Павел Иванович Пругло (19.04.1924 - 2.11.2008) родился в селе Малая Токмачка нынешнего Ореховского района Запорожской области в бедной многодетной крестьянской семье. Отец его, Иван Харитонович был прекрасным столяром, его изделия славились далеко за пределами родного села. Навыки своей профессии он передал всем своим сыновьям. Старший сын Иван долгое время работал директором школ в Днепропетровской, Запорожской и Тюменской областях, преподавал географию и историю. Младший сын Василий всю жизнь проработал в колхозе. Дочь Нина была учительницей начальных классов в Западной Украине и Казахстане.
Павел Иванович в школу пошел на год раньше своих сверстников, поэтому и закончил десятилетку в 16 лет. Прекрасно освоил математику и физику - свои любимые предметы. Поступил в транспортный институт, но проучился всего несколько месяцев до того, как вышел "знаменитый" закон, вводивший плату за обучение в старших классах и высших учебных заведениях. У сына колхозников не было средств платить за учебу, поэтому он оставил институт, уехал в Казахстан, где в школе работала его старшая сестра, поступил в местный учительский институт на заочное обучение.
Сохранилась справка, выданная Хобдинским районным отделом народного образования Актюбинской области Пругло Павлу Ивановичу в том, что он работал учителем в Астрахановской семилетней школе с 4 ноября 1940 года по 10 января 1941 года, завучем и учителем физики в Акрабской семилетней школе с 10 января 1941 года по 4 июля 1942 года. Таким образом, Павел Иванович в 16 лет уже работал завучем школы, как известный писатель Аркадий Гайдар в 16 лет командовал полком во время Гражданской войны.
Из воспоминаний П.И. Пругло.
«Когда меня в Актюбинске назначили учителем, и надо было ехать в дальнюю даль, в Казахстане стояла уже настоящая зима со снегом и метелью, хотя был только ноябрь 1940. Я понял, что здесь Учитель - это почти Бог, все пытаются его почтить и помочь ему во всем. Мы ехали на лошадях, останавливались почти в каждом встречном кочевье. И в каждой юрте, куда меня заводили, сажали на самое почетное место. Мы отогревались с мороза и вели беседы, выпивая до 10 чайников чая! По 20 и более пиал! К пиале с чаем подавали курт - шарики соленого сухого сыра и тару - что-то вроде зернышек жареного проса ».
«Меня привезли в село, где я должен был учительствовать. В тот же день я решил пройтись по селу, посмотреть, что оно собой представляет. Увидел магазин, где была огромная очередь. «Вот идет Учитель» - зашептались в ней. Толпа расступилась, и я беспрепятственно прошел к самому прилавку. Мне не надо было ничего покупать, я только хотел поинтересоваться, что там есть ... »
«Хотя мне было всего 16 лет и я был учителем семилетней школы, в классе у меня были ученики-казахи и 17-ти, и даже 18 лет. Некоторые из них были на голову выше меня. Но никто из них даже не думал оскорбить меня, либо не подчиниться моим требованиям. Как я уже говорил, Учитель в них - это почти Бог. Единственное, что меня огорчало - когда проводил опрос на уроках, то самым распространенным ответом было «Бельмеси» - «Не понимаю». Во-первых, на русском казахи тогда не очень понимали. Во-вторых, так хитрили, чтобы скрыть невыученные домашние задания. »
«Самое интересное было то, что, когда в село приезжало какое-то незнакомое начальство и искало меня, то оно никоим образом не могло меня выделить среди учеников. Я был завучем школы, иногда и временно исполнял обязанности директора. С началом войны на меня навалилось много новых проблем, которые я должен был решать и отчитаться перед начальством. И вот представляете: работают ученики со мной в поле, - приезжает какой-то начальник и у него глаза разбегаются - не может определить, в какой стороне искать завуча - не видно никого из взрослых »
С началом Великой Отечественной войны молодому завучу пришлось не только руководить учебным процессом, но и организовывать ребят на трудовую деятельность, заменять ушедших на фронт отцов и старших братьев. Приходилось даже ремонтировать трактор, на котором школьники работали в совхозе. И самому садиться за руль. В те тяжелые времена главным было, несмотря ни на что, поставить фронту запланированное количество сельскохозяйственной продукции, а еще лучше - перевыполнить план.
Летом 1942 года, когда положение страны было на грани катастрофы (немцы прорвались к Сталинграду), Павел Иванович написал заявление, чтобы добровольно пойти на фронт. В тот год призывали в 17,5 лет, а добровольцев брали с 16,5. Павел Иванович был направлен на обучение в Московское военно-воздушное училище, которое находилось тогда в эвакуации в Сибири. Сорокаградусные морозы, холодные деревянные казармы, изнурительная строевая подготовка, плохое питание, ускоренный курс обучения... И никаких поблажек в то суровое время. Программу четырех лет прошли за год. И выпустили их не лейтенантами, а сержантами - фронту срочно требовались специалисты-радиомеханики.
Павел Иванович был направлен для дальнейшего прохождения службы в 30-й Гвардейский Смоленский Краснознаменный полк 48-й Авиадивизии Авиации Дальнего Действия (АДД). Надо отметить, что АДД - это были в то время самые элитные соединения, как сейчас в России Космические войска. Радио появилось всего за несколько десятилетий до войны, считалось одним из самых передовых видов техники, даже далеко не каждая стрелковая дивизия имела радиосвязь, но в авиации, тем более АДД, без надежной радиосвязи обойтись было нельзя. В задней части каждого дальнего бомбардировщика находился стрелок-радист, который осуществлял связь с землей, а также с помощью пулемета защищал хвостовую часть самолета от вражеских истребителей. Павел Иванович как радиомеханик занимался обслуживанием и ремонтом бортовой радиоаппаратуры. Проходилось даже ремонтировать передатчики на бомбардировщиках союзников - американцев, англичан. Это были огромные самолеты, которые в народе называли "летающими крепостями". Часто эти самолеты после бомбардировки вражеских объектов залетали на советские аэродромы для дозаправки или вынужденного ремонта. "Когда американский стрелок-радист первый раз попросил посмотреть его радиопередатчик, я растерялся, - вспоминал Павел Иванович, - осмотрел прибор со всех сторон, но так и не понял, как он раскрывается, никаких болтов и даже щелей не нашел. Тогда американец рассмеялся и пояснил, что нужно всего лишь нажать на одну кнопку- и передатчик тут же раскрылся. Но, предупредил американец, ни в коем случае нельзя нажимать на красную кнопку - тогда передатчик взорвется. Это было сделано для того, чтобы прибор не достался врагу, враг не узнал его секреты."
Иногда самолеты "дотягивали" до аэродрома сильно поврежденные зенитным огнем, с капающим на посадочную полосу горючим из простреленных бензобаков.
Павел Иванович, будучи специалистом-радиомехаником, летал на задания довольно редко, чаще всего, когда требовалась особая надежность радиосвязи. За такие полеты 2 сентября 1944 года был награжден медалью "За боевые заслуги". Также был отмечен десятью Благодарностями Верховного Главнокомандующего. Дослужился в годы войны до старшего сержанта. позже был награжден Орденом Отечественной войны II степени, множеством медалей.
Одним из особо важных заданий была аэрофотосъемка столицы Третьего Рейха - Берлина, накануне его штурма советскими войсками. Во время массового дневного налета союзной авиации несколько самолетов с кинооператорами должны были на довольно небольшой высоте пролететь над улицами города несколько раз вдоль и поперек. Затем на основании отснятых кинопленок специалисты составили подробную карту вражеской столицы. "А каково было ,- вспоминал Павел Иванович,-чувствовать, несмотря на смертельную опасность, что находишься, возможно, всего в нескольких сотнях метров над Гитлером и другими руководителями нацистов, сидящими в бомбоуубежищах!"
Еще одно воспоминание связано с бытом войны. Однажды, уже на территории Польши, их воинская часть перебазировалась на новый аэродром. На этом аэродроме еще не полностью освоились, не было никаких построек, только замаскированные самолеты и штабеля авиабомб, которых навезли очень много. Чтобы создать хоть какой-нибудь уют, авиаторы сложили из бомб подобие небольшого навеса или домика и благополучно под ними отдыхали. В это время в небе появилась так называемая "рама" - высоколетящий немецкий самолет-разведчик "Фокке-Вульф" с раздвоенным хвостом, за что и получивший такое прозвище. Обычно "рама" не приносила вреда, разве что наводила вражеские бомбардировщики на выявленные плохо замаскированные объекты. Но на этот раз с "рамы" сбрасывали через каждые несколько сот метров маленькие бомбочки. Вместо "комфорта" и "уюта" летчики и механики с ужасом стали думать о том, что будет, если хотя бы одна такая бомбочка попадет в штабеля с авибомбами.
Самолеты АДД иногда занимались также доставкой на вражескую территорию советских разведчиков, которые прыгали с парашутами в заданных местах. Одному из таких разведчиков, шведу по национальности, пришлось несколько дней находиться на аэродроме из-за нелетной погоды. Так что Павел Иванович видел разведчиков ( и даже разговаривал с ними) не только в кинофильмах.
Как-то приехал на аэродром один из конструкторов самолетов. Он хотел посмотреть, как реально эксплуатируются его самолеты в боевых условиях. Попросил летчика подняться с ним в воздух, пролететь немного. После этого вылез из кабины, страшно ругаясь, и заявил: "Это не мой самолет!" Этот человек полетел в осеннем плаще и ботинках, а летчики тогда стремились выбросить из самолетов все лишнее, в том числе различные утеплители и звукоизоляцию, чтобы подцепить еще одну или несколько авиабомб, иногда даже тонну весом. Поэтому конструктор сильно промерз во время полета и не узнал привычного для него шума двигателей. "Это было довольно ужасное зрелище, - вспоминал Павел Иванович,- когда самолет с дополнительной авиабомбой, подцепленной прями к "брюху", шел на взлет, страшно раскачиваясь, ревя и с большим трудом отрываясь от земли. Казалось, что он не взлетит, а вот-вот разобьется или рассыпется".
После окончания войны Павел Иванович снова пошел работать в школу. Был учителем физики и математики, завучем, директором школы, заведующим райметодкабинетом, директором учебного комбината. Заочно закончил педагогический институт. Был награжден медалью "За трудовое отличие", значком "Відмінник народної освіти", множеством грамот министерства, областного и районного отделов образования.
На фотографии Пругло П.И. стоит крайний слева.