Так уж вышло, что добираться домой из отпуска, мне приходилось через станцию Тайга. Небольшой провинциальный сибирский городок, можно даже говорить поселок, находится на ТрансСибе. Отсюда идет ветка на старый сибирский город Томск, что к настоящему времени превратился в студенческий. То, что станция являлась узловой, нисколько не влияло на укрупнение вокзала. Небольшой, но уютный , без претензий на обслуживание с высокой культурой, всегда заполнен разномастным народом. Много и таких, которые в суете дней потеряли жизненные ориентиры и проводили, да пожалуй, прожигали свою жизнь в таких вот местах скопления случайного люда.
Пассажиры следующие через Тайгу, как правило, проезжали транзитом. Таких как я бедолаг, на вокзале было немного. Мое же расписание складывалось так, что предстояла неудобная, во всех отношениях, пересадка на поезд, следующий на восток. Почему неудобная? Да потому что приезжал сюда в обед, и сталкивался с окном в расписании, когда очередной поезд проходил только ночью. До дома было совсем ничего, каких-то четыре – пять часов хода, но пешком не пойдешь, и транспорт отсутствует.
Порой использовался попутный вариант – электрички. Когда с короткими пересадками едешь максимальное расстояние до другого города, там до второго и так далее. Электрички часто опаздывали в пути, особенно в снежных заносах зимой. И время прибытие в пункт назначения не совпадало с отправлением очередного состава. Возникал риск, что в другом городе все одно будешь ждать поезда. Но что-то удивительное и близкое испытывалось в таких вот поездках. Когда посреди поля вдруг останавливался электропоезд и некоторое время стоял, ожидая расписания. Кто-то садился и выходил, но их не видно, поскольку и перрон короткий, в длину метров десять. За эти минуты дорожной тишины в приоткрытое окно врывались запахи луга и деревни, шуршание разноцветной массы листьев. Далекий крик петуха и мычание коровы. А если повезет, то и косяк перелетных птиц перечеркнет вагонное окно, да так и поманит за собой в дальние дали.
Этот вариант тоже имел право на существование. Он был хорош и другим обстоятельством. В пути попадалось столько интересных людей и колоритных персонажей, что полученные знания и впечатления показывали совсем незнакомые, интересные жизненные ситуации, которые в обыденное время никогда и не встретились бы. В такой дороге познавалась жизнь нашей родной глубинки. Той, из которой все мы вышли. Женщина с корзинами и сумками, которая как продовольственный обоз везет помощь «голодающим» в городе внукам. Крепкий мужик с мешком инструмента спешит на помощь дочери, навести порядок в общаге, где их дочь сдала экзамены и поступила на долгих пять лет в институт. Сновали и торговки, они спешили подлатать семейный бюджет. Уставший, но довольный рыбак, который провел несколько дней в палатке. Нет, нет, да ворвется в вагон молодость, веселой компанией юных людей с гитарой и хорошим настроением. И все были со своими причудами, как говаривал знакомый «с тараканами в голове». Продвигались русские люди по чугунке, неся с собой свою жизнь, любовь и разлуку, счастье и несчастье. Интересно и содержательно дарили новые впечатления от увиденного.
Вышел покурить в тамбур и столкнулся с бородатым мужичком. Знаете ли, такой неприметный. Пройдешь на улице мимо, и взгляд не остановится, зацепиться не за что. Ни роста тебе, ни колорита. Одежонка застиранная. Затасканная, я бы сказал. Лицо незапоминающееся, даже мимика на нем отсутствует. Молчалив, такого разговорить - много труда потратить надо.
Помогло, что курить хочется, а своих, как всегда, нет. Вот и обратился. Не жалко было, дал ему сигарету. Он с удовольствием помял ее пальцами, оценил поступок. В те времена трудности с табаком были, и не всякий сигаретой мог поделиться, тем более в пути. Я же вез из дома с местной табачной фабрики так называемый «долгомер». Проще говоря, брак. Когда сигареты на конвейере по какой-либо причине не разрезались и их длинной лапшой продавали в киоске на вес. Такими сигаретами угощал всех своих сослуживцев, чем вызывал у них восторг и веселое удивление.
Мы прикурили, и он заговорил. Я, право, и не спрашивал его не о чем. Да видимо наболело в душе, нарывчик такой образовался и лопнул. Потребовалось излить себя совсем постороннему человеку. Говорил о том, что времена пошли нехорошие. О переменах в жизни, о людях, которые изменились и много еще о чем. Об этом говорят всегда с незнакомыми людьми в поездах, а тем более, в электричках. Мы знали, что на конечной станции расстанемся, как водится навсегда, и унесем тайну дорожной исповеди с собой. Ни кто больше об этом не узнает. И невольный дорожный слушатель тоже забудет о том, что услышал.
Назвал он себя «путешественником по жизни». Мне стало это интересно и наводящими вопросами, без назойливости, я подталкивал его к разговору и к размышлению о теперешнем времени. Какая такая профессия , что за образ жизни – путешественник? Оказалась, что попутчик родом с Урала, жил раньше в большом городе и работал на огромном предприятии. Жизнь с детства строила ему испытания, ушли рано родители. Сил вырастить внука у бабушки не хватало, но сумела решить задачу по продаже жилья. Частный дом в старом центре реализован за приличную сумму. Зато «дитятко», как она внука называла, росло в детском доме. Он все ж таки стал человеком, закончил институт, работал инженером в конструкторском бюро. Дорос до ведущего специалиста. Женился, дети родились. Помог жене устроиться на приличную работу, связанную со снабжением. Да только не приметил, когда жена стала пренебрегать им, как мужиком. Только все чаще стали появляться у нее командировки, все чаще она стала приходить домой поздно. В общем, как у многих. Наверное, хорошая беззаботная жизнь испортила. Возвратился одним промозглым вечером из командировки, а она ему за порог чемодан с вещами выставила. Пил полгода, потерял работу. Друзья отвернулись. Проснулся одним утром на вокзале, из всех вещей – на себе и паспорт. Более ничего. Даже денег на курево нет. Тогда первый раз сигарету и стрельнул.
Не задумываясь о направлении, сел на первую электричку и поехал. Хотелось, есть и пить. Да где там. Какая-то бабулька, видимо отметила голодный взгляд, накормила картошкой в мундире и малосольным огурцом. Далеко уехать не довелось, контролеры пожаловали. Ссадили на каком-то полустанке, где три дома и стояло всего. Следующая электричка только утром, а на улице уж и холодно. Ни одежки нет, ночевать не на чем. Из-за изгороди выглянула женщина средних лет, с первого взгляда поняла - хороший человек, пропащий только немного.
Попросила ненавязчиво помочь мешки с картошкой в погреб перетаскать. А чего не помочь, все одно чем-то заняться нужно. Да и хорошее дело сделать никогда не поздно. Пригласила в дом, накормила. Так и остался до весны, помогал по хозяйству. Дом, баню, сараюшку подлатал. Со скотиной управлялся, дрова рубил. Денег у женщины мало, платить нечем, а вот жилье предоставила, да и покушать всегда, стол накрыт. Она ничего не требовала, и он не навязывал себя в родственные отношения.
Пришла весна, потянулись птицы на север. Что-то и у него в душе шевельнулось. В путь потянуло вдруг. Она не кричала, всплакнула немного и отпустила. Только и сказала, что его всегда здесь ждут. Дала, каких-никаких деньжонок на билет и отправился он в свое первое увлекательное путешествие. Не думал тогда, что уезжает надолго. На всю жизнь.
Вот уж тридцать лет колесит по Советскому Союзу. Объездил все республики. Средняя Азия и Кавказ, Черноморское побережье и Прибалтика были ему знакомы и принимали, как родная сторонушка. Бывал не однажды и за Байкалом и на Амуре. Расстался только с мечтой побывать на Сахалине и на Камчатке.
Летом ехал по России, а в холодное время направлялся на юга. Где-то пристраивался в примаки и работал, пока не закричат первые журавлиные клинья. Вместе с ними и в путь отправлялся. За билеты не платил, принципиально. Проезжал до того места, где душа просилась выйти. Или пока контролеры не высадят на ближайшем полустанке. Там и искал способы выжить дальше. В основном обращался к одиноким женщинам. Останавливался не по одному разу, и везде его ждали. Жизнь эта, превратилась в кредо, стала сутью, и по-другому он ее уже не мыслил. Польза для общества? А нужен ли он этому обществу? Как трава «перекати-поле» катался, единственно - не по ветру, а туда, куда хотел. Как же он ошибался, думая, что сам направляет себя. Ведь, по сути, и использовал ветер. Вечный ветер странствий.
Попробовал намекнуть ему, что он сам выбрал себе такой путь. Он тут же замкнулся, но потом опять разговорились. Видимо наболело сильно у него на душе, и он делился своим сокровенным с незнакомым попутчиком в жизни. Поинтересовался и семьей, был ли, видел ли? Он лишь нахмурился в очередной раз и только отметил, что они его предали. Значит судьба такая. Нет, он не сухарь. Как можно забыть о детях, ведь не совсем пропащий же он. Бывал и узнавал, есть внуки, взрослые уже. Только останавливал свои желания или уходил в сторону, прикусив губу. Это когда совсем тоскливо было от того, что они устроены, а может от того, что сам себя зачеркнул в их жизни.
Приближалась конечная станция, мы еще раз вышли в тамбур покурить, я ему отдал пачку сигарет. Он отнекивался, но пораздумав, взял.
На вокзале мы расстались. Он поблагодарил, что его выслушали. Не все потеряно было в этом человеке. Но стал он каким-то несчастным обломком в этой жизни. Слабым оказался. Сам себя отломил. И все таки сильным, не пропал совсем, под колесами поездов и в пакгаузах на вокзале.
Удачи тебе, путешественник. И побольше добрых людей в пути.
Согласись, что они в России не перевелись еще!