Берегите мир

                ВЛАДИМИР  ПАСТЕРНАК












                БЕРЕГИТЕ  МИР







                « Бей же звонарь!
                Разбуди полусонных,
                Предупреди беззаботных влюбленных,
                Что хорошо будет в мире сожженном
                Лишь мертвецам, да ещё не рожденным.»

                В.Высоцкий


























                ХАРЬКОВ, 2010 год

               
                Биографическая справка об авторе            
               
     Пастернак Владимир Яковлевич родился 26 мая 1938 года в городе Бердске Новосибирской области в семье военнослужащего.
     Детские годы (1940-1946 гг.) прошли в город Новосибирске, в районе авиационного завода им. В.Чкалова. В 1946 году семья переехала в город Буйнакск, Дагестанской АССР к месту службы отца. Здесь он окончил семь классов в школе им. Урицкого. В 1953 году он вместе с семьёй переехал в город Пятигорск Ставропольского края и продолжал учёбу в школе № 1 им. М.Ю.Лермонтова. После окончания школы и неудачного поступления в институт, один год работал на Пятигорском мотороремонтном заводе подсобным рабочим и в октябре 1957 года был призван на срочную службу в ряды войск МВД СССР.
     Детские и юношеские годы, прошедшие на Кавказе, наложили особый отпечаток на формирование его личности и оставили неизгладимый след на всю его дальнейшую жизнь. Его учителями были: учительница начальных классов, Ольга Мироновна Аронова, заслуженная учительница Дагестана Погорельская Лидия Григорьевна, - они научили его писать и читать, привили ему большую любовь к литературе, к труду, к природе, к классической музыке. Историк, Булач Эматуттинович Гаджиев, брат Героя Советского Союза, подводника Магомеда Гаджиева, привил Владимиру большую любовь к спорту, истории, величию Кавказа. Он неоднократно выступал на соревнованиях по спортивной гимнастике в городе Ставрополе, защищая честь города Пятигорска, а в 1955 году выступал на соревнованиях в городе Грозном, защищая честь края.
     Служба в армии проходила в городах: Ангарске, Лермонтове, Днепродзержинске. В Днепродзержинске он с отличием окончил полковую школу. В 1959 году принимал участие в Совещании отличников войск МВД СССР, где был награжден Почётной грамотой ЦК ВЛКСМ и ценным подарком Министра внутренних дел СССР.
      В 1965 году Владимир Пастернак, окончил Харьковский автодорожный институт (ХАДИ), и был направлен на работу на военный авторемонтный завод № 110, где работал слесарем, технологом, начальником моторного цеха, секретарём партийной организации. На его дальнейшее формирование личности, неизгладимый след оставил начальник завода, полковник Тютюнник Борис Дмитриевич, с ним он пронёс дружбу до настоящего времени. Ему он посвящает повесть «Берегите мир!». События, о которых идёт речь, услышал Владимир Пастернак на 90-летнем юбилее Бориса Дмитриевича, они глубоко запали ему в душу, и послужили поводом  рассказать о них в этой повести.
     Дальнейшая биография Владимира Пастернака складывалась работами: в Харьковском автодорожном институте, в лаборатории устойчивости и управляемости автомобилей, которой руководил Терлецкий Валентин Георгиевич, в Харьковском автодорожном техникуме на должности заместителя директора по учебно-воспитательной работе (УВР), преподавателем специальных дисциплин в Харьковском автотранспортном техникуме. Общий педагогический стаж у Владимира Пастернака более 25 лет. Толчком к занятию литературной деятельностью послужил неугомонный, творческий характер директора техникума Водолажского Виталия Петровича. Владимиром Пастернаком написано более 100 стихотворений, три сказки, посвященные внучкам, роман «Зоя», повести «Берегите мир!» «Рассказы старого перса, приговоренного к смертной казни» и более 30 рассказов. Далеко неполный перечень его трудов представлен в сборнике: «Мгновения», который в качестве подарка к 70-летию профинансировали и преподнесли его дети Елена и Леонид. Сюжеты для литературного творчества ему дают воспоминания о службе в армии, о работе на заводе, институте и техникумах, истории, которые он наблюдал и слышал от своих друзей и родных. Его очень тревожит современный стиль воспитания подрастающего поколения и молодёжи. Забываются великие достижения и национальные традиции в педагогике, культуре; настойчиво вдалбливаются в умы детей нигилизм, жестокость, невежество, обман, разбой и предательство. Своим творчеством Владимир Пастернак стремится рассказать обществу, молодому поколению, о величайших достижениях социалистического общества, его превосходстве над капитализмом.  Он не стесняясь говорит о недостатках, которые были, и которые нельзя повторить будущему поколению, которое, он уверен, обязательно придёт к идее социализма.

                Февраль 2012 года                Балло В.А.    
          

                ОТ  АВТОРА.
 

                Дорогой мой читатель!

     Ты держишь в руках маленькую повесть, посвященную реальным событиям. Наберись терпения, воли и прочитай её до конца. Поразмысли, подумай над событиями, которые были, и о которых мы мало знаем. Найди свою точку опоры в этой жизни не на подлости, зависти, обмане, воровстве и убийстве, а на основе созидания, добра и любви. Научись различать эти категории понятий и сделай жизнь на том клочке земли и том времени, которое тебе отведено Богом, лучше и прекрасней. Тебе, твоим детям и внукам сторицей воздастся, тебя будут чтить, вспоминать хорошими словами, а твои потомки будут гордиться тобой.
     Автор не вынашивает мысль получить за эту повесть почесть и вознаграждение. Возможно, кто-то ярче, убедительней осветил бы события, о которых идёт речь. Но поверь, дорогой читатель, случайно, краем уха услышав о них, поковырявшись в доступных мне документах, пообщавшись с немногими очевидцами, я был потрясён и шокирован, осознавая размер жертв и материальных затрат, на которые пошла огромная страна во имя мира и жизни на Земле. Я не могу молчать! Я должен рассказать своим детям и внукам, друзьям и знакомым о мотиве, который побудил меня написать эти строки.
     Для меня будет большой наградой, если ты пожертвуешь своим временем, своим вниманием и совершишь короткое путешествие в то далекое прошлое, которое было, которое повлияло на дальнейший ход истории и вместе со мной переживешь трагизм и ужас события, в которое  случайно я окунулся.
     И, может быть, я надеюсь, в твоей душе проскочит та искорка, которая сделает тебя добрее, честнее, уважительнее к героическому прошлому нашей Родины, к солдату, выполнившему свой воинский долг!
     Победой над фашизмом закончилась Великая Отечественная война. 1945 год был годом всеобщего ликования и радости, грусти о не вернувшихся с фронта родных и близких. Страна восстанавливала, разрушенное войной народное хозяйство и мирную жизнь: восстанавливались заводы и фабрики, строились дороги и города, распахивались и засевались поля; дети ходили в школы и на уроках пения распевали песни о мире, дружбе, труде; создавались фильмы о трудовых подвигах рабочих, строителей, тружениках сельского хозяйства, о героических подвигах советских людей в период второй Мировой войны, о настоящей дружбе, чести и любви. Эти успехи раздражали свободный от морали мир, раковые метастазы недобитых нацистских преступников. Ими вынашивались планы начала третьей Мировой войны, уничтожения страны - победительницы фашизма.
     Какая была радость у солдат, вернувшихся с фронта в объятия родных и близких. Повсюду слышались песни, музыка; на лицах прохожих сияли улыбки, светились глаза. Внешне было мирное время, мирное строительство, но за кулисами этого спектакля, страна лихорадочно готовилась к отражению коварных замыслов негодяев, обладающих атомным оружием, оружием массового уничтожения людей. Проявить беспечность, промедлить – значит проиграть и быть уничтоженным. Чтобы не допустить мировой катастрофы, охладить стремления воинствующих политиков, нужно было идти на неимоверные материальные затраты и человеческие жертвы.
     Сделай паузу, дорогой мой читатель, закрой глаза, подумай и представь себя на месте тех солдат, офицеров и генералов, которые на своей шкуре, ощутили ужасы прошедшей войны, которые хотели жить, и которым на фоне мирной жизни предстояло оказаться в горниле атомного взрыва; испытать на себе его мощь и поражающие действия, чтобы дать инструкции и наставления нам, живущим на земле – людям труда,  созидания и тунеядцам, катающихся на красивых автомобилях, поездах и самолётах, веселящихся в богатых ресторанах, валяющихся на берегах морей и океанов, отдыхающих на лучших курортах мира. Всё это нам подарили те солдаты, офицеры и генералы, жертвуя собой, во имя мира, любви и дружбы! Это они охладили коварные замыслы нечистей с человеческим лицом! Это они дали нам возможность увидеть белый свет, голубое небо, ощутить ласковые лучи солнышка, вдохнуть аромат зелени и цветов! Это они дали нам возможность проникнуть в глубинные тайны природы и использовать её возможности и богатства во имя мира, во имя прекрасной жизни! Они не могли рассчитывать на почести и награды, льготы и привилегии, т.к. ореол секретности требовал сохранение тайны до конца жизни каждого!
     Так давай, дорогой читатель, вместе помолимся за царствие небесное тем, кого уже нет среди нас!
     Поклонимся тем немногим, которые на костылях выходят на парады победы, с трудом переставляя ноги под тяжестью заслуженных наград!
     Давай расскажем своим детям, внукам и правнукам, кому они обязаны за жизнь на земле, воспитаем в них доброту и любовь, бесстрашие и честь!
     Будем бдительны к проискам тех подонков, которые пытаются переписать историю, умалить достоинство солдат, которые во имя нас, во имя любви к Родине жертвовали собой!
     Будем бдительны и бессердечны к тем, кто пытается разжечь национальную вражду, ненависть и мировой пожар!
     Будем безжалостны к вандалам, которые под покровом ночи, зомбированные бреднями предателей и палачей, глумятся над памятниками Героям, отдавших свои жизни за нас, живущих на земле!
     Мира тебе! Здоровья тебе! Успехов тебе, мой дорогой читатель!
   

               





 Генералу,               
                Тютюнннику  Борису Дмитриевичу,               
                посвящается!

               
                БЕРЕГИТЕ  МИР!

                Повесть.

      
                1. ЮБИЛЕЙ

      - Дорогие мои дети, внуки, друзья! – обратился к присутствующим с заключительным словом отставной генерал, не утративший армейской выправки, ясного ума и хорошей памяти, на своём 90-летнем юбилее. – Спасибо вам за теплые слова в мой адрес и добрые пожелания. Я тронут вашим вниманием и хотел бы в ответном слове пожелать всем здоровья, благополучия, долголетия и Мира! Мир надо любить! Мир надо беречь!
     Пожилой человек сделал паузу, перевел дыхание. Казалось, что он всем своим существом окунулся в то далёкое, таинственное прошлое, которое оставило в его памяти, душе и сознании неизгладимый след, который был наиболее ярким, наиболее впечатляющим по своему масштабу и трагизму, и который заставил его сделать упор на словах: «Мир надо любить! Мир надо беречь!».
     Присутствующим показалось, что генерал станет нудно и долго вспоминать эпизоды из Великой Отечественной войны, активным участником которой он был – ведь это удел почти всех пожилых людей, повидавших кошмары войны в 20-м столетии. Но все обманулись в своих ожиданиях и предположениях.
       - Мир очень хрупкий! Мир очень зыбкий! – продолжал свой тост генерал. – На мою долю выпало событие, которое несравнимо с ужасами прошедшей войны. Я был участником и свидетелем общевойскового учения в 1954 году на Тоцком полигоне, которое проходило под грохот атомного оружия. И эта, впечатляющая картина оставила неизгладимый след в моей  памяти, который я пронес через всю свою жизнь. Я знаю разрушительную силу атомного оружия и очень переживаю, когда безумные головы, проявляя господские амбиции, стремятся накопить его. В настоящее время в мире столько этой разрушительной силы, что достаточно одной маленькой искры и ничего не останется от цивилизации и всего живого. Победителей не будет! Планета Земля – самая прекрасная, самая лучшая планета во Вселенной, на ней нет плохих уголков. На ней повсюду жизнь с её прелестями, превратностями и приключениями. Берегите её! Берегите Мир! Берегите его! С высоты своего возраста я имею право сказать Вам об этом и предлагаю тост: «За жизнь! За Мир! За любовь!» - Голос дрогнул, слеза покатилась из глаз пожилого человека, с лихвой вкусившего за свою жизнь радости и горести, любовь и страдания, честь и бесстрашие, верность долгу и мужество.
     Присутствующие поблагодарили генерала за сказанное и, осушив бокалы, стали смотреть на него и друг на друга какими-то другими глазами. Наступила пауза. Каждый был под впечатлением этого, короткого и необычного тоста.
     Пожилой человек с вершины своих лет как бы приказывал всем присутствующим: «Любите жизнь! Любите Мир! Берегите любовь!». Сколько философии, благородства, душевной чистоты было вложено в эти слова, которые мы, всё реже и реже, слышим на некоторых юбилеях и различных празднествах, но не всегда придаем им глубокого значения и вскоре забываем. Может быть потому, что у некоторых ораторов они имеют дежурный характер, а сам оратор, не испытав на своей шкуре ужасов войны, произносит их казенно, обычно, не вникая в глубокую философию понятий «Жизнь, Мир, Любовь!».
     К сожалению, в настоящее время, под видом демократии, идёт оголтелое разложение душ подрастающего поколения. Их не учат читать, не учат думать, не учат мужеству, чести, доброте, вежливости, патриотизму. Равнодушие, лень, ненависть, лживость и предательство культивируются среди молодежи. Искажаются исторические факты.




                2. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА


     Наступил 1954 год. Советский Союз восемь лет жил мирной жизнью, восстанавливая народное хозяйство и залечивая раны от разрушительной войны, развязанной фашистскими психопатами, которые стремились поработить мир. Победный триумф Советских войск в этой войне вызывал зависть, боязнь у бывших союзников, которые не хотели видеть на Земном шаре столь грозного и опасного оппонента, который идеями социализма настойчиво проникал в сознание людей и этим угрожал всему капиталистическому миру.
     Применив атомное оружие над Хиросимой и Нагасаки, уничтожив огромное количество мирного населения и произведя большое количество разрушений, американские капиталисты возомнили себя грозной силой, способной покорить Мир и сделать послушной победительницу – Советскую армию и в целом Советский Союз.
     Военная машина США упорно готовилась к третьей мировой войне, в которой основной приоритет отводился ядерному оружию. Авиация США к 1954 году была способна поднять в воздух до 700 атомных бомб. В частности по плану «ДРОПШОТ», предполагалось произвести сброс 300 атомных бомб на 100 городов СССР. При этом по расчетам военных должны были погибнуть 65 миллионов мирных жителей. С 1951 по 1956 гг. США провели 8 войсковых учений с реальным применением атомной бомбы. Стремясь не отстать  от армии Соединенных Штатов, правительство Советского Союза приняло решение провести общевойсковое учение с применением атомной бомбы. Инициатором подготовки предложений о проведении учения с применением ядерного оружия выступило Министерство обороны СССР. Непосредственным разработчиком первых предложений был спецотдел Генерального  штаба Вооруженных сил СССР. 29 сентября 1953 года вышло постановление Совета Министров СССР, положившее начало подготовке Вооруженных Сил и страны к действиям в особых условиях. Началась холодная война, которая потребовала от Советского Союза больших материальных, умственных и человеческих затрат. Холодная война долгие годы держала в напряжении людей всего мира.
     Объединенные общей идеей, сплочённые в единый кулак, советские люди сумели не только успешно залечивать раны войны, но и создать своё грозное оружие, подготовить Советскую армию к ведению боевых действий с применением ядерного оружия, и в случае нападения, дать достойный отпор агрессору. Эти решительные действия Советского правительства охладили пыл ненормальных политиков с гегемонистскими амбициями.
     Вначале, общевойсковые учения с применением реального ядерного оружия планировалось провести на ракетном полигоне вблизи города Капустин Яр, но весной 1954 года этот план поменялся. После тщательной  оценки Тоцкого полигона,  он был признан лучшим по обеспечению условий безопасности. Этот полигон располагается между городами Оренбургом и Самарой, и представляет собой участок пересеченной местности с большим количеством холмов, лощин и лесистых массивов. Центр ядерного взрыва был определён между двумя рядами холмов. От него  тянется долина с севера на юг протяженностью 12км до реки Самары, к северу - холмы смыкаются полукольцом. Склоны холмов пологие без лесистого покрова. Ширина долины в районе эпицентра 400 метров. С восточной стороны за грядой холмов протекает река Маховка. С западной стороны между двумя параллельными  грядами холмов протекает река Елшанка. Обе речушки впадают в реку Самару.
     Пересеченная местность в районе, намечаемого ядерного взрыва, давала возможность оценить его воздействие  на инженерные сооружения, военную технику, животных и позволяла выявить влияние рельефа местности и растительного покрова на распространение ударной волны, светового излучения и проникающей радиации.
     Подготовка к учениям под кодовым названиям «СНЕЖОК» длилась три месяца. К концу лета огромное поле было испещрено десятками  тысяч километров окопов, траншей и противотанковых рвов. Было построено бесчисленное множество дотов, дзотов и блиндажей.
     Руководство подготовкой и проведением учений было поручено маршалу Советского Союза Жукову Георгию Константиновичу.

               

                3. ПОДГОТОВКА К УЧЕНИЯМ
                (Лето, 1954 года)
    

     Паровоз пыхтел, выпуская клубы пара, волоча за собой вереницу товарных вагонов и платформ, на которых под промасленными чехлами скрывались артиллерийские орудия и автомобили. Из открытых дверей товарных вагонов доносились песни под аккомпанемент гармошек и баянов: «Артиллеристы, Сталин дал приказ», «Синенький скромный платочек», «Смуглянка», «Три танкиста», и другие. Мажор сменялся минором, сопровождаемый басовитыми, хриплыми звуками паровоза и неповторимыми стуками колёс, определяющими скоростной режим тяжёлого детища, созданного трудом людей. Это гигантское огнедышащее чудовище было подвластно траектории рельсового пути и катилось на Восток, навстречу какому-то важному событию, подчиненному воле человека, наделенного властью и доверием народа. Мелькали деревья, телеграфные столбы, речушки, деревеньки, поля и лесные массивы. На переездах с желтыми флажками стояли дежурные, показывая, что путь свободен. Жители деревенек, при виде чудовища, крестились, задавали друг другу вопросы, высказывали догадки:
       - Что случилось? Почему столько поездов с военными стремятся на Восток? Не война ли с Китаем или каким-то восточным государством? Господи, храни и помилуй солдатушек, храни и помилуй детушек! – причитали старушки, посылая крестные знамения, удаляющимся поездам. Бедные люди, они ещё оставались под впечатлением прошедшей войны, принесшей бесчисленные жертвы, колоссальные разрушения, страдания и горести людей. Поэтому любые передвижения военных пугали их и навевали вопросы и сомнения. А тут поезд за поездом, в одном направлении и всё военные и военные!
       - Куда?.. Зачем?.. – возникали вопросы у жителей придорожных населённых пунктов. Эти вопросы как будто висели в воздухе и давили на сознание людей, хлебнувших полные чаши бед и горя.
     Из некоторых вагонов валил дым из труб полевых кухонь, который сливался с паровозным, окутывая состав туманной пеленой и специфическим запахом железных дорог, оснащенных паровозной тягой.
       - У-у-у! У-у-у! – раздавался протяжный рёв паровозного гудка перед переездами и населенными пунктами, эхом оглашая местность о своём присутствии.
     После трех - четырех часовых перегонов поезд останавливался на короткое время за пределами населённых пунктов, из вагонов потоком вываливались солдаты, они спешили укрыться за какой-нибудь кустик и облегчить желудки от грубой солдатской пищи. Некоторые бегом разносили из полевых кухонь бидоны с пищей, производилась смена часовых на платформах с орудиями и автомобилями. Создавалось впечатление, что это был растревоженный пчелиный улей, который выполнял весенний облет для  обеспечения жизненных и биологических потребностей.
     Паровоз подавал гудок, раздавалась команда: «По вагонам!..» К вагонам спешили бойцы, на бегу подтягивая брюки и застёгивая ремни на гимнастёрках.
     У вагонов выстраивались боевые расчёты, быстро производилась проверка наличия личного состава, вдоль поезда неслись выкрики: «Первое отделение, рассчитайсь!.. Второе отделение, рассчитайсь!..» Через минуту, у железнодорожного полотна, не оставалось ни единого человека – все были на своих местах. Паровоз, подав гудок, пыхтел, выпуская под колёса клубы пара, издавая сердитые звуки: «Ча-х! Ча-х! Ча-х!» и медленно начинал движение к намеченной цели.
     В одном из купе командирского вагона находилось несколько офицеров. Они были не многословны, каждый занимался своим делом: кто читал газету, кто рассматривал журнал, кто просто смотрел в окно, любуясь природой.          
     Весна в этом году была ранней и теплой. Природа благоухала, как бы спешила оправиться от разрушительных бед войны, залечить раны и принести в каждый дом мир и покой. Зеленели поля озимых, на огородах копошились люди, обрабатывая каждый кустик растений, на полянах паслись домашние животные, наслаждаясь сочными весенними травами, лениво отгоняя полчища мух, оживших после зимней спячки.
     Офицеры не были новичками. Они прошли по дорогам войны, вдоволь нанюхались порохового дыма, наслушались оглушительных хлопков от оружейных выстрелов, насмотрелись разрушений и смертей от рвущихся снарядов. Мирные пейзажи за окном радовали душу каждого, но у всех была одна и та же мысль: «Какое задание им предстоит выполнить? Почему подъем по тревоге, спешная погрузка в поезд всей бригады, овеяны ореолом секретности и таинства? Почему они спешно движутся на Восток?»
     Политическая обстановка в мире была запутанной и сложной. Уроки второй Мировой войны не охладили пыл некоторых политиков, стремящихся к мировому господству, к реваншу с Советским Союзом, разгромившим фашистские полчища и спасшим многие народы мира от полного уничтожения. Офицерский состав Советской армии постоянно информировался о серьезной подготовке к третьей Мировой войне американскими империалистами, которые постоянно производили испытания ядерного оружия, проводили общевойсковые учения с его применением. Было всем очевидно и понятно, что эти действия преследовали одну цель - сокрушить Советский Союз. Трудно было смириться с мыслью, что бывшие союзники в борьбе против фашизма оказались врагами, и каждый с неимоверными усилиями готовился к войне, подчинив этому всю экономическую мощь своих государств.
     У офицеров возникали вопросы:
       - Почему поезд движется на Восток в полной секретности, проскакивая населенные пункты и в основном ночью?
       - Почему высшее командование не определило цель и задачу боевой артиллерийской бригаде? Почему?.. Почему?.. Почему?.. – витали в сознании каждого такие вопросы, но все ощущали, что это неспроста, что всех их ожидает какое-то важное испытание.
     Имея громадный опыт сохранения секретности, офицеры не задавали друг другу лишних вопросов, не вели на эту тему разговоров, но знали, что в ближайшее время развязка наступит.
       - Александр Васильевич, ты бы рассказал нам немного о своём отце! – нарушил тишину замполит, неожиданно задав вопрос своему командиру, сыну легендарного героя гражданской войны Василия Ивановича Чапаева. - Так бы и время незаметно пролетело, и мы бы пополнили свои знания!
     Вопрос был неожиданным и застал врасплох подполковника, командира артиллерийской бригады. Наступила пауза.
     Замполит, майор Емельяненко, был недавно назначен на эту должность, но за короткое время успел познакомиться с личным составом. Он был доволен, что бойцы знали, кто их командир, гордились этим и старались во всём подражать ему. Между собой они частенько называли друг друга «Чапаевцами». Они знали, что командир под стать своему отцу, решительный, отважный и смелый, прошел суровую школу войны, а за отвагу и мужество имеет высокие правительственные награды.
     Пауза затянулась. Присутствующие устремили взгляды на командира, ожидая услышать от него, новые интересные истории о Василии Ивановиче Чапаеве.
       -Да, что рассказывать! Я об отце знаю столько же, сколько и вы из книг, исторических справок, рассказов односельчан, родственников и анекдотов. Когда он погиб мне было всего 9 лет. Я родился в 1910 году, отца забрали на фронт в 1914 году, а погиб он в 1919 году. Знаю, что он воевал в Галиции, Волыне и Буковине. По службе вырос от рядового до фельдфебеля! – подполковник перевел дыхание, наморщил лоб, вспоминая скудные подробности о своём отце. – До безумия был он отчаянным человеком! За храбрость и мужество награждён четырьмя Георгиевскими крестами и Георгиевской медалью 4-й степени. Был трижды ранен, перенёс серьёзные инфекционные болезни, но сильный характер помог ему преодолеть все это. Революцию он принял всей душой и сердцем. Да, и не могло быть иначе. Натерпелся отец и все мои предки унижения и угнетения от богатеев, вдоволь познал крестьянский труд, нищету и голод. Он организовал 1-й Николаевский полк Красной Гвардии в Николаевском уезде, командовал 2-й Николаевской дивизией, учился в академии Генерального штаба, воевал с Колчаковскими отрядами и белоказачеством, освобождал от них Уральск и Оренбург. – Александр Васильевич опять сделал паузу, обдумывая свой рассказ. – В семье я самый старший. Сестра Клава родилась в 1912 году, а брат Аркадий – в 1914, он был летчиком-испытателем и погиб перед войной при испытании истребителя. Отец появлялся дома короткими набегами – на один  два дня. Мы его и разглядеть-то не успевали и потереться об его мозолистые руки. Но я до сих пор помню его ласки и наказы – любить отчизну, жить честно, не унижаться перед хамством богатеев. В нашей деревне его все любили и почитали за его смелость, строгость и справедливость.
     Послышался протяжный гудок паровоза, поезд снизил скорость. Все прильнули к окну. Поезд въехал на мост через могучую реку Волгу. Крутые берега и бесконечные просторы серебристой воды туманили воображение. Внизу, слева из-под моста  выплывал катер, буксирующий против течения баржу, наполненную щебнем. Это напоминало муравья, тянущего огромную сухую веточку к своему муравейнику. Вдали виднелось несколько лодок с рыбаками, терпеливо ожидающих клёва рыб, а вниз по течению, в сторону Астрахани спешил пассажирский корабль, разрезая кием воду и оставляя пенистый шлейф за собой. Приближаясь к мосту, корабль подал несколько отрывистых басистых звуков, на которые ему ответил паровоз протяжным гудком.
       - Красота то, какая! – воскликнул замполит. – Интересная штука жизнь в её неописуемости, разнообразии и красоте.
       - Это точно! – поддержал его Александр Васильевич. -  А была бы жизнь и красивей и прекрасней, если бы люди жили в мире и согласии. Если бы не было разрушительных войн и бед от них.
       - Правильно! Правильно, командир! – дружно откликнулись на это  присутствующие.
     Так за разговорами собеседники не заметили, как наступили сумерки. В небе показалась луна, ярко светили звёзды. Большая Медведица и Полярная звезда давали четкий ориентир движущемуся железнодорожному составу.
       - Доложите обстановку! – поинтересовался Александр Васильевич, прозванивая в каждый вагон по прямой телефонной связи. Услышав положительные ответы, и дав соответствующие указания подчиненным, он прилег на вагонную полку отдохнуть. Сон не брал командира. Перед глазами проплывали сюжеты прошлых лет: родители, жена, дети, тёти, дяди, друзья, с которыми бок о бок прошли тяжелые годы.
       - Как они там?.. Как окончили школу дети?.. Долгой ли будет эта разлука?.. – думал боевой офицер. Он понимал, что такая спешка по тревоге и секретность не случайны, они вызваны необходимостью противостоять тревожной и сложной политической обстановке в мире. В сводках и прессе пахло войной, но он отгонял мысль, что этот кошмар может повториться.  Уроки прошедшей войны научили страну - держать порох в пороховнице  сухим - армия совершенствовала своё мастерство и отрабатывала боевую готовность.
     Одолеваемый бессонницей, он встал и, тихо покинув купе, зашел к дежурному эшелона. Получив исчерпывающий доклад дежурного, Александр Васильевич занял своё место и вскорости заснул.
     Монотонный стук колёс, равномерное покачивание вагона, убаюкали присутствующих. С некоторых полок раздавалось похрапывание, которое свидетельствовало об усталости офицеров. Неожиданно заскрипели тормоза, поезд начал резко снижать скорость и совершил остановку. Паровоз пыхтел, как загнанная лошадь на скачках, выпуская клубы пара. Переход от движения к полному покою молнией пронёсся по сознанию и нервной системе офицеров.
       - Что случилось?.. Почему стоим?.. Где мы?.. – спросил подполковник.
       - Тоцкое, Александр Васильевич! – ответил Емельяненко.
     В купе постучал дежурный офицер.
       - Товарищ подполковник, Вас приглашает представитель Генерального штаба полковник Юрский для получения дальнейших указаний!
         - Который час? – спросил Александр Васильевич.
       - Половина четвёртого! – отчеканил дежурный.
     Натянув сапоги, поправив гимнастёрку и схватив головной убор, Чапаев выскочил из вагона и бегом пустился в деревянное здание вокзала.
       - Товарищ полковник, командир артиллерийской бригады подполковник Чапаев по Вашему приказанию прибыл! – отчеканил Александр Васильевич.
       - Здравствуйте, товарищ Чапаев! С благополучным прибытием Вас! – подав руку, тепло поприветствовал полковник прибывшего офицера. – Познакомьтесь с подполковником Тютюнником представителем штаба руководства учениями!
       - Подполковник Тютюнник! – представился молодой офицер в полевой форме подтянутый и аккуратный.
     На Александра Васильевича подполковник произвёл гипнотическое впечатление. Открытые, добрые черты лица, лихая армейская выправка магнитом притянули вошедшего. Но он мигом  понял, что за этими чертами скрывается дисциплинированный, требовательный, волевой характер человека, познавшего армейскую службу.
       - Товарищ подполковник, Вы прибыли на Тоцкий полигон для участия в общевойсковых учениях государственного значения. Скажу Вам, что это почётная и ответственная задача для всего личного состава. Сейчас произведите быструю разгрузку техники и личного состава с соблюдением всех мер предосторожности. Место дислокации вашему подразделению укажет подполковник Тютюнник. По прибытию на место, разбить палаточный городок, разместить технику, обеспечить её охрану, питание личного состава и строжайшую секретность ваших действий. Дальнейшие, более подробные указания Вы получите на месте.
     Разгрузка и построение в колону боевой техники, прошли быстро и организованно.
      В полуденных лучах солнца предгорье Урала благоухало в разноцветье красок. Дорога к месту дислокации пролегала между грядами холмов, покрытых буйной растительностью кустарников, сосновых деревьев и берёзок, как девиц, стоящих в хороводе на опушках леса и поющих арию: «…Девицы красавицы, душеньки, подруженьки, разгуляйтесь, милые, затяните песенку…!» В некоторых местах оголенные склоны холмов недоумённо смотрели на бесконечную вереницу чудовищ, ревущих, поднимающих пыль и гарь из выхлопных труб удушливых и неприятных. Эти молчаливые свидетели как бы задавали вопрос: «Зачем, с какой целью эти чудовища нарушили их покой, тишину, затмили пылью и гарью сочную зелень трав и кустарников, гулом заглушили трели птиц, жужжанье летающих насекомых и зловеще двигались по лощине, угрожая животному и растительному миру?»
     В командирском газике, возглавляемом колонну, Александр Васильевич рассматривал карту местности. Он чётко определил своё место нахождения. В его сознании молнией проплыли воспоминания об отце, колесившим по этим Уральским просторам в борьбе за справедливость, свободу, мир и дружбу.
     Впереди двигался автомобиль подполковника Тютюнника, подпрыгивающий на ухабах и уверенно прокладывающий путь, прибывшей артиллерийской бригаде.
       - Лихой подполковник Тютюнник! – нарушил молчание замполит.
       - Что да, то - да! – ответил Чапаев. – Вижу, что бывалый, грамотный молодой офицер. Не зря находится в штабе по руководству учением и контролирует весь автомобильный парк, привлечённый на это мероприятие! – Чапаев помолчал и с восхищением продолжил, - обратил внимание, Аркадий Николаевич, на выправку этого штабиста!?
       - Обратил! Картинка и только! Надо нашим офицерам указать на этот факт, а то некоторые успели обрасти жирком, почивая в покое.
       - Чувствую, что учения будут не один день и месяц! Сбросят наши молодцы этот жирок! Сбросят! – успокоил замполита командир.
       -Александр Васильевич! Тебе случайно не обмолвился, Тютюнник о характере учений?
       - Нет, не обмолвился! Сказал, что по прибытию на место задачу определит генерал-майор Чиж, который руководит подготовкой к учениям.
       - Ну что ж, будем ждать! – сконфуженно за наивный вопрос, ответил замполит. – Не в таких переделках мы были во время войны, выдержим и это лихо!
     Водитель, рядовой Петр Ерохин, не вмешивался в разговор своих командиров. Он чётко выполнял свои шоферские обязанности, следил за дорогой, плавно объезжая ухабы и выбоины, стараясь создать комфортные условия начальству. Он понимал и всей душой чувствовал, что в ближайшие дни и месяцы ему придётся попотеть. Беспокойство командира и офицеров бригады передалось и ему. Неожиданно он воскликнул: «Косули, косули!», заметив на опушке леса семейку косуль, с любопытством наблюдавших за колонной, нарушившей их покой!
       - Вот бы побродить по этим местам с ружьишком! – воскликнул замполит.
       - Я не люблю ружьё! Моё ружьё – это фотоаппарат! Щёлкнул и навек запечатлел жизнь, мгновение природной красоты! – ответил Чапаев. Военному человеку, командиру артиллерийской бригады, повидавшему ужасы убийств и разрушений, было противно слово «оружие», несущее угрозу жизни и смерть.
     Через некоторое время автомобиль сопровождения произвёл остановку на возвышенности, с которой хорошо просматривалось пространство между двумя грядами холмов.
       - Заглушить двигатели! Всем оставаться на местах! – выскочив их кабины и, подойдя к автомобилю Чапаева, скомандовал подполковник Тютюнник. По всей колонне, как эхо пронеслась эта команда. Наступила тишина.
       - Александр Васильевич, пойдёмте на доклад о нашем прибытии к генерал-майору Чижу.
     Офицеры быстрым шагом двинулись к деревянному строению, в котором располагался штаб руководства учениями. У молодого подполковника в сознании мелькало любопытство о фамилии прибывшего командира, схожей с фамилией легендарного героя гражданской войны, но воспитанность и такт не позволяли задать прибывшему офицеру неуместный вопрос. Он был уверен, что в ближайшее время тайное станет явным. Офицеры чувствовали притягательную силу друг к другу, которая должна была перерасти из строгих служебных отношений в дружбу.
     Доклад о прибытии генералу Чижу был коротким. Выслушав его, генерал пожал офицерам руки. Он не скрывал удовольствия, что артиллерийская бригада, совершив длительное путешествие с Западной Украины на Урал, прибыла без каких-либо происшествий и ЧП. Похлопав по плечу Александра Васильевича, генерал заметил:
       - Рад!.. Весьма рад познакомиться с сыном легендарного героя Гражданской войны, Василия Ивановича Чапаева! Думаю, что предстоящую задачу государственного значения Вы и ваша бригада выполните с честью достойной Вашего отца!
     Генерал вкратце рассказал об особенностях предстоящих общевойсковых учениях, руководство которыми возложено на маршала Советского Союза Жукова Г.К.
       - Вот это да! – подумал Чапаев и понял, что ему и его бригаде предстоит выполнить сложную и ответственную задачу. Он с некоторым удивлением и упрёком посмотрел на подполковника Тютюнника, который явно уже знал об этом.
     Сроки проведения учений не были определены, они представляли особую секретность. Началась длительная и кропотливая подготовка к ним. Условный противник должен был находиться в обороне и размещался в нескольких километрах южнее штаба руководства учениями. Бригаде Чапаева предстояло участвовать в наступательной операции, что требовало тщательной подготовки к ней. Размещение орудий, автомобилей и другого подвижного состава на отведенном плацдарме производилось по плану с тщательной маскировкой. Всё лето прошло в изнурительной подготовке к учениям. Строились окопы, траншеи, землянки, доты и дзоты. Палаточный городок располагался вблизи плацдарма. Каждый день прибывали всё новые и новые подразделения различных родов войск. В небе ежедневно стали кружиться сотни самолётов: истребители, бомбардировщики, штурмовики. С бомбардировщиков с большой высоты в зону условного противника сбрасывались чугунные болванки, которые, падая, свистели, а сталкиваясь с землёй, производили глухие ужасающие звуки,  поднимая к небу столбы пыли. Гремела канонада артиллерийских установок. Танковые бригады бороздили пространство, отрабатывая манёвры и производя выстрелы по мишеням.
     К концу лета полигон напоминал растревоженный большой муравейник – всё двигалось, гудело, поднимая тучи пыли и нарушая тишину данной местности. Растительность утратила весеннюю красоту и сочность. С лиственных деревьев начала осыпаться листва, устилая пожелтевшим ковром землю. На горе Петровская вышка была выстроена трибуна для высшего начальства, предназначенная для наблюдения за ходом учений. Жителей деревень Богдановка и Фёдоровка, которые находились в пятикилометровой зоне от проведения учений, отселили в зону за 50 км от полигона. Всё говорило о приближении важного события.
     Утомлённый дневными заботами подполковник Тютюнник зашел в офицерскую столовую поужинать. Заняв место за свободным столиком, он долго не мог приступить к приему пищи. Мучила жажда, гудели ноги, звенело в ушах от разрывов снарядов, рёва тяжёлой техники, гула самолётов, от усталости стакан с напитком казался тяжелым предметом. Перед глазами проплывали события прошедшего дня и вопросы, поставленные перед ним вышестоящим руководством. Раскрыв планшет, он стал анализировать их для доклада генералу Чижу, который требовал от своих подчиненных точной, краткой и правдивой информации. Оторвав на секунду от планшета взор, он обратил внимание на вошедшего офицера – это был подполковник Чапаев.
       - Александр Васильевич, присаживайтесь к моему столу! – приветливым возгласом, как к родному человеку, обратился Тютюнник. - Как долго мы не виделись! Как дела?.. Как здоровье?.. – посыпалась серия вопросов.
       - Здравствуйте! Здравствуйте, Борис Дмитриевич! Рад встречи с Вами! – присаживаясь к столу, приветливо ответил Чапаев. – Подготовка к учениям так закрутила, что некогда, как говорят, в гору глянуть. Все уже до чертей собачьих устали, но ничего были испытания и похлещи! Дела идут, в общем, не плохо, думаю, что с поставленной задачей справимся! Но признаюсь, появилась проблема!
       - Что такое?
       - Дизентерия начала косить бойцов! 20 бойцов пришлось срочно госпитализировать!
       - Да.. эта гадость свирепствует не только в вашем подразделении. Руководство штаба очень обеспокоено этим! Наверное, не соблюдаются санитарные нормы, да и вода с рек недостаточно хорошая и не подвергается соответствующей обработке. А тут должен со дня на день прибыть маршал Жуков! Боюсь, что от него получит нагоняй вся медслужба. Хоть бы он не отменил учения из-за этой неприятности! Сколько трудов и средств вложено в это мероприятие! Генерал Чиж потеря сон, очень переживает! Ну, а как дела дома? Как жена?.. Как дети?.. – перевел пластинку на другую тему  Тютюнник.
       - Письма получаю часто! Пишут, что дома всё нормально!.. Интересуются, когда мы вернёмся домой! Если б я знал!
       - Это верно! Всё в воле нескольких человек. Но могу констатировать, что учения будут широкомасштабными, ответственными и скоро начнутся. Народу и техники здесь бесчисленное множество.
      Проявляя взаимное уважение к собеседнику, Александр Васильевич поинтересовался домашними делами у подполковника Тютюнника.
       - Да, тоже нормально! Сын и дочь учатся, жена работает. Скучают! Спрашивают: «Когда приеду?» Но я не имею права  даже подумать об этом! Наивные люди, не понимают нашей армейской службы!
     Так затронув повседневные и житейские вопросы, офицеры обменялись мнением о международной обстановке. Взгляды их совпадали в вопросах агрессивных замыслов США, их неудержимой гонке вооружений. Северная Корея стала полигоном испытания смертоносных изобретений человечества.
       - Бандиты! Не могут смириться с тем, что господству капитала приходит конец! – с душевным возмущением заметил Александр Васильевич. – Не могут смириться с тем, что идеи социализма всё более и более захватывают умы людей на Земном шаре. Не могут смириться с тем, что объединенные этой идеей, советские люди дали под зад фашизму, что пол-Европы вышло из-под контроля этих гадов. А какие средства тратят они на вооружение!? Их не удовлетворили взрывы ядерных бомб над Хиросимой и Нагасаки, принёсшие Японии многочисленные и бессмысленные жертвы и разрушения. Сводки, то и дело, говорят об испытаниях американцами ядерного оружия. Они и нас втягивают в эту безумную, безудержную гонку. Не дают нам возможности спокойно залечить глубокие раны войны.
       - Что так, то так! – заметил Тютюнник. - Уже стало известно, что американцы провели несколько военных учений с применением ядерного оружия!  – Этот факт они держат в строгой секретности, но наша разведка не дремлет.
       - Не будем ли мы участвовать в подобных учениях? Уж больно серьёзная подготовка ведётся к ним!
       - Чего не знаю, того не знаю! – ответил Тютюнник, - но… дураку понятно - такая подготовка неспроста! А какие силы задействованы в них!? Сколько построено инженерных сооружений! Сколько военной техники привлечено к ним!
     Дружественная беседа между двумя боевыми офицерами продолжалась бы ещё долго, но неотложные дела требовали присутствия на вверенных им объектах. Распрощавшись, они обменялись любезностями и пожеланиями успехов в выполнении поставленных задач.
     Шли последние дни трехмесячной подготовке к учениям. Со дня на день, ожидался приезд маршала Жукова. Генерал Чиж решил со всем штабом в очередной раз объехать полигон, чтобы своими глазами увидеть и убедиться в готовности его к учениям. Суровый характер маршала, его требовательность к подчинённым по вопросу безукоризненного выполнения, поставленных задач, могли серьёзно попортить  всему штабу нервную систему и репутацию. Его в первую очередь всегда интересовал вопрос размещения личного состава, проживание и быт. Хозяйство было огромное. Палаточный лагерь растянулся на 42 километра, в котором были размещены 45 тысяч военнослужащих, представителей 212-и боевых частей.
     Подполковник Тютюнник, находясь в штабной машине, наблюдал за пейзажами, мелькающими за окном. Светило солнце. Его ласковые лучи согревали этот клочок Земли, как бы насыщая его теплом, перед надвигающимися зимними холодами. Природа замерла в ожидании грозного события. Была прекращена стрельба, рёв самоходных орудий и танков, на объектах наводился порядок. Необычная тишина поглотила полигон.
     Как у любого нормального  человека, в голове подполковника мелькали мысли о будущем, заглянуть в которое никому ещё не удавалось. Невольно одолевала философия жизни и смерти, философия мира и судьбы человечества.
       - Что будет завтра? – думал он. - Какие последствия ожидают людей, если учения будут проходить с применением ядерного оружия? Что будет с этим мирным клочком земли, если такое случится? Как избежать его поражающего воздействия? Почему на мою долю выпали такие испытания?
     Подполковник не испытывал страха, но очень переживал о судьбе своей семьи, детей, если с ним вдруг случится что-то непредвиденное, ужасное.
       - Как они будут без него - их опоры и защиты!? Смогут ли выжить? Смогут ли найти себя в этой коварной, противоречивой жизни? Оценят ли потомки самоотверженный подвиг людей в мирное время и во имя мира?
     От этих грустных мыслей мурашки пробегали по телу, холодели руки, Но воинский долг, офицерская честь, опыт, полученный во второй Мировой войне, отгоняли эти мысли, вселяли надежду и уверенность в завтрашнем дне и давали оправдание тем жертвам, которые неизбежно будут.
       - Всё будет хорошо! – говорил его внутренний голос. - Эти учения необходимы, чтобы охладить пыл варваров, стремящихся к мировому господству! – Напряжением воли, офицер изгонял из себя эти мрачные мысли, становился твёрдым и непоколебимым.
     Автомобиль произвёл остановку в палаточном городке стрелковой части. Выслушав доклад дежурного по части, генерал Чиж со всей свитой штабных работников осмотрел несколько палаток и пищеблок. Всё соответствовало уставным требованиям. Подойдя к полевой кухне, генерал завёл разговор с поваром, который, спрыгнув с подножки, лихо отрапортовал высокому должностному лицу, назвав свою должность, звание и фамилию.
       - Какой год служишь, ефрейтор Волженин?
       - Третий, товарищ генерал-майор!
       - Чем кормить будешь бойцов в обед?
       - На первое борщ, на второе каша гречневая с мясом и компот из сухофруктов! – выпалил Волженин.
     Командир части, начальник медслужбы стояли навытяжку рядом с генералом. Было видно, что они волнуются и переживают за результат неожиданной инспекции их части и ответы повара Волженина.
       - Молодец! – услышали они похвалу генерала в адрес повара. Напряжение у хозяев части несколько спало.
     А между тем, продолжая обход территории, штабисты услышали дружный смех и игру на гармошке, доносившиеся из-за ближайшей палатки. Это была курилка. Генерал, сопровождаемый свитой, двинулся к ней.
     Утомлённые учениями, подготовкой к грозному событию, бойцы не теряли присутствия духа и в период маленьких пауз, перекуров шутили. В такие моменты, как правило, раздавался дружный смех. И в этот раз кто-то умело нажимал на кнопки гармошки и пел частушки:
                - Ой, милка моя, что ты стонешь,
Ты Коляшку своего не догонешь,
Он намазал сапоги чёрным кремом,
И на вид теперя он будто демон!

Не страшны теперь ему мериканцы,
Хоть пугают нас войной – вот засранцы!
Эйзенхаур приуныл, жопу чешет,
Как кобель, набравшись блох, злобно брешет!

     Внезапное появление генерала и высокого начальства, вызвало у бойцов замешательство. Все вскочили со своих мест и вытянулись по стойке «смирно».
       - Здорово, братцы! – поприветствовал генерал.
       - Здравия желаем, товарищ генерал-майор! – дружно ответили бойцы.
       - Чем занимаетесь?
       - Перекур, товарищ генерал-майор!
       - Кто пел частушки?
     Наступила небольшая пауза. Все думали, что следом за этим вопросом произойдёт разнос исполнителю.
       - Я пел, рядовой Меньшенин! – с некоторой робостью и испугом ответил боец, держа на груди гармонь.
       - А кто сочинил слова?
       - То же я, товарищ генерал-майор! – уже совсем уныло пробормотал Меньшенин, рассчитывая на строгий разнос от генерала.
       - Концовка этих частушек есть?
       - Есть, товарищ генерал-майор!
       - Пропой!
               
                -Пугает он бомбой,
                Пугает проклятый,
                Толкает нас в бездну,
                Вражина заклятый!
                Пускай в задницу заткнёт этот атом,
                Вспомнит Гитлеру  капут в 45-м! – еле слышно пропищал боец.
     Улыбка накатилась на лицо генерала.
       - А почему, так тихо? Об этом нужно петь очень громко!
       - Слушаюсь, товарищ генерал-майор! – выпалил Меньшенин, не скрывая радости, от неожиданного поворота этого события, и, растянув меха гармоники, громко пропел концовку частушек: «…Пускай в задницу заткнёт этот атом, вспомнит Гитлеру капут в 45-м!» - все дружно рассмеялись.
       - Хватит!.. Хватит, артист! – взмолился генерал, вытирая слёзы от смеха, и повернувшись к свите, сказал:
       -  Разве можно победить таких ребят! Нет таких в мире сил, чтобы одолеть их! В тёркиных, в народной мудрости сила нашей армии! – утвердительно подвёл он итог этой мимолётной встрече, пожелал всем удачи и направился к штабной машине.
     Перед тем, как покинуть эту часть, он задал вопрос командиру:
          - Дизентерийные есть?
          - Никак нет! – ответил полковник Даниленко. – Медслужба приняла соответствующие меры по предупреждению этой заразы.
       - Молодцы! – похвалил генерал командира части и, пожав всем руки,  занял своё место в штабной машине.
     Поездка продолжалась. Автомобиль весело катил по накатанной проселочной дороге. Вдруг, за поворотом штабисты увидели, стоящий на обочине автомобиль ЗиЛ-157, которому в народе, почему-то, дали кличку «Захар». Из-под машины торчали кирзовые сапоги бойца, а рядом с ним стоял, согнувшись, старшина, давая какие-то указания бойцу.
        - А ну, Петруша, тормозни! – скомандовал генерал. Он встал и ловко соскочил на землю, за ним последовали его подчиненные. - Что случилось? – строго спросил он, подходя к старшине.
     Не на шутку перепуганный неожиданным появлением столь высокого начальства, старшина вытянулся по стойке «смирно», поднёс грязную руку к козырьку и отрапортовал:
       - Товарищ генерал-майор, устраняем поломку автомобиля! Старшина роты Н-кого полка, старшина Корюшкин.
     Из-под автомобиля показалась взъерошенная голова бойца. Глаза его были наполнены удивлением и испугом. В грязных замасляных руках он держал рожковый ключ. На лице были чёрные пятна от грязи, падающей на него с днища автомобиля. Комбинезон был матовый от пыли, грязи и масел.
       - Что за поломка? – строго спросил генерал.
       - Оборвало болты крепления карданного вала, товарищ генерал-майор! – отчеканил старшина. – Ставим новые!
       - Подполковник Тютюнник, разберитесь! – приказал генерал и совершил обход стоящего автомобиля.
       - Что везёте?  - спросил он у старшины.
       - Продукты, товарищ генерал-майор! – уже более уверенно ответил старшина.
       - Помощь нужна?
       - Никак нет, товарищ генерал-майор! Справимся сами!
       - Подполковник, как Вы думаете, почему произошла поломка? – спросил генерал у Тютюнника.
       - По всей видимости, ослабло крепление болтов карданного вала, что и привело к поломке! – со знанием дела ответил подполковник, держа в руках срезанный болт.
       - А почему ослабло крепление?
       - Думаю потому, что водитель поленился, не залез под машину и не подтянул их. Здесь прямое нарушение предписания по техническому обслуживанию автомобиля!
       - Слышишь, служба! – гневно упрекнул генерал перепуганного бойца. – На губу бы тебя спровадить, под строгий арест! Ну, да ладно, прощу на первый раз, а наказание устроил ты себе сам! В военное время был бы ты легкой добычей противника! Старшина, доложите своему командиру, что я делаю вам замечание! И передайте, чтобы под его личным контролем было произведено техническое обслуживание всего подвижного состава! Вам понятно!
       - Так точно, товарищ генерал-майор! – с каким-то облегчением ответил Корюшкин.
       - Подполковник, что Вы можете сказать о ПАРМах?
       - Полевые ремонтные мастерские развернуты согласно предписанию и в срок. Все работают практически круглосуточно! С потребностью в ремонте автомобилей мастерские справляются!
       - Борис Дмитриевич, возьмите этот вопрос под особый контроль! – с нескрываемым дружелюбием и уважением, дал генерал указание подполковнику.
       - Есть! – ответил Тютюнник.
     Путешествие по полигону продолжалось. Объехав практически все объекты, штаб в очередной раз увидел состояние и уровень готовности частей к масштабным учениям. Генерал Чиж был доволен увиденным, но его продолжала волновать информация об очагах дизентерии в частях.
        «Откуда эта пакость свалилась на нашу голову? – думал он. – Вроде всем накручены хвосты по соблюдению санитарных норм, а всё равно, то там, то здесь появляются больные! Жуков будет не доволен этим!»
     Штабисты, сидящие рядом, молчали – каждый был в себе и своих думах. Вечерело, солнце медленно пряталось за горизонт. На небе показалась Луна, как огромный бледный фонарь, повисший над Землей. Опускалась ночная прохлада и тишина, нарушаемая рокотом автомобиля и радостным пением сверчков, ощутивших родную стихию.
       - Что грустим, друзья!? – нарушил тишину генерал. – Выполним поставленные задачи! А?..
       - А как иначе! – в один голос ответили присутствующие.
       - Вам понравились частушки, которые пропел боец Меньшенин? Да разве может какой-то гад победить таких ребят!
        - Что точно, то точно! – высказали своё мнение присутствующие.
       - Иван Иванович! Обрати особое внимание на соблюдение санитарных требований в частях! Изучи опыт борьбы с этой заразой в хозяйстве подполковника Даниленко, подготовь приказ! Нарушителей не жалей!.. – с некоторой озабоченностью завел разговор генерал с начальником медслужбы, полковником Петровским. – Тебе придётся краснеть и ответ держать перед маршалом.
       - Чувствую, чувствую, что взбучки мне не избежать! – уныло ответил Петровский.
       - А сколько бойцов уже госпитализировано?
       - О последней сводке я Вам докладывал утром, а что произошло за день, доложу по прибытию в штаб! Статистика у меня под контролем!
       - Статистика под контролем!?.. Статистика под контролем!.. А вот бацилла нет! Косит личный состав, как враг из пулемёта! – упрекнул генерал начальника медслужбы.
     От таких упрёков у полковника пересохло в горле, пламенем зарделись щёки.
     После этих вопросов генерал Чиж замолчал и погрузился в свои думы. Не трудно было догадаться, что его, как любого человека, наделённого властью, мучили вопросы выполнения, поставленных задач. А тут задачи государственного значения, от выполнения которых зависит судьба государства. Личное ушло на второй план. Долг перед Родиной, верность Присяге поглотили это личное и превратили его в робота, действия которого были настроены на заданную волну оператором.
     Он знал, что эти учения будут проходить в сложных условиях с применением реального атомного взрыва, что до поры, до времени держалось в строжайшем секрете. Миру уже были известны его мощная разрушающая сила и поражающие последствия от радиации и светового облучения. Но никто не дал действенных рецептов защиты всего живого, если вдруг безумные головы Америки вздумают развязать войну с его применением.
      По сводкам разведданных, по политической обстановке в мире и наглости американских правителей, было видно, что всё шло к этому. Он знал, что в этих учениях будут принимать участие 45 тысяч военнослужащих, бесчисленное множество животных и боевой техники. А какие последствия ожидают их – никому не были известны. Что произойдёт с близлежащими населёнными пунктами и с этим регионом после учений? Он вспомнил бойцов, с которыми ему пришлось встретится, во время этой поездки: весёлых и жизнерадостных, дисциплинированных и безотказных, смелых и очень доверчивых. Он знал, что у каждого есть семья, дети, и каждый из них верит в успех и долгую, мирную, счастливую жизнь.
     Но что будет завтра, после этих учений, какими жертвами закончатся они, он не знал, но был уверен - какими бы они не были – всё будет оправдано будущим страны. На карту были поставлены: жизнь на земле, свобода и Мир. Безумству силы нужно было поставить мощный заградительный щит, и эти учения преследовали такую цель. Здесь недопустимы жалость и поблажки. Здесь должны господствовать холодный расчет, воля и трезвый ум. Генерал понимал, что не случайно командование этими учениями возложено на маршала Жукова, ведь ему, только ему присущи эти качества.
     Ожидая его приезда, генерал не давал воли своим чувствам, был предельно требовательным к себе и своим подчинённым. Благодаря этому, в течение шести месяцев была проделана изнурительная титаническая работа по подготовке полигона и личного состава к учениям. 
     Автомобиль двигался по грунтовой дороге уже в свете фар, которые пробивали коридор сквозь ночную мглу, навстречу завтрашнему дню и встречи с маршалом Советского Союза Жуковым Георгием Константиновичем.
     Известие о прибытии на полигон маршала Жукова, эхом прокатилось по всем боевым частям. Все знали его суровый характер и высокую военную и боевую выучку. Каждый командир исключал в своих делах какую-либо неточность или небольшой обман. Ещё со времён войны было известно: «Если прибыл маршал Жуков – жди военных действий!» Вот и сейчас все ждали развязки этих учений.
     Командный состав боевых частей был срочно созван на совещание, которое должно было пройти в выстроенном для этих целей помещении. В назначенное время, помещение было заполнено военнослужащими высокого ранга. Необычная тишина царила в нём, как говорят: «Муха пролетит, её будет слышно!».
       - Борис Дмитриевич! Вы встречались раньше с маршалом? – на ухо прошептал Чапаев.
       - Никогда не доводилось его видеть! – так же тихо ответил Тютюнник.
       - Под его командованием во время войны мне приходилось бывать, но встретиться не приходилось! – прошептал Александр Васильевич.
     Такими скудными вопросами и ответами обменялись два подполковника, оказавшиеся рядом на этом совещании. Неожиданно послышалась команда: «Товарищи офицеры!». Все встали со своих мест.
     В помещение решительно вошел маршал в сопровождении генерала Чижа. Они заняли места за столом президиума.
       - Прошу занять свои места! – коротко распорядился маршал и, не делая никаких пауз, приступил к совещанию.
     В своём выступлении он кратко охарактеризовал международную обстановку, агрессивные замыслы беснующихся американских политиков, о неизученной мощи атомного оружия и его поражающего воздействия на всё живое. Миру угрожала опасность и ей нужно было противостоять - создать заградительный щит и нанести достойный ответный удар, чему и посвящаются эти учения, под кодовым названием «Снежок». Маршал потребовал: всем участникам учений строго выполнять инструкции и наставления, разработанные Генеральным штабом, а для убедительности приказал присутствующим показать документальный фильм об этом ужасном оружии.
     После совещания и просмотра фильма всем стало понятно, для чего велась такая тщательная подготовка, почему окопы и блиндажи накрывались брёвнами в несколько накатов, а выступающие части обмазывались жёлтой глиной, как защита от возгорания. Офицеры покидали  зал совещания молча. Секретный документальный фильм ввёл их в шоковое состояние. Ужас от увиденного, заставил содрогнуться бывалых офицеров. Но это не посеяло панику, не внесло в ряды командного состава робость и трусость. На всех гипнотически подействовал образ маршала Жукова. Его спокойный, ясный и твёрдый голос убедительно воздействовал на окружающих, заставлял собрать в единый кулак волю каждого для выполнения правительственной задачи. Казалось, Земля-матушка, выполняя Божью волю, впитала в этого человека несгибаемый характер смелость, волевые качества, для воспрепятствия злу, угрожающему жизни на Земле. Этот человек как будто был слеплен из кристаллов твёрдых и чистых, показывающий пример мужества и отваги, рассудительности, смелости и решительности.
      Распрощавшись, подполковники Тютюнник и Чапаев разъехались по своим местам службы для выполнения поставленных задач.
     Молодой офицер до утра не мог заснуть. Его мучили ужасающие впечатления от информации, полученной в течение прошедшего дня. А в минуты, когда от усталости покидало сознание, ему снилось трудное детство, родная деревня, речка и образ любимой мамочки. Он витал над ним, хранил его, успокаивал, придавал сил и прогонял злые духи.
- Боренька, сынок! Всё будет хорошо! Я молюсь за тебя! – ясно услышал он голос матери. Он потянулся навстречу родному существу, в надежде прильнуть к спасительной груди своей мамочки, как когда-то в детстве после необузданных шалостей ему приходилось искать там убежище, защиту и успокоение. Но эта картина сна вскоре сменилась другой: неожиданно, его будто сковало, напряглись мышцы от лихих скачек на любимом коне, по кличке «Орлик». Теплый, ласковый ветер развивал гриву коня, летящего в сторону речки, и доносил до него аромат полевых трав и специфический запах конского пота. На полном скаку, Орлик внёс молодого седока на песчаный берег реки, продолжая свой бег. Брызги чистой, прохладной воды, летящие из-под его копыт, охладили тело седока, как током пронзив его.        Зазвенел будильник, призывая офицера к подъёму и к служебным обязанностям.  Ему предстояло руководить расстановкой автомобильной техники от эпицентра в три стороны, в первой зоне на равные расстояния друг от друга. Согласно приказу, район учений в радиусе 50 км был разбит на пять зон:
Зона № 1 до 8 км;
Зона № 2 от 8 до 12 км;
Зона № 3 от 12 до 15 км;
Зона № 4 от 15 до 50 км;
Зона № 5 была расположена к северу от цели по боевому курсу самолёта-носителя в полосе шириной 10 км и глубиной 20 км.
     Объезжая эту зону, вникая в каждую мелочь, подполковник Тютюнник видел, что рядом с автомобильной техникой размещались танки, самоходные орудия и боевые самолеты. Некоторая часть боевой техники была выкрашена в белый цвет, а отдельные самолёты накрывались чехлами. В зоне эпицентра, на поверхности земли известью был нанесен огромный белый крест для ориентации с воздуха.
     День выдался солнечный и жаркий. Небо было прозрачным и необычно  голубым. Мучила жажда, обмундирование пропиталось потом, было влажным, в пору хоть выжимай. От усталости, шума моторов, дорожной тряске темнело в глазах.
        «Эх! Вот бы сейчас окунуться в прохладной чистой речке, снять утомлённость и освежить тело! – думал подполковник и невольно вспоминал сон, приснившийся ему накануне. – К чему бы этот сон? Что предвещает он?»
     УАЗик безотказно носил его по полигону, подбрасывая на ухабах и выбоинах, оставляя пыльный след за собой. Бывалый водитель, рядовой Павел Руссу, терпеливо выполнял свои шоферские обязанности, был немногословным, не допускал нытья, не навязывал своих вопросов командиру. Он знал, что его патрон выполняет приказ, вникает в каждую мелочь, даёт указания, иногда устраивает разносы нерадивым, ведёт записи, изучает карту и делает на ней кое-какие пометки.
       -  Павел! Пить хочешь? – нарушив молчание, спросил Тютюнник.
       - Хочу, товарищ подполковник! Воду экономлю! В фляге осталось несколько глотков, растягиваю их до места прибытия!
       -  Да, брат! Попали мы с этой дизентерией в сложный переплёт, но будем терпеть и строго следовать приказу! Руки перед едой моешь?
       - Мою, товарищ подполковник! У меня эта привычка останется до конца жизни! Да и не только у меня, а у всех, кто здесь находится!
       - Что верно, то верно! – улыбнулся подполковник.
       - А запах хлорки, кажется, пропитал моё тело! – несколько смущенно сказал водитель.
       - Ну что ж, приказ начальства надо выполнять! Это в наших интересах и нашей безопасности!
     Автомобиль с надрывом стал медленно преодолевать подъём, делая пробуксовки на ухабах.
       - Тормозни, Паша! – скомандовал Тютюнник, при виде 3-х автомобилей, стоящих на обочине, возле которых копошились несколько бойцов и молодой офицер.
       - Что случилось? – выскочив из УАЗика, спросил подполковник.
       - Заглох двигатель, будем автомобиль буксировать, товарищ подполковник! Командир взвода, лейтенант Лейкин! – лихо отрапортовал молодой лейтенант.
     Лейтенант выглядел ещё мальчишкой, оторвавшийся от юбки матери, у которого только прорезался голос и нежный пушок пробивался под носом. Казалось, он только что натянул на себя отцовскую форму и пытался гордо щеголять в ней.
       - Давно окончил училище, лейтенант? – преследуемый любопытством, задал вопрос бывалый подполковник пареньку в военной форме.
       - В прошлом году, товарищ подполковник! Уссурийское автомобильное!
       - Служба нравится?
       - Нравится, товарищ подполковник!
       - А избранная специальность?
       - У нас в семье все мужики автомобилисты! Отец был водителем и погиб во время Отечественной войны, братья работают в колхозе водителями, а мама дояркой, – он сделал паузу и добавил, - изменить семейной традиции я не могу!
       - Да, брат! Нелёгкая судьба у вашего поколения бороться за безопасность страны и восстанавливать разрушенное войной народное хозяйство, но и старшему поколению есть что вспомнить! – с какой-то грустью и сожалением ответил Тютюнник, представляя, что этому пареньку через несколько дней придется участвовать в учениях и испытать ужасы от разрушительных действий атомной бомбы.
       - Гигиену соблюдаете?
       - Соблюдаем, товарищ подполковник! Такое впечатление, что изнутри нас обработали чесноком, а с наружи хлорной известью! – с некоторой иронией отчеканил лейтенант. – Эти запахи, наверное, будут преследовать нас до конца жизни!
       - Ну что ж, других эффективных методов для борьбы с этой заразой ещё не придумала наша медицина! – ответил Тютюнник, в душе соглашаясь с молодым лейтенантом.
       - Вопросы есть? Помощь нужна?
       - Никак нет, товарищ подполковник, справимся сами!
       - Ну что ж, желаю успехов!
       - Спасибо, товарищ подполковник! – благодарно ответил лейтенант и приложил руку к козырьку.
     Поездка продолжалась. На каждом шагу сновали патрульные, проверяя документы, пропуска и предписания на перемещение в зоне полигона. Всё чаще и чаще встречались автомобили, везущие в сторону эпицентра коров, бычков, овец и других домашних животных. Из-за поворота показалось небольшое стадо лошадей, рысцой спешащих в том же направлении.
       - Зачем столько животных везут и гоняют по полигону? – недоумённо высказался Павел.
       - Так надо! Так надо, Павлуша! – с нескрываемой грустью и печалью ответил Тютюнник. Он знал, с какой целью всё происходящее было в строжайшей секретности, что в ближайшие дни произойдет развязка всей этой трагической необходимости, и всем этим животным предназначена участь - испытать на себе воздействие ядерного взрыва.
        – Боже! До какого абсурда дошло человечество во имя своих животных эгоистических целей. Мерзавцы готовы пожертвовать миром на земле и будущим всего человечества. Когда же опомнятся эти люди? Атомное оружие – это угроза и тем на кого оно рассчитано, и тем, кто его мечтает применить для достижения своих эгоистических целей! – офицер перевел дыхание и устремил свой взор в окно. Автомобиль подбрасывало на ухабах, но к этим неудобствам он привык, и они не раздражали его.
       - Павел! Заверни-ка в хозяйство Чапаева! Давно я с ним не встречался! Посмотрим, чем занимается наш друг! – попросил Тютюнник водителя.
     Автомобиль свернул с основной дороги и вскоре оказался в хозяйстве Чапаева. На КПП дежурный офицер внимательно произвел проверку пропуска и других документов у офицера и водителя, после чего дал команду поднять шлагбаум и пропустить автомобиль. День клонился к вечернему времени, но на территории бригады в глаза бросалась необычная суета и волнение – всё было в движении, слышались армейские команды и выкрики. Стройными рядами стояли замаскированные орудия, возле которых копошились артиллерийские расчеты. Казалось, что вот - вот начнется ураганная стрельба, круша и разрушая всё на своём пути.
     Офицеры сновали между орудиями и давали указания артиллерийским  расчётам. Бойцы беспрекословно выполняли команды, невзирая на усталость и взмокшие от пота гимнастёрки. Создавалось впечатление о приближении грозного противника и подготовке к его отражению.
       - Павел, тормозни! – приказал Тютюнник.
     К автомобилю подбежал майор и представился.
       - Товарищ подполковник! Артиллерийская бригада отрабатывает элементы предстоящего ведения боя! Замполит бригады, майор Емельяненко!
      - Скажите, товарищ майор, где я могу повидать командира бригады, подполковника Чапаева?
      - Командир находится в блиндаже! – ответил майор и указал место нахождения блиндажа.
    Поблагодарив майора, Тютюнник занял своё место и УаЗик медленно двинулся в указанном направлении вдоль траншеи, ведущей к блиндажу.
     Войдя в блиндаж, Тютюнник застал Александра Васильевича за картой местности, которая была разрисована цветными карандашами – вся в квадратиках, кружочках, звёздочках и цифрах.
     Обратив внимание на вошедшего, Чапаев, с нескрываемым восторгом и удивлением, вышел из-за стола и тепло поприветствовал Тютюнника.
       - Рад! Весьма рад видеть Вас, Борис Дмитриевич! Какими попутными ветрами вы заглянули к нам?
       - Возвращаюсь в штаб, есть час свободного времени – вот и решил повидать Вас! – ответил Тютюнник.
     Рукопожатие офицеров было искренним и тёплым.
       - Вы немножко опоздали, а то непременно бы встретились с высоким начальством: маршалами Советского Союза Жуковым Г.К., Василевским А.М., Рокоссовским К.К., Коневым И.С., Малиновским Р.Я.
       - Когда же они прилетели? – удивлённо спросил Тютюнник. – Значит,  недолго осталось нам ждать развязки!
       - Чувствую, что до этого момента остались считанные часы! – ответил Чапаев.
       - Ну и как Вам, Александр Васильевич, наши полководцы?
       - С некоторыми я встречался во время войны, но на определенном  расстоянии, а сегодня, сопровождал всю свиту и давал пояснения. Пришлось немного поволноваться, но, слава Богу, - всё обошлось хорошо! Были небольшие замечания, но их мы легко устраним!
       - Я в Вас, Александр Васильевич, никогда не сомневался и не сомневаюсь! – восторженно ответил Тютюнник.
       - Борис Дмитриевич, Вы получили телефонограмму о совещании, на которое приказано явиться всему командному составу, завтра к  9-00.
       - Получил по рации. Думаю, что на нём будут даны окончательные установки о характере учений и инструкции о поведении каждого на нём.
       - Присаживайтесь, Борис Дмитриевич, к столу и выпейте кружечку чая. В  такую жару – это самый лучший напиток! – предложил хозяин блиндажа.
       - Не откажусь, очень уж хочу пить. И прошу, дать поручение дежурному, напоить чаем моего водителя. У него во фляжке осталось несколько глотков, пить хочет, но терпит, а к месту нам ещё ехать полчаса.
       - Кочейкин! – выкрикнул Чапаев, - из-за перегородки  показался уже не молодой сержант. - Принеси-ка нам, дружище, по кружечке фирменного чая и угости им водителя!
     Через минуту опять появился Кочейкин, торжественно неся на подносе две кружки и алюминиевую тарелку с кусочками рафинированного сахара. Он ловко расставил кружки на столе перед офицерами и наполнил их чаем. Аромат от легкого испарения содержимого кружек заполнил пространство блиндажа.
       - Ну и аромат от вашего напитка, аж слюнки текут! – воскликнул гость.
       - Этот напиток – кулинарное произведение сержанта Кочейкина, настоянное на травах: освежает, утоляет жажду, снимает усталость! – не без гордости  и улыбки заметил Чапаев.
     Пригубившись к кружке и сделав несколько глотков, подполковник Тютюнник продолжал восхищаться и благодарить хозяина за оказанную честь испробовать такой напиток. В беседе он незаметно спросил хозяина о неприятностях, связанных с заболеванием  дизентерией в его подразделении.
       - А… эта гадость с приездом маршала Жукова в момент исчезла! Да, исчезла! И вопрос закрыт! – Чапаев сделал несколько глотков ароматного напитка, помолчал и весело добавил. - Крутой он мужик, знает, как бороться с паразитами любых мастей! Где Жуков – там победа!
     Время неумолимо двигалось вперед, и Тютюннику предстояло продолжить своё путешествие. До автомобиля его провожал Александр Васильевич.
       - Павел, тебя угостили фирменным чаем? – подойдя к автомобилю, спросил подполковник
       - Так точно, товарищ подполковник! – с нескрываемой радостью ответил водитель, стоящий у автомобиля и приветствуя офицеров.
       - Благодари подполковника Чапаева и его боевого сержанта за такой чудесный напиток!
     Тепло распрощавшись с хозяином, гости покинули территорию бригады и двинулись к месту расположения штаба. По пути их несколько раз останавливали патрульные дозоры, проверяли документы разрешающие передвигаться в зоне повышенной секретности. Такая строгость была понятна – ведь в зону проведения учений съезжалось всё военное и политическое руководство страны, учёные и приглашенные военачальники из дружеских стран.
     Ночь прошла в необычайной тревоге. Утром должно было наступить прояснение, и снята пелена секретности о часе ИКС. Несмотря на то, что на полигоне воцарилась необычайная тишина, но она не внесла покоя в души участников предстоящего учения. Весь командный состав знал о характере учений, но чем оно обернётся на здоровье и судьбе каждого, известно было только Господу Богу.
     Утомлённый бессонницей, не дождавшись звона будильника, подполковник Тютюнник встал и покинул помещение. Ему очень захотелось встретить рассвет и размять мышцы физическими упражнениями. Утренняя прохлада освежила его, а чистый воздух напоил все клетки кислородом. Ночная усталость вмиг покинула офицера. Трава покрылась росою, ещё слышались прощальные трели сверчков, но их забивали радостные чириканья птиц, приветствующих восход и наступление трудового дня.
     Сняв кеды, подполковник пробежался по росе, влага приятно обожгла и обласкала ступни ног и вызвала сказочные ощущения во всём теле. Он почувствовав себя частицей природы, частицей мироздания.
       - Боже! Какой прекрасный Мир! Какая прекрасная жизнь! Какая чудесная природа! – шептали губы подполковника, наслаждавшегося природой, восходом солнца и суетой всего живого: и монотонным стуком дятла, и щебетанием птиц, и суетой муравьиного гнезда, и первыми утренними облетами стрекоз, бабочек, пчёл, и акробатическими прыжками с ветки на ветку двух белочек.
     Разминая мышцы, он не переставал думать о той катастрофе, которая обязательно произойдет со всем этим прекрасным живым миром в ближайшее время, и что на этом месте будет выжженная пустыня и мертвая безжизненная тишина, нарушаемая лишь пощёлкиванием дозиметрических датчиков на защитных костюмах химических разведчиков.
     Приведя себя в порядок, офицер поспешил в столовую. В это утро проверка документов службой КГБ была особенно тщательной и строгой. Казалось, что каждый посетитель подвергался рентгену, сверлящими глазами чекистов, выворачивающих на изнанку душу и содержимое тела.
     Войдя в столовую, Тютюнник занял своё место, на столе моментально появился калорийный завтрак. Офицеры, сидящие за столиками, молча, занимались своим делом и были сосредоточены в ожидании надвигающихся событий. Необычная тишина воцарилась в помещении, нарушаемая постукиванием о тарелки ложек и вилок.
     Внезапно, открылась дверь и в помещение вошли: Министр обороны Н.А.Булганин, академик И.В.Курчатов, маршал Советского Союза Г.К.Жуков и сопровождающие их военноначальники.  Сидящие за столом офицеры встали для приветствия вошедших.
       - Вольно! Вольно! Доброе утро! Приятного аппетита! – спокойным, ровным голосом ответил на приветствие Министр и жестом предложил всем сесть и продолжать приём пищи. 
     Вошедшие прошли к отдельному столу, который тут же был накрыт проворными официантами. Между ними продолжалась беседа, и ни у кого не возникало сомнения, что она всецело была посвящена предстоящему учению. Какие-то вопросы в разговоре с военными горячо отстаивал академик И.В.Курчатов. Его внимательно слушали, изредка уточняли отдельные детали.
     Любопытство одолевало присутствующих. Увидеть знаменитых персон не на картинках и фотографиях, а здесь рядом, под одной крышей и за одним занятием было неожиданным, волнующим событием. Всех объединяли одни и те же цели и стратегические задачи, а это вызывало в душах чувства собственной значимости, и необходимости участия в предстоящих учениях. Этикет не позволял офицерам пялить глаза на высшее военное руководство страны и стран народной демократии, но незаметные зрительные косяки витали в этом помещении. Каждому хотелось запечатлеть в своей памяти особенности этих легендарных людей, и в будущем, при случае гордо сказать: «… Я видел маршалов Жукова Г.К., Рокоссовского К.К., Конева И.С., Малиновского Р.Я. и Министра обороны Булганина Н.А.! А я видел академика Курчатова И.В. – интересный он мужик, простой и с длиной бородой! А я видел Министров обороны стран народной демократии генералов Марианна Спыхальского, Людвига Свободу, маршалов Чжу-Де и Пен-Де-Хуая!»
     После завтрака офицеры поспешили в помещение для проведения расширенных совещаний.
     Выдержав тщательную проверку документов, подполковник Тютюнник  оказался в зале, который был уже заполнен командирами войсковых частей. Пробежавшись взглядом по рядам, он занял свободное место и приготовился услышать важную информацию.
       - Товарищи офицеры! – послышалась команда генерала Чижа.
     Все дружно встали.
     В зал вошли Министр обороны Н.С.Булганин, маршал Советского Союза Г.К.Жуков и академик И.В.Курчатов. Выслушав рапорт генерала Чижа, Булганин Н.С. поздоровался с присутствующими и предложил занять свои места. Не делая никаких пауз, он сразу перешел к делу: кратко охарактеризовал международную обстановку, агрессивные замыслы американских политиков, поражающие действия и силу атомного оружия, и что для срыва этих коварных планов,   необходимо создать заградительный ядерный щит, и что предстоящие учения преследуют такую цель. В заключение он назвал дату и время проведения учения, потребовал от всех командиров провести разъяснительную работу в подразделениях и с каждым бойцом в отдельности.
       - Тоцкое общевойсковое учение с применением атомного оружия под кодовым названием «СНЕЖОК» войдет в историю нашего государства, как важное политическое и международное событие, оно является делом чести, воинского долга каждого военнослужащего! А 14 сентября 1954 года станет исторической датой Советского Союза и стран, освободившихся от ига капитализма! - такими словами закончил Министр обороны своё выступление.
     Затем он предоставил слово академику И.В.Курчатову, который охарактеризовал поражающие действия ядерного взрыва, объяснил роль средств защиты и значение безукоризненного выполнения инструкций и распоряжений, пожелал всем участникам успехов в этом ответственном учении, от которого зависит безопасность СССР и всего социалистического лагеря.
     После выступления академика И.В.Курчатого был зачитан приказ руководителя учений, маршала Советского Союза Г.К.Жукова. В приказе особое место было уделено вопросам, обеспечивающих безопасность при проведении ядерного взрыва. Ответственность за выполнение данного приказа возлагалась на заместителя руководителя учений по специальным вопросам, на командира 128 стрелкового корпуса, на заместителя начальника штаба по организационным  вопросам. Непосредственная ответственность за соблюдением мер безопасности личного состава войск возлагалась на командиров подразделений, частей и соединений. В день проведения учений приказом запрещалось движение одиночных лиц и автомобилей с 9 до 10 часов. Районы горы Лысой и горы Каланчовой, по которым будет проводиться бомбометание, объявлялись запретной зоной на весь период учений. Эти районы должны были быть ограждены колючей проволокой и обозначены красными флажками. После окончания бомбометания в этих районах предписывалось выставить оцепление. В период с 6-00 до 8-00 часов 12 сентября приказывалось провести тренировки войск и штабов в действиях по сигналам атомной и химической тревоги. О выполнении настоящего приказа руководитель учений, маршал Г.К.Жуков требовал донести в штаб руководства к 19-00 часам 11 сентября 1954 года.
     До начала учений осталось четыре дня. Эти четыре дня оставили в памяти каждого участника Тоцкого учения неизгладимый след, как дни неимоверного напряжении физических,  душевных и нравственных сил от солдата до маршала. Постулат великого полководца А.В.Суворова: «Тяжело в учении – легко в бою!» - ярко ожил в эти дни. Им руководствовался,  маршал Жуков Г.К. Это диктовалось необходимостью достойно подготовиться к предстоящему опасному событию, выйти из него победителем, накопить опыт для отражения коварных замыслов реального врага, не повторить ошибок начала войны в 41-м году.
     Жуков Г.К. был неумолим. Со свойственной ему принципиальностью и жесткостью он требовал от каждого участника строгого, чёткого выполнения инструкций и распоряжений. Жалость и благодушие покинули его. Казалось, что этот человек был отлит из стали, которую зацементировала и закалила   Великая Отечественная война.
     Бойцы валились с ног, как только подавалась команда «ОТБОЙ!». Никто от солдата до генерала не рассчитывал на поблажки и снисхождения. Нытьё и панические настроения подавлялись на корню. Командиры и политработники терпеливо и настойчиво проводили разъяснительную и воспитательную работу среди личного состава. В беседах подчёркивалась  патриотическая и почётная роль каждого участника, в создании надежного щита по охлаждению агрессивных замыслов воинствующих политиков Америки.
     Подполковник Тютюнник, не замечал, когда наступал день, и когда он заканчивался. Те задачи, которые были поставлены перед ним, требовали неимоверного напряжения физических, духовных сил и концентрации воли. Воспитанный в трудовой семье и советском государстве, он с годами выработал в себе чувство долга, преданности Родине и социалистическим идеалам. В эти дни ему некогда было думать ни о семье, ни о родителях, ни о друзьях. Он был частицей громадного механизма, который слаженно работал в этом котле, и от которого зависела надежная работа каждого. Бесконечное количество раз подвергались проверкам подотчётные объекты и подразделения. Обращалось внимание на каждую мелочь, которая могла принести сбой в учениях и обернуться для большинства людей непоправимой трагедией. Все знали, что за ошибку или халатность придётся нести строгую ответственность перед своей судьбой, перед товарищами и перед Родиной.
     Поздно вечером, генерал Чиж  собрал в своем кабинете весь штаб по руководству учениями. Было видно, что он был утомлен. На бледном лице просматривались еле заметные красные пятна, а под глазами синяки. Покрасневшие глаза выдавали постоянное недосыпание и те бессонные ночи, которые генерал провёл у телефонов, в беседах с вышестоящим руководством, в размышлениях и проверках стратегических объектов. Но, между тем, генерал не терял присутствие духа, показывал всем присутствующим образец подтянутости и аккуратности, ясного мышления, несгибаемой твердости, воли и решимости безукоризненно выполнить поставленные задачи. Офицеры доложили о готовности к учениям подотчётных им объектов и подразделений и выслушали напутственные слова генерала:
       - Дорогие друзья! Завтра 14 сентября 1954 года! Запомним эту дату! Наступает день проверки боеготовности наших войск в условиях современного ведения боя с применением ядерного оружия. Опыт, который получит каждый участник Тоцких учений, должен быть обобщен в руководящий документ на многие годы по обеспечению безопасности нашей Родины! Наши задачи: не пострадать от ядерного взрыва и его последствий, приобрести опыт ведения боя с его применением, нанести поражающий удар противнику. Думаю, 3-х месячная подготовка к этим учениям – залог нашего успеха! Желаю всем справиться с почетным государственным заданием, выйти из этого испытания победителями и без потерь! В этом наша почётная миссия! В этом наш долг перед Родиной и Советским народом! – генерал помолчал и, не найдя других слов, жестом показал присутствующим покинуть кабинет и быть готовыми к выполнению правительственной задачи.
   



                4. ДЕНЬ УЖАСОВ
                (14 сентября, 1954 года)


      Ночь прошла в напряжении. Безоблачное звёздное небо, блеклый свет луны, тишина и приятная ночная прохлада не принесли душевного успокоения. Только неимоверная утомлённость заставила подполковника Тютюнника на мгновение отключиться и впасть не в глубокий сон, а скорее в забытьё от усталости, тяжелых дум и переживаний. Мозг и всё тело было подобно натянутой пружине, таившей в себе потенциальную энергию, предназначенную для выполнения правительственных задач и готовую по приказу мгновенно соскочить с крючка. Всё мирское отошло в сторону, не будоражило, не вызывало душевных ощущений и человеческих слабостей. Утомлённый бессонницей, подполковник встал с постели и вышел из помещения. Утром, 14 сентября 1954 года, былая ясная погода со слабым ветерком юго-западного направления и, далеко на горизонте, незначительной облачностью. Вдохнув полной грудью порцию утренней прохлады, подполковник невольно произвел выдох с восхитительным возгласом: «Ах, как хорошо! Какая прелесть!». Он знал, что через несколько часов и на неопределенное время, ему придется вдыхать воздух через противогаз и на месте этой природной красоты созерцать выжженную мертвую пустыню.
     Неожиданно раздался сигнал боевой тревоги. Сирена огласила местность зловещим воем. По телу пробежали мурашки. Мышцы внутренним велением включились в работу и безошибочно выполняли действия по этому сигналу. В считанные минуты подполковник Тютюнник оказался у места общего сбора штабных работников.
       - Здравия желаю! – поприветствовал он собравшихся по тревоге офицеров, которые были экипированы в соответствии с боевой обстановкой. И если раньше на подобных сборах находились весельчаки, которые, как из рога изобилия, выливали на головы присутствующих анекдоты, шутки и подначки, то сейчас - все были предельно сосредоточены, и серьезны и на приветствие офицера ответили сухим приветствием. 
     Автомобили были на старте, готовые немедленно  тронуться в сторону боевой позиции. Ровно, бесшумно работали двигатели, выпуская из выхлопных труб клубы сизого дыма.
       - По машинам! – раздалась команда. Все быстро, заняли свои места, колона медленно двинулась в сторону правительственной ложи.
     Эта ложа, в корне отличалась от ложи самого захудалого театра, и была предназначена для просмотра премьеры ужасного спектакля. Она была обшита специальными защитными материалами и выкрашена в зеленый и белый цвет, а внутри насыщена всем необходимым для наблюдения высшим руководством страны за ходом учений. Траншеи и блиндажи ниже от неё предназначались для штабных работников и обслуживающего персонала.
     Пятнадцатикилометровое расстояние с возвышенности от правительственной ложи до эпицентра было видно, как на ладони. Заняв исходную позицию в траншее, подполковник Тютюнник приготовился к наблюдению. Соседями по траншее были его боевые товарищи и сослуживцы. Все находились в величайшем напряжении и в ожидании команд от руководителя учений маршала Г.К.Жукова.
     За 1,5 часа до начала учений в ложе показались 1-й секретарь ЦК КСС Н.С.Хрущев, Министр обороны Н.А.Булганин, маршал Г.К.Жуков, академик И.В.Курчатов, военно-начальники и приглашенные лица. Все были в повседневной одежде, лишь на груди каждого блестел дозиметрический датчик.
      - Ну, кажется, скоро начнётся!.. – со вздохом прошептал майор Деревягин, сосед по траншее.
      - Похоже на это!.. – также тихо ответил ему Тютюнник.
     Нервное напряжение было у всех на пределе. Чувства, которые испытал каждый участник этих учений трудно описать словами. Каждая минута ожидания превратилась в вечность и безжалостно томила души людей, волей судьбы оказавшихся в этом котле.
       - Внимание! Внимание! ЛЁД ТРОНУЛСЯ! – через громкоговорители послышалась команда, нарушившая воцарившуюся тишину во всей округе.
     Сердце учащенно забилось от напряжения, как обручем, сковало виски. Оцепенение охватило всех участников учений. Подполковник посмотрел на часы, они показывали 9 часов 10 минут. А через 15 минут раздалась вторая команда:
       - Внимание! Внимание! ЛЁД ИДЁТ!
     Высоко в небе послышался отдалённый гул бомбардировщика ТУ-4 и сопровождающих его истребителей. С самолёта, на парашюте была сброшена атомная бомба. Она стремительно стала опускаться к намеченной цели.
     Находящиеся в траншее офицеры присели, закрыли глаза и открыли рты.
       - Внимание! МОЛНИЯ! – с каким-то надрывным голосовым прозвучала последняя команда.
     В ту же секунду небо озарилось ослепительным ярким белым светом, поглотившим его голубизну, в траншее стало необычно светло, как будто в неё были направлены лучи от множества прожекторов, вдали раздался адский грохот, схожий с мощным резким грозовым разрядом. Казалось, от него расколется Земной шар, черепная коробка и лопнут барабанные перепонки. Часы остановились на отметке 9 часов 33 минуты.
     Тютюнник почувствовал, как на голове зашевелились волосы, зазвенело в ушах, мороз пробежался по телу.
       - Вот тебе, Боря, и ад на этом свете! – подумал он.   
     Атомную бомбу самолёт носитель сбросил с высоты 8 тысяч метров со второго захода. Мощность плутониевой бомбы под кодовым названием «Татьянка» составила 40 килотонн в тротиловом эквиваленте – в несколько раз больше тех, что взорвали Американцы над Хиросимой и Нагасаки. Тоцкая «Татьянка» взорвалась на высоте 350 метров от земли. Отклонение от намеченного эпицентра составило 280 м. в северо-западном направлении.
     Через 5 минут после ядерного взрыва началась артиллерийская подготовка, затем был нанесен бомбовый удар бомбардировочной авиацией. Заговорили орудия, минометы различных калибров, «Катюши», самоходные артиллерийские установки и танки, закопанные в землю. Душераздирающий грохот от сплошной несмолкающей стрельбы заполнил звуковой фон  местности, нарушив спокойствие и тишину этого кусочка земного шара.
        «Вот и Александр Васильевич заговорил! – подумал офицер, мысленно посылая удачу и успехов своему новому приятелю. – Боже мой!.. Какой ужас!.. Какая разрушительная сила создана человечеством! Сколько тратится сил и энергии, чтобы нести смерть и разрушения и ради чего!? Ради абсурда! Ради низменных желаний каких-то выродков! Ради сумасбродной идеи о мировом господстве! Терпи, Борис!.. Терпи!.. Во имя детей, во имя семьи, во имя любви и любимой Леночки, во имя мира и жизни на Земле ты должен пройти через этот ад! – приказывал он себе. - Ты должен выстоять! Ты должен жить! Ты должен рассказать живущим об этом, чтобы никогда – никогда, ни у кого - ни у кого не возникало желания развязать ядерную войну, которая погубит такой прекрасный мир и уничтожит жизнь на Земле! Я должен!.. Я должен!.. Я должен!..» – повторял он эти слова. И это был приказ всему его существу.
     Превозмогая шок от первых впечатлений, он прильнул к оптическому прибору, и увидел огромный огненный шар, как пятно на небесном полотне превышающее яркость солнца. С течением времени яркость стала уменьшаться под действием задымления от испарения влаги, сгорания органических веществ, растрескивания измельченных частиц грунта. Образовался вихрь, который впоследствии трансформировался в пылевой столб, напоминающий громадную трубу, безжалостно всасывающую в себя всё земное и высоко в небе превращая его в большое темное пятно, нависшее над местностью. Это стало напоминать громадный, зловещий гриб, у основания которого сформировался пылевой вал, который, гонимый ударной волной, стал распространяться по поверхности, сметая всё на своём пути. Облако приобрело форму тороидального вихря с клубящейся поверхностью, сквозь которую пробивались языки пламени. Пылевой вал, перемещаясь по поверхности, сопровождался  многочисленными пожарами. Горели строения техника и живая природа.
     После окончания артподготовки и бомбометания наступила тишина. Вдали слышался только гул самолётов, которые, как назойливые мухи в жаркое лето, кружились вокруг темного облака, а некоторые проскакивали через ножку этого чудовища, как будто желая отсечь ему голову. Из траншей, по команде руководителя учений, выскочили дозорные отряды радиационной разведки и устремились в зону эпицентра.
     Защитные костюмы, противогазы превратили этих людей в неземных существ, похожих на инопланетян, десантированных с неба.
       - Вот это да! Такого не увидишь в страшном сне! Такое я не видел и в дни самых жестоких боёв во время войны! – воскликнул Деревягин.
     Тютюнник молчал. Он не испытывал страха и был готов ко всему, но увиденное шокировало его. Он был как в гипнотическом сне, завороженный этим ужасом. Вся округа была в пыли, дыму и огне. Атмосферные вихри подхватили радиоактивное облако  и понесли его не в безлюдную степь, как ожидалось, а прямо на Оренбург и дальше в сторону Красноярска.
       - Боже мой! Ведь это прямая угроза жителям этого города! – подумал офицер, но изменить направление ветра, человечество было не в силах.
     С трибуны, от руководителя учений то и дело поступали приказы и распоряжения. Г.К.Жуков внимательно наблюдал за происходящим, анализировал события и принимал нужные решения. Не обращая внимания на присутствующих высокопоставленных лиц, он был поглощен событиями этого дня. Твердый, холодный расчет руководил его действиями. Он, как командир боевого корабля, невозмутимо стоял на капитанском мостике. Из-под козырька, глубоко натянутой на голову фуражки, в сторону театра ведения боя, смотрели серые глаза, гипнотически действующие на весь ход событий, на лице не дрогнула ни одна морщинка.
       - Доложите радиационную обстановку! – сухо потребовал он информацию от начальника химслужбы.
       - Товарищ маршал, через один час после взрыва атомной бомбы, уровень радиации в районе эпицентра составил: 50 р/ч в зоне радиусом 300 м, 25 р/ч в зоне - 500 м, 0,5 р/ч в зоне – 850 м. Полностью закончено ограждение границ зон заражения! Начальник химслужбы и радиационной разведки, полковник Дворников! – четкую информацию услышал маршал от начальника радиационной разведки.
     После этого доклада, маршал тут же отдал приказ:
       - Стрелковым и механизированным отрядам атаковать противника!
     В 12 часов передовой отряд механизированной дивизии «Восточных» двинулся в район атомного взрыва, преодолевая очаги пожаров разрушений и завалов. В этом же направлении двинулись колоннами стрелковые отряды с северной и южной сторон. Все были в противогазах и защитных костюмах от химического поражения. Войска преодолевали район атомного удара со скоростью 5 км/ч, а передовой отряд механизированной дивизии – 12 км/ч.
       - Подполковник Тютюнник, для экспресс доклада правительству, на автомобиле с фотографом следуйте в район эпицентра, внимательно изучите
 последствия атомного взрыва! – по спецсвязи услышал офицер приказ генерала Чижа.
       - Есть! – ответил подполковник и, выскочив из траншеи, что было сил, побежал к автомобилю.
       - Павел заводи! – скомандовал он водителю хриплым от волнения и бега голосом. – Плотно закрой окна и двери!
     Фотограф, лейтенант Соколов, находился на своём месте с фотоаппаратом, готовым, в любую секунду, запечатлеть ужасающие виды. Автомобиль помчался по изуродованной взрывом дороге в зону эпицентра.
     Местность после взрыва трудно было узнать: дымилась трава, бегали опаленные куропатки, кустарник и перелески исчезли.
       - Лейтенант, не жалей пленки, фотографируй, фотографируй весь этот ужас! Люди должны всё знать!
       - Не жалею, товарищ подполковник! – ответил лейтенант пересохшим голосом, смахивая со щеки слезу.
     Перед глазами проплывали ужасающие картины: отброшенные и перевернутые танки, разрушенные траншеи, огнём и ударной волной изуродованная техника, обуглившиеся стволы деревьев. То здесь, то там валялись мертвые животные (овцы, коровы, свиньи, собаки). У собак были открытые пасти, на выкате глаза. Казалось, что их угрожающий оскал посылал проклятья всем злым силам, повинных в их смерти и адских мучениях. Вдруг, среди бесчисленных трупов животных, они увидели лошадь, от неё шел дым, как будто кто-то заживо обработал её паяльной лампой. На ней полностью сгорел волосяной покров, сгорела грива и дымились остатки хвоста, кожа была в ожоговых пузырях. Лошадь изо всех сил держалась на четырех ногах и, как пьяная, покачивалась из стороны в сторону. Из ослепших глаз текла непонятная жидкость, создавалось впечатление, что она плачет и, мотая головой, задаёт кому-то вопросы: «За что мне такие муки? За что мне  такой ужас? Что я сделала Вам, люди, плохого? Зачем я появилась на этот свет?  Я верой и правдой служила Вам!». Она пыталась ржать, просить помощи у людей, но из открытого рта вырывались только лишь непонятные, хриплые звуки.
     Слёзы невольно навернулись на глаза подполковника и его товарищей.
       - Спасибо тебе лошадка! Спасибо вам несчастные животные! Ваши страдания, ваши смерти, спасут тысячи бойцов и мирных людей! Ваши жертвы не напрасны, они дадут людям разгадку выживания и спасения человечества от этого кошмара! – шептали губы офицера.
     Эти мужественные люди не могли сдержать своих эмоций, своих переживаний от увиденного. Подполковник вспомнил своё детство и юность, любимого коня, который к нему был привязан и безотказно служил всем его прихотям. Офицер любил лошадей, этих безобидных животных, выносливых, надёжных, послушных и преданных человеку.
       - Боже! Что стало с этой местностью! – невольно воскликнул он.- Несколько часов назад, она дышала, жила, готовилась принять осеннюю красоту! Куда исчезли птицы, лесные животные, растительность?  Но на его возглас отвечала печальная действительность: мрак, дым, очаги огня, смерть и мертвая тишина, нарушаемая, только лишь, шумом мотора.
     Водитель и фотограф пребывали в каком-то оцепенении, они, как роботы, выполняли свои обязанности, пропуская через себя весь этот ужас.
     Возвратившись в штаб, подполковник дал подробную информацию генералу Чижу.
     В 16 часов прозвучала команда «ОТБОЙ!». Войска, выходившие из зоны радиационного заражения (люди и техника), подверглись тщательной дезактивационной обработке. На лицах бойцов и командиров была наложена печать ужасов и переживаний, с которыми им пришлось столкнуться в период наступательной операции. Создавалось впечатление, что каждый ощущал на себе вину за содеянное, не было радости и удовлетворения от успешного наступления . Все понимали, что эти новые, современные условия ведения войны, не принесут никому победы, и что от такого напора огня, ни у какого противника не хватит ни сил, ни мужества для сопротивления. И было понятно, что если такой же ответный удар будет с противоположной стороны, то победителей вообще не будет. Всё будет зависеть от того, кто первым начнет боевые действия.
     На следующий день был дан приказ: всем командирам батальонов и выше прибыть в штаб управления учениями. Собравшихся организованно повезли в зону эпицентра для просмотра последствий от ядерного взрыва. Картина была удручающей. Все командиры были молчаливы и находились в объятиях своих дум и переживаний. В самом эпицентре радиусом 300 м не осталось ни одного столетнего дуба - всё сгорело. Земля была пепельно-обожжённая. Открытые траншеи обуглились и деформировались до 8 см. Укрепленные, но не побеленные выгорели и частично деформировались. Блиндажи сверху обгорели, внутри остались почти целыми. К эпицентру с 3-х сторон были поставлены колонны техники на глубину до 5 км. Техника до 1000 м была вдавлена в землю. Грузовые автомобили на этом расстоянии полностью сгорели. В нескольких местах, на расстоянии более 1800 м, располагались  боевые самолеты. Зачехленные были перекошены, но остались целыми, не зачехлённые полностью сгорели. От векового леса в эпицентре ничего не осталось. А дальше виднелись пеньки и обгоревшие стволы. В траншеях и блиндажах, участники экскурсии, увидели множество трупов домашних животных. Вид их был ужасен и в душах экскурсантов оставил печальный след.
     Офицеры были не многословны, все понимали, что их привезли сюда не для прогулки, а для изучения последствий от ядерного взрыва и выработки вариантов наименьших потерь в будущем.
     По команде «Спешиться» офицеры покинули автомобиль и ступили на опалённую земную поверхность.
       - Что это хрустит под ногами, как тонкая ледяная корочка в период осенних дождей и первых ночных заморозков? – недоумённо воскликнул майор Деревягин.
     Услышав этот возглас, генерал Чиж пояснил:
       - Это расплавленный песок превратился в стеклянную корку!
       - Ужас и только! – подумал Тютюнник и, ничего никому не говоря, пошел в сторону стиснутой траншеи. В её расщелине он обнаружил смятую овцу. Неожиданный взрыв, мощный световой поток моментально убили бедное животное, вид его был ужасен. Туловище овцы было зажато землёй, на поверхности виднелась лишь голова, с выскочившими из орбит глазами, запекшейся кровью на вываленном языке и опаленными рогами. Трагической печатью была отмечена эта голова, приняв неимоверные предсмертные муки под прессом земной поверхности, огня и ударной волны.
       - Боже! Какой ужас! Какие страдания перенесло животное!  Наверное, оно было ошарашено световым и звуковым разрядом, пыталось выскочить из траншеи, но от взрыва сместилась земная поверхность, которая раздавила его! – думал и анализировал подполковник, испытывая глубокое сожаление к пострадавшему животному. Пройдя вдоль расщелины, он обнаружил непонятные на первый взгляд смятые и опаленные предметы, но присмотревшись, с ужасом констатировал, что это были каски чучел оборонявшихся бойцов, в которых виднелись смятые и изуродованные головы, рядом валялись покорёженные остовы винтовок, карабинов  и пулемётов без прикладов, сгоревших от огня ядерного взрыва. 
     Вскоре, он стал замечать за собой и за другими, что, пребывание в такой обстановке, постепенно делало человека равнодушным к последствиям атомного взрыва, к разрушениям и смертям.
      - Что происходит с моей душой?.. Почему я становлюсь равнодушным к  этим разрушениям и смертям?
     И тут же дал на эти вопросы ответ:   
       - Война! Великая Отечественная война была тому причиной, когда на глазах гибли товарищи, когда вокруг свистели пули, рвались снаряды, и смерть ходила по пятам, когда рушились здания и уничтожались исторические ценности. Наверное, человек устаёт от постоянного страха, сожаления и сопереживания, привыкает к опасностям и перестаёт их остерегаться.
     Под ногами хрустела стеклянная корочка, офицеры перемещались по поверхности с какой-то осторожностью, как бы опасаясь поскользнуться и потерять равновесие. Они полушепотом вели разговоры, анализируя силу ядерного взрыва, его последствий и высказывали предложения по сохранению жизни и боевой готовности войск в этих условиях.
       - Вот нам и ответы на поставленные вопросы! – сказал генерал Чиж. – Траншеи нужно надежно укреплять и бетоном и деревом, не жалеть белой краски! А чтобы было меньше потерь, больше строить блиндажей дотов и дзотов. Обратите внимание, что шарообразная и цилиндрическая форма блиндажей надежней удерживает ударную волну. А белый цвет успешно отражает световые лучи. Для техники необходимо создавать специальные укрепления и защиту!
     Далее генерал заметил:
      - Высшее политическое и военное руководство страны уже побывало на этом месте раньше нас, имеет своё мнение о последствиях ядерного взрыва, но мнение каждого будет учитываться
     Генерал сохранял внешнее спокойствие и уверенные рассуждения, но все понимали, что это спокойствие и уверенность стоят больших усилий и мужества. Немного помолчав, он приказал: «Всем командирам подготовить предложения для анализа и выработке инструкций по ведению боя в условиях применения атомного оружия!»
     Возвращаясь к своему автомобилю, Тютюнник услышал окрик:
       - Борис Дмитриевич! Борис Дмитриевич! Вы ли это! Вас то же трудно узнать!
     Подполковник обернулся – к нему спешил Чапаев.
       - Александр Васильевич!.. Рад Вас видеть!.. Вас трудно узнать!..
       - Что говорить! Учения высосали из нас соки!
     Офицеры крепко пожали друг другу руки. За эти дни они оба похудели, осунулись, на лицах появились отметины ужасных впечатлений и переживаний.
       - Ну, какие впечатления от учений? – спросил Тютюнник.
       - Впечатления ужасные и удручающие! – ответил Чапаев. – В этих условиях ни конница, ни отвага, ни шашка не помогут! Здесь должен быть ум, холодный расчет и упреждающий удар по противнику! Я так думаю!
       - Такое мнение, по-моему, у каждого участника этих учений! Да, и наше политическое и военное руководство убедилось в этом. Они сегодня уже побывали здесь, а сейчас, наверное, обговаривают стратегию и тактику ведения боевых действий в новых условиях. Отвага Семена Михайловича Буденного и кавалерия в таких условиях бессильны. Ему, наверное, сейчас снятся годы гражданской войны, когда 1-я конная армия успешно справлялась со всякой нечестью! Услышать бы его впечатления о вчерашнем дне! – заметил Тютюнник.
       -  Услышим! Услышим, завтра на подведении итогов! – с некоторой иронией ответил Чапаев.
     На итоговое совещание собрался весь генералитет и командный состав. Министр обороны Н.А.Булганин подвёл итоги прошедших учений. Он поблагодарил всех присутствующих за самоотверженный труд, верность долгу и воинской присяге.
     Затаив дыхание, присутствующие внимательно слушали Министра и понимали, что их героизм не будет достойно отмечен правительством, т.к. это событие должно быть в строгой секретности, тайной за семью печатями в жизни каждого участника Тоцкого учения. Они понимали, что о своих впечатлениях не имеют права поделиться ни с ближайшими родственниками, ни с друзьями, ни со своими детьми. При нарушении здоровья, никто из них не имел права признаться врачу о том, что пребывал в зоне радиационного заражения и рассчитывать на эффективное лечение. Никто не мог рассчитывать на определенные льготы и бережное, уважительное отношение общества к ним. Это было мирное время, а они были простыми солдатами, участниками «рядового» события.
     В заключение Министр обороны ещё раз обратил внимание присутствующих на строгую секретность прошедшего мероприятия в связи с требованием международной обстановки.  За успешное выполнение задания, он собственноручно вручил летчикам чеки на получение автомобилей «Победа», а командиру экипажа Ту-4, майору Василию Кутыричеву,  орден Ленина и зачитал приказ о досрочном присвоении ему воинского звания полковник.   

               
                ЭПИЛОГ.

     Два дня спустя – 17 сентября 1954 года – в газете «Правда» было напечатано сообщение ТАСС: «В соответствии с планом научно- исследовательских работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решить задачи по защите от атомного нападения». Войска выполнили свою задачу: ядерный щит страны был создан.

                Цена этого короткого сообщения:
       Участникам Тоцких учений не выдали никаких документов, они появились только лишь в 1990 году, когда их приравняли в правах к чернобыльцам. Из соображения секретности, участники учений не были подвергнуты обследованиям и проверкам. Этот бесчеловечный эксперимент впоследствии привел к гибели большого количества гражданского населения и военнослужащих, что скрывалось и умалчивалось.
      Из 45 тысяч военных, принимавших участие в Тоцких учениях, ныне в живых остались считанные единицы. При жизни тех, кого уже нет в этом мире, были выявлены сердечнососудистые заболевания, атеросклероз, болезни органов пищеварения, злокачественные новообразования и болезни крови.
      В память об участниках Тоцких учений, в эпицентре взрыва, несколько лет назад, была установлена стела с колоколами. Ежегодно, 14 сентября, они звонят обо всех пострадавших от этого ужасного оружия, созданного разумом человека.
     Сегодня, когда прошло уже столько лет после Тоцкого общевойскового учения, когда Мир узнал силу атомного оружия, его поражающие действия, когда известно, что в атомной войне победителей не будет, и здравый смысл восторжествовал над безумием, когда земляне стали зорко следить за попытками распространения ядерного оружия, возникают противоречивые суждения: «Стоило ли Советскому Союзу идти на колоссальные материальные затраты и человеческие жертвы?!»
     Автор глубоко убежден: «Да, стоило!». Могу об этом сказать тысячу раз: «Да, стоило!». Без этих жертв и материальных затрат, сегодня не было бы жизни на земле, не было бы нас на этом свете, не познали бы мы наш прекрасный дом, нашу обитель, под названием Земля!
     Благодарен, Вам! Молюсь за Вас, солдаты Великой страны!

       Вечная память Героям! Вечная память тем, кто не щадил себя, во                имя жизни и мира на земле!


Победа досталась нелегкой ценою,
Сколько братских могил, тяжело сосчитать!
Гимн споём мы Солдату-Герою,
Что сумел на Земле людям мир отстоять!

Люди свечи зажгли в память тех, кого нет,
Кто достойно пронёс жизни Знамя,
Кто мечтал, кто любил, был и смел, и решим,
И за Мир он отдал сердца пламя!



                18.03.2010 года                В.Я.Пастернак