КРАСНОЕ ЗОЛОТО
Со школьной скамьи мы знаем, что чёрное золото-это каменный уголь, белое золото – хлопок. А вот что такое красное золото, знают не многие. Для тех, кто не знает- поясняю: красное золото это -икра кеты и горбуши.Почемц "золото", потому что красная икра шлда на экспорт- за золлотую валюту. У нас вкус крачсной икры знали только представители большёй власти.
Мне было уже за 50. Дочь невестилась, сын заканчивал школу. Денег на всё не хватало. Жена была не помощник. Она у меня была путешественница.
(Несколько лет уже курсировала по одному и тому же кольцу: больница-санаторий, санаторий-больница). Я, в нарушение трудового законодательства, работал на полторы ставки в своём совхозе, да ещё монтёрил то в общепите, то в швейном цехе бытпромхоза. Но денег всё равно не хватало.
В те годы наша страна (СССР) действительно была обширной, можно сказать бескрайней.
Все народы, населявшие её, жили дружно, одной семьёй. Если какой-то регион страны нуждался в продукции, не производившейся на его территории, то его нужды удовлетворялись теми регионами, где эта продукция была. Например, наш совхоз ежегодно отправлял за пределы Узбекистана свыше двух тысяч тонн различных фруктов и винограда. Отправляли продукцию вагонами-рефрижераторами и самолётами.
У отпраителя товара доверия к получателб не было. т.к. население страны считало, если можно было украсть и ты не украл, то ты-дурак, недоумок. Крали и дурили друг друга без зазрения совести. Поэтому поставщик продукции вынужден был вместе с товаром отправлять своего представителя (сопровождающего). На сопровождающего накладывалась обязанность: передать получателю продукцию в соответствии с количеством, указанном в сопроводительных документах, и участвовать в комиссии по определению качества продукции. Работёнка не из лёгких. За то
была возможность подзаработать: вместе с совхозным товаром протащить свой, да ещё иметь какой-то навар с совхозного.
Скажем, товар прибыл к получателю первым сортом, а в акте приёма-передачи указали второй –совхозу убыток, зато сопровождающий в наваре.
Желающих, подвязаться в качестве сопровождающих, было пруд пруди.
Предстоял рейс в город Южно-Сахалинск. Там,из наших, никто ещё не бывал. Место, так сказать, было не освоенное. Поэтому желающих лететь «туда, не знаю куда», и при этом, возможно, пропустить более выгодный рейс, не было.
У меня был приятель-гидротехник Владимир Николаевич Дрижжак.
Мы рискнули. Разведали, что значительную часть населения острова составляют, любители всего острого, корейцы. В Ташкенте, на Куйлюкском рынке, закупили полсотни килограммов молотого красного перца и восемь штук дынь сорта «мирзачулька» или как ещё их называют «торпеда»
Кстати, слаще этого сорта дынь ничего на свете больше нет.
С дынями мы не прогадали: продавали по десять рублей ломоть весом граммов в сто-сто двадцать.
А вот с перцем вышло неладно. Корейцев действительно в городе много,
но наш перец не берут, говорят, что не такой красный, как им надо.
Зато с красной икрой…!
Мой напарник Дрижжак –оказался пройдохой: продукцию совхоза мы доставили на овощную базу Главвоенторга. Территория базы была завалена деревянными ящиками. У полковника, начальника базы, голова пухла от думок, куда эти ящики девать. Владимир Николаевич узнал, что в складах Главвоенторга имеется красная икра, наговорил полковнику, что он (Владимир Николаевич) в совхозе фигура значимая и , как только будет дома, организует дело, чтобы все эту тару забрать. Полковник поверил и выписал нам по госцене 10 килограммов икры.
На рынке мы встретили женщину из Намангана, сопровождающею огурцов. Эта тётка нам сказала, что она привозит икру в Наманган и сдаёт в ресторан по 75р за кило.
Во Владимире Николаевиче проснулась жилка делячества: проехались мы по окрестностям Южно-Сахалинска и закупили у браконьеров ещё тридцать килограммов икры. По 25р за кило. Одновременно насладились , ни где в другом месте нашей Родины не повторяющейся, красой Сахалинской природы. Вся растительность там гигантских размеров. (стебли лебеды-двумя пальцами не обхватишь, под листом лапуха можно от дождя укрыться.
Стеклянная тара сама по себе тяжелая. В аэропорту за превышение допустимого веса ручной клади, придется выложить немалую сумму денег. Поэтому икру мы переложили из стеклянных банок в полиэтиленовые пакеты. Пакеты разложили в чемоданы.
Из Южно-Сахалинска можно было лететь в Ташкент прямым рейсом с дозаправкой самолёта в Хабаровске. Таких рейса было два в неделю.
Но до Хабаровска можно было долететь и маленьким самолётом, А там пересесть на воздушное судно более вместительное. И тут надо было разрешить дилемму: на прямой рейс до Ташкента пассажир свою кладь отправляет через багажное отделение, без таможенного досмотра; пассажир малого воздушного судна свой багаж несёт в самолёт сам и проходит таможенный контроль. А икра-то у нас-товар контрабандный. Влипнешь и не отмоешься. Решаем подождать и лететь прямым рейсом.
В Хабаровске услышали объявление, что вылет нашего борта задерживается до семи часов. Если бы до семи вечера, то сказали бы «до девятнадцати», но мы слышали «до семи» , значит до завтрашнего утра. Пошли искать гостиницу. В гостинице мест свободных не было. Перекусили в кофе, Сидим в сквере напротив здания аэровокзала. Что-то заставило нас пойти справиться на счёт вылета.
--Здравствуйте!- сказали нам,- ваш борт уже час как в воздухе.
И пообещали отправить нас следующим рейсом-завтра утром.
Да нам теперь хоть через неделю! Нам всё равно. Наш контрабандный товар улетел без нас. Сорок килограммов красной икры теперь, как пить дать, для нас потеряны. Икра хоть и упакована в двойные полиэтиленовые пакеты, хоть и лежит под плотными крышками чемоданов, всё равно её запах чувствуется. Грузчики в аэропорту народ ушлый-нашу икру реквизируют .
А если не грузчики, так таможники-непременно. А это уже совсем плохо.
В таком случае нас в аэропорту будут ждать ребята в зелёных фуражках.
Приземлились в Ташкенте без радостного настроения. Комнату невостребованного багажа нашли не сразу. Её перевели в новое здание аэровокзала. Полные тревожного мандража, просидели перед закрытой дверью не меньше двух часов, ожидая кладовщицу.
Наши чемоданы стояли на полу в луже растёкшегося по полу масла. Нас удивило- как это никто не обратил внимание на запахи контрабанды, витающие вокруг бесхозных чемоданов.
Оказалось, что растительное масло, которым пропитывается красная икра при консервации, разъела полиэтилен и почти всё стекло на пол.
Ну, мы, конечно, забыв поблагодарить кладовщицу за её недогадливость,
поспешили с нашими ароматными чемоданами из опасной зоны поскорее убраться.
Дома я свою икру расфасовал по стеклянным банкам. Четыре банки поставил в холодильник , остальные сунул под кровать и отправились мы с Владимиром Николаевичем снова в путь. На этот раз в город Уфу-догонять, уже отправленный в вагонах-рефрижераторах, виноград.
В Уфе мы сидели не меньше месяца, принимали прибывающий груз и разыскивали товар прибывший к потребителю ещё до нашего приезда.
К моему возвращению из Уфы та икра, которая ждала моего возвращения под кроватью, потемнела-потеряла товарный вид . С теми банками, что стояли в холодильнике поехал в Ташкент предлагать служителям ресторанного бизнеса.
Директора ресторана на месте не оказалось, зашёл к заму. Зам спросил меня;есть ли в среде работников их ресторана кто-либо из моих знакомых.
-Нет,-сказал я,- в вашем ресторане мои знакомые не работают.
--Тогда уноси отсюда поскорее ноги, пока тебя не арестовали,- сказал мне зам.
Целый год моя семья лакомилась, дефицитным в те годы, деликатесом.
Однако от того, что мы слопали 20 кило деликатеса, денег в семье больше не стало. Но стой поры, я твёрдо знаю: богатство после сорока лет в руки не даётся. После сорока счастливым стать ещё можно. Богатым -ни за что!
Убедившись в этом, мечтать о зажиточной жизни я перестал.
Но от дальних командировок не отказывался. Я был романтиком. Меня влекло к себе неизведанное.