Однажды Астахов в своем преклонном возрасте вспомнил лучшую подругу своей матери Глафиру Леонтьевну; это была крупная женщина с роскошным телом и удлиненным белокожим лицом, на котором взглядом с поволокой выделялись узкие красивые глаза. Тотчас же обнаруживалось ее сходство с женскими портретами мастера укиё-э Китагава Утамаро - даже свои густые длинные черные волосы она укладывала в тугие высокие прически на японский манер. Дворянское происхождение Глафиры Леонтьевны проявлялось в ее сдержанных, старомодных манерах и неторопливой речи, сложенной из безупречно правильных предложений, произносимых высоким голосом с переливчатой интонацией.
Ее муж был настоящий мачо, большой знаток и любитель женщин, но его угораздило рано, на пятом десятке, скончаться, оставив на произвол судьбы совсем еще молодую жену. Она пыталась повторно выйти замуж, но это ей не удалось, - возможно, из-за взрослого сына, и красивая женщина в возрасте едва за сорок вдовела как-то безнадежно.
Воспоминание относилось к тому времени, когда Астахов учился на первом курсе Университета. Глафира Леонтьевна по привычке забежала к своей подруге, но ее не застала – родители Астахова уже перебрались на дачу.
- Так ты здесь теперь богуешь в одиночестве? – спросила Астахова Глафира Леонтьевна, в наигранном удивлении.
- Да – рассеянно ответил Астахов.
- Тогда тебе открылись большие возможности – сказала Глафира Леонтьевна с весьма прозрачным намеком.
На этом месте к воспоминаниям Астахова примешалось чувство досады. Ведь в том далеком прошлом Астахов еще не вышел из возраста, когда его влекло к зрелым женщинам. Если бы был он хоть немного поопытней, то обнаружил бы во взгляде Глафиры Леонтьевны, в котором смешались насмешка, смущение и зависть, обращенный к нему аванс, и если бы он не был столь робок, то мог бы обогатить свою юность восхитительным романтическим приключением со зрелой женщиной, да к тому же красавицей!
Эх, если бы молодость знала!
Пожелав исправить свою оплошность, начиная с этого места в своих воспоминаниях, Астахов достроил это событие в своем воображении, - в этот раз ни одна волнующая подготовительная стадия, ни одно мгновение упоения телом не были им упущены, и все ему удалось наилучшим образом – ведь в воображении для нас нет ничего невозможного!
А Глафира Леонтьевна в тех местах, где она пребывает, вдруг на время пробудилась от оцепенения, в котором находилась уже с давних пор, испытав сначала томление, а затем – нечаянную радость, осветившую ее вечную ночь сполохом давно угасшего дня.
Январь 2018 г.