Телевышка в инее
Сергей Горбунов
Новая метла – метет по-новому. В достоверности этого меткого народного изречения на областном телевидении убедились, как только сменилось прежнее руководство. Делая эту кадровую перестановку, в обкоме партии решили, что в самом коллективе комитета по телерадиовещанию следует усилить идеологическую составляющую, а в подготавливаемых им для эфира материалах – актуальность и адресность. С этой целью в телевизионное ведомство председателем был направлен заместитель заведующего организационно-партийной и кадровой работы областного комитета КПСС Владимир Семенович Семашов. Исполнительный по натуре, всегда аккуратно выполняющий задания своего партийного руководства, он на телевидении сразу взял с «места в карьер». То есть, укреплять дисциплину и идеологию в коллективе. Теперь каждое утро заведующие редакциями собирались у Владимира Семеновича в кабинете и докладывали, над чем сегодня будут работать их подчиненные и каковы планы на завтра. Это было дополнением к еженедельным планам, над которыми по пятницам, выражаясь не литературно, корпели в редакциях. Причем, в этих «стратегиях» предписывалось расписать: кто именно и что будет говорить с точки зрения актуальности и политической платформы государства. Попытки журналистов объяснить то, что телевидение – это оперативная, зачастую непредсказуемая на события, журналистская работа, когда все делается на ходу, с «колес» – вызывали контрдовод: заводы и другие производства, где тоже напряженная деятельность, трудятся по планам, причем – перспективным, и все у них в норме. При такой логике и постановке вопроса – журналистам крыть было нечем.
…Также, как и по поводу другого нововведения председателя телерадиокомитета. Каждый понедельник творческие работники собирались на планерку, на которой дежурный обозреватель разбирал вышедшие телепередачи и новостные блоки, а творческая братия поддерживала его или высказывала свое мнение. При этом, выступающие стремились продемонстрировать свои профессионализм и неординарность мышления. Владимир Семенович такой «базар» пресек. Отныне тот, кто просил слово, должен был давать лишь два определения: «хорошо» и «материал надо было еще доработать». Плюс – обязательная политическая оценка и злободневность темы. Естественно, количество ораторов значительно уменьшилось, а разбор теленедели превратился в оглашение эдакой производственной справки.
…Окончательно журналистов добил запрет нового председателя употреблять в телерадиокомитете спиртные напитки по каким-либо поводам и без таковых. Нельзя сказать, что в редакциях этим злоупотребляли, но, не афишируя, этим способом снимали стресс, отмечали какие-либо события у коллег или собирались, чтобы просто душевно поговорить. Подобное, по мнению Семашова следовало делать в кафе или в ресторане, а лучше – нигде, так как выпивающий на виду и нетрезвый журналист – не способствует среди населения имиджу телерадиокомитета. Кто с этим был не согласен – тому предлагалось написать заявление об увольнении по собственному желанию.
…Не известно, сколько бы продолжалась перестановка коллектива на новые рельсы партийно-идеологической работы, но крушение этого «состава», несущегося с набираемой скоростью, сделал старший телеоператор Валерий Разинский. На планерке, когда Владимир Семенович в очередной раз давал указания, как надо провести сегодняшние передачи, этот «телеглаз» неожиданно сказал о том, что сегодня эфира не будет.
Не ожидавший такого сбоя в своем монологе, Семашов машинально спросил:
- Почему?
- Видите, телевышка инеем покрылась, – охотливо начал объяснять оператор. – Кристаллы льда начнут рассеивать радиосигналы передающей станции телецентра и на экранах телевизоров будет сплошная засветка. Надо было предусмотреть зимнюю ситуацию, пошить чехол для телевышки и не было бы проблем.
…Дальше Семашов не стал дослушивать оператора и обращать внимание на окаменевших журналистов, а потребовал позвать главного бухгалтера. Та явилась незамедлительно и вопросительно уставилась на руководителя. А тот, не давая ей раскрыть рта, начал говорить о безответственности в работе. И, в частности, о том, что из-за халатности бухгалтерии до сих пор не пошит чехол на телевышку, из-за чего под угрозой срыва выход телевещания.
То ли на лице главбуха отразилась «палитра» всех ее чувств и размышлений по поводу услышанного, то ли сам Семашов в этот момент выглядел очень комично, но кто-то из присутствующих, не выдержав, – прыснул, а затем все разразились откровенным, громки, злорадным хохотом.
Поняв, что здесь что-то не так, Владимир Семенович удалил всех, кроме главного бухгалтера, а через два часа Валерий Разинский получил приказ о своем увольнении.
…Но, как говорят, шило в мешке не утаишь. Анекдотичный случай на телевидении стал достоянием других журналистов города и дошел до обкома партии. Там сочли неуместным смех над руководящей структурой, направившей Семашова на идеологическую работу и его, по-быстрому, перевели директором фабрики химчистки управления бытового обслуживания населения. И что характерно: когда Владимир Семенович покидал телерадиокомитет, туда вернулся опальный старший оператор. Так как он обратился в суд по поводу своего увольнения и в нем решили, что это сделано незаконно, без надлежащих мотивов и с нарушением Трудового законодательства. И что Разинский должен быть восстановлен на работе.
…Спустя неделю, несколько человек на телецентре решили по этому поводу «вспрыснуть по маленькой» после завершения вечернего блока передач. Когда выпили по первой, режиссер Сергей Григорьев почтительно обращаясь к Валерию сказал:
- А лихо ты Семашова сковырнул! Все так со смеха и попадали с твоим чехлом на телевышку. Ну, ты и удумал!
- А мне его жаль! – вдруг сказал старший оператор. – Он же по-своему несчастный человек. Я, когда был уволен, кое-что о нем разузнал у тех, кто с ним в обкоме работал. В молодости его, недавнего выпускника вуза, умевшего выступать пламенно и со значением, пригласили в районный комитет комсомола на должность инструктора. Поняв суть работы, этот активист начал продвигаться по служебной лестнице. Но, то ли она была слишком крутая для него, то ли он не обладал требуемой сноровкой партийно-советского карьерного альпинизма, но, к окончанию комсомольского возраста сумел добраться лишь до уровня заведующего отделом. И хотя к этому времени он так и не научился «хватать звезды с неба», тем не менее его пригласили инструктором в областной комитет партии. По видимому кто-то в аппарате этой властной структуры прагматично решил, что требуемый опыт у Семашова придет со временем, а пока обкому нужен был исполнитель «черновой», рутинной работы, тем более явно не претендующий на более высокую должность, что создавало бы нервозность в отделе. Так он и работал, исполнительно, но, особо не выделяясь талантами и рвением. И, как сказал один из тех, с кем я беседовал, – закостенел в этой рутине. Пробовали Владимира Семеновича переводить в другие отделы, надеясь на то, что там он расправит крылья, но – полетов не получилось. И его окончательно перевели в отдел организационно-партийной и кадровой работы, где он перекладывал бумаги из папки в папку и готовил спущенные сверху решения на назначения кого-либо на должности. Я не берусь гадать, почему его направили на телевидение: то ли из-за бесперспективности, а может по возрасту или по каким-то иным мотивам, но он оказался у нас. И не я его свергнул, как все говорят, а те, кто послал на эту работу, не объяснив ее специфики. Про чехол я брякнул машинально: чтобы не слушать его назидания и указания – смотрел в окно на телевышку в инее. И откуда-то пришла глупая мысль о чехле для нее. Я и сказал об этом вслух, не думая, что Семашов подхватит «идею». Наверное, из-за того, что у нас в области телевидение всего год с «копейками» и многие, в том числе и он, еще толком не разобрались в этом эфирном вещании. Вот Владимир Семенович и сел в лужу. Но, ничего, без работы он не остался. Партия своих – не сдает.