На фото - центр города в 50-е годы...
Как-то попалось на глаза публикация интервью завкафедрой права и гражданского процесса Казахского юридического госуниверситета, доктора юридических наук Анатолия Григорьевича ДИДЕНКО, где он утверждал, что:
- Если из Алматы направиться на юг Казахстана, то начинаешь ощущать интеллектуальный подъем… Это означает, что ты приближаешься к интеллектуальному центру республики - городу Джамбулу (ныне Тараз)…. Городу, которому подошли бы строки Пушкина: «Какая смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний..!»… Город с восточным колоритом, где по соседству жили и в одной школе учились казахи, русские, евреи, греки, корейцы, чеченцы и ингуши, узбеки, немцы, турки и украинцы...
Потому что в нём было много ссыльных... Здесь жили жена и дочь батьки Махно, и моя тетя дружила с дочерью Махно, сестра Фаины Каплан, известная писательница Галина Серебрякова, недалеко от города преподавал в школе Александр Солженицин…. Из воспоминаний О. Иоффе я узнал, что во время войны сюда был эвакуирован Ленинградский юридический институт…
Например, напротив нашего дома поселился некий Андрей Маркович… Он много лет жил и работал в Англии, затем в Китае, откуда его репатриировали и сослали в Джамбул... Его рассказы о жизни в Англии мы слушали как фантастический роман... Были необычные учителя... Литературу в старших классах блистательно преподавала итальянка по происхождению Неонелла Эрмильевна Визинтини... К сожалению, мы не слышали ни от родителей, ни от учителей даже сплетен по поводу того, как здесь оказались те или иные люди и народы… Об этом говорить попросту боялись…
Не знаю, верны ли догадки академика Вернадского о существовании ноосферы, то есть - интеллектуального, духовного пространства, но я твердо убежден, что существует определенная духовная и интеллектуальная напряженность, степень которой зависит от истории страны и даже небольшого человеческого сообщества... Я уверен, что все те люди, которых ветер эпохи занес в Джамбул, своей самобытной культурой, интеллектом, нравственностью сильно повысили степень джамбулского общества… Наши родители, впитывая все хорошее, что можно было взять от прямого и косвенного общения от лучших людей Джамбула, очень хорошо усвоили, в частности, значение образования… Наверно поэтому все мои школьные товарищи разъехались получать высшее образование в Алма-Ату, Томск, Омск, Москву, Ленинград…»…
Да уж, действительно, точнее наверно уже и не скажешь… Притом, что мы, родившиеся и выросшие в этом поистине прекрасном городе, отлично знали имена сосланных к нам людях, которых называл Анатолий Григорьевич… Причём – кое с кем из них лично общались… И в то же время знали ещё и многих других, которых он не назвал… А ведь и они, и их судьбы достойны того, чтобы и о них узнали…
Когда-то я уже размещал в Прозе.ру статьи и рассказы о ссыльных в наш Джамбул, с кем прямо или косвенно сталкивала судьба... Но теперь, прежде чем рассказать ещё о некоторых из них, хотелось бы понять – почему именно тогда просто безжалостно выкашивались преимущественно талантливые люди и несомненные интеллектуалы…?... Может вот эти офицальные документы прольют на это свет…?...
Постановление СНК РСФСР о «красном терроре»:
Совет Народных Комиссаров... находит, что … необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры»
Народный Комиссар Юстиции Д. КУРСКИЙ
Народный Комиссар по Внутренним Делам Г. ПЕТРОВСКИЙ
Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров Вл. БОНЧ-БРУЕВИЧ
А член Коллегии ВЧК М. Лацис высказался более конкретно: «Мы не ведем войны против отдельных лиц... Мы истребляем буржуазию, как класс… Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти... Первый вопрос, который вы должны ему предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии… Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого... В этом смысл и сущность красного террора...»…
Вот так-то…!... Не то происхождение – расстрел, не то воспитание, образование или профессия – концлагерь или ссылка… И последовавших вслед за этим примеров – десятки и сотни тысяч…
Например, в феврале 1936 года профессор Военной академии им. М.В. Фрунзе Ярошевский Константин Петрович был по ложному доносу арестован и обвинён в участии в контрреволюционной террористической организации… В августе 1937 года Военной коллегией Верховного Суда СССР он по статье 58–8, 11 УК РФСР был приговорен к 10 годам тюремного заключения со строгой изоляцией…. Однако, он до конца отрицал хоть малейшую причастность к заведенному на него делу... В итоге в декабре 1939 года Пленум Верховного Суда СССР отменил приговор и передал дело на новое расследование, а по постановлению Особого совещания при НКВД СССР от 18 апреля 1942 года он 10 июня 1942 года был освобожден… После того, как шесть с половиной лет отсидел в камере томской тюрьмы №3…
Что же касается его жены, то она, естественно, уже как член семьи изменника родины (ЧСИР), в декабре 1937 года по приговору Особого совещания при НКВД СССР была на 8 лет сослана – и, конечно же, в Джамбул… К ней, после выхода из тюрьмы, профессор Ярошевский и направился… И с 1 октября 1943 года – был уже профессором Московского экономико-статистического института и одновременно профессором политэкономии Ленинградского юридического института, эвакуированных в Джамбул в 1941 году... А в конце октября того же 1943-го, в связи с организацией в Джамбуле заочного отделения Ленинградского юридического института – он стал ещё и деканом этого заочного отделения... В начале сентября 1945 года эти институты реэвакуировали обратно с северную столицу, а в 1949 году Ярошевский с женой уехали в Томск...
Это я нашёл информацию и рассказал в подтверждение слов нашего джамбулского земляка доктора юрнаук из КазГЮУ Диденко о том, что он потом узнал из воспоминаний Иоффе… И, естественно, не мог с Ярошевским не встречаться, не пересекаться…
А вот со знаменитым ныне историком Александром Александровичем Григоровом - раз несколько мы даже виделись… Это сейчас он стал известным, а тогда, когда мне было лет шесть-семь, он был просто дядя Саша, с которым мы вместе рыбачили… Его-то как раз - подвело именно происхождение…
Что вы хотите – ведь его прадед, Александр Николаевич Григоров, был близок с декабристами, и только случайность спасла его от участи дворян, сосланных в Сибирь после известных событий... И это именно он основал первую в России женскую гимназию в Костроме, получившую потом наименование «Григоровская»… Его дед, Митрофан Александрович Григоров, сыграл важную роль при проведении в Кинешемском уезде крестьянской реформы 1861 года... Его отец, отставной поручик Александр Митрофанович Григоров, был видным деятелем костромского земства…
В августе 1914 года началась мировая война, на которой его отец летом 1915 года погиб, прикрывая со своим батальоном отход русских войск в Карпатах... Одиннадцатилетнего Александра, как сына павшего на фронте офицера, приняли в 1-й Московский кадетский корпус в Лефортове… В Москве он стал и свидетелем, и участником событий февраля и октября 1917 года, когда красноармейцы неделю штурмовали их корпус, обстреливая его из орудий... Конечно, пацаны-кадеты капитулировали (Александру было тогда всего 13 лет) и он с братом Митрофаном, учившемся в другом кадетском корпусе, вернулись в Александровское – усадьбу деда под Костромой…
В 1924 году он взял в жёны Машу Хомутову из соседней усадьбы Соколово… Чтобы прокормить себя и жену - Александр работает лесничим в костромских, вологодских, нижегородских, мордовских, рязанских лесах, много ездит... И все эти годы ждал, когда придут и за ним… Притом, что брат Митрофан уже сгинул в 1937 году в застенках НКВД… В конце концов и его «взяли» в ночь на 9 июня 1940 года в небольшом рязанском городке Кадоме, где он тогда работал, и выкатили ему дежурный перечень обвинений… Основными, конечно же, были его дворянское происхождение - и потому он явно был потенциальным врагом народа…
В рязанской тюрьме НКВД он выдержал череду допросов «с пристрастием», в итоге получив 10 лет лагерей по 58-й статье РСФСР… Вскоре была арестована и осуждена на 8 лет ИТЛ и его жена Мария Григорьевна…. Сначала он рыл землю на Беломорканале, после 22 июня 1941 года всех узников их лагеря отправили на строительство железной дороги Котлас-Воркута, ещё через два года - на прокладку Байкало-Амурской магистрали...
В 1950 году срок заключения Григорова истёк, но таким, как он, было запрещено находиться в центральных районах СССР… Согласно секретной директивы, они бессрочно ссылись туда, «куда Макар телят не гонял» – и потому он очутился в леспромхозе на берегу реки Бирюса Красноярского края…
И его жена Мария, отбыв в 1948 году срок заключения в женском лагере ГУЛАГа, как член семьи «врага народа» должна была навечно сослана в один из отдаленных районов страны... Не успела она вернуться «с зоны», как за ней пришли, дали на сборы два часа, посадили в «телятник» и отвезли в город Джамбул... А там отправили ещё дальше - в отдаленный совхоз «Уч-Арал»… Но летом 1949 года туда приехал главврач райбольницы, и узнав, что та медицинский работник, забрал её к себе медсестрой в районную больницу - в аул Ак-Куль…. В этой больнице она проработала почти десять лет...
Позднее Александр Александрович писал в своих воспоминаниях:
«Воссоединиться» нам с Марией удалось благодаря заведующей райздравотделом Белякович, которая должна была ехать на какую-то конференцию в Москву… Супруга попросила её доставить в столицу письмо, где она ходатайствовала о разрешении отбывать мне ссылку вместе с ней в Казахстане.... Письмо это было брошено в Москве, в приемной ЦК ВКП(б), и вскоре меня вызвали и сказали, что пришла телеграмма, разрешающая мне выезд в Казахстан… Шел январь 1951 года... В ауле Ак-Куль жена работала медсестрой, перебравшаяся сюда же в 1949 году дочь Люба — лаборанткой в санэпидемстанции, я устроился работать главным бухгалтером райздравотдела… Вначале мы снимали угол, потом построили собственный саманный домик, купили корову, завели кур, уток... Чуть ли не всё население аула были сосланные: русские, немцы, чеченцы, азербайджанцы и др…»…
Именно здесь отвлекусь от цитирования его воспоминаний – и расскажу, как я познакомился с дядей Сашей Говоровым… Дело в том, что двоюродный брат моего отца дядя Гриша Пономарёв тогда много лет работал водителем автолавки «Облздравотдела» - и его задачей была доставка медикаментов в райздравотделы и больницы райцентров и медсанчасти аулов области… К слову, его жена – тётя Валя – всю жизнь проработала на Джамбулском суперфосфатном заводе и многие там её знали… Серёжа Ходжаев, например, который тоже трудился там чуть ли не всю жизнь, а мы с ним встречались в 2016-м – её очень хорошо знает…
В райздравотделах именно главные бухгалтеры проверяли перечень привезённых медикаментов по накладным и их стоимость – и потому дядя Саша и дядя Гриша были давно и хорошо знакомы… В связи же с тем, что райцентр Ак-Куль находится прямо на берегу большого и одноимённого озера Аккуль, то мы с батей частенько прицепом ездили туда с дядь Гришей на рыбалку… И заодно заезжали в гости к дядь Саше – его дом был вторым или третьим слева сразу за мостом (тогда он был деревянный и очень хлипкий) через речку, вытекающую из этого озера через огромную трубу…
А потом ночью все вместе ехали к этой трубе – там очень хорошо, и именно ночью, ловился крупный сом… Наверно потому, что мелкой плотвы, по местному – «сарги», там всегда столько было, что её просто черпали сачком… И явно сом тоже приходил туда же, чтобы ею подкормиться…
Но вернёмся к дядь Сашиным воспоминаниям…
«…Здесь, в Ак-Куле, мы пережили и смерть Сталина, и падение Берии, и начавшуюся реабилитацию таких, как мы… Наконец дошел черед и до нас... Привожу полностью полученный документ о реабилитации:
ПРОКУРАТУРА СССР
МОСКВА, Центр, Кузнецкий мост, 13. Григорову А.А.
Сообщаю: по протесту Прокурора РСФСР постановлением Президиума Верховного суда РСФСР от 19 октября 1956 года приговор Рязанского облсуда от 10-11 октября 1940 года в отношении Вас ОТМЕНЕНЫ и делопроизводство прекращено за отсутствием состава преступления.
Прокурор по надзору за следствием в органах Госбезопасности, юрист 1 класса НОВОКШЕНОВ.
№2/7889-55 13 ноября 1956 года.
В 1957 году, после получения «чистых» паспортов, мы с женой поехали «в Россию»… Побывали в Москве, в Риге, присматриваясь, где бы нам обосноваться, т.к., согласно постановлению правительства о реабилитации невинно осужденных в период «культа личности», нам предоставлялось право избрать для жительства любой город и право на внеочередное получение жилплощади… Но, побывав в России, мы опять вернулись в Казахстан…»…
Одно время они жили в Джамбуле у дяди Гриши… Дядя Саша и тётя Маша устроились работать в железнодорожной больнице почти рядом с их домом… Однако, по-видимому с получением жилья «в России» у них всё же что-то получилось – и в 1959 году Григоровы уехали на родину, в Кострому…
Вместе с тем, террор Кремля не всегда распространялся преимущественно на «чуждых советским людям» дворян, попов, «интеллигентов в очках», не говоря уже о модных тогда «шпионах иностранных разведок» и другую контру… И это видно из вот таких документов…
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б) товарищу СТАЛИНУ И. В.
При этом представляю список на остальных арестованных по ленинградскому делу.
МГБ СССР считает необходимым осудить Военной Коллегией Верховного Суда СССР в обычном порядке, без участия сторон, в Лефортовской тюрьме, с рассмотрением дел на каждого обвиняемого в отдельности:
Первое. — Обвиняемых, перечисленных в прилагаемом списке с 1 по 19 номер включительно: СОЛОВЬЕВА, ВЕРБИЦКОГО, ЛЕВИНА, БАДАЕВА, ВОЗНЕСЕНСКОГО, КУБАТКИНА, ВОЗНЕСЕНСКУЮ, БОНДАРЕНКО, ХАРИТОНОВА, БУРИЛИНА, БАСОВА, НИКИТИНА, ТАЛЮШ, САФОНОВА, ГАЛКИНА, ИВАНОВА, БУБНОВА, ПЕТРОВСКОГО, ЧУРСИНА, — к смертной казни — расстрелу, без права обжалования, помилования и с приведением приговора суда в исполнение немедленно.
Второе. — С 20 по 32 номер списка включительно: ГРИГОРЬЕВА, КОЛОБАШКИНА, СИНЦОВА, БУМАГИНА, БОЯР, КЛЕМЕНЧУК, КУЗЬМЕНКО, ТАИРОВА, ШУМИЛОВА, НИКАНОРОВА, ХОВАНОВА, РАКОВА и БЕЛОПОЛЬСКОГО, — к 25 годам заключения в тюрьму каждого.
Третье. — С 33 по 38 номер списка: ТИХОНОВА, ПАВЛОВА, ЛИЗУНОВА, ПОДГОРСКОГО, ВЕДЕРНИКОВА и СКРИПЧЕНКО, — на 15 лет заключения в особый лагерь каждого.
Прошу Вашего разрешения.
В. Абакумов АБАКУМОВ.
7220/А «24» октября 1950 года.
В этом страшном списке обратим внимание на фамилию БУБНОВ…
«…БУБНОВ Алексей Александрович. Род. 1906, г. Санкт-Петербург; русский; из рабочих; обр. среднее; член ВКП(б)… Быв. депутат ВС РСФСР…. Секретарь исполкома Ленгорсовета (1943-1949 гг), ранее - секретарь Октябрьского райсовета…. Проживает: г. Ленинград, Московское шоссе, д. 54, кв. 17…. Арестован 31 августа 1949 г…. Приговорен ВКВС 28 октября 1950 г. по обвинению в участии в подрывной организации и связи с врагами народа… Расстрелян 29 октября 1950 г. в Лефортовской тюрьме... Место захоронения - Донской крематорий, могильник №3...»…
То-есть, если проанализировать весь список – то это всё партийные и советские работники очень высого ранга… Их-то за что..?...
Согласно имеющейся теперь в свободном доступе информации о «Лениградском деле», в феврале 1949 года в Ленинград неожиданно прибыл член Политбюро ЦК ВКП(б) Георгий Маленков, по требованию которого в Смольном был срочно собран объединенный пленум Ленинградских областного и городского комитетов ВКП(б)... И вот здесь старые и высокопоставленные большевики вдруг узнали, что многие из них являются людьми, которые противопоставили себя партии и создали антипартийную группировку для свержения существующего строя… Особенно это коснулось тех, кто в годы блокады руководил обороной города... И люди, которые во время блокады вели себя героически беззаветно, на пленуме стали каяться и признавать свою вину...
"Ленинградское дело" отличалось от других дел тем, что в печати не было никакой шумихи о врагах народа и каких-либо упоминаний об арестах... Хотя были арестованы и секретарь ЦК ВКП(б) Кузнецов, и Председатель Госплана СССР Вознесенский, и Председатель Совета Министров России Родионов, и первый секретарь Ленинградских обкома и горкома партии Попков, и секретарь исполкома Ленгорсовета Бубнов, и многие другие… Где-то около 200 человек…
Что с ними стало – делайте вывод из приведённого выше документа…
Спустя некоторое время были арестованы и все их близкие родственники… Непосредственно у Бубнова в застенки бросили 77-летнего отца, 66-летнюю мать, жену Анну Степановну, сестру Нину, работавшая в момент ареста брата в Лондоне в советском торгпредстве, и даже 11-летнюю дочь Люду… Жену почти сразу отправили в «Тайшетский лагерь» ГУЛАГа, а маленькую дочь «врага народа» - в детский концлагерь во Львове…
Особенно поиздевались над его родителями… Почти немощным старикам по несколько суток не давали спать, много раз сажали в карцер, находящийся в темном подвале с огромными крысами, на допросах орали на них, всячески оскорбляли и требовали рассказать «о вражеской подрывной деятельности» их сына… В общей сложности это продолжалось около года… Но ничего не вышло – так как родители Бубновы твердо верили, что их сын безупречный коммунист-ленинец, и что он не мог сделать что-нибудь в ущерб партии…
В конце концов их просто отправили в ссылку – и, естественно, в наш Джамбул … Туда же за брата сослали и Нину, которую вызвали из Лондона будто бы на какое-то совещание в Минвнешторговли, но прямо в аэропорту арестовали… В Джамбуле она долго не могла устроиться на работу, распродала все вещи – ведь надо было кормить стариков родителей... Отец был почти совсем слепой, а мать после застенков Лефортовской тюрьмы была очень плоха...
Это частично взято из воспоминаний Геннадия Куприянова, который 17 марта 1950 года тоже был арестован по ленинградскому делу и Постановлением Особого совещания приговорён к расстрелу… Даже несмотря на то, что Геннадий Николаевич был не только первым секретарём ЦК Компартии Карело-Финской ССР, но и на XVIII съезде партии избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б), с августа 1941 года - член военного совета Карельского фронта, бригадный, затем дивизионный комиссар, а с декабря 1942 года - генерал-майор… Приговор таким партийным зубрам мог быть приведен в исполнение только с санкции Сталина... А он обычно давал её, если кто-то из членов Политбюро подробно и письменно докажет ему, что этого человека надо уничтожить…!...
Так вот, Куприянов вспоминает, что «в 1958 году мне стало известно, что Маленков дважды писал Сталину такие записки обо мне, но оба раза Сталин отклонил его требования о моем расстреле... И меня – не расстреляли…!!!... А в Джамбуле, вместе с Бубновыми, в это же время в ссылке в Джамбуле находились мои дети: сын Виктор, только что окончивший в Ленинграде Военно-механический институт, но работавший в Джамбуле чернорабочим, и дочь Роза, учившаяся до ссылки на третьем курсе Планово-экономического института…
Ссыльным очень трудно было устроиться на работу... Там, где и требовались рабочие, ссыльных не хотели брать совсем или брали с большими оговорками и опасениями на временную работу... Еще трудней было с жильем... Каждый должен был устраиваться сам... Потому многие жили в сараях, на чердаках и в землянках…
Мой брат Николай — участник Великой Отечественной войны, капитан запаса — тоже был выслан в Джамбул за мои «грехи»… В Ленинграде у него остались жена и две малолетние дочери… Он должен был помогать семье… Но на временных черных работах здоровый сорокалетний мужчина еле-еле зарабатывал себе на пропитание... А жил в заброшенном сарае...
За всеми ссыльными - а их в городе было несколько тысяч - был установлен строгий надзор… Два раза в месяц каждый должен был являться в городской отдел МГБ и отмечаться... Строжайше запрещалось выезжать за пределы города... О вступлении в брак молодожены обязаны были письменно заявить в горотдел МГБ... Никто не имел права менять фамилию... А потому ссыльные женщины, вступающие в брак, при регистрации оставались под своей прежней фамилией...
После смерти Сталина - в мае 1953 года Бубновы вернулись в Ленинград… Им предоставили старую квартиру, заплатили за конфискованное имущество примерно одну третью часть его действительной стоимости… Нина Бубнова стала с осени 1953 года преподавать английский язык в Ленинградском государственном университете... Вернулась из ссылки Анна - жена Бубнова, еще раньше вернулась его четырнадцатилетняя дочь Люда... Она была три с половиной года во Львове в детской колонии малолетних преступников — детей «врагов народа» — вместе с моей Галкой…»…
В ходе поисков данных о сосланных в Джамбул – я наткнулся ещё на одну информацию о человеке, которого (и это вполне реально) кто-то из джамбулских старожилов может и вспомнит… Особенно люди 1938-1945 года рождения… Речь идёт о Елизавете Борисовне Деранковой…
Вот её краткая биография: в 1922 году окончила Питерский мединститут по специальности «акушерство и гинекология»... Сразу была приглашена работать в Мечниковской больнице у профессора Елкина… Кроме практики, много занималась наукой, регулярно печаталась... В 1935 году защитила кандидатскую диссертацию, а в 1937-м должна была защищать докторскую… Но её вдруг арестовали за две недели до защиты, затем Особое совещание «припаяло» ей пять лет ссылки в Казахстан, и эшелоном отправили в Джамбул…
Но, ещё ожидая суда, в тюрьме она встретила надзирательницу, которую когда-то оперировала и спасла ей жизнь… И та спросила, что может сделать, чтобы хоть как-то отплатить ей благодарностью… Елизавета попросила, чтобы она попробовала достать из дела её дипломы и личную врачебную печать… Неизвестно как – но та умудрилась их «свистнуть» и всё это отдать… Доставленная в наш город акушерка со степенью кандидата медицинских наук - тут же была направлена в больницу и, несмотря на то, что и сама «враг народа», да ещё и «жена врага народа», была назначена главным врачом родильного дома… Кем и проработала вместо пяти почти 8 лет, передавая свои знания и обучая даже опытный персонал передовым достижениям в акушерстве… Сотрудники, и уж тем более роженицы – просто молились на неё…!...
Вернувшись в Ленинград, она в 1946 году начала работать на полставки во 2-м медицинском институте (в роддоме им проф. Снегирева) и одновременно в поликлинике МВД... Опять занималась научными работами, связанными с влиянием окружающей среды на беременность, на токсикозы…. Снова подготовила к защите докторскую диссертацию, но в 1952 году ее вдруг выгнали из института… Однако, через год её позвали обратно, и тогда она, наконец-то, защитила докторскую (уже третью по счету!)…. Всю оставшуюся жизнь работала на кафедре акушерства и гинекологии 2-го медицинского института, была вторым профессором кафедры... Умерла в 82-м году…
Не менее трагична судьба и дышавшего джамбулским воздухом и ходившего по нашей земле, и особенно по полям, азербайджанского селекционера-генетика, профессора Ахмеда Джаббар оглы Раджабли… Он родился ещё в 1898 году в Эривани…. В 1919 году правительство Азербайджанской Демократической Республики послало его учиться в Италию, где в 1923 году он и окончил Высший Королевский экспериментальный аграрный институт итальянского города Перуджа… В совершенстве знал русский, немецкий, испанский, итальянский, персидский и греческие языки...
С 1924 по 1934 годы работал директором Закатальского сельхозтехникума, затем заведующиймкафедрой южно-технических культур Азербайджанского сельхозинститута... В 1935 году Высшая аттестационная комиссия в Москве присвоила ему ученое звание профессора, его избрали членом секции субтропических культур Всесоюзной академии сельхознаук, председателем которой был сам Николай Вавилов…
Но в 1937 году Ахмеда вдруг арестовали и на 8 лет отправили в ссылку аж в Магадан…. Но и там в суровых условиях он создал опытное хозяйство по выведению морозоустойчивых сортов овощных культур…. После отбывания срока ссылки, в 1946 году вернулся в Баку и занимался преподавательской и научной деятельностью...
Однако в 1950 году за Ахмедом Джаббар оглы опять пришли, и опять отправили в ссылку – на этот раз в Казахстан… И опять же – в наш Джамбул, где он не теряя присутствия духа, продолжал научные исследования… Говорят, что именно он опять создал и у нас под Джамбулом опытное поле, на котором проводился семинары по передаче своих знаний и опыта местным агрономам…
В 1954-м, после смерти Сталина, вернулся, в Баку… В 1958 году был избран членом президиума Академии сельскохозяйственных наук Азербайджана и академиком-секретарём отделения растениеводства…. Автор более 100 научных работ, 24 монографий, он лично вывел более 40 сортов плодовых культур — яблок, персиков, айвы на основе исследования по происхождению и генетическим связям культурных и дикорастущих культур… В декабре 1963 году Ахмед Джаббар оглы Раджабли скоропостижно скончался от инфаркта...
Можно было бы, конечно, рассказать и о нашем знаменитейшем ныне ирригаторе и мелиораторе, Герое Соцтруда Эрике Христофорвиче Гукасове, который тоже ещё в 5-летнем возрасте попал в Джамбул после расстрела в 1937-м его отца - доктора наук, профессора и руководителя кафедры математики в Бакинской нефтяной академии … Кстати, жил он на улице Рощинской, 18…
Или - о Карле Петровиче Аболиньше (Аболине) – латышском стрелке во время Революции и Гражданской войны, затем геологе, доросшем в 1933 году до должности управляющего Московским геологоразведочным трестом… Его тоже дважды арестовывали и выносили приговор – 08.06.1938-го на 8 лет ИТЛ, а 03.01.1949-го - к ссылке и, конечно же, в Джамбул... В нашем городе ссыльный Аболиньш в 1953-м и умер – похоронен на кладбище возле 5-го микрорайона…
Или - о матери писательницы Галины Серебряковой - Бык-Красутской Брониславе Сигизмундовне, которая отправилась в ссылку в Джамбул вместе с семьёй дочери и находилась там до последнего дня… Родом из семьи потомственных интеллигентов, она окончила Варшавскую консерваторию и была поистине гениальной пианисткой… Это именно благодаря ей, дети Галины - Зоря и Лана - смогли выжить в ссылках…. Она тоже похоронена в нашем городе на кладбище у пятого микрорайона…
Приведу только выдержки из воспоминаний о ней дочерей писательницы:
«…В Джамбуле я жила до самой смерти нашего великого вождя… Это был город сплошных спецпереселенцев, высланных с Кавказа, из Прибалтики, Поволжья... И, конечно, из столиц… Очень много интеллигенции… Доктора наук, профессура из Москвы, Ленинграда, Киева... Все они кормились преподаванием... В фельдшерском техникуме, где я училась, преподавали лучшие умы советской науки... Однажды я мыла посуду в арыке, мимо проходил наш сосед-чеченец, тоже из ссыльных… Спросил, как моя фамилия..?.. А потом сказал: "Когда-то я работал в банке и видел деньги с подписью твоего отца"... – "Как это..?" – удивилась я... "Там было написано "Народный комиссар Г. Сокольников", – объяснил он...»…
«…В Джамбуле мы жили втроем…. Я, бабушка и семилетняя девочка, младшая мамина дочь... Бабушка, наша кормилица, снова села за рояль, но через год умерла, прямо во время урока музыки упала на руки своей ученице…. Что делать..?.. Я студентка медтехникума… Мы все были врагами народа... После учебы я разгружала вагоны с арбузами... По ночам меня вызывали в НКВД, грозили, что у нас отберут наш дом, а девочку отправят в приют...
Но мой папа и в тот раз помог... В Джамбуле тогда отбывал ссылку известный московский адвокат, Игорь Романович Фонштейн… Кто-то посоветовал мне обратиться к нему… На ночь глядя я прибежала на квартиру Фонштейна… Дверь открыл седой представительный мужчина... Я представилась и сказала: "Я знаю, что адвокаты берут деньги, но у меня всего три рубля"... Он рассмеялся и пригласил меня в кабинет, где я рассказала ему про свои обстоятельства... Он выслушал и обещал помочь... Когда я уходила, он спросил: "Знаешь, почему я берусь за это дело..?.. Потому что у тебя глаза твоего отца... Больше ни о чем не спрашивай…"…
Он действительно помог... Не знаю, каким чудом, но сестренку оставили в покое и дом не отобрали... Через пятнадцать лет я встретилась с Фонштейном в Москве... Он показал мне фотографию времен гражданской войны… Оказалось, что когда мой отец Григорий Яковлевич Сокольников командовал Туркестанским фронтом, то Фонштейн служил под его началом... Всю жизнь я встречала людей, для которых имя моего отца было свято… Поэтому я и говорю, что он наблюдает за мной и помогает... С мамой у меня отношения не сложились, а у папы я была единственной дочерью…»…
Продолжение следует…