http://ольгабеловаписатель.рф
ПРОИЗВЕДЕНИЕ НЕ ПРОШЛО КОРРЕКТУРУ
С Андреем мы одно время вместе работали, функции наши непосредственно не пересекались и это было, скорее, общение из вежливости, ограничивающееся мимолетным «Привет!» в лифте с утра и «Хорошего вечера!.. или Выходных!», попеременно сменяющими друг друга вечером. Принимаясь за описание не вымышленной, а настоящей истории, писатель редко спрашивает на то соизволение у здравствующего, «ходячего» прототипа, я же напротив это сделала, но не из какой-то мнимой щепетильности или из боязни поставить кого-то, а значит и себя, в неловкое положение (люди склонны узнавать себя даже в том, с чем у них нет ничего общего), а исключительно из-за того, что мне непременно потребовалось оставить Андрею его настоящую фамилию. Андрей, к моему удовольствию, возражать не стал, а только как-то так невесело усмехнулся, добавив, что история его настолько типична, что одно это должно сделать его неузнаваемым- что ж, с этим я охотно соглашусь. Когда же я его спросила о том, можно ли отставить не только фамилию, но даже и имя, он махнул рукой: «Волковых, пусть даже Андреев, должно быть тысячи...» Наведя кое-какие справки, я убедилась, что и здесь он не слишком далеко ушел от истины.
Героя принято хоть мизерно, но описывать. Ни на йоту не отступая от сложившейся литературной традиции писатель все еще из кожи вон лезет, чтобы как консервную банку раскрыть его внутренний мир со всеми таящимися в нем скелетами, делается это для больших осязаемости и убедительности, мне же с некоторых пор кажется, что подобная эксплуатация «платья», «тела», «блеска глаз», «часов», постепенно уходит в прошлое, в наше время встречают скорее по резюме, чем по одежке. Да и какая там одежка, когда все чаще используется униформа. Человек становится все более унифицирован.
Однако не всегда приятно быть белой вороной, и я , по возможности не прибегая к помощи "ярлыков", в нескольких штрихах все же опишу своего героя. Андрей - человек средних лет, достаток его несколько выше среднего, он не беден, но и не богат настолько, чтобы позволить себе каждое утро не вливаться в транспортные потоки. Хотя и являясь живым отображением одного из мрачнейших библейских предначертаний, опыт, квалификация и образование у Андрея тем не менее были таковы, что он мог себе позволить мордовать себя не за один только хлеб насущный. (На одно поощрение десять угроз, всё как в старом, добром менеджменте, за что и люблю Библию).
Пока я делала черновой набросок Андрей выплатил последний взнос за квартиру и рассчитывал from now on(1) пару раз в год стабильно отдыхать заграницей (родные просторы может и милы, но как и прежде недотягивает инфраструктура), раз в три (пять) лет менять автомобиль и пусть даже в далекой перспективе увеличить квадратуру недвижимости, выйти наконец из заколдованного, суетного круга - желательно поближе к солнцу, чтобы было где в дальнейшем согревать стареющие кости. Андрей наметил некий план дальнейшего финансового развития...
Fruits, которые ему в скором времени и правда посчастливилось вкушать (уж не я ли ему все это по-писательски накаркала?), были не манной небесной, все приходилось отрабатывать, отвоевывать, выгрызать, рыскать в поисках новых идей, возможностей, заказчиков, да мало ли в поисках чего приходится рыскать современному деловому человеку. Темп галопирующе нарастает, количество дел на душу зашкаливает, нужно держать руку на пульсе, дела на контроле, чтобы ничего не упустить, никого не потерять, в помощь всем тайм-менеджмент, с помощью одного которого можно отбросить зерна от плевел, и остаться при этом непринужденно-бодрым...
С утра Андрей бодро приходил в офис, бодро подходил к своему рабочему столу, бодро включался в бизнес-процессы, подключаясь к устройству, роднящему его с окружающей средой. Андрей не вчера родился, и как любой в меру амбициозный сотрудник понимал, что любая организация та же соковыжималка, ценность твоя определяется тем, сколько на тебе можно заработать и тем насколько безболезненно тебя можно заменить на другого, в какие сроки? какой финансовой кровью? Но организация это и та же мамка, под защитой которой ты трудишься в том числе и над своим собственным «ценником»- при любой подвернувшейся возможности Андрей добросовестно вкладывал в свое собственное развитие, тренинги, сертификаты -не просто добавляют строчку в резюме, они являются твоей личной добавочной стоимостью. Андрей не питал здесь иллюзий и его рабочее место было лучшим тому подтверждением, кроме ноутбука на столе ничего не было, Андрей не старался навести призрачный уют с выставлением на всеобщий обзор слюнявых фотографии мопсов и пупсов. Это был стол –пустынник, три ящика запирались на замок, и в ящиках ничего не хранилось, кроме скотча и ножниц.
Погружаясь в рабочий процесс Андрей становился условно недосягаем, и как у других вырастают крылья, вокруг него вырастали стены. Отвлечь его от его непосредственных функций мог только телефонный звонок или подошедший коллега, тогда Андрей всем корпусом слегка поворачивался на вертящем кресле, выказывая тем самым готовность к беседе. Выражение лица его несколько менялось (и у серого 50 оттенков), и становилось приветливо-отвлеченным, вовлечённо-отвлеченным или отстранённо-отвлеченным, общался при этом Андрей настолько естественно-непринужденно, что даже внимательный человек не сразу бы догадался, что имеет дело всего лишь с одним из его интерфейсов. Иногда у меня складывалось впечатление, что повстречайся ему кто-нибудь из его коллег не в привычном офисном окружении, а, скажем, а аэропорту или просто за пределами офиса, он скорее всего прошел бы мимо... Для Андрея «все друг другу коллеги» жили исключительно в рамках конкретного офисного помещения и были принадлежностью определенного пространственно-временного континуума. Общение становится все более конкретно-предметным, особенно в среде тех, кто ценит свое время... (Хотя, возможно, где-то у него могла быть совсем другая, параллельная жизнь, о которой я даже не догадывалась.)
Каждая минутка довольно жесткого графика Андрея была расписана, цифры сами считались, графики строились, Андрей ворочал икселевскими таблицами от чего у меня, человека, не умеющего вставить элементарную формулу, лично дух захватывало. Я не раз пыталась ликвидировать этот свой пробел, проходила ликбез со всякими обучающими программами (которых сейчас, благо, множество), но все без толку, стоило меня оставить с таблицей один на один, я тут же терялась и представляла собой, наверное, еще более жалкое зрелище, чем нежели бы меня бросили к тигру в клетку. Андрей подчищал презентацию, изредка отвечал на звонки, параллельно просматривал капающие входящие, кто знаком с офисной рутиной знает о существовании определенных стандартов -по правилам деловой переписки на письма нужно отвечать в определённые сроки, суховато-деловой тон – не то, чему нельзя научиться, FYI(2), FYA(3) ставятся не для того, чтобы их игнорировать, их нужно принимать к сведению, на них реагировать. В промежутке Андрей проверил сколько милей не хватает, чтобы купить билет в Сидней (много чего можно сделать, не отходя от клавиатуры) и заказал подарок на день рождения маме (и офисному человеку не чуждо нечто человеческое).
Как бы отлично не выполнял человек свои функции, но и ему нужно отдохнуть, перезагрузиться. Сбросить с себя груз офисного прессинга и вдохнуть не кондиционерного воздуха можно в командировке. Командировка –это хотя и не возможность посмотреть мир, но хотя бы сказать, что был там-то и там-то, суточные- приятный бонус для тех, кто как в шелках в кредитах, не говоря уже о возможности купить что-то нормальное, а сшитое не для российского рынка и пополнить запасы Duty free. Касается это, конечно, только загранкомандировок, Андрей всегда выбирал правильные компании. Мне довелось поработать в разных компаниях, в некоторых чуть не ежечасно требовался отчет о проделанной работе, ощущение, вам скажу, не из приятных, хотя... что может сравниться с виртуальным подключением некоего инкогнито к вашему рабочему столу и почте? Грешат этим все, а больше всего именно те организации, которые на слуху, и это не удивительно - они бы не стали тем, чем стали, если бы не заботились об эффективности, и как на зло, только они и посылают в загранкомандировки...
Что-то около года Андрей отработал в хорошем темпе и с хорошими показателями (не знаю уж насколько здесь помогли «припарки» из командировок), но и железным людям требуется отдых. В отпуск Андрей обычно ходил в январе, ориентируясь на лето в Южном полушарии.Отсутствовал Андрей ровно две недели и возвратился покрытый загаром цвета коньячного мандарина, в солярии такого, как не крутись, не добиться. Отпуск - это еще и время остановиться, что-то переосмыслить, наметить новые перспективы, скорректировать планы. Когда летишь на вертолете, потерянном между небом и морем, и впереди еще не виден маленький клочок земли, затерянный в тихоокеанской акватории, появляется непередаваемое ощущение что все не зря. Не зря угрохал на все это кучу денег. Не зря тратишь, возможно, лучшие годы своей жизни. Не зря откладываешь все на потом, с головой уйдя в офисную рутину... И потихонечку к тебе вновь начинают пребывать силы... Чуть-чуть напрячься и можно получить новую должность, еще чуть-чуть и можно стать уже не просто рабом, а рабом над рабами.(4)
Андрей, кстати, редко, когда распространялся о собственном отпуске. (Об акватории Тихого океана я узнала совершенно случайно, от сидящего рядом с ним коллеги, не все готовы выложить в соцсети 300 фотографий, и наблюдать как другие при этом пускают пузыри восторга.) После отпуска хоть и с пробуксовками, но работается легче, и мыслишь лучше, и взгляд незамыленный, всех вокруг сокращают, и бизнес то там, то здесь лопается, а у тебя стабильная зарплата без игр на понижение. (Я об этом пишу наверное как-то слишком легко, мне самой после отпуска всегда хотелось забиться в какую-нибудь щель и там тихонечко поплакать(слава богу, не все такие работнички)) Не знаю, довелось ли Андрею когда-нибудь испытать что-либо подобное, наверное, нет, потому что, когда все из рук валится, на помощь приходит красная шапочка, не девочка, а именно шапочка.
О шапочке мне рассказал сам Андрей (а ему в свою очередь рассказали о ней на тренинге). Механизм работы шапочки очень прост, в периоды, когда и мат- и нематстимулы перестают работать и один за другим о хребет ломаются, нужно как будто отдать себя во временное пользование... С утра приходя на работу нужно представить, что ты надеваешь шапочку, целый день ее нужно носить, и чур не снимать и как следует работать! В конце рабочего дня шапочку можно снять и повесить на гвоздик, воображаемый гвоздик... Шапочку никто не видит, но в ней работается и проще, и веселее, и пока вы в ней никакой серый волк, как бы он зубами не клацал и когтями по офисному полу не цокал, до вас не доберется, потому как вы сданы в аренду, а шапочка- ваш оберег, ваш верный страж и охранник!
Поделился со мной Андрей и еще кое-какими соображениями, впустив меня в святая святых своих мыслей. Человеку, должно быть, льстит, когда о нем пишут, иначе чем могла быть вызвана подобная откровенность?
-Убежать от всех можно и другим способом,- конфиденциально сообщил мне в лифте Андрей, - не обязательно для этого надевать красную шапочку,- Андрей тут же пояснил, что любой может придумать свой собственный вариант «спасания», - усмехнувшись, как он только умел, он добавил, -Если ты, конечно, зрелая личность...
По поводу собственной спелости у меня всегда были сомнения, но мне все-таки очень хотелось узнать о чем же не договаривает мой собеседник.
-Шапочка может быть... желтой? – я конечно же сморозила глупость, тогда кажется был моден желто-горчичный цвет, у меня самой была желтая шапка и я брякнула первое, что пришло в голову.
Андрей посмотрел на меня ласково, как смотрят на неразумных, и вдруг сложив пальцы рук над головой, подмигнул.
-Всегда можно спрятаться в домик...
Я долго смотрела на сложенную из ладоней крышу над головой моего собеседника, Андрей конечно всех обхитрил и примирил себя с действительностью, но у меня из головы не шел совсем другой домик, тоже желтый...
Прим. автора:
1.From now on (англ.) –впредь
2.FYI (For Your Information) (англ.)- К вашему сведению
3.FYA (For Your Action) (англ.) – Принять к действию
4. Выражение употребляется в одной и лекций Мацих Л.А., выдающегося российского философа и теолога