Быль
Есть шутливое выражение: «Это было давно и неправда». И хотя я хочу рассказать о событии давнем, но прошу поверить, так как оно в действительности имело место. А расскажу я о том, как моя бабушка вышла замуж. Произошло это событие задолго до революции 1917 года в селе, где я родился.
Сам я бабушку не знал. Век её оказался коротким. Она была очень работящей, могла запалиться в работе, вот и изработалась быстро. Мне о ней рассказывали мои родители.
Бабушка была весёлым человеком, любительницей всевозможных розыгрышей, много знала частушек, прибауток, присказок, забавных историй. Из её уст мои родители услышали много поучительного. Эту историю о ней я услышал уже из уст моих родителей.
Было это в эпоху единоличного хозяйствования вольных поселенцев Сибири. У каждого крестьянина был надел земли, и в прибыли был тот, у кого руки росли именно из того места, откуда и должны расти, у кого голова была заполнена мозгами, а не опилками, не затуманена алкоголем.
Кто-то жил зажиточно, кто-то бедствовал, а кто-то вообще оставался безземельным. Прадеду моему земля досталась на болоте. Труда приходилось вкладывать много, а отдачи получать мало. Семья его хоть и не бедствовала, но жила небогато.
К тому же из шестерых детей было всего двое сыновей. «Отрезанный ломоть» - так раньше называли в семье дочерей. И в самом деле дочь выходила замуж и уезжала в другую семью, увозя с собой ещё и приданое. Сыновья же оставались в родительском доме до тех пор, пока не построят себе дом и не получат земельный надел.
Но это, так сказать, присказка, а сказка в том, что молодёжь, особенно девки на выданьи, любили ворожить, гадать. Очень уж им хотелось опередить события, узнать, прежде чем объявят родители, кто и каким будет их суженый, богатый или бедный, добрый или злой, красивый или не очень.
Среди гаданий было и такое: в ночь на Ивана Купалу, когда по народному поверью расцветает папоротник, нужно поймать кобылу, завязать ей и себе глаза, сесть верхом задом наперёд и пустить по селу. Куда кобыла придёт, там и суженый живёт.
О любви в те времена говорили мало. Замуж не выходили, а выдавали и чаще по расчёту. Невест выбирали не по красоте, а по трудолюбию, женихов тоже по труду. Женихи с гармонью да с подвешенным языком хоть и пользовались у девок успехом, да своих дочерей добрые родители за таких отдавали неохотно. Говорили: «Гармонь не накормит, а языком пашню не вспашешь».
Моя бабушка хоть красотой и не блистала, однако трудолюбием её бог не обидел. В трудолюбивой семье росла. Все девки, её сестры, вслед за ней были разобраны по приличным семьям.
Волшебной летней ночью моя бабушка с подругами не пошла в лес за цветком папоротника, по пути к которому якобы будут сопровождать черти, провоцируя оглянуться, а пошла в луга, где паслись лошади, поймала самую смирную кобылу, привела её к поскотине.
Девки завязали ей и бабушке глаза, посадили бабушку на кобылу задом наперёд и пустили в село. Лошадь пошла, пошла, а когда остановилась, бабушка сняла повязку и увидела сухининские ворота. Сухинины считались на селе богачами. Девки гурьбой шли за кобылой на почтительном расстоянии. Смеху было! Но, когда увидели, куда пришла лошадь, притихли. У Сухининых было трое сыновей один другого статней
---- Федора! В каком доме ты будешь жить!! - восхитились подруги, а бабушка только фыркнула:
---- Гусь свинье не товарищ! - и было не понятно, кого она имела в виду конкретно под этими «нетоварищами».
Но ворожба ворожбой, а судьба судьбой. Случился недород, и семья бабушкина, и до неурожая не жировавшая, начала голодать. Пришлось бабушке идти в работницы к тем же Сухининым.
На проворную весельчачку запоглядывали сухининские парни, начали приставать. Да бабушка-то была не лыком шита, огрела одного коромыслом так, что коромысло пополам, а парень с пробитой головой пару недель на полатях отлёживался.
На трудолюбивую батрачку обратили внимание родители Сухинины, да и парни зауважали. Её батрачество в конце концов закончилось замужеством, и замужеством счастливым. Добрым оказался сухининский жених с пробитой головой.
Вот и не верь приметам и ворожбе. Хоть и не ходила бабушка в лес, не срывала мифический цветок папоротника, якобы дарующий пожизненное счастье, а счастливо прожила свои сорок пять, отведённых ей судьбою, лет.