинственное варево рыжей еще не было готово, а входная дверь уже хлопнула, и что-то грохнуло на пол. Торопливо подскочив со своего места, он вышел навстречу вернувшемуся Эбергу. Внимательно всматривался в усталое лицо, снова пытаясь уловить перемены.
– Все нормально?
Эберг был бледен, устал и хмур. Видимо, спасение горнолыжников – не такая простая работа, как ему казалось. Кивнул:
– Нашли оболтуса. Весь Тарнабю на уши поставил, идиот…
– Я не о нем спрашивал, – отмахнулся Гервиг. – С вами все нормально? Никаких... особых происшествий не было?
– Да со мной-то что станет? – швед глянул на сестру, спиной подпиравшую дверной косяк. – Между прочим, тот мальчишка, с которым ты обедать ходила. Присмотри за ним завтра, что ли?
– Он не будет кататься со мной, – недовольно сощурилась та.
– Значит, ты с ним.
– Я не пойду на зеленые! – в голос просочилось упрямство.
Гервиг молча наблюдал за перепалкой. В ее присутствии обсуждать основной вопрос виделось невозможным.
– Пожалуйста! Скатись с ним пару раз хотя бы, на сложных участках, объясни, чего делать не стоит.
– Где ты там видел сложные участки?!
– Для него и улицы Тарнабю – сложные участки! – в сердцах бросил Юнас.
Ингрид расхохоталась:
– Я подумаю. Пошли чай пить, свежий заварила. Кстати, тебе подарок передали.
Гервиг тут же вспомнил, как она прятала подарочный пакет за спиной. Но почему-то решил, что это ею приготовленный сюрприз для брата.
– От кого? – снимая куртку, поинтересовался тот.
– Не знаю. Забыла спросить, – она отчего-то смутилась. – Сейчас принесу! – умчалась к себе.
Девчонка притащила тот самый пакет и вручила брату.
Юнас, удивленно шевельнул бровью, улыбнулся. Вытянул из него шарф… Лицо неуловимо изменилось:
– Кто передал, говоришь?
– А как его зовут? Твой новый друг, темненький такой, – сощурилась та, явно желая получить ответ.
Эберг молча перевел на него взгляд.
– Что за друг? – уточнил Гервиг, хмурясь. Реакция ему не понравилась.
– Не представляю. Ингрид, он назвал себя? Какой он? Откуда?
– А мне откуда знать, где ты друзей берешь?! Красивый, почти как Рауль. Умеет кататься на лыжах, сноуборде, – победно глянула на него, – конях и дельфинах! Но хороший друг, раз знает, что ты свой любимый шарф потерял.
– Конях и дельфинах? – звучало как-то... фантастично, словно рыжая снова рассказывала какую-то свою сказку.
– Ты и этого не умеешь?! – деланно изумилась она.
– Так. Ингрид, – голос Эберга стал холоден и строг, – на каком языке он с тобой разговаривал?
– На шведском, конечно!
Опасаясь уточнять при ней, все же спросил:
– Вы тот самый шарф "потеряли"?
– Я не теряю их каждый день, мистер Хартманн, поверьте, – подтвердил он.
Взглянул на часы скорее автоматически, так как закат встречал в самолете, и удивляться ночным гостям смысла не было.
– Ну, вот и дождались... – вскинув на нее взгляд, сухо спросил: – И ты его впустила?
– А ты предпочел бы торчать у порога всю ночь? Вместе с ним? – прищурилась та, уходя в оборону.
– Видите, – с горькой усмешкой спросил Гервиг, – как это легко?
– Что он еще говорил, Ингрид? – повернулся тот к сестре.
– Рассказывал про волшебные камни! И про дельфинов, что у них кожа нежная! Я спать хочу. Спокойной ночи, – прихватив кружку и горсть печенья, она развернулась, чтобы уйти.
Звучало бредом... особенно, когда за окном холод и снег...
– А как он ушел? – спросил вдогонку.
– Мимо тебя, – не оглядываясь, бросила она. – Ты его проворонил!
– Не мог он мимо меня! – огрызнулся Гервиг, от этого еще больше злясь. – Никто из дома не выходил!
– Полагаете, он прячется здесь?
– Возможно... – согласился с версией хозяина. – У меня сумка в машине... Сейчас принесу    – и посмотрим. Только будьте осторожны. И, как ни глупо звучит, лучше бы осмотреть девочку. Она, наверное, вряд ли позволит...
– Осмотреть? – нахмурился тот. – В каком смысле? Шея же у нее не тронута.
– Кровеносные сосуды проходят не только на шее, – снисходительно напомнил охотник.
Эберг вздохнул:
– Ладно, это я сам. Что-то может быть, кроме очевидных укусов?
– Порезы, царапины.
– То есть, любые повреждения кожи? Ясно.
Гервиг кивнул и поспешил на улицу. Открыв багажник, вытащил из-под ложного дна сумку с необходимым набором и, ежась от холода, побежал обратно.
Из комнаты Ингрид доносились возмущенные вопли: «Отдай! Это подарок!». Мгновение спустя в гостиную вышел Эберг и, подойдя к журнальному столику, высыпал на него горсть самоцветов. Придержав выскочившую следом, взбешенную Ингрид, сообщил:
– Признаков инфекции не нашел, зато нашел вот это.
– Это мое!!!
Заломив девчонке руки за спину, брат удержал ее от очередного выпада.
– Что это? – недоуменно спросил Гервиг, сжимая плотнее ружье. Специалистом он не был, но очень уж переливались камни ярко. – Откуда?!
– Это подарок! Мы разговаривали про коллекции. Я подарила ему двух сноубордистов, а он – свои камни! Отдайте! Вы не имеете права их отбирать!
– Ингрид, это не просто камни, – спокойно, но строго заметил Эберг.
– Я знаю! И все равно! Мне их подарили, они мои!
– Он подарил?! – в голове не укладывалось. Мелкая девчонка и драгоценности... Лихорадочно перебирая информацию о сверхъестественном, смог вспомнить только единорогов, падких на девственниц, и драконов, хранящих сокровища... – Черт...
– Что это может значить? – внимательно глядя на него, спросил Эберг, все еще крепко держа беснующуюся сестру.
– Думаю, что нет смысла забирать у нее камни... Разве что для экспертизы... А золота не обещал? – спросил на всякий случай.
– Нет! Обещал со мной покататься!
Юнас вздохнул, поцеловал рыжую макушку и выпустил сестру:
– Никто не собирался отнимать их у тебя. Просто прибери, чтобы не потерялись. Все-таки, драгоценность, и не маленькая. На гору ночью не пойдешь.
– Когда позовет, тогда и пойду! – сгребая самоцветы, бросила та.
Гервиг окинул удивленным взглядом девчонку, не понимая иной причины для возни с ней, кроме как желания использовать так или иначе:
– Где именно он обещал с тобой кататься?
– На горе!
Эберг, глядя на него, качнул головой – мол, не нужно.
– Пойдемте в кухню, – устало предложил, когда рыжая, хлопнув дверью, скрылась в своей комнате.
– Я, для начала, обойду дом, – откликнулся Гервиг и, прихватив фонарик, направился в сторону веранды и хозяйственной части построек.
В голове не укладывалось…
Он ходил по этому чужому особняку и все думал о том, что есть в происходящем что-то неестественное… нетипичное…
Нет, конечно, ничего удивительного в сочетании «вампир – драгоценности». Но в историях обычно мелькали фамильные или раритетные вещи, которые означали либо принадлежность древнему роду, либо являлись ценным подарком, чтобы замылить мозги. Тут тоже подарок. Только… словно сыпанули пригоршню разноцветной гальки, которая не имеет ценности. Может, у этого вампира не все в порядке с ценностно–смысловой картиной мира? Или, вообще, глупо судить об их действиях с человеческой точки зрения?
Так и не определившись с выводами, Гервиг закончил проверку и вернулся на кухню, но хозяина не обнаружил. Прошел в кабинет, надеясь найти его там, но попытка оказалась безуспешной. Мельком заметил, что рыжая девчонка украдкой за ним следит, вместо того, чтобы спать в своей кровати. Но отсутствие Эберга его беспокоило гораздо больше, чем ее проделки.
А что если все уже случилось, а он проворонил?!
Над головой раздался неясный шум. Гервиг прислушался. Было похоже, что кто-то там ходил, но определить с уверенностью, хозяин ли это, он не мог. Поспешил подняться на чердак, где с облегчением обнаружил шведа.
– Что ищем? – вопросил, проводя фонариком из стороны в сторону. Луч выхватывал из темноты какие-то шкафы, напоминающие внушительные сейфы, большие ящики. Похоже, чердак простирался над всей площадью дома.
– Подумал, он может быть здесь. Есть, где спрятаться.
– А меня не могли подождать? – проворчал охотник. – Оружие ведь не взяли?
– Револьвер? Взял, – улыбнулся бизнесмен. – Ингрид показывать не хотел. Но после такого… – кивнул, усмехнувшись, на его вооружение.
– Пусть считает, что я со странностями, – легко отмахнулся ловец вампиров. – Не страшно... Мои поиски ни к чему не привели, – позволил себе иронию, – А ваши?
– Не дошел еще вон до тех шкафов. Заглянем?
Вскинув ружье, Гервиг согласно кивнул.
Оба предельно осторожно приблизились к шкафам и стали осматривать один за другим. Никого – старые лыжи и туристический рюкзак в половину человеческого роста.
– Все окна закрыты... Не понимаю, как он выбрался, – озадачился охотник. – Когда Ингрид меня впустила, мне показалось будто на диване что-то... темное... Но войдя, я обнаружил, что ничего там нет.
Эберг посмотрел на него с сомнением.
– Полагаете, я просто мнительный? – усмехнулся он.
– Это новый дом, никаких сверхъестественных явлений, оставшихся после прежних владельцев, нет. Я первый и единственный.
– Призраков в вашем доме точно нет, – подтвердил Гервиг. – А вот способ, каким вампир удалился, было бы неплохо знать... Он мог поменять форму…
– Вы серьезно? И про рассыпание в летучих мышей и крыс – правда?
– Не всегда. Зависит от возраста, происхождения и силы вампира. Хотя... как объяснить эти драгоценности, я не знаю, – честно признался он. – Никогда не слышал о таких вампирских пристрастиях. У них одна мания – кровь. А тут... Вот гномы, или наги – другое дело... Как вариант – дракон. Но этим не нужна кровь, хватает обычно девы. Есть еще сфинксы, но и эти с кровью никак не связаны.
– Попытка подкупить? Так Ингрид ни за какие богатства не пойдет против меня и родителей, это-то я знаю. Да и отдала она ему одних из самых ценных для нее сноубордистов из своей коллекции… Стало быть, искренне… Черт…
– Она может пойти к нему на склон, несмотря на запрет?
– Не уверен. Меня обычно слушается больше, чем отца или мать. Но сноуборд – ее страсть… Не уверен.
– Это может стать проблемой, – констатировал Гервиг.
– Я не могу ее запереть. И отправить в Стокгольм не могу – она же на первом автобусе вернется!
– Понимаю... – помешкав уточнил. – Он вернул вам шарф?
– Нет. Мой был весь в крови… Этот совершенно новый… Компенсация? Но… почему?
– Если бы я знал! – вздохнул Гервиг тяжело. – Вы уверены, что никогда до этого случая не встречались?
– Никогда. Он слишком… красив, чтобы не запомнить, и… – Эберг умолк.
– И?
– …Прямолинеен, – помешкав, сформулировал тот.
– В каком смысле? – совсем запутался он. Это дело нравилось ему все меньше, так как ясней не становилось.
– В прямом. – Эберг как будто даже смутился. Но, здраво рассудив, все же пояснил: – Не знаю, из чего он делал выводы… Но, похоже, счел меня потенциальной жертвой и в… сексуальном плане. Простите за такую подробность.
– В этом нет ничего удивительного, – пожал плечами охотник.
Юнас непонимающе нахмурился.
– Извините! – спохватился он. – Я к тому, что у вампиров тесно сплетены жажда крови и сексуальный интерес. Они обладают сексуальной привлекательностью. Или умело ее создают. И пользуются, соответственно, для привлечения жертвы.
– А ничего, что у жертвы несколько… иная ориентация?
– Чем плоха попытка? – засмеялся Гервиг. – А вдруг удалось бы? Чуть больше привлекательности...
– И… возраст тоже не имеет значения?
– Никаких возрастных ограничений, – подтвердил он. – Начиная от новорожденных и заканчивая дряхлыми стариками. У всех ведь есть кровь, а это основная привлекающая их черта. Нет, у каждого, конечно, свои предпочтения, продиктованные временем, когда вампир появился, воспитанием, взглядами. Но, в крайнем случае, сгодится все.
Эберг зло скрипнул зубами:
– Я не хочу, чтобы мою сестру поимели, как ту блондинку на пляже!
– Я вас понимаю. Сделаю все, что смогу, чтобы этого не произошло, – заверил охотник серьезно. – Насилие над женщинами я не приемлю.
– Что я могу для этого сделать?
– Обычно определяется место захоронения вампира и в дневное время вампир обезглавливается. Сердце протыкают колом. Рот набивают чесноком. Но если этот перебрался сюда с Сейшел, боюсь, это будет трудно. Видимо, где-то у него есть могильная земля с места его захоронения.
– О, господи!.. – парень тяжело опустился на стул, потер висок. – Простите. Как вы… живете со всем этим, и умудряетесь не сойти с ума?!
– Я никогда в это не верил, – усмехнулся он. – Так, детские сказки. Жил, работал... У меня была полноценная жизнь, которой живут миллиарды людей. Но когда сверхъестественное вошло в мою реальность, не осталось ничего, кроме как принять ее. Я не могу отрицать то, с чем столкнулся и продолжаю сталкиваться.
Эберг вздохнул. Ткнулся локтями в колени, опустив в ладони лицо, сокрушенно покчал головой.
– Я тоже не отрицал. Хотя и само нападение, и острота зубов… и скорость, с которой он лишал меня сил – были вне человеческих представлений. Но я, все же, искал объяснения! Я хотел получить ответ… И шарф ему послал для этого… хотя шансов, что Кинтеро отыщет его, виделось почти ноль. Но ТАКАЯ реальность… Боюсь, я не готов к ней.
– Если повезет, у вас будет шанс забыть обо всем этом, – вздохнул Гервиг, ибо самому с трудом верилось в удачный исход.
– Я, как слепой котенок, – продолжал тот, не слыша, – чую запах матери, молока… иду к ней… чувствую вкус и тепло… Но не вижу! Не могу даже представить, кто она, какой породы, масти… И… каков мир, в котором мне довелось родиться!
Вампироборец нахмурился. Бывало и так, что психика у людей такой правды не выдерживала. Только вот помощи лично от него как от психоаналитика – никакой.
– Может, выпьете чего-нибудь покрепче и спать?
– Не хочу, – отмахнулся тот, вставая. – Ни пить, ни спать. Пойду проветрюсь…
– Пойдемте, – согласился он, хотя на мороз вовсе не хотелось. Хотелось горячего... хотя бы и чая... и обещанных тостов... Но отпускать его одного было опасно.
– Не стоит. Я вооружен. Вон, Ингрид чай заварила, он у нее отличный всегда получается. Да и… присмотреть бы за ней… Я недалеко.
– Я за вас беспокоюсь, – признался Гервиг.
– Спасибо, – улыбнулся тот. – Но я предупрежден и смогу постоять за себя. А она – нет. Особенно если думает, что подружилась.
– Хорошо, – неохотно согласился он. – Но будьте осторожны!
– Конечно. Пойду узнаю, как себя чувствует бедняга лыжник, перепутавший трассы, – последние пару слов он сдобрил едким сарказмом.
Охотник вернулся в кухню. Обещанный чай был еще горячим, и тосты с печеньем выглядели очень заманчиво. Но он, все же, заглянул сначала в комнату Ингрид. Девчонка мирно спала с кукольным Раулем у подушки. Судя по счастливой улыбке – снилось ей что-то приятное.
Хозяин дома вернулся примерно через час, когда он уже воспользовался его гостеприимством и даже еще раз успел обойти дом. Как и в прошлый раз, сначала хлопнула дверь, затем громыхнуло снаряжение, а потом уже и сам Эберг вошел на кухню, стряхивая снег с шапки.
– Проветрились? – спросил Гервиг, подняв голову от экрана ноутбука, в котором пытался найти информацию о существах, склонных к стяжанию драгоценных камней.
– Да, – выглядел тот, и правда, значительно лучше, улыбался. – Наверное, вы правы: горячего – и спать, – стал раздеваться.
– Чай только что вскипел, – сообщил он, закрывая ноутбук, который так ничем и не помог.
– Прекрасно, спасибо. Как Ингрид?
– Спит.
– Хорошо. А вы? Не хотите?
– Я днем высплюсь, – усмехнулся. Работа сформировала привычку спать, когда появлялась возможность, а не когда была потребность. Бывало, правда, что просто вырубало...
– Как знаете. А мне завтра работать.
– Конечно. Спите. Полагаю, что сегодня никаких визитов больше не предвидится. Но на всякий случай поброжу тут.
– Вы можете остаться, мистер Хартманн. За ваши заботы… я должен вам больше, чем просто кров.
– Бросьте! Ничего полезного я пока не сделал! – усмехнулся охотник. – Если сделаю, тогда и поблагодарите.
– Как бы то ни было. Не способствовать вашему успеху было бы глупо. Можете располагать комнатой, когда и как вам будет удобно.
На следующий же день Гервиг перевез все вещи из отеля в дом Эберга и после ночного дежурства отсыпался уже там. Оставшуюся часть дня посвятил изучению недвижимости в окрестностях. Его интересовали нежилые или недавно снятые дома, однако, в силу специфики курортного городка, хозяева в них менялись постоянно, и ни один не пустовал. Не найдя ничего, что могло бы послужить пристанищем вампиру, к вечеру вернулся к рыжей семейке.
Подозрение, что девчонка может отозваться на зов клыкастого и попытается ночью сбежать на склон, все еще не отпускало. Хотя вечером она ходила сонная и откровенно зевала. Поэтому за время ночного дозора он несколько раз заглядывал в ее спальню. Как и заявила, Ингрид спала.
Он очень надеялся, что запрет брата окажется для нее важней, чем обещания вампира. Но не верил… Сколько людей, не смотря на угрозу собственной жизни и безопасности родных, поддавались подобному искушению! Как тут не поверить, что вампиры – это дьявольское порождение?
В какой-то момент показалось, что где-то хлопнуло окно. Первым делом охотник поспешил заглянуть в комнату Ингрид, но луч свет выхватил лишь маленькую фигурку, закутавшуюся с головой в одеяло. Затем наведался в кабинет Эберга – тот засиделся допоздна, разбирая деловые бумаги. Только убедившись, что оба представителя рыжей семейки на месте и нет никого постороннего, Гервиг успокоился.
Почти привыкнув блуждать по этому просторному дому, рассчитанному на многочисленную семью, он, спустя около часа, внезапно ощутил новый приступ беспокойства: как будто за ним кто-то пристально наблюдает… Когда это стало невозможно выносить, Гервиг поспешно обернулся, светя перед собой …
Темнота, казавшаяся на удивление плотной, шевельнулась, словно отшагнув от яркого света.
Никого…
Он поводил лучом из стороны в сторону. Ничего странного… Ни тебе крыс, ни летучих мышей, в которых, по преданию, могут превращаться вампиры! Сам он такого никогда не видел, но это еще ни о чем не говорило.
Ощущение того, что кто-то стоит совсем рядом и не сводит с него глаз, не проходило. Гервиг шагнул вперед, держа ружье наготове и подсвечивая по возможности. Густая тьма, словно партнер по танцам, отступила перед светом. Вампироборец попытался сосредоточиться на этом факте, удержать его в сознании как символ вечной победы Света над Тьмой, даже если это всего лишь свет от электротехнического прибора. Слегка успокоенный, пошел дальше.
Но не успел сделать и пары шагов, как ощущение настойчивого взгляда в спину вернулось. Он посветил на стену коридора в поисках художественных произведений. Картины, действительно, были, но изображали нейтральные пейзажи, и ни одной человеческой фигуры на них не обнаружилось. Один знакомый по ремеслу утверждал, что некоторые старые вампиры при отсутствии могильной земли с родины, могут с таким же успехом хорониться в картинах. Это могло бы все объяснить.
Но не в данном случае.
Он двинулся было дальше, но, поддавшись импульсу, спешно развернулся, чтобы застать противника врасплох… Никого! Только лишь тонкая штора колыхнулась, словно кем-то задетая. Гервиг шагнул к окну и отдернул штору…
Конечно же, там никого не было! За окнами темнота и прохлада, в доме, конечно, теплее, но не менее темно… Когда задел ладонью подоконник, на мгновение показалось, что поверхность теплая, словно тут только что кто-то сидел. Но он отмахнулся от этой мысли – это сколько же нужно сожрать народу, чтобы обеспечить такую теплоотдачу?! Вампиры к этому явно не способны!
Утром Ингрид пришла завтракать со всеми, немного вялая, но улыбающаяся от уха до уха. Вернее, очень старалась именно этого не делать.
Гервиг посмотрел на нее внимательно. Показалось? Взглянул снова. Нет, все более чем очевидно, похолодев, вынужден был признать он. Как бы ее брат ни ужасался сексуальному интересу к своей особе, а вот к младшей представительнице семьи этот вампирский интерес был налицо!
 Спросил, как будто между делом:
– А что у молодой леди на шее?
Ингрид пожала плечом:
– Ничего... – и продолжила сосредоточенно пилить пиццу на маленькие треугольники.
Охотник выразительно взглянул на Эберга, надеясь, что тот тоже обратил внимание на странные синяки у девчонки в области горла.
Тот недоуменно шевельнул бровью.
– Похоже... на укус, – намекнул вампироборец еще не привыкшему к изменившейся ситуации хозяину дома.
Швед повернулся к ней:
– Ингрид, дорогая, все хорошо? Ничего... необычного не происходило ночью?
Девчонка помотала головой:
– Не–а!
Гервиг молча ел, наблюдая за ней.
Рыжая задумчиво выковыривала из пиццы овощи, ни на кого не обращая внимания, с видом абсолютной влюбленности. На его взгляд, сестра хозяина точно подпала под влияние вампира, и не мешало бы выяснить, насколько сильное.
– А у вас, мистер Хартманн, все в порядке? – переадресовал ему вопрос Эберг.
– Видимо, я что-то упустил, – честно признался он.
– Что случилось? – нахмурился тот.
– Девочка легла спать нормально, а встала с синяками на шее... Наверняка что-то случилось.
– Ничего не случилось! – нетерпеливо отмахнулась та. – Я спала...
Но воротник, все же, поправила, и этот жест трудно было не заметить.
– Отрицание очевидного – один из признаков... – пояснил охотник.
Эберг строго посмотрел на сестру.
– Ингрид?
– Что? Я не вру! Я спала! И ничего плохого со мной не было!
Гервиг выразительно глянул на хозяина, намекая на свою правоту.
– А синяк на шее откуда? – сдвинул брови тот.
– Понятия не имею!
Гервиг уточнил:
– А что снилось?
Ингрид нахмурилась, но, помедлив, ответила, дерзко вскинув голову:
– Мальчик! На сноуборде!
– Брюнет?.
– А ты откуда знаешь?
– Я в этом разбираюсь, – усмехнулся Гервиг невесело. – Красивый?
– Конечно! – с вызовом бросила она. Некрасивым в моем сне делать нечего!
– Камни не предлагал драгоценные? – уточнил, проигнорировав наезд.
– Нет! – вскинув прищуренный взгляд, быстро ответила девчонка.
– Не умеет ухаживать, – усмехнулся он, пытаясь ее поддразнить.
– А ты умеешь?
– Раньше умел, – неохотно ответил, досадуя, что маневр не удался.
– И почему разучился? Никто на тебя не смотрит? – усмехнулась та.
– Отчего же? Смотрят.
– Тогда почему?
– Не хочу брать на себя ответственность.
– Значит, боишься! – заключила девчонка и затолкала в рот кусок пиццы.
– Возможно, – не стал спорить он. – А ты своего брюнета не боишься?
– Нет. Он не страшный.
– Ни капли?
– Я похожа на трусиху?! – возмутилась она.
– А как зовут твоего нестрашного?
– А тебе зачем? Не скажу!
– Любопытно, – усмехнулся он. – Какой-нибудь Кристиан или Эдвард. ...
Девчонка презрительно фыркнула и стала сосредоточенно пить сок.
– Не угадал?
– Нет! – уверенно опровергла она между глотками.
– Ну хоть что-то должно быть в нем страшное! – едко заметил он. – Хотя бы имя!
– Вовсе не обязательно! Он был... – она умолкла, щурясь, забрала тарелку, встала из-за стола. – Спасибо.
– Что вы об этом думаете? – с интересом спросил Гервиг, когда рыжая вышла. Его личное мнение было однозначным: Ингрид находилась под влиянием нежити.
Эберг потер лоб:
– Даже не знаю... Вампиры могут являться во сне?
– Некоторые утверждают, что да, – кивнул охотник. – Есть еще версия, что это не сон, а взаимодействию астральных тел, которое также может подпитывать вампира.
– И при этом физически проявляется вот так? – он дотронулся до шеи.
– Так – нет... Да и у нее, скорее, синяки, чем прокусы... Было бы неплохо измерить радиус…
– Кажется, вы ее задели. Не даст.
– Чем? – озадачился он.
– Не знаю. Она стала странной.
– Давно?
– С момента знакомства с вами. У нее уже был такой период… очарованности, что ли. С Раулем. И вот теперь.
– Сомневаюсь, что она мной очарована, – засмеялся Гервиг, в полной мере ощущая ее негативное отношение.
Эберг улыбнулся:
– Да, похоже, не вами. Но – кем?
– Я убежден, что вампиром. Есть у них тенденция выедать целые семьи.
– То есть он встретился со мной, потом как-то успел приехать сюда, втереться в доверие к Ингрид, – швед нахмурился, – проникнуть в дом… Если я отправлю ее куда-нибудь, это ее спасет?
– Если вампиру приглянулась семья, то переезды здесь не помогут, – качнул головой. – Только если устранить первопричину.
– А первопричина – это я? – помрачнев, уточнил тот.
– Вампир – первопричина ваших неприятностей, – пояснил Гервиг.
– А, понял… – произнес тот упавшим голосом.
Повисла гнетущая тишина.
– Я не пытаюсь вас запугать, – заметил Гервиг. – Но нужно, чтобы вы серьезней к этому отнеслись.
– Я готов содействовать вам в этом, согласитесь, крайне фантастическом предприятии! Куда уж серьезней!
– Это хорошо. Главное – чтобы вы не подпали под обаяние, как ваша сестра.
Эберг усмехнулся:
– Я не расцениваю мужчин как объект интереса. Тем более тех, кто угрожает моей семье. Так что будем делать теперь?
– Я жду оборудование, которое привезут завтра. Предложил бы эту ночь подежурить возле комнаты вашей сестры...
– Хорошо. Но если они являются во сне – как мы сможем уберечь ее?
– Предлагаю, все же, надеть на нее амулет, – предложил он. – И, как ни смешно звучит, развешать чеснок возле кровати.
– Она меня убьет, – засмеялся тот. – Ингрид терпеть не может чеснок. Разве что, замаскировать… А с амулетом попробую. Какой лучше?
– Зависит от ее религиозных убеждений.
– Никаких. Мама пробовала пару раз сводить ее на службу… Ни к чему хорошему это не привело.
– Тогда побольше серебра, – вздохнул он. Вот чуяло сердце, что не оберешься с девчонкой проблем.
– Сделать ей подарок? В качестве… например, извинения за сегодняшнее утро… Но мне для этого надо съездить в Стокгольм.
– Поезжайте... – пожал плечами охотник.
– Если вам нужны какие-то приготовления… вот, – Эберг достал из кармана ключи, отцепив один, протянул ему. – Только, прошу, аккуратней с Ингрид.
– Мне придется... немного нарушить внутреннее убранство вашего дома, – осторожно сообщил Гервиг.
– Если в доме некому будет жить – какой смысл беречь интерьер?
– Я очень рад, что в вашем лице нашел понимающего собеседника! Обычно люди более скептически настроены по этому поводу.
– Я их понимаю, – усмехнулся Эберг, – и, скорее всего, был бы в их числе, если бы не узнал на своей шкуре…
– Нам повезло, что вы выжили.
– Пожалуй… – парень засобирался. – Если не возражаете, я разберусь здесь с делами и поеду в город. А вы спокойно заканчивайте завтрак, я вас вовсе не тороплю.
– Хорошо. Когда вас ждать?
– Если самолетом – к вечеру вернусь. Оставлю денег Ингрид – пусть пообедает в ресторане.
Гервиг кивнул:
– Будьте, все же, аккуратней.
– Буду.
Эберг вышел. Хлопнула дверь… В гостиной зазвучали голоса.
– Ты уже собралась?
– А кого ждать? – голос Ингрид был по обыкновению звонок и невозмутим.
– Я в Стокгольм слетаю по делам, к вечеру вернусь… Пообедаешь сама?
– Ладно. Пока! – девчонка поспешила прочь.
Эберг поднялся на второй этаж, вероятно, переодеться.
Закончив завтрак, Гервиг загрузил грязную посуду в мойку и отправился изучать дом на предмет лучшего размещения ловушки для вампира. Он бы, конечно, предпочел кабинет или спальню, но более надежной для установки показалась гостиная. Здесь было место для маневра, и балки, украшенные гирляндами из еловых лап, казались особенно прочными.
В голове упорно вертелись мысли о пригоршне драгоценностей и странных синяках у девчонки на шее. Почему именно камни? Не украшения или вещи, а просто ограненные камни? И почему это синяки, а не прокусы? Вампиру стало жалко подростка или же этот реально предпочитает мужчин? И что это дает? Можно ли предположить с уверенностью, что возраст его не настолько велик, чтобы опасаться?
Пока девчонки не было дома, он занялся подготовкой к установке. Правда, пришлось заехать в магазин за недостающими инструментами. Гирлянды оказались кстати: они удачно должны были замаскировать «силки».
К возвращению сестры хозяина, которая домой явно не спешила, он справился с запланированным объемом работ и даже успел скрыть следы своей деятельности. К предложенному чаю она отнеслась благосклонно, но попытки завязать беседу демонстративно проигнорировала. Конечно, когда вернулся брат настроение у нее значительно улучшилось. А вот подарок – широкое колье в виде цветков из серебра и такие же браслеты, приняла с некоторым недоумением. Но важнее было то, что она все -таки его надела, и это уже была хоть какая-то защита.
Ужинали они втроем – хозяин дома, удивлял своими кулинарными талантами, и это было почти привычно. Из-за своей склонности привязываться к людям, Гервиг очень не хотел, чтобы с Эбергами что-то произошло.
Пока швед укладывал спать девчонку, охотник успел черкнуть несколько строк в своем дневнике:
«Четвертое января подходит к завершению. Вот-вот начну привычную ночную вахту. Ничего необычного не происходит, кроме визита вампира во сне к девочке. Оставил на шее следы в виде легких кровоподтеков и запудрил мозги, иные повреждения мне определить трудно. Эберг вряд ли позволит мне осматривать свою младшую сестру, потому остается лишь надеяться, что с ней, действительно, все в порядке».
В доме постепенно все стихло. Гервиг начал с обхода периметра особняка, а потом, вернувшись, изучил все коридоры. Через некоторое время при повторном обходе, обнаружил Эберга, стоящего у комнаты Ингрид. Определенно он за нее беспокоился, и это было понятно. Немного посидели на кухне, перебрасываясь незначительными фразами. От него не укрылось, что сложившаяся ситуация хозяина дома гнетет.
Было уже за полночь, когда Гервиг отправился в очередной раз в обход. Недавно выпавший снежок успокаивающе похрустывал под ногами и словно добавлял света и без того звездной ночью. По привычной дорожке он свернул за угол, внимательно вглядываясь, посветил фонариком на стены дома на предмет возможных неожиданностей. Звезды притягивали взгляд, как магнит, и он долго стоял, запрокинув голову вверх, внимая безмолвному молчанию космоса. Перед темнотой этого усыпанного алмазным блеском свода все казалось мелким и незначительным.
Вздохнув, он продолжил свой путь. Пятно света от фонарика прыгает впереди, хрустит снег, неслышный ветерок касается лица… И ничего из этого не предвещало появление черного низкого авто у входа в дом. Гервиг высветил блестящие, гладкие, как у лоснящегося зверя, бока «Ламборгини Мурселаго». Насколько он мог разглядеть, салон был пуст. Вскользь заметив, что номера автомобиля не просматриваются, он не рискнул тратить время напрасно, побежал к дому, заподозрив, что появление в ночи даже такой «летучей мыши» явно не к добру.
В дверях кухни нос к носу столкнулся со спешащим навстречу хозяином.
– У вас возле дома припаркована машина! – почти выкрикнул он.
Тяжело привалившись к косяку, Эберг перевел дух:
– Это его!.. – сжал крест в кулаке.
– Лихо! – присвистнул Гервиг и метнулся назад со своим неизменным ружьем. Угнаться за спортивным авто шансов не было, но хотя бы пальнуть в стекло…
Только вот надежда не оправдалась – "ламборгини" и след простыл! Пришлось вернуться в дом ни с чем.
– Вы целы?! – встревожено спросил он хозяина.
– Да. А вы? – переадресовал тот тут же.
– А со мной-то что могло быть? – удивился он. – Я только автомобиль успел рассмотреть!
– Но… он же не мог уехать так быстро! Вот буквально перед вашим появлением был тут! Вы должны были столкнуться в гостиной!
– Автомобиля нет, – заверил охотник. – Лишь следы на снегу. И никто не выходил ко мне навстречу!
– Вот черт! – вырвалось у того в сердцах.
– С девочкой все в порядке?! – спросил вампироборец.
– Только что заглядывал к ней, – Эберг дрожащими руками налил в стакан воды, сделал глоток. – Спит.
– Что это было?! – в сердцах воскликнул Гервиг, ничего не понимая. – Откуда он взялся? Я ведь обходил дом по периметру и даже шума подъезжающей машины не слышал!
– Я не знаю! – тот отпил еще, заговорил более сдержанно. – Я сидел, читал. Он возник за спиной, будто… просто материализовался из темноты! Ни шагов… никакого шума! И стал спрашивать про шарф… и про вас…
– Значит, он знает о моем присутствии... – констатировал уверенно. – Но откуда? Вы кому-нибудь говорили о роде моей деятельности?
– Не думаю, что знает, – возразил швед. – Скорее…
– Что? – это настораживало.
– Скорее, он решил, что вы мой… близкий друг, – с долей неловкости проговорил тот. – Спрашивал, нравятся ли мне блондины… и почему я предпочел вас, а не его… Простите, это его слова.
– Я скорее озадачен, чем... возмущен... – пробормотал Гервиг. – То есть определенный сексуальный подтекст в его заявлениях был?
– Весьма определенный, – нервно усмехнулся Эберг. – А это нетипично?
– Нетипично скорее то, что у вас не прокушена ни одна вена! – усмехнулся борец с нечистью. – Что его остановило?
Эберг нахмурился, вспоминая:
– Он подходил медленно… будто… заигрывал… Говорил об Ингрид… Крест! Я успел вытащить крест! А потом у него зазвонил телефон, и он вышел из кухни. А! Сказал, что… заглянет завтра!
– Это хорошо, – кивнул Гервиг. – Завтра я установлю ловушку и, надеюсь, что мы покончим со всем этим. Нужно только будет изолировать вашу сестру, чтобы она случайно не вмешалась. И... вам придется быть наживкой.
– Вряд ли она поедет домой. Могу, разве что... запереть ее вечером в комнате... когда спать ляжет, – неуверенно произнес швед.
– Хотя бы так, тоже вариант. Вы сами сможете его выманить в гостиную?
– Откуда выманить? – не понял Эберг.
– В центр гостиной. Только вам нужно... Можете сделать вид, что бежите к выходу, например.
– А если он сразу появится там? Ведь… придет же через дверь?
– Было бы хорошо... – кивнул охотник. – Но если нет?
– Ладно. Я его выманю… – не сразу согласился рыжий. – Только, прошу, будьте готовы… А что вы хотите сделать с ним?
– Обещаю, что подготовлюсь, как следует, – заверил Гервиг. – Но очень вас прошу, в момент, когда вампир окажется в центре гостиной, будьте у входной двери, там безопасная зона. Я установлю ловушку, которая его обездвижит, а потом... – помешкал, стоит ли озвучивать подробности, – отрублю голову и вырежу сердце. Вам не обязательно присутствовать.
Парень, слегка побледнев, сглотнул
– Обязательно так?
– Это единственно возможный способ. Нет, конечно, можно сжечь, но это пожароопасно. Да и потом нужно будет три дня держать прах в церкви и только затем развеять над рекой. А еще лучше сделать и то и другое. Говорят, что очень старые вампиры могут восстанавливаться даже из пепла.
– Делайте с ним все, что хотите… конечно…– сдался рыжий. – Лишь бы… больше его не было!
– Тогда, думаю, нам нужно выспаться, раз уж визит намечен на завтра.
– Думаете, не придет сегодня? – усомнился тот, которому предстояло стать «наживкой».
– А вам как показалось? Слова звучали искренно?
– Он спешил… – неуверенно прозвучал ответ. – Возможно…
– Вы ложитесь, а я поброжу еще, – предложил он.
– Как я могу уснуть, когда он… так спокойно проникает в дом! – возмутился швед. – Позвольте, я пройдусь с вами… Обещаю, не буду мешать.
– Хорошо, – согласился Гервиг. – Сходим на следы авто глянем?
Эберг кивнул, у входа торопливо надел ботинки, накинул куртку.
Дождавшись его, Гервиг вышел из дому и, подсвечивая фонарем, показал место:
– Вот здесь стояла. Видите следы?
– Вижу, – подтвердил тот. – Они должны вести к дороге, и вряд ли мы их дальше разберем.
Посветив, Гервиг прошел немного и задумчиво протянул:
– Они не идут дальше... Словно машина долго здесь стояла... Но я могу поклясться, что ни было не шума, ни света! К тому же... спортивный автомобиль с низкой посадкой для ваших дорог мне кажется неподходящим.
– Спортивный точно не пройдет, подтвердил его догадку Эберг. – Я отказался от этой затеи сразу, как только поселился здесь… И тоже не слышал шума.
– Но вынужден признать... – разглядывая дорогу, пробормотал вампироборец, – автомобиль хорош...
– Любите машины? – улыбнулся Эберг.
– Без фанатизма,    – усмехнулся он. – И реально понимаю, что такой, которую я видел только что, мне никогда не купить!
– А что за автомобиль? Если приметный – можно попробовать найти его…
– "Ламборгини Мурселаго", черный. Но номеров я не рассмотрел, то ли они были слишком испачканы, то ли отсвечивали...
– Ого! Такая диковинка и здесь?! – удивился швед. – Маловероятно, что он остался незамеченным. Я могу запросить данные с видеокамер Тарнабю…
– Думаете, есть смысл? – усмехнулся охотник.
– Не знаю, – вздохнул тот. – В какой-то момент… когда он только появился и поинтересовался, понравился ли ему шарф… Признаться, я потерялся. Даже как будто чувство вины возникло – что я тогда ему помешал, полез напрасно… И вспомнилось, что хотел только узнать о нем, а никак не убивать…
– Гоните от себя эти мысли, – посоветовал Гервиг. – Они продиктованы возникшей с ним связью. Если бы он кусал вас дважды, вы могли бы защищать его с большим пылом. От этой заразы нужно избавляться, иначе она коснется всей вашей семьи.
– Значит… Ингрид он, все-аки, кусал?
– Возможно... Это трудно определить без тщательного медицинского осмотра.
– Простите, я не могу… – не сразу отозвался рыжий.
– Я понимаю, поэтому не настаиваю. Надеюсь, что завтрашней ночью во всем этом отпадет необходимость, – незаметно вздохнул. Действительно, хотелось верить в лучшее.
– Хочется в это верить… И как вы справляетесь со всем этим, мистер Хартманн?
– Закончив одно дело, я берусь за следующее, – невесело усмехнулся он. – Отвлекает.
Эберг помолчал, шагая рядом. Потом посмотрел на него, улыбнулся: – Хотите выпить? У меня есть отличный виски. Если все будет завтра…
– Давайте выпьем, – согласился Гервиг.
Швед привел его в кухню, достал бутылку с золотистым напитком. Разлил по стаканам и щедро бросил льда.
– За ваше благополучие! – произнес охотник за нечистью и выпил залпом.
– За ваш успех, мистер Хартманн, – отозвался хозяин дома. – Завтра и всегда.
Потом молча наполнил стаканы снова. Охотник взял свой и стал пить уже не так поспешно.
– Могу я еще чем-то помочь вам? – спросил тот, также растягивая напиток.
– Я надеюсь, что вы окажете мне неоценимую помощь завтра, – улыбнулся он поощрительно, очень надеясь, что тот не передумает.
– Приложу все усилия, обещаю, – слова парня звучали вполне искренне.
– Прекрасно! – отсалютовал он и допил.
Несмотря на ночные происшествия и алкоголь, утром Гервиг чувствовал себя на удивление бодрым. Да и выпили-то они всего чуть-чуть. Бывало, он расслаблялся при помощи гораздо большего объема спиртного. Пропустив «семейный» завтрак, на котором, как ни странно, не присутствовала сестра хозяина, отправился получать «посылку» в обговоренном месте. Составные части подготовленного оружия можно было перевозить вполне легально, но Хансен гордился своими изобретениями и предпочитал пересылать их с доверенными людьми.
Практически не таясь от Ингрид, которая спала допоздна, а затем весь день ходила рассеянная и задумчивая (что, по его мнению, однозначно указывало на воздействие вампира), Гервиг принялся устанавливать «силки». Очень сложно оказалось откалибровать оборудование в плане прицельности. Пришлось сделать перерыв на обед, а затем снова заниматься установкой.
Ближе к вечеру работа была закончена. Еловые ветки гирлянд удачно маскировали детали аппарата в разных частях комнаты.
Вскоре вернулся с горы сам хозяин дома. После традиционного вкусного ужина в обществе то ли все еще сонной, то ли усталой Ингрид, они еще раз обсудили план действий. На словах все было предельно просто! Появляется вампир – его заманивают в ловушку – убивают. Оставалось только это реализовать. Он объяснил шведу, где будет находиться сам и куда тому лучше встать, когда дело дойдет до поимки. Доброволец хоть и не испытывал воодушевления по поводу предстоящего убийства, но был полон решимости.
На том и разошлись – Эберг поднялся к себе, а он расположился на кухне у двери, так, чтобы некоторый обзор гостиной у него был. Просматривался центр комнаты, куда должен был прийтись удар, и это было самое главное. Теперь оставалось самое сложное – ожидание…
Показалось или, действительно, там наверху тихо стукнула дверь? В этот момент он жалел, что не установил в доме видеокамеры на каждом углу! Может быть, это ничего бы и не дало, но было бы хоть немного спокойней!
А сейчас что там? Голоса? Один или два? Или ему просто кажется от этого напряженного ожидания?
 И все же голоса сверху на лестнице стали звучать явней! Гервиг замер в полной боевой готовности, со спусковым механизмом в руках. Секунды казались вечностью…
Едва слышные слова Эберга. Насмешливые интонации в голосе вампира… Тот явно не спешил, играл с жертвой, растягивая удовольствие. Успеет ли бизнесмен добраться до центра гостиной? А ведь нужно еще оторваться от него!
Сумеет ли?
Осторожно, затаив дыхание, он попытался заглянуть в гостиную. Чертыхнулся про себя – Эберг, без рубашки, отступал к центру, где было положено быть вампиру, а тот, очень неспешно, еще только приближался к нужной точке. Вроде бы хорошо… Хозяин дома своими попытками расстегнуть пряжку ремня определенно привлек внимание темноволосого клыконосца. Но не мог же он, охотник на нечисть, убивать и человека заодно! Предполагалось куда более прозаичное заманивание, он думал, что рыжий просто побежит от нападавшего к выходу, а тут все и произойдет!
– Нет, нет... – насмешливо возразил вампир тем временем, быстро приблизившись к шведу и удержав его за запястья. – Мне же тоже интересно!
Неторопливо, явно с полным ощущением своей безнаказанности опасный гость стал расстегивать пряжку на его брюках. Видимо процесс сопровождался и другими прикосновениями, ибо Эберг, напряженно замерший, едва ли не скрежетал зубами.
– Хорошо… но… – неуверенно проговорил его добровольный помощник, найдя в себе силы противостоять неблагому обаянию, – остановитесь, дайте мне буквально пару минут…
И хвала небесам! Вампир поверил его словам! Легкий поцелуй в губы, как обещание продолжения – и он выпустил шведа. Как только это случилось, Эберг спешно, не смея повернуться к опасности спиной, отступил к двери.
Гервиг торопливо нажал на спуск, понимая, что еще одного шанса может и не быть!
Воздух наполнился свистом и жужжанием – удачно замаскированные деревянными панелями, со скоростью ружейного выстрела, стремительно развернулись стальные тросы. Более десятка стрел с раскрывающимися наконечниками, обработанные «адским камнем», полетели к своей цели… Мгновение охотнику казалось, что вампир, отреагировавший на весь этот шум, быстрее и сможет увернуться… Движения его были настолько скоры, что он таки успел уклониться от пары стрел, но оставшиеся воткнулись в него со спины и боков, заставив выгнуться дугой. До сердца ни одна не дошла, но это уже было не так уж важно, главное, что пробившие немертвое тело острия удерживали его на месте.
Хозяин дома присел у входной двери, прикрывая голову руками, и не торопился принимать результаты их совместных трудов.
– Мои поздравления! – радостно провозгласил Гервиг. – Мы его поймали! Это было самым сложным... Остальное уже не так страшно. Вы лучше, все-таки, к себе поднимайтесь.
Рыжий неуверенно поднял голову и не сразу встал, словно готовый выскочить на улицу. Опасливо шагнул поближе к попавшейся нечисти – и смутный интерес в его взгляде тут же сменился таким очевидным состраданием! Ибо видел он перед собой, прежде всего, человека.
Напряженный металлический гул напомнил, что смотреть нужно за вампиром, который все еще не унялся – дергал тонкие тросы, как зверь, пытающийся выбраться из ловушки! Опустив голову и не видя участливого взгляда Эберга, словно готовясь к очередному рывку.
– Простите меня... – голос шведа звучал виновато.
Пойманный бросил на него быстрый и вряд ли дружелюбный взгляд из-под неровной челки.
– Я должен был… ради Ингрид… – все еще пытался оправдаться рыжий.
Тишина, ни слова в ответ, словно нечисть полностью утратила дар речи.
Подхватив с дивана плед, Эберг поспешил к комнате Ингрид, занавесил застекленную дверь. Разумная, хоть и запоздалая предосторожность… Обернулся на них, все еще во власти сомнений, и направился наверх, аккуратно минуя раскинувшуюся металлическую конструкцию.
Как хорошо, что ловушка сработала! Хвала Торвальду Хансену!
Руки чесались выстрелить прямо в голову, чтобы разметало все мозги очередного клыконосца! А еще лучше спалить прямо сейчас! Чтобы до мелких угольков, а их в труху и выбросить… Но, говорили, что были случаи, когда вампир восстанавливался из пепла… Поэтому нужно все сделать по правилам… Сначала голову… Потом сердце… А перед этим не мешало бы установить лежку и наличие гнезда…
И все же, Гервиг не рискнул подойти слишком близко. Остановился метрах в полутора от пойманного. Освещения и времени было достаточно, чтобы наконец-то рассмотреть очередную «добычу». В лучших традициях «жанра» вампир имел вполне аристократическую внешность и был темноволос, как и утверждал швед. Несколько неожиданной оказалась смуглость кожи, этим тварям не свойственная, но в нынешнее время есть такая хитрая штука, как «автозагар». Он сам видел одного молодого недотепистого обращенного, который вымазался неумело и выглядел…словно плохо раскрашенная кукла. Этот нет… У этого загар лежал так, как у европейцев никогда не лежал, отдавая теплой бронзой… явно делался не в дешевом салоне. Впрочем, судя по отлично сидевшему костюмчику, которому недоставало лишь галстука для полного официоза, и сапогам с обилием пряжек по всему голенищу – вопрос о цене для него не стоял.
Из-под темных прядей сверкнул льдистый злой взгляд. Тонкие тросы, удерживающие его, дрогнули, отозвавшись на бесплодную попытку освободиться.
– Вот и твоим бесчинствам будет положен конец! – с чувством выполненного долга проговорил Гервиг. – И эта семья сможет жить спокойно!
– А ты страж и защитник этой семьи, что так о них печешься? – криво усмехнулся пойманный, как ни странно, не выражая особой тревоги по поводу случившегося. – Вроде, не тянешь на инугами! Хотя… если судить по скудоумию…
– Говори сколько угодно, – усмехнулся Гервиг и потянул один из туго натянутых тросов, зная, что это причиняет неимоверную боль: стрелы были сделаны из металла, обработанного азотнокислым серебром, которое ослабляло вампира и медленно отравляло его. – Как твое имя?
– Мне кажется… эти условия не располагают к знакомству, – насмешливо фыркнул тот. – Ты так не считаешь?
– У вас у всех есть имена, хотя бы вымышленные или «сценические»! Вы любите звучные фразы, красивые жесты! – Гервиг снова потянул тросик, отчего стрела сильнее впивалась в тело, и отпустил не сразу.
Клыконосец ответил лишь тогда, когда колебания прекратились.
– Мы? – насмешка в его голосе стала читаться явней.
– Вы. Вампиры!
– Так вот оно что… – словно объяснив что-то для себя, насмешливо протянул пойманный.
– Назовись! – вновь потребовал Гервиг, понимая, что без имени ни склеп, ни могильную плиту не найдешь.
– Знать имя – значит постигнуть суть явления, – фыркнул тот. – А ты далек и от того и от другого!
Гервиг потянул трос, ведущий к стреле пробившей предплечье. Не отводя взгляда от безупречного лица, на котором обозначилось отстраненное выражение, спросил по-другому:
– Сколько вас в гнезде?
– В гнезде? – ухмыльнулся тот. – Ты видишь у меня крылья? Или похоже, что у меня есть птенцы?!
– Не все вы летаете, – продемонстрировал свою осведомленность вампироборец. – Но окружаете себе подобными, ища замену привычным семейным привязанностям.
– Даже так… – произнес тот тоном человека, сомневающегося в адекватности собеседника. – Ты не семейный психолог, часом?
– Я все равно найду всех твоих приспешников и сотру их с лица земли одного за другим! – с угрозой произнес Судья, вновь натягивая трос. По краю рукава на кисть медленно поползла капля крови, влажно блестя, увеличиваясь в размерах, пока не превратилась в тонкую струйку, тяжело побежавшую по пальцам.
– Дерзай, – напутствовал вампир, ухмыляясь. – Безумству храбрых, как говорится…
Вероятно, этот был из тех, кто боли не чувствует. Да и чего ждать от мертвой плоти? Но кровь текла, а значит, кровопотеря была вполне реальна, и даже такому это должно быть понятно. Смущал немного цвет… он привык, что кровь немертвых была более темной из-за особенности их метаболизма.
Вынув из сумки связку амулетов, Гервиг продемонстрировал их обилие вампиру.
– Посмотрим, во что ты веришь?
– Мне, наверное, должен льстить твой интерес к таким интимным подробностям моей личной жизни? – пренебрежительно фыркнул тот. – Или ты хочешь обсудить многообразие религиозных верований именно со мной?
– Сейчас и обсудим,    – заверил он. Выбрав символ христианской веры, как самый распространенный и уже сослуживший службу Эбергу при одном из прошлых визитов, приложил его к шее вампира…
Точнее попробовал…
Клацнули зубы, заколыхались тревожно натянутые тросы, и он едва успел одернуть руку.
– Значит, крест тебе не нравится? – усмехнулся Гервиг, рванув ворот его не до конца застегнутой рубашки. Один из наконечников торчал возле ключицы, упираясь раскрывшимися закрылками в тонкую кость. Кожа вокруг раны заметно потемнела.
– Руки мне твои не нравятся, – насмешливо скривился тот. – Не туда тянешь…
Охотник молча приложил распятие к голой коже, открывшейся в импровизированном вырезе, удивившись в первый миг, насколько она горячая. Впрочем, если вампир недавно кормился, не так уж странно… Ужасало то, сколько для такой температуры потребовалось обескровленных жертв!
Только ожидаемой реакции не происходило – кожа не пузырилась, как бывало, не стянулась, и даже не покраснела. Он попробовал зороастрийский фаравахар, означавший божественное благословение…
– Тебе нравится ко мне прикасаться? – ехидно бросил пленник. – Или так в твоем понимании выглядят пытки?
 Промолчав, Гервиг попробовал очередной амулет, затем пустил в ход шестиконечную звезду иудеев, проверил кханду и колесо сансары – но реакция была такой же.
– Ты абсолютный атеист? – хмуро пошутил он.
– Как тебе сказать… – ухмыльнулся тот, казалось, с любопытством наблюдавший за его действиями. – На самом деле нет ни добра, ни зла… одна лишь наша воля…
Слова показались ему знакомыми, но поборник какой религии их произнес, он бы назвать не смог.
– Хорошо… – отложив амулеты, он вытащил склянку со святой водой и, не спеша, откупорил ее. – Посмотрим, как тебе это понравится!
Помешкав, испытывая неясное сомнение, а стоит ли портить такое лицо, – все же, плеснул водой…
Вампир дернулся всем телом назад – зажужжали лебедки, регулируя натяжение тросов, и тут же вперед, самостоятельно загоняя стрелы еще глубже в плоть. Зашипел, скаля длинные острые клыки… Гервиг замер, потрясенный, ибо здесь речь не шла даже о классическом носферату с длинными, острыми, как иглы, верхними клыками. У пойманного были клыки хищника, встречно располагались сверху и снизу, удобно заходя друг за друга в момент бездействия. Да и длина… нижние остриями задевали край верхней губы, что при малейшем движении губ создавало иллюзию полуулыбки.
– Рис, надеюсь, по гостиной рассыпать не будешь? – ехидно бросил вампир, встряхнув головой. – Мне не совсем удобно его сейчас считать!
Кроме мокрых волос, лица и одежды, святая вода вреда ему не причинила. Если только минутную неприязнь…
– Мне нужно знать, где твоя могила, – раздраженно произнес борец с нечистью.
– А эпитафию тебе не прочесть с могильной плиты? – ухмыльнулся тот. – «Тому, кто здесь лежит под травкой вешней, прости, Господь, злой умысел и грех! Он был…»
– Это все не повод для веселья, – устало прервал охотник. Натянул трос, надеясь, что вампира хоть это заставит быть серьезным. Тихо зашипев, тот попытался выровнять натяжение, но металлическая паутина заколыхалась, приходя в движение, и вместо одной стрелы, вонзились крепче все. – Мне нужны ответы на вопросы. Все когда то заканчивается. И твоим бессмысленным деяниям пришел конец – ты в ловушке. Тебе никуда не деться.
– И что? По сценарию я прошу пощады? – скривился темноволосый.
На пол капнули первые капли крови, стекшей с его точеных пальцев.
– Ничего подобного я не жду… – покачал головой Гервиг. – И раскаяния не жду. Не было на моем веку такого, чтобы хоть один из вас раскаялся в содеянном.
– Чтобы раскаяться, нужно сожалеть…
От того, что он натягивал трос, умножая боль, или от внезапных чувств, но голос вампира зазвучал тише. Охотник дернул нижний, от стрелы, пробившей сапог и икроножную мышцу, наступил на него ногой. Клыконосца повело, приближая к коленопреклоненному состоянию. Тот дернулся, сопротивляясь движению, уцепился за трос, с силой подавшись назад, еще раз, подтверждая догадку о нечувствительности к боли. Пришлось дернуть еще один из нижних тросов, чтобы пленник, все же, опустился на колени.
– Неужели за столько прожитых лет нет ничего, о чем ты мог бы сожалеть?! – с горечью изумился вампироборец. – Скольких ты убил? Скольких лишил семьи? Или даже возможности семью завести? И все это из-за твоей прихоти! Нет, я не верю в проклятье и необходимость так поступать для спасения собственной жизни! Это отговорки, чтобы оправдать слабость!
– На то они и слабости, чтобы оправдывать… – процедил тот сквозь зубы, зло глянув на него, и Гервиг поразился, сколько в этот миг тьмы в его взгляде.
– Но ставить собственную слабость выше человеческой жизни – это аморально! – возмутился он.
– Мораль – понятие, созданное искусственно обществом для регуляции норм поведения, – кривясь, сообщил оппонент.
– Твое поведение в норму уж точно не укладывается! Преследовать человека, вступившегося за женщину! Соблазнять его несовершеннолетнюю сестру! Если бы ты был человеком, уже этого хватило бы, чтобы привлечь тебя к ответственности!
– Преследовать?! – усмехнулся тот. – Даже так…
– Может быть, скажешь, что и девочку ты не соблазнял своим бесовским обаянием и дарами?
– А как, по-твоему, иначе ухаживают за женщинами? – хмыкнул тот.
– Она ребенок совсем! – возмутился Гервиг. – Ей всего четырнадцать!
– В этом возрасте в некоторых странах выдают замуж, – заметил вампир, явно глумясь над его праведным возмущением. – Физиологически она вполне половозрелая особь женского пола.
– Мы не в Азии! Это Европа! – едва сдержался от выкрика он, потрясенный таким цинизмом.
– У вас в Европе не так давно были изжиты подобные традиции, – хмыкнул вампир.
– Мы уже давно не живем во времена Ромео и Джульетты! – напомнил Гервиг, пытаясь прикинуть, сколько же ему должно быть лет, если он делает такие отсылки. – У нас права каждого человека охраняются законом!
– Ты, что ли, закон олицетворяешь в данном случае? – пренебрежительно осведомился тот.
– Да хотя бы и так! – вовсе не обиделся охотник. – Закон касается всех. То, что вы перерождаетесь по какой-то дьявольской прихоти, не освобождает вас от соблюдения этих законов!
Собеседник презрительно фыркнул, выказывая в очередной раз полное пренебрежение к его сентенциям.
– Я одного не понимаю! Как? По какой причине появляются вот такие, как вы? Вы же когда-то были людьми! Жили в семье, с родителями… У многих, наверняка, были братья и сестры… Дочери… Почему же вы становитесь такими…
– Выродками? – ехидно, но совсем тихо подсказал вампир.
– Нелюдьми! – отмахнулся от подсказки Гервиг.
– Может быть потому, что «мы» людьми никогда не были? – скривившись, предположил тот.
Судья вздохнул. Нет, все равно у него не получается понять…
Он даже готов предположить, что вампирам свойственна своя видовая эволюция, хотя данный образец нарушил его стройную теорию. Взять место охоты – Сейшелы. Нетрадиционно для такого способа питания. С другой стороны, вполне допустимо – видовая конкуренция меньше, расширение ареала. Но вот способ охоты далек от развития, в его представлении! Нет способности разжижать кровь для удобства, как это свойственно большинству. Нападение стихийно, а жестокость не обоснована малым опытом или отсутствием охотничьих навыков. Но здесь нельзя отрицать специфических черт личности… Строение челюстей и непривычный теплообмен, а так же странные исчезновения или смена формы, с одной стороны, вписываются в теорию развития, как способы улучшения ведения охоты и способности сойти за человека, но…
Полного понимания не было.
Конечно, в идеале, нужно явление изучить, чтобы познать. Нужны исследования, опыты! А для этого необходима команда специалистов, средства… А у него только такие же охотники, как и он сам, среди знакомых. И полное ощущение, что если не убить вампира сейчас, то потом тот точно найдет способ сбежать!
Гервиг вытащил из сумки короткий меч. В начале своей «карьеры» охотника он пытался орудовать ножом типа мясницкого, но лезвие слишком часто застревало между позвонков, и возни было слишком много, поэтому он приспособил для обезглавливания вампиров это оружие.
Рукоять удобно лежала в ладони.
Тишина.
Вампир смотрел на него исподлобья, не мигая, словно не верил в происходящее. Или внезапно смирился с тем, что последует. Даже тросы не дрожали, не улавливая сопротивления.
– Может быть, у тебя еще есть родные или знакомые, и ты хочешь что-то им передать? – спросил он, приблизившись и выбирая удобный угол для удара.
Темноволосый скривился, как ему показалось, болезненно и лишь презрительно фыркнул.
Охотник взмахнул мечом…
Эпилог.
«07.01.2016. Дело закончено. Вампир убит, семья спасена.
Способ, которым удалось избавиться от нежити, оказался на удивление легким – видимо, вампир, все-таки, был не так давно обращен – хватило азотнокислого серебра, которым были обработаны наконечники стрел. Этот смертельный яд добрался до сердца, что и принесло ему смерть. Я, все же, предпочел бы отсечь ему голову, но внезапное появление «ренфилда» у меня за спиной в лице того самого курьера, который изначально показался мне странным, помешало завершить начатое и смешало все карты.
Кинтеро возник в закрытом помещении неизвестно откуда и, как и положено человеку-слуге, сделал все, чтобы спасти своего хозяина. Он был настроен так решительно, что я не смог дать ему отпор. Даже появление вооруженного Эберга и его попытки воззвать к его разуму не принесли особого успеха. Незваного гостя волновало лишь одно – спасение своего хозяина. Тот смог вырвать несколько креплений самостоятельно, нанеся тем самым себе же еще больший вред. Появление Ингрид с диким визгом в самый разгар событий было неожиданностью для всех и лишь усугубило ситуацию. «Ренфилд» легко нашел с ней общий язык, подтверждая мою догадку о связи с кровопийцей. Девочка послушно выполняла приказы испанца и никак не желала прислушиваться к доводам разума! С какой-то неожиданной злостью она связывала мне руки скотчем, не желая слышать моих призывов. Вдвоем с «курьером», пока я лежал связанный и умолял их не совершать страшную ошибку, они освобождали вампира. Когда все тросы были сняты, тот все еще был жив и даже шевелился, пытаясь отползти, не доверяя даже собственному слуге. Тот удерживал его, иначе нежить запуталась бы в тросах, и, как ни ужасно это звучит, сам подставлял ему руки, которые тот грыз, как это делают звери, попавшие в капкан.
Жуткий, но наглядный пример готовности жертвовать собой ради хозяина! Кинтеро надеялся его спасти, позволяя питаться вот так… Но в итоге, едва получив свободу, клыконосец истаял, испарился под воздействием яда.
И все же, поразительно, насколько сильно подпала под влияние вампира сестра хозяина! Так пылко защищать монстра! Она даже бросилась его освобождать. Даже я, взрослый мужчина, не рискнул бы этого сделать, потому как тот жутко клацал зубами и пытался укусить ее. Такой пыл и стойкая уверенность в том, что он страдает незаслуженно, навели меня на мысли, что знакомство ее с вампиром было ближе, чем хотелось бы ее брату, и вампир успел над ней надругаться.
Понимает ли это Эберг? Как он с этим будет жить? Мне стыдно, что честь девочки пострадала, а я не смог помешать.
Сам Эберг оказался зависим от вампира меньше, но и у него под действием коротких фраз «ренфилда» появились сомнения в правильности совершаемого поступка. Это было так очевидно, хотя помощи нежити он и не оказывал, но из револьвера так и не выстрелил. Сестра, все еще очарованная, не могла оценить ситуацию, требовала ответа, зачем он помогает в уничтожении ее "друга".
Это событие ляжет между ними пропастью, потому что после смерти вампира у нее на глазах, Ингрид не приняла поддержку от брата, ее утешал испанец, словно их объединила общая потеря.
В который раз поражаюсь, насколько сильно заблуждаются те, кто попал под действие обаяния вампира! Этот курьер, являясь, по сути, добровольным рабом этой твари, был уверен и уверял нас, что тот – его друг! Не осознавая даже собственной зависимости! Не понимая, что все это ради выгоды – получить еду и развлечение. Что еще раз подтверждает их умение создавать иллюзию, что вампиризм – всего лишь вымысел. Как легко ошибиться тому, кто не знает истинной сути вещей!
И все же…
На мгновение, только лишь на одно мгновение, в тот миг, когда девочка кинулась к истекающему кровью вампиру и, обхватив ладонями его лицо, кричала со слезами: «Вы животные!», – мне вдруг подумалось, что это, действительно, мог быть человек, по странной прихоти ведущий себя настолько неадекватно…»
Винченцо Пелагатти аккуратно перелистнул страницу и быстро пробежал глазами последнюю запись в дневнике:
«(уголок страницы оборван) 01.2017г. Узнал от знакомого, что лавку Торвальда Хансена недавно сравняли с землей. Уничтожено все, до основания! Тело оружейника так и не нашли, настолько ужасающие разрушения. Конечно, у всех есть враги! Особенно, если ты создаешь оружие для охотников. Но чтобы действовать с такой наглостью и размахом, нужно иметь конкретный зуб на человека.
Не думаю, что это дело как-то связано с произошедшим у рыжей семейки… Но уже второй день мне кажется, что за мной следят. Я не заметил конкретных людей, но вот под окнами кафе, где я сейчас сижу, снова стоит темное авто с забрызганными грязью номерами».
Помешкав, он закрыл дневник и спрятал его в портфель. Самолет приземлится в Риме через час, и он как раз успеет застать святого отца перед его поездкой в Неаполь. Человека, за которым Орден послал его, Пелагатти обнаружить не смог, но хотя бы документы, оставшиеся после него, доступны для изучения.