- А ты внимательно смотришь сны?
- В тебе заговорила Рената Литвинова?
Она прикусила себе нижнюю губу – невинно, словно ей не были известны привычные последствия подобных действий, — Нет, во мне говорит колдунья, которую ты придумал.
- Может я не для тебя ее придумывал?
- Тогда почему она в моем образе.
- Опять..., — я понял, что это сон.
- Прости, — она спешно начала целовать мне глаза, лицо, губы, — у нас мало времени.
- Нет... Вовсе нет eго.
Меня разбудили пожарные машины, проезжающие по улице, где стоит здание моей квартиры. Лол.
2:27 дня. «Как я мог так проспать?»
Я подошел к окну.
«Где мост?»
Обычно когда смотришь из моего окна, оттуда виден мост ведущий на Стейтен Айленд. На этот раз его там не было.
Потом я осознал, что это на самом деле вид из окна нашей ереванской квартиры.
«Матрешка?» Я спрыгнул с окна, но вместо привычного сновиденческого приземления, я на самом деле вспарил над землей и начал невидимами крылами держать свое равновесия в эфиро—астральном воздухе сна. Мне не терпелось найти ее здесь. «Вздор! Я же могу просто вы-ы-ы-думать ее!»
И вот мы лежим на веранде викторианского дома,
И безмолвно смотрим на Атлантику.
Пенистый след уходящего парома
Напоминает нашу галактику.
Стоп.
Мы в сюжете одного из моих стихов.
Это волшебно. Я начинаю плакать. Она удивленно смотрит на меня. Я плачу еще сильней.
Это самый лучший сон.
Чертовы эмоции.
Меня выкидывает из сна, и подобно мячу, пущеннему Давидом Де Хэа в небо, я приземляюсь в Бруклине.
Вейк ап.
Смотрю на часы. Действительно 2:27.