Вот уже год Сашко и Таиса жили в законном браке. Жили и не тужили, во всяком случае, первые месяцы. Ждали, что она вот-вот понесёт – уж очень хотелось ребёночка. Да непременно чтоб мальчик. А как же! – наследник. Но она никак не могла «понесть», и это всё больше и больше огорчало супругов. Уже согласны были на девочку, тем более что не так уж и погано когда «спочатку нянька, а потим лялька». Но и девочка не получалась.
Таиса пошла в больницу, там ей сказали, что надо продуть фаллопиевы трубы. Потому что продувание не только помогает выявить причину бесплодия, а в ряде случаев (процентах в тридцати) выступает как лечебный фактор, то есть само по себе способствует зачатию.
Надо так надо – продули. Трубы оказались проходимы. И матка – не сказать чтоб «детская», хоть и не большая. Правда, она загнута кзади (ретрофлексия), но чуть-чуть, и это не страшно. Незначительная подвижная ретрофлексия – почти как вариант нормы. Ждите, Таиса Ивановна, успокаивали врачи, резерв времени у вас далеко не исчерпан, возраст позволяет, так что ещё можно сто раз забеременеть и сто раз родить. Такое в природе встречается, и нередко.
В общем, посмотрим, как пойдут дела дальше, мямлили кудесники в белых халатах. Бывает, что супруги и по пять лет живут вместе, и по шесть, и больше, а детей всё нету и нету. (Согласись, дорогой читатель, тут так и напрашивается сакраментальная фраза: «аж пока мужик хороший не подвернётся где-то на стороне»). Но её (эту фразу) кудесники не произносили, а сразу озвучивали следующую: «а потом вдруг пупок развяжется, да как начнут лупиться! – один за другим; так что год – это не срок...»
На фоне невысказанных мыслей о хорошем мужике где-то на стороне разговор несколько раз перескакивал на родного мужа. «Конечно, по всем правилам игры надо бы обследовать и супруга, – почему-то в сослагательном наклонении и как-то витиевато сказала специалистка по лечению бесплодия, очень ехидная, как показалось Таисе, дама. – Может, причина в нём, – сказала данная специалистка. – Где вы там его прячете? Давайте-ка сюда, к нам, за ушкО да на солнышко».
Обследовали и мужа, признали «годным». Сашко на радостях хвастался, беря под козырёк: «Готов к труду и обороне!»
Готов-то готов, а где же дети? Детей-то по-прежнему нетути.
Круг замкнулся.
И тогда они пустились во все тяжкие – начались всевозможные хождения с упованием на чудо. Пошли по церквям, по святым местам, по всяким молельням, даже по языческим ритуальным капищам – чуда не свершилось.
Ездили на лиманы и морские побережья, какие были в пределах досягаемости – всякие там Саки-Мойнаки, Орловки-Кирилловки... Мазались грязью, часами сидели в рапе, зарывались в горячие прибрежные пески, одна голова торчала – чтоб для гарантии, коль уж делать, так делать, маслом кашу не испортишь. Типа того что бери побольше, кидай подальше. Грязь выискивали погуще, рапу – посолонее, пески – побелее (они якобы эффективнее); да чтоб и то, и другое, и третье хорошо прогретое было. Слои грязи наносили толстые, выдержку давали большую, интимные места (хоть каким-то боком причастные к деторождению) выворачивали таким образом, чтобы на них попадало максимум солнца (кто-то им так посоветовал). Благо и рапа, и грязь, и песок, и солнце – всё бесплатное, у нас в Советском Союзе лечение вообще бесплатное – не то что в Америке. У нас – лечись сколько угодно, лишь бы помогло.
Увы и ах! – не помогло.
Был, правда, ещё вариант: не теряя времени прямиком мчаться в Ерусалим – вымаливать дитя на Святой Земле. Но... В те времена поездка в Ерусалим для простого смертного являлась классической утопией – как полёт на Луну, на метле верхом, туда и обратно, безостановочно.
К счастью, возобновила приём Ивановна – «знахарька над усима знахарькамы» (знахарка над всеми знахарками). Сашко с Таисой давно бы пошли к ней, и не просто пошли – галопом бы поскакали. На Кизияр, где жила Ивановна, многие обездоленные люди устремляли тогда свой взгляд, да только прима-знахарка с некоторых пор стала всем отказывать – в силу преклонного возраста, старческой немощи и ещё потому, что, как она выражалась, «на тэт свет с собою усиго ня забярёшь, надоть маненько отдыхнуть на ентом свети, фатить ишачить, я ня двохжилистая...»
А потом Ивановне полегчало, и она снова стала «ишачить», хоть и в щадящем режиме – не больше «пятёх» клиентов в день.
Конечно же, подпрыгнули цены. (Может быть, ради подпрыгивания цен эти финты с отдыхами и устраивались.) Сашко и Таиса улучили момент и буквально протиснулись в узкую щель открывшейся возможности. За ценой не стояли. Нельзя доподлинно сказать, сколько супруги заплатили за визит (есть вещи, которые разглашать не положено, а то не сбудется заветная мечта). Можно только догадываться, что заплатили немало.
Ивановна продержала чету у себя на приёме долго, больше часа. Расспросила обо всём. И когда узнала, что и Сашко и Таиса испытывают отвращение к свинине, воскликнула громко и истерично, как какая-то полоумная кликуша: «Отетова самово мине как раз и не фатало!» Зная (слух витал давно), что припадки полоумия и даже полного безумия являются признаком вхождения знахарки в общение с высшими силами, супруги не удивились такой реакции Ивановны, а обрадовались – значит вошла-таки в контакт с кем нужно. Наконец-то! Было бы плохо, если бы не вошла. По этим же соображениям их нисколько не удивила её практическая рекомендация.
А рекомендовала Ивановна сделать следующее: купить молочного поросёночка, выкормить-выпоить его, и пусть живет себе на здоровье ровно столько, сколько ему отпущено его поросячьей судьбой. Короче, не резать, не продавать, никому не дарить, а чтоб жил при них и жил – как кошка или собака. И умер своей смертью. Да чтоб не обижали и относились к нему как к своему дитяти. «Энтот поросёнок, – сказала она, – бУдить вам как вериги. Вот тагды Таиска понесёть. А станить вагитная (беременная) – прийдётя щё раз».
Супруги кинулись было уточнять что да как, но знахарка не дала им и рта открыть – сделала вид, что всё ею сказанное обсуждению не подлежит, пусть делают то, что велено. И точка. А всякие там глупые вопросы… Ну, в общем, типа того что вопросы дезавуируют эффект таинства, если говорить по-современному.
На том сеанс кончился, и Нюрка (невестка Ивановны и её бессменная ассистентка) вырядила чету за ворота, сопроводив вослед напутствием: «Йдить. Хай вам щастыть. Мама усё зроблятымуть, як и обицялы. Не хвилюйтеся и не сумливайтеся». (Идите. Счастливо вам. Мама всё сделают, как и обещали. Не волнуйтесь и не сомневайтесь).
-----------------------------------------
Продолжение http://www.proza.ru/2018/01/26/645