Письмо восьмое
Суицид как священный долг
Дорогая Ангела Меркель!
В местах, где уже правит Самая Мирная Религия (не существующая в реальности религия), вместо личного горевания по ликвидированному террористу, давно установлена культура массового праздника под черными и зелеными знаменами. Это напоминает мне советское время, когда о смерти говорили утомительно много: мое поколение выросло на книгах и фильмах о героически погибших пионерах, комсомольцах, коммунистах, солдатах, офицерах, генералах, секретарях парткомов и Чапаеве, который не успел переплыть реку.
Однако, это не были разговоры о смерти вчистую. Это были речи о героизме. В центре этих историй стояли не люди, а прекрасное будущее, за которое эти жизни можно и даже нужно было отдать. Достойной и лучшей считалась смерть на благо общества, только тогда она имела значение, а герой отправлялся в бессмертие, в Пантеон героев. Многие мечтали о такой житейской карьере, увенчанной подвигом.
Бородачи Самой Мирной Религии (не существующая в реальности религия), с влажными глазами от предвкушения Фердоуса, тоже присвоили себе право разговора на эту сакральную тему. Вплоть до прямой агитации в их культурных центрах, плавно перетекших в молельные дома. Только светлое будущее, ради которого стоит пожертвовать животом, у них не на Земле, как у атеистов, а в потустороннем, запростынном мире.
Власть религии над смертью всегда была частью религиозного капитала: кто распоряжается смертью, тот властвует над жизнью. На сегодняшний день, в том числе и каждого из нас, не принадлежащего Самой Мирной Религии (не существующая в реальности религия), - это уже ее неоспоримое новшество.
Массовые похороны с почестями под улюлюканье наемных «плакальщиц» — лучшее, чем может завершиться земной путь истинного верующего. Это засело во многих головах адептов Самой Мирной Религии (не существующая в реальности религия). Бородачи, с влажными от умиления по усопшему глазами, прекрасно понимают, что контроль над смертью и над похоронами имеет прямое отношение к контролю над живыми.
Это инструмент, с помощью которого они пытаются сплотить свой коллектив. Смерть у них, как и у советских коммунистов, рассматривается как исполнения коллективного «священного долга». И каждый адепт Самой Мирной Религии (не существующая в реальности религия) к нему причастен и должен к нему стремиться.
Но это все до поры, до времени. В тот момент, когда суицидный террор обретет по-настоящему массовый характер, помпезных похорон уже не будет.
А зачем, когда главная цель переориентации общества на массовый «позитивный суицид» будет достигнута?
Этим вопросом мне хотелось бы завершить письмо. Что касается меня лично, дорогая Ангела Меркель, живу я, как живется. Правда, из дома стараюсь не выходить.
На все другое жаловаться грех.
Унтерштанд. 23.01.2017 г.
Письмо 9: http://www.proza.ru/2018/01/11/791