Вечером вызвали такси, и, обнятый всеми по очереди, пьяненький Колобов уехал на вокзал ожидать прибытия своего поезда.
Разговор, начатый на кухне за столом, продолжился в кровати.
– Саш, а ты бы смог?
– Купить квартиру у алкаша за семьдесят пять тысяч и ящик водки? Нет, конечно.
– Зато не с родителями, как мы, и не снимает убогую комнатуху, как раньше.
– Завидуешь?
– Хм…
Альке вспомнилось: «Я же не заставлял – у него был выбор – продавать или нет. Приходил пару раз после. Еще денег просил. А я говорю, а ты не охренел, братец! Семьдесят пять штук за три недели просадил! Я их три года копил. Говорят, у друзей теперь ночует. С кем деньги пропивал. Ну, будьте здоровы, бояре!» Колобов замахнул стопку, захрустел вслед огурцом, широкий рыхлый нос его задвигался в такт жеванию…
– Я бы не смог так… ульнуть в няшу.
– Что сделать?
– Ульнуть в няшу. Бабушка так говорила. Значит, вляпаться в такую грязь, от которой потом всю жизнь не отмоешься. Представь, сколько людей осуждают его, а кто-то даже проклинает.
– Но почему ты за столом ему об этом не сказал?
– Не смог. Вспомнил, как они на общей кухне в коммуналке маленькую Сашку купали. И не смог.