Часть четвёртая
Падший ангел
Запись двадцать вторая
Вчера полдня в палате был переполох – умирал дед Егор. Худющего, как скелет, старика приспичило помирать прямо в обед.
Сначала ему просто стало плохо, и наша процедурная красавица Сонечка вколола ему дежурный укол, но деревенский старик, привыкший всё делать основательно, сдаваться не собирался. От укола деду стало немного полегче, но он нашёл в себе силы и переборол медикаменты. Ему опять стало плохо. Тогда подключился дежурный врач, и деду Егору поставили капельницу, от которой состояние старика опять стабилизировалось, и даже немного улучшилось. Но дед не сдавался. Такая незатейливая борьба за жизнь шла весь оставшийся день и часть ночи. Старый хитрец, не желая попадать в реанимацию, где усилия врачей могли взять верх, не доводил дело до крайности, так что пичкали его лекарствами в нашей палате. Лишь в четвёртом часу ночи дед Егор дал повод отвезти себя в бокс, и, пока врачи с сёстрами, отвлеклись на подготовку к перевозке, тихо и спокойно умер. Впрочем, каталка всё равно пригодилась отвезти деда в его первый последний путь в морг.
Жаль деда. Он хоть и хотел поскорее умереть, да и годков ему было едва ли не в двое больше моего, а всё равно жаль.
Теперь его кровать стоит пустой и дожидается очередного смертника. Неприятное зрелище. Видеть умирающего человека, оказывается, много легче, чем место, приготовленное для смерти. Кого на эту кровать положат? Сколько она простоит пустой. Не знает никто. Да это и не важно. Сейчас всем всё равно. И врачам и сёстрам, и самим соискателям скорбного места. Потому что первые и вторые будут лечить любого, кто займёт место деда Егора в этой жизни, а остальные живут надеждой, что минует их кровать сия. Всё равно, выбор делать не нам…
В общем, ушёл я утренней прохладой из дома, оставив там жену, дочь, надежду. Я понимал куда и зачем иду. Я знал, что оттуда теперь не будет возврата, но я и стремился туда… хотел было вместо «туда» написать «уйти из дома, чтобы оставить в покое любимых людей» и прочую лабуду, но описался и сказал правду… Я уходил не откуда-то, а туда. Туда, где мне никто не мог помешать пить, где никто не будет смотреть мне в глаза немым детским укором. Так честнее. Вольному воля, пьянице - водка. Ушёл в неизвестность. Ведь даже собутыльников у меня не было кроме…
После рабочего дня в магазине отправился я, закупившись водкой, в свою родную угольную бригаду, которую опрометчиво бросил три месяца назад. Там нам (мне и водке) были несказанно рады. Расписав перед сменой литр на всех, бугор достал из каптёрки мою робу и небрежно бросил на пол к пустой бутылке.
- Хранил. Не выбрасывал. Знал, что вернёшься, - глядя мне в глаза, отчеканил Петрович.
- Почему? – спросил я.
- Потому...
Я вздохнул и стал переодеваться.
продолжение: http://www.proza.ru/2018/01/18/446