Эта ночь. Ольга Ланская

Ольга Юрьевна Ланская
Эта странная тягучая, как конфета из прозрачной холодной бесконечной тишины, ночь…

Застыли в ней белые облака, беззвёздное небо… Притулились во дворах и около несоразмерные ни человеку, ни его бытованию странно-неподвижные громилы-авто, неподвижно сонны кусты и деревья, и даже Фонтанка, кажется, спит в своих гранитных берегах… А она, эта ночь, всё течёт и течёт куда-то, всё тянется.
 
И нет ей конца.

Вторично, помимо своей воли, врываюсь я в эту тихую протяжную живую ночь, из бессловесных, беззвучных безликих снов, из небытия, и кажется мне, что давно день, и я опоздала куда-то…

Я бросаюсь на кухню, ставлю на плиту воду для кофе, тщательно мою пару яиц, чтобы сварить для Маруси-Ягодки. Ленинградский кинолог Марина Борисовна, подарившая мне её месячным щенком, предупредила, что никаких спец. витаминов, просто каждое утро – яйцо, сваренное в мешочек.
 
Но Марусе давно мало одного.

Меня удивляет, что она так крепко спит и даже не проворчала мне вослед, когда я уходила из нашей с ней комнаты.
 
Да жива ли она?

Я бегу к ней. Нет, всё в порядке, просто тихий глубокий сон.
 
Возвращаюсь на кухню, – сколько же сейчас времени? – включаю "радиоточку", но и тут тишина…

Иду искать часы, хоть знаю – они остановились – все! – после того, как тебя не стало.

Что-то блеснуло  углу. Наклоняюсь – обломок шоколадной керамической бульонной чашки. Когда же она разбилась?

Не помню.

Однажды заметила, что после сгоревших напрочь китайских люстр в коридоре и бра на стенах, стала исчезать куда-то посуда.

От всего фарфора остались две тончайших чашки.

Мы ими почти не пользовались, потому, что кофе в них остывал слишком быстро, но у них было имя.
 
Мы называли их поющими, так мелодично протяжен, так певуч был их голос…

Куда-то исчезли даже наши парные кружки "от Хозяйки Медной горы" – с удивительными узорами на них.
 
На твоей был золотой, а на моей зеленый могучий полоз…

Медленно, стараясь не уронить, оттягиваю на себя дверцу холодильника – она тоже сломалась, когда не стало тебя.
 
Сливок нет. Кончились.

Когда ты был, ничего не ломалось. Ничего не кончалось. Всё было на месте. Всё было в порядке.

Как ты успевал всё подправить так, что я даже не замечала?

Подхожу к окну. Вдоль двора к арке на Фонтанку бесшумно идут двое – мужчина и маленькая девочка с рюкзачком за спиной.

Так сколько же времени?

Все часы в доме стоят. Ах, да, – телефон!

Смотрю, и не верю. 3 часа.
Ночи?!

Не может быть!

И, как канатоходцы, несущие над смертельной высотой длинный тонкий шест, я, чтобы как-то сбалансировать себя, рассыпающуюся между бытием  и не –, вспоминаю, что сегодня 12 января, и что Земля неспешно плывёт в потоке идущего к нам Русского Нового года.

Санкт-Петербург