Смертельно опасные моменты

Николай Векшин
При рождении я чуть не погиб. Мать рожала меня долго и мучительно. Ей был 31 год, причём, это были первые роды, а поэтому очень трудные. На третий день врачи сказали, что плод придётся вынимать по частям. Мать отказалась. И тут в палату вошла маленькая пожилая акушерка. Она обругала врачей и чикнула роженицу острым скальпелем, сделав в нужном месте небольшой надрез. И через несколько минут я родился. А если бы акушерка, вышедшая из отпуска, в палате не появилась?

Когда мне было 4 года, в квартире ночью случился пожар (соседка забыла выключить чайник). Я от дыма закашлялся и проснулся. Разбудил родителей и братика. Квартира была в плотном дыму, кухня горела. Если бы я во сне не закашлялся, никто из нас не проснулся бы никогда…

Когда мне было 5 лет, молодая глупенькая нянечка решила наказать меня за баловство весьма оригинальным способом: выставила через форточку на подоконник. Она думала, что я испугаюсь и стану послушным. Но на подоконнике я ничуть не испугался, наоборот: мне было интересно смотреть на двор с высоты третьего этажа. Нянька не смогла затащить меня через форточку обратно и начала истерично кричать. В это время через двор проходил какой-то матрос из воинской части. Он вскарабкался по водосточной трубе и спас меня. А если бы не матрос?

Когда мне было 6 лет, я сорвался с обрыва, но чудом зацепился за какой-то кустик, росший прямо на гранитных скалах. В компании мелюзги был один пацан повзрослее, который лёг на край обрыва и, сняв со штанов ремень, протянул его на руке так, чтобы я смог дотянуться. А если бы этого пацана с нами не было? Или у него не оказалось бы ремня?

В 7 лет  я звезданулся с крыши сарая, но повезло, что не на землю, а на гору мусора. При этом я пропорол ногу ржавым гвоздём. Но всё обошлось.

В 8 лет я угорел в бане и вырубился. Но меня откачали.

В 9 лет отец взял меня с собой на рыбалку. Мы вышли в открытое море на маленьком ялике с мотором. Вскоре заштормило. Отец решил возвращаться, но мотор упорно не заводился. Чёрное море реально стало почти чёрным, а волны захлёстывали лодку, грозя перевернуть и утопить. Отец сел на вёсла и стал яростно грести к берегу. Я держал руль и - держался за руль (чтоб не вылететь из лодки). Нас спасло, что шторм вдруг прекратился.

В 10 лет я сорвался со второго этажа строящегося дома, когда лазил с мальчишками по стройке. Перепрыгивая между балками, оступился. Внизу лежали стопки бетонных плит. Я бы разбился насмерть. Но по счастливой случайности упал не на плиту, а между двумя стопками. Ширина прогала между стопками была не более полуметра. В прогале я инстинктивно цеплялся ногами и руками, и этим замедлил падение, ободрав всю кожу до крови на руках, ногах, боках и голове. Между стопками плит счастливо лежали тюки минваты, на которые я благополучно плюхнулся.

В 11 лет мать взяла меня с собой в Ленинград. Она поехала к своей подружке, в квартире которой мы остановились. В одну из белых ночей я проснулся от удушья. Оказалось, подружка мамы забыла выключить газ. Если бы я не проснулся, не проснулся бы никто.

Практически каждый год со мной случались опасные истории, в которых жизнь висела на волоске, но чудесным образом всё заканчивалось удачно.

Когда было 12 лет, я чуть не попал под машину. Возвращаясь из музыкальной школы, сошел с троллейбуса и, когда стал его обходить, то боковым зрением в последний момент углядел мчащийся автомобиль. Я инстинктивно подпрыгнул и бухнулся на капот, сильно помяв его. Если бы не подпрыгнул, то оказался бы под колёсами.

С автомобилями у меня связано ещё несколько историй, но уже во взрослой жизни.

Например, иду я как-то раз около дома и вдруг - на меня несется автомобиль, прямо по тротуару! Я мгновенно отпрыгнул в сторону, не успев испугаться. Причём, в момент прыжка увидел краем глаза какую-то малышку лет шести, стоявшую чуть позади. Инстинктивно выбросив руку, я дернул девчонку за собой. Мы свалились на земляной газон, а машина пронеслась рядом, пролетела по тротуару ещё два десятка метров и, ударившись о фонарный столб, заглохла. Отряхивая с себя грязь, я подбежал к машине. Водитель был пьян в стельку, но материл меня, девчонку и весь белый свет. А девчонка, громко ревя, что измазалось нарядное платьице, обозвала меня дураком и побежала к своей мамаше жаловаться.

В другой раз меня чуть не сбил автомобиль, который занесло на обледеневшей дороге. Я шел по узкому тротуару вдоль дороги, идущей вверх (в Пущино, стоящем на холмах, много таких мест, где дорога идёт то вверх, то вниз). А по дороге вниз мчался автомобиль, который вдруг занесло. Он сшиб бы меня, но небольшой полуразрушенный старенький парапет изменил его траекторию буквально на расстоянии 1 метра от меня. Автомобиль со скрежетом улетел по дороге дальше вниз и врезался в столб.

Когда я получил водительские права, то через пару недель на своём «Москвиче-412» попал в аварию. В тот день я торопился на День рождения (не свой). Шел дождь. На повороте меня занесло в кювет. А занесло потому, что я ударил по тормозам. А ударил по тормозам потому, что мне в лоб чуть не влетел встречный лихач. В результате всех обстоятельств «Москвич», трижды перевернувшись, остановился на крутом склоне. Я повис на ремне вниз головой. Если бы я не пристегнулся (раньше я не пристёгивался), то разбился бы. А так - только ударился грудью об руль. И, слава богу, бензин не загорелся.

Ещё один опасный случай произошел, когда ко мне в автомобиль ввалились два бандита. Я ехал по городу на «ВАЗ-2101», а на дорогу вышли двое молодых людей, машущих руками. Я остановился. Они без спросу открыли заднюю дверь и залезли. Я удивился такому нахальству. Они приказали мне ехать, куда скажут. Я отказался. Тогда один из них приставил к моему горлу нож. Я поехал, понимая, что пока за рулём, резать горло он не будет. Приехали в безлюдное место. Я был совершенно спокоен и угрюмо спросил: «Ребята, вы что – не люди!?». Бандюги вышли из машины, сказав: «Ладно, живи, дядя».

Вообще в минуты опасности я почему-то почти всегда становлюсь невозмутимым и не испытываю страха. По-видимому, это такая защитная реакция организма.
 
Много разных случаев происходило на охоте. Например, ранней весной я пошел с ружьём, чтобы поохотиться на уток, а по пути надо было перейти через деревянные мостки над большим ручьём. Мостки оказались подгнившими. Я глубоко провалился в ледяную воду. Выбраться наверх оказалось невозможным: канава была обрывистой и глубокой. На моё счастье мимо проходил какой-то совхозный рабочий, который помог мне выбраться.

Как-то раз иду на охоту и вижу мужчину с ружьём, стреляющего по ястребу, чтобы отогнать его от голубятни около пристани на берегу Оки. Подхожу, здороваюсь. А он вдруг наставил на меня двустволку в упор и заорал: «Ты моих голубей вчера пострелял! Убью!». Я невозмутимо отвечаю: «Нет, не стрелял. Я вчера на охоту не ходил. А сейчас иду на уток и куропаток». Он орёт «врёшь, гад!» и взводит курок. У меня ружьё висит за плечом. Снять не успею. Поэтому спокойно стою, молча смотрю на психа. Он ружьё опустил. Поворачиваюсь и неспешно ухожу. И через минуту «бах! бах!»: россыпь картечи слева, другая – справа от меня. Не попал в спину. А может, не хотел попадать, просто пугал, не знаю.

Другой случай на охоте был такой. Я бродил по капустному полю, искал зайца. И тут появляются какие-то чучмеки (кажется, таджики) и начинают визжать, что я ворую их капусту. Я отвечаю, что капуста мне не нужна и что мой рюкзак пуст. Тогда они начинают вопить, что я потоптал капусту. Я отвечаю, что хожу аккуратно между рядами. Тут они окружают меня. Я не стал снимать ружье с плеча. Их вожак (крупный солидный мужчина) подходит вплотную и замахивается. Он хотел ударить меня в лицо. А я спокойно смотрел ему в глаза. Он не ударил, опустил руку. Никто меня не тронул. И я неспешно удалился.

Опасные случаи происходили регулярно, но при  этом весьма разнообразно. Например, однажды одна экзальтированная персона пыталась отравить меня поганками. Бледная поганка – смертельный гриб. Меня спасла наблюдательность: отвинчивая крышку пачки сока, я сообразил, что крышка отвинтилась слишком легко, а ведь пачка новая, я вчера её не открывал. Ещё пару поганок я обнаружил за картиной, висящей на стене.

А в другой раз один «химик» подсыпал мне яд. Но я вовремя понял, что случилось, и спасся, приняв много активированного угля и молока.

И т.д. и т.п. – несколько десятков смертельно опасных ситуаций. Кто-нибудь скажет, что у меня паранойя и что всё это выдумки. Не собираюсь никого переубеждать.