Здесь не заботились об экологии, а уж тем более о тишине. Ревя моторами, грузовики с грохотом вываливали руду в приемные бункера. Их бесконечная цепочка проделала глубокие колеи в истерзанной земле планеты, вся вина которой заключалась в богатейших залежах полиметаллических руд. Говорили, что геологическая разведка встретила здесь реки, моря, леса и озера. Все было таким же, как теперь на Аркадии. Но первое же контрольное бурение решило все. Отныне планета рассматривалась Компанией как простой склад руды, которую надо было взять. Правда, рабочие говорили о том, что где-то (хотя в это не верили сами говорившие) в труднодоступных пещерах укрываются уцелевшие аборигены. Но кому какое дело было до этого! Людей интересовала только работа. Ведь каждый день приносил им еще несколько сантиметров благословенной земли Аркадии, выкупленной у Компании. Они были готовы работать под грозившей рухнуть стеной цеха или глотать ядовитую пыль карьера – за риск хорошо платили. «Я подписываю этот документ в твердой памяти и ясном рассудке, абсолютно добровольно и без всякого принуждения с чей-либо стороны» – гласили заключительные строчки Контракта.
Сергей, прищурившись, глянул на цепочку машин. Как всегда он тщетно старался разглядеть грузовик Ашота Манукяна с волчьим хвостом, болтающимся на макушке антенны. Он подружился с армянином в учебном центре Компании. Их места оказались рядом. По неписаному правилу, существовавшему здесь, никто никого никогда не спрашивал, почему он попал сюда. Счастливые люди Контракт не подписывали. Так что Сергей знал только, что Ашот родом из Баку и что он работал водителем. Поэтому Ашот стал водить грузовик, а Сергей попал Завод. Встречались они редко, больше перекидывались парой-тройкой слов по дальней связи во время смены. Однако Сергей старался все же хоть изредка выскочить на наружный наблюдательный балкон, чтобы мельком увидеть волчий хвост.
Но, как всегда, сквозь не оседавшую пыль ничего не было видно, и он вернулся на свой цеховой «капитанский мостик».
Странно, но приборы показывали, что обычно неспокойный расплав сегодня ведет себя идеально. В любой другой день это напомнило бы Сергею затишье перед бурей, но теперь, занятый совсем другими мыслями, он не обратил на это никакого внимания. Да и усталость давала себя знать. Уже пятый день он «пахал» в две смены.
- Если я буду и дальше так работать, то заработаю только еще штуку.
Стольник уйдет на еду, иначе сдохну. Итого девятьсот. Черт, где бы еще шестьсот раздобыть? Если бы вторая по двойному оплачивалась - тогда бы без проблем. Профсоюза на них нет.
А профсоюза действительно не было. Один из пунктов Контракта прямо
запрещал рабочим участвовать в политических или иного рода общественных объединениях. Не нравится – не подписывай.
- Может у ребят попросить? Да нет, это тебе не советский завод. До
получки не стрельнешь. Каждый сам за себя. И-и-э-х, и не продашь ведь ничего. Все в кредит взято. Что делать-то?
Все же Сергей вытащил блокнот и попытался вспомнить кто же
может дать в долг. «Н`Горо – может быть. Богдан – вероятно, Ли – не знаю…». Он спохватился только по звонку на обед. На шкалах по-прежнему было все идеально и, торопясь в столовую, он не стал переключать пульт на пост дежурного мастера. Ведь все равно ничего не случится. И вообще, он кажется нашел решение.
Спустившись, Сергей не пошел вслед за остальными, а свернул налево – в маленький магазинчик самообслуживания. Тут он приобрел замороженную куриную ногу. Вернувшись потом в цех он сунул ее в полуподпольно стоящую микроволновку.
Курица оказалась на редкость безвкусной и жилистой. Но выбирать не приходилось – эта экономия давала дополнительных космодолларов двести-двести пятьдесят. «Остальные… Ну может быть где-нибудь еще…»
- Привет! – сказали за спиной по-русски и Сергей обернулся Рядом стоял
Ашот.
- Здорово, волчий хвост.
- Э-э, Сергей-джан, зачем такой неласковый. Зачем одну курицу
кушаешь? Экономить хочешь, да? Смотри, Франциско экономил-экономил, в больницу попал.
- Ашот, - вдруг спросил Сергей, - почему ты подписал Контракт?
Повисло молчание. Потом Ашот тихо сказал:
- Знаешь, если тебя придут убивать только за то, что твоя фамилия
Манукян, ты подпишешь все, что угодно, лишь бы спастись из этого ада.
- Ашот… - Сергей хотел было извиниться, но армянин махнул рукой:
- Э-э, ладно. Вот дом выкуплю, знаешь как заживем. На новоселье
приглашу. Будем настоящие хинкали есть! Не ел? Э-эх, сколько удовольствия потерял!
Неожиданно он куда-то пропал и тут же вернулся с кистью винограда.
- Вот, угощайся. Сами вырастили. А в воскресенье в гости жду. С
Машей приходи. Дочку возьми. Откажешься – врагом станешь. Вечным!. – Он взглянул на часы. – О-о-о, пора. Не забудь. Жду.
Глядя на удаляющегося Ашота, Сергей вспомнил как он подписал
Контракт.
Тот день не заладился с самого начала. С утра пошел дождь, а в сберкассе сказали, что пособие опять задерживается, отчего фрукты для Зиночки опять стали немыслимой роскошью. Задержавшись в сберкассе он опоздал к ежедневному набору грузчиков в порт. В полном отчаянии он бросился на рынок. Заработанного на таскании коробок с продуктами с трудом хватило на хлеб и картошку. Дома Маша посмотрела на него и все поняла. Они молча запили картошку жидким чаем. Слава Богу, Зиночка спала.
Допив чай, Маша встала и, подойдя к окну, закурила. Курить она начала недавно. По ее словам, это помогало сосредоточиваться в работе, но Сергей понимал, что она курит, чтобы меньше хотелось есть. Он сидел молча, уставившись в клеенку стола, Затем тоже встал. Неизвестно как, но Маша почувствовала, что он собирается сделать. Она стремительно обернулась:
- Ты… ты будешь звонить ему?
- Да. Всё. Здесь я не нужен.
- Ты думаешь, что будешь там?
- Там у нас будет дом и здоровая дочь. Подумай об этом.
Маша пожала плечами и погасила сигарету. Наверное, она слишком устала, чтобы спорить.
Сергей поднял телефонную трубку.
- Бюро по трудоустройству «Орбита» слушает.
- Мне бы… господина Иванова.
- Секундочку. Соединяю.
- Господин Иванов? Это Сергей Иванцов. Я… я согласен.
Уже взбираясь к себе наверх, Сергей почувствовал, что творится что-то
неладное. Мелко дрожала железная лесенка трапа. Взглянув на приборы, он понял, что вот-вот произойдет самое худшее – в пятой печи, как раз рядом с треснувшей стеной вот-вот начнется неуправляемая цепная реакция. Расплав клокотал, набрасываясь на внутреннее базальтовое покрытие. Еще немного – и он пробьет себе дорогу. Единственное спасение – аварийный выброс. Но, как назло, именно сейчас около печи возились какие-то люди. Сергей взглянул на монитор, – бригада Хмелько готовилась разливать сталь.
Его как подбросило. Одной рукой он врубил сирену, другой – громкую связь.
- Богда-а-а-а-н!!! – заорал он по-русски. Потом, сообразив, что там не
поймут, перешел на космолингву. – Спасайтесь!!! Выброс!!! Бегите!!!
Но было поздно. Как раз в этот момент автоматика наклонила пятую печь,
чтобы залить готовый расплав в изложницы.
Время как будто остановилось. Медленно-медленно открылась крышка и медленно-медленно из печи потянулся язык пламени. Невыносимо медленно разбегались и падали обожженные люди. Язык расплавленного металла дотянулся до стены и та все так же медленно осела в тучах пыли, хороня под обломками уцелевших.
Только грохот осевшей стены вернул ему нормальное восприятие. До его «рубки» не доносились стоны, но по монитору до жути четко было видно, как подобно муравьям, суетятся рабочие с огнетушителями, пытаясь погасить и растащить обломки. Наконец из уцелевших противопожарных головок хлынули пенные струи и экран пошел полосами.
- Да выключите же чертову сирену! – на «мостик» ворвался Пит. Не
заметив Сергея, он ринулся к пульту и только увидев его руки, все еще сжимавшие выключатель, все понял. Пит осторожно повернул ручку. Сирена смолкла.
Настала странная тишина. Только гудел между обломками никогда не
умолкающий ветер планеты, уже занося обломки всегдашней серой пылью.
Пит достал фляжку.
- Пей. Это от папаши Жака.
Сергей автоматически опрокинул флягу в рот.
- Хватит, - Питер с трудом разжал его руку. – Иначе не проснешься.
- Вот и все. – и тут Сергей добавил несколько странных слов по-
русски, значения которых Питер не знал, но догадался, что этот парень прощается со своей мечтой.
Синьор Антонио Домингес, начальник Службы безопасности Компании, в глубине души считал себя человеком мягким и интеллигентным. Ему претила грубая сила. До сих пор он с отвращением вспоминал свое личное руководство разгоном демонстрации в Асуньсьоне. Облака газа, перекошенные рожи, драки… Б-р-р-р!!! Кошмар! Куда как лучше тонкая штучная работа по выявлению и устранению зачинщиков. Все мирно и благопристойно. Небольшой слушок там, нужное фото с заметкой в газете здесь, аресты (но аккуратно, поодиночке!) ближайших друзей – и бывший вожак оказывается под подозрением своих же товарищей по партии. А что потом он умирает от сердечного приступа или кончает жизнь самоубийством – так при чем же здесь синьор Домингес?
Поэтому синьору Домингесу очень нравились правила Компании, охранявшие жизнь рабочих, но зато разрешающие перебрасывать их с места на место без их согласия. Этим синьор Домингес по прозвищу «тень президента» широко пользовался.
Синьор Домингес очень расстроился и озаботился, узнав об аварии. Еще бы – шестнадцать трупов. Шестнадцать! Такой скандал вряд ли удастся погасить. Хорошо еще, если он не выйдет за пределы Компании. «Напрасно надеешься, Эни. – перебил он сам себя. – У тебя слишком мало людей, чтобы проконтролировать все шестнадцать семей».
- Алексей Григорьевич, - этого русского парня из бывшего КГБ ему очень
рекомендовали. Действительно он оказался полезным помощником, но вот эта русская привычка непременно говорить два имени подряд… - Виновник найден?
- Да, ваше превосходительство. Русский. Сергей Иванцов. Дежурил у
пульта.
- Где он?
- Пьян в стельку. Храпит в общежитии.
- Это хорошо. Теперь о главном. Ваши предложения?
Алексея Григорьевича рекомендовали не зря. Мысли начальства он
схватывал на лету.
- Можно задержать почту.
- Это даст нам выигрыш в два-три дня.
- Сейчас и это немаловажно.
- Согласен, но почта еще не все.
- Объявим о технических неполадках на междупланетной связи.
- Это все те же два-три дня. Трупы, Алексей Григорьевич, трупы. Их видело пол-Завода. Вы что же собираетесь изолировать всю Аркадию?
- Ваше превосходительство, когда-то мы изолировали целую страну.
- У вас был Сталин, а здесь эта чертова демократия. Я не уверен, что все будут молчать.
- Телефоны и радио на Заводе отключены. Официально –из-за
поврежденных проводов.
- Черт возьми, Алексей Григорьевич, сегодня же пятница! Завтра рабочие улетают домой, на Аркадию. До меня и так уже доходят слухи о подпольном рабочем союзе. Мы тычем Контрактом рабочим в нос, а они заявляют об охране труда.
- Ваше превосходительство, у меня есть предложение. Но…
- Ситуация экстремальная. Разрешаю все.
- Благодарю вас. Как вам известно, на Заводе действует сеть подпольных спиртоносов. («Налог с которой ты кладешь себе в карман!»). Мое предложение – через наших агентов внедрить идею о братских поминках. Рабочих необходимо довести до такого состояния, чтобы домой их пришлось нести. Я сниму охрану с Завода и мы справимся. Естественно, на Аркадии им никто не поверит. Пока.
- Это хорошо. А техники, инженеры?
- Ваше превосходительство, вы читаете мои мысли. Перед поминками мы
проведем общезаводской траурный митинг.
- Хм-м, это начинает казаться интересным. Продолжайте.
- Ваше превосходительство, процесс познания природы сложен. И жертвы здесь неизбежны. Да, коварная стихия нанесла свой удар. Наши товарищи погибли. Но погибли они не напрасно. Они отдали свои жизни за нас. Они закрыли нас своими телами, чтобы защитить от капризных и грозных сил природы, законов которой мы еще не постигли. Увы, слишком поздно мы узнали, насколько может быть непредсказуем расплав. Но, благодаря героизму наших сотрудников мы продвинулись вперед. И теперь наши ученые досконально изучат этот трагический случай, чтобы такой трагедии больше не случилось! Вечная память героям!
Синьор Домингес с любопытством поглядел на своего помощника:
- Браво, браво. Усильте акценты на коварности природы и о жертвенности во имя науки. Потом я подпишу. Мы включим ее в официальное сообщение.
- Ваше превосходительство, еще два момента.
- Что еще?
- Первый. Мне кажется, авария – удобный случай выбить козыри из рук подпольщиков. На митинге мы объявим о создании единого производственного совета Завода. Естественно, под нашим контролем.
- Мысль неплохая. А второе?
- Может быть мемориальная доска или памятник?
- Ну-у, это будет слишком по-вашему, по-советски. Кстати, вы подумали, где мы будем их хоронить?
- Отдадим семьям. Пусть они решают.
- Разумеется. М-м… Вот что. Объявите на митинге и о том, что все расходы по похоронам Компания берет на себя и… и в Совете директоров решается вопрос о передаче семьям пострадавших их участков и имущества в полную собственность
- Ваше превосходительство, поистине ваша щедрость не знает границ.
- Ловко поклонившись, бывший полковник хотел незаметно исчезнуть, но остановился.
- Ваше превосходительство, а этот Иванцов?
- Месячный отпуск без права посещения Земли. Пусть сидит на своей усадьбе. Потом перевести в карьер или на шахту. Все.
А Сергей спал тяжелым, пьяным сном на своей койке в общежитии. Пойло папаши Жака действовало безотказно.
Вагон утренней загородной электрички был по-будничному пуст. В открытые окна вливалась прохлада, так что Сергей в своей тоненькой футболочке даже поеживался. Впрочем, летний денек обещал быть жарким – по обе стороны пути на небе не было видно ни облачка.
Сойдя с платформы он отправился через рощицу и поле знакомой дорогой. Уже четыре дня он работал подсобным рабочим на строительстве трехэтажного «сельского домика». Дело обещало верный доход как минимум на три месяца. поскольку стены едва поднялись до половины первого этажа. Впрочем, хозяин, сам бывший строитель требовал не скорости, а качества.
Сергей подносил кирпичи, раствор, убирал мусор, обеспечивал бригаду пивом – и за все за это ему было обещано восемьдесят процентов от заработка строителя.
Где-то до обеда все шло своим чередом и даже побыстрее. Рабочие торопились сделать побольше до наступления жары. И как обычно, где-то- за полчаса до обеда, Сергей оседал велосипед и покатил за пивом на станцию. Вернувшись он застал бригадира, стоящим около вагончика-бытовки и всматривающимся в облако пыли на дороге.
- Никак хозяин едет, - упредил тот вопрос.
В самом деле вскоре к стройке подкатил запыленный «мерседес», из которого вышли какой-то мужчина плотного сложения и… и Маша с рулоном чертежей в руках. Сергей почти сразу узнал ее, несмотря на черные очки.
«Ч-ч-ч -чорт!!!». Хотя из-за жары одета она была всего лишь в футболку и шорты, Сергей в своих заляпанных известкой шароварах почувствовал себя никем и ничем. К счастью, прибывшие вместе с бригадиром сразу прошли в дом.
«Ах ты, елки…» Самым лучшим выходом было нырнуть в вагончик и отсидеться там, пока Маша не уедет. Но бригадир не дал ему этого сделать.
- Зря ты, Серега, за нашим пивом гонял, - Его голова просунулась в дверь. – Хозяин там чего-то продал, на радостях немецкого привез. Пошли, пошли, чего ты там.
Обедала бригада за большим, досщатым наспех сколоченным столом под таким же навесом. Располагалась «столовая» вблизи дома и Сергей мог видеть как Маша и хозяин ходят внутри, то и дело сверяясь с чертежами. Хорошо, что поглощенные этим занятием они не обращали внимания на окружающее.
Холодное пиво оказалось превосходным, и помягчевший бригадир посмотрел на часы.
- Ну, хлопцы, ладно. Сорок минут вам пузом кверху поваляться, Но учтите, потом поднажмем.
Бригада разбрелась в поисках спасительной тени. Большинство устроилось тут же, однако Сергей. опасаясь. что хозяин может привести Машу сюда, отправился на северную сторону дома, где и завалился, подстелив куртку.
Было тихо, как бывает всегда в летний жаркий полдень. Он устало прикрыл глаза. Он не хотел думать о Маше, но вид ее – в черных очках, выходящей из «мерса», отстраненной от грязной простой жизни –настойчиво возникал в голове…
- Здравствуйте, Сергей. – Удивленно он открыл глаза. Маша стояла
рядом, сдвинув очки на лоб.
- Здра-а-а-а-вствуйте, - от растерянности он даже не знал, что говорить. Потом, спохватившись, сел.
- Ну что, нашли работу? – она полуприсела на штабель тротуарной плитки.
- Да, вот…
- И ничего лучше не было?
- Да это так, временно… - он наконец-то собрался с мыслями. – А вам повезло?
- Ну, не то, чтобы повезло. – Она в задумчивости покачала головой. - Но
заказ хороший.
- А вы… вы что делаете?
- Интерьер проектирую. Я ведь архитектор. Вот, приехала проверить, чтобы потом не исправлять.
- Ага, на «мерседесе»…
- Алексей Николаевич меня подвез.
Они замолчали. Говорить вроде бы было не о чем. Однако выпитое пиво придало Сергей недостающую уверенность.
- А вы, значит, на таких заказах зарабатываете?
- Да, и платят неплохо. Заказчики – люди не бедные.
- Заказчики… - Надо было остановиться, но язык его не слушался. – Знаем мы таких заказчиков на «мерсах»….
Мгновенно ее глаза стали злыми.
- Послушайте, Сергей, я не знаю, о чем вы сейчас подумали, но у нас с Алексеем Николаевичем только деловые отношения. Я проектирую ему интерьер и не более того. Вам ясно?!
Последние слова она договаривала уже стоя. Потом хотела еще что-то добавить, но … «Маша!» – кто-то позвал ее в доме. Не попрощавшись, она резкими шагами скрылась за углом.
Сергей снова лег. Ему не хотелось так думать, но подлая мыслишка была прилипчивой: «Иди, иди, зн