Бежит фарватер языка не открывая рот – в
лакунах зреет тишина бумажного
распятья – чернильной
галочкой с полей
взлетает
небосвод и перед зеркалом кружит достав
из шкафа платье. Веди, веди меня
сквозь сад, где огненные
астры в бутонах
снегирей
растят – спасаясь от жары – и, на излучину
локтя наклеив лейкопластырь, ты
выскользаешь из пенат,
как ветка из
коры. Густое
пятничное дно, наполнено прощанием – у
лета кончился завод пружинистой
груди, оно ещё не сожжено,
не вплавлено в
молчание, и
высыхающей травой
в кузнечиках
---
гудит.