Из новой книги "Значимые события и люди"
Значимым для себя считаю поступок моей бабушки Тани. Я много раз затрагивал тему своей любимой бабушки и в «Кирюшкиных мирах»; и в книжке «Похождения Витьки Жбана и его друзей» и в других рассказах. Они все очень важны для меня и я с удовольствием всегда перечитываю места в книжках, где речь заходит о бабуле. Но, сейчас хочу рассказать совсем необычную историю и преподнести вам поступок старого и мудрого человека, каким был моя бабушка.
Бабушка Таня меня любила, наверное, как самого младшего в семье Марии, ее дочери. И что то такое она разглядела во мне, когда перед смертью сделала завещание на свой дом и все имущества, которое ей принадлежало, я не знаю. Дед Саша, ее муж, жил у своей дочери от первого брака в Ленинграде, у тетки Серафимы и при переезде в Питер отказался от всего в пользу своей последней жены, Татьяны Алексеевны, моей бабушки. Рассуждал дед Саша весьма практично: у него приличная пенсия, кое-что он сумел скопить за годы службы в Царской армии и все сбережения переводил дочери Серафиме, которую мы запросто называли тетя Сима. Она пережила блокаду, ела мышей, голубей и канцелярский клей, но выжила, в том числе благодаря сбережениям деда Саши. Александр Михайлович унтер-офицер Семеновского полка, служил Царю и Отечеству, не щадя живота своего, был ранен во время Русско-Японской войны, награжден тремя Георгиевскими крестами, «Егорьевскими», как он говорил мне, когда я спрашивал его о наградах.
Бабушка Таня, оставшись одна в райцентре, не часто, но приезжала к нам в гости, в Кушаверу. И я став постарше, ездил к ней в праздничные дни или на каникулах. Когда я учился в девятом классе, бабушка Таня внезапно заболела. Врач признал рак желудка, предложил операцию. Оперировать в сельской больнице, где всего один хирург, с таким грозным заболеванием, можно было лишь от отчаяния. Собственно это и толкнуло мою тихую, скромную бабулю на операцию у врача, которому она доверилась. У бабушки Тани очень была развита внутренняя интуиция, она отменно разбиралась в людях и молодой врач, Станислав Нилович, произвел на нее приятное впечатление. Она верила в искусство его рук, а еще больше в свою волю к излечению. Многие называли мою бабушку знахаркой, а кое-кто – колдуньей. Бабушка Таня очень одаренный от природы человек, действительно могла помогать людям в их трудных ситуациях. И никогда она не колдовала, не наводила каких-то проклятий,порчи, или не делала злых заклинаний на человека. За это ее любили люди и ходили к ней со всех уголков района. Иногда к ней приезжали городские тети и дядя, богато одетые, с красивыми носовыми платками, от которых пахло дорогим одеколоном или духами. Всех принимала бабушка и всем помагала.
Мне почему-то запомнились эти носовые платки, которые посетители постоянно прикладывали к глазам, вытирая несуществующую слезу.
И вот операция. Я был в школе, когда бабушку прооперировал молодой хирург. Операция шла больше трех часов. Делали в то время операции под хлороформом, это такой обычный наркоз по тем временам, через маску. У бабушки Тани оказалось крепкое сердце. Она выдержала сложную операцию и даже пришла в себя. Меня к ней не пустили. Доктор, Станислав Нилович спросил у меня:
- Ты кто?
- Внук!
- Нельзя к ней сейчас. Она сильно устала, придет в себя, и я разрешу навестить. А пока нет! Иди домой, приходи завтра, часам к десяти, после перевязки… - и он, взяв сигарету из пачки, закурил в ординаторской, отвернувшись к окну. - Ты, чего стоишь? – удивился он, когда повернул голову и увидел меня за своей спиной. – Я же сказал, уходи, приходи завтра. Чего тебе непонятно?
Я, переминаясь с ноги на ногу, спросил:
- Можно, я просто на нее посмотрю, в щелочку, через дверь и сразу уйду?
- Нда!
Станислав Нилович взял меня за рукав, вывел из ординаторской. Я подумал, что он меня выгоняет и хотел уже уйти сам. Но, он подвел меня к палате, где отдыхала от наркоза прооперированная бабушка, и приоткрыл дверь.
- Смотри! Даю две минуты! И уходи!
Я разглядел среди приглушенного света настольной лампы, сморщенное личико бабушки Тани, с ее длинноватым носиком и тонкими губами, сложенных всегда в улыбку.
- Бабуля, - тихо произнес я, и слезы полились из моих глаз.
Бабушка видимо почувствовала меня и открыла глаза. Она пыталась что-то сказать, но не смогла, силы покидали ее. Она лишь сложила губы словно в поцелуе и глаза у нее закрылись снова. Я хотел крикнуть: - Бабушка, бабушка не умирай, я с тобой, я здесь, но ком встал в горле и я не смог ничего сказать.
Как и обещал врачу, я прикрыл дверь и вышел из больницы. На второй день бабушка Таня умерла, слишком обширным оказался рак, давший метастазы во все органы.
- Как она с таким заболеванием еще жила? – удивленно приговарила заведующая отделением, Ася Михайловна. - Только воля и самообладание помогли ей так долго жить – сказала она каким-то людям, стоящим рядом с телом бабушки в белых халатах.
- Отзывчивость и доброта! – сказала мне на ухо санитарка.
Я ничего не ответил, развернулся и бросился вон из отделения, где не стало моей любимой бабушки Тани. Потом много лет спустя, судьба сведет меня с доктором-хирургом Станиславом Ниловичем, опустившемуся до неузнаваемости. Но, это другая история, про одного из тысяч самоотверженных врачей, оставшихся работать в глубинке и не сумевших найти себя. Постараюсь об этом обязательно рассказать, потому что судьба Станислава Ниловича окончилась столь трагической ,что так же повлияла на мое мировоззрение.
Похороны бабушки прошли тихо и как-то незаметно для всех. Приехали родные дочери, Елена и Евдокия и падчерица Серафима из Ленинграда. С тетей Дусей приехал муж, разбитной мужчина в костюме, с галстуком на шее. Он взялся за организацию похорон. Помню, как он при мне остановил запряженную в сани лошадь, с бородатым мужиком. О чем-то с ним переговорил, достал из кармана деньги и сунул их в руки крестьянину. Вскочил на сани и встав на дровни, как настоящий жокей, щелкнул вожжами по крупу лошади: - Ну, залетная, пошла, - крикнул он, как будто всю жизнь был наездником, а не слесарем на военном заводе. Мужик, пересчитав деньги, полученные за сдачу в найм лошадки, медленно побрел к чайной, где заказал себе стакан водки и бутерброд.
Во всяком случае дядя Коля, так звали мужа Евдокии,быстро уладил дела со свидетельством о смерти, местом на кладбище, заказал поминки в местной столовой и еще множество всяких формальностей, которые сопровождают родственников усопших.
Я не знал, что делать, ходил, как неприкаянный по поселку, боясь зайти в дом, где меня всегда встречала улыбчивая бабушка Таня, Никак не мог принять своим разумом, что ее уже больше нет. Тетки, которые мне встречались по пути, озабоченно говорили лишь об одном, во что одеть, какой гроб заказать и какие блюда будут на поминках.
Мне было так неприятно, что я сбежал от них на вокзал, сел на скамейку в самый дальний угол и расплакался. Потом пошел в техническую службу, где работал мой отец, Василий Иванович, составителем поездов. Он оказался на месте:
- Сядь вот здесь, у стола, - посмотрев на меня, как можно мягче, сказал отец.
Я сел.
- Сейчас я тебе чайку горячего налью, мы только, только почаевничали. Павел,помошник мой, пошел посмотреть состав, а я вот задержался.
Отец налил мне крепкого свежего чая, положил рядом на кусок газету бутерброд с колбасой и уже остывший пончик с повидлом. Наверное, специально купил для меня и бутерброд и пончик. Таких деликатесов он из дома не брал на работу, их попросту у нас не было. Бутылка молока, ватрушка, сваренные яйца, пара соленных огурцов, вот и весь запас, который он брал с собой на дежурство.
Но, мне ничего не хотелось, я тихо сидел, склонив голову.
- Ты ешь, Анатолий ешь. Бабушку не вернешь, а тебе нужны силы, чтобы жить, делом заниматься. Уроки-то, наверное, пропустил?
Я кивнул головой.
- Это плохо сынок! В жизни у тебя еще много будет огорчений, и больших и маленьких – но, себя не теряй. Бабушка свое прожила, 86 лет, она никому хлопот не доставила, умерла, как и жила, тихо, спокойно. И ты не тужи, твое дело выдержать похороны. На кладбище завтра к двенадцати подходи, но с утра в школу. Я после дежурства сменюсь, тоже приеду, мать приедет. Пей чай-то, он уже остыл поди...
Я взял пончик и с трудом кусая, выпил стакан теплого и крепкого чая. После разговора с отцом мне стало полегче. Я пошел в школу, объяснил учителю, почему пропустил занятия. Он приобнял меня за плечи:
- Мои соболезнования. Не раскисай, будь с ребятами, легче будет, поверь мне!
Когда хоронили бабушку, я с несколькими одноклассниками стоял рядом у могилы и молчаливо наблюдал первый раз в жизни, как хоронят близкого мне человека. Кинув горстку сухой земли на крышку гроба, я отвернулся и чтобы не заплакать, сказал своим ребятам:
- Может, пойдем?
Те поддержали меня:
- Как ты решишь.
Я решил уйти, тихо без лишних разговоров с родственниками, занятых каждый своим скорбным делом.
Ни на поминки, ни на другие мероприятия я, конечно же, не пошел. Тетка Лена и Серафима хотели взять меня в церковь, стоящую за 40 километров от поселка, поставить свечи за упокой и заказать службу,но я категорически отказался:
- Не могу, я же комсомолец!
Со смертью бабушки, я как-то незаметно для себя повзрослел. Стали отходить на второй план мальчишечьи проказы, я стал больше внимания уделять школе, спорту и занятиям в автокружке, где из нас готовили будущих шоферов-механиков. Тогда существовала строгая система подготовки кадров: со школьной скамьи шла ориентация на будущую профессию.
Я случайно оказался в группе ребят, которые хотели стать водителями. В то время профессия водителя стала престижной и главное- денежной. Автомобильная индустрия страны стремительно развивалась. Водители требовались везде. Они как «космонавты» сидели в своих новеньких кабинах, полные важности и значимости. Да и фильмы один за другим выходили в прокат о водителях. А «Королева бензоколонки», с Надеждой Румянцевой, просто покорила молодежь нашего поколения. Я не собирался быть шофером, просто опоздал с подачей документов в школу и меня зачислили в 9 «В», где готовили мальчишек как раз водителями-механиками. Мне в данном случае было все равно, лишь бы учиться. У меня не было даже мотоцикла, модного в то время увлечения мальчишек. Правда «мопед» на бензине иногда одалживал у соседа, дяди Володи, по прозвищу «Куба». Он часто выпивал, садился на мопед и падал, где нипопадя, вместе с мопедом. Я, как сосед опекал его: притаскивал его самого к дому, а потом и мопед. За это дядя Володя разрешал мне кататься на его мопеде. Он говорил при этом:
- Толик, ты конечно парень ничего, свойский, но имей в виду, если сломаешь машину, то чинить будешь за свой счет.
- Хорошо, дядя Володя.
Хватал мопед, чтобы он не передумал, вскакивал в седло и начинал крутить педали, когда он заводился и трещать, как пулемет, я давал по газам и мчался вперед по кушаверской пыльной дороге. От быстрой езды мне становилось хорошо. Ветер свистит в ушах, волосы в разные стороны, рубашка пузырем на спине, а ты мчишься вперед на встречу мальчишечьей мечте. Вот выросту, куплю себе самый красивый мотоцикл и буду на нем всех знакомых катать. Пусть знают, что я не просто так живу, чтобы, что-то иметь, а чтобы всем моим друзьям было хорошо. Вот такие мальчишечьи мечты посещали меня, когда я ездил на мопеде дяди Володи. Но, реальность была суровей, чем она представляется в мечтах.
В один несчастливый день я наехал на камень, который случайно попался мне на дороге, меня отбросило на несколько метров в одну сторону, а мопед в другую. Когда я встал, вытирая окровавленное лицо, и подбежал к мопеду, он еще работал, но колеса не крутились. Переднее колесо было смято так, что из него получилась настоящая "восьмерка". Дядя Володя не стал меня ругать, только сказал: - Все – отъездился!
Через много лет, когда я купил первую свою автомашину, это был «жигулёнок» первой модели, знаменитая «копейка» и въехал в Кушаверу,то первым делом остановился у барака, где когда то мы жили по соседски Володей Кубой.
Из дверей неожиданно выскочил дядя Володя.
- Ты ли, Толик? – крикнул он радостно, бросившись обниматься со мной. – Во даешь! Машина твоя? А ,то!- Не зря я учил тебя технику любить и лелеять, как женщину – и Володя Куба выругался трехэтажным матом. – Дай, посидеть в твоей красавице.
- Садись, садись, вот только ключи от зажигания уберу, а то вдруг поедешь! - и я показал дяде Володе, что где расположено.
- И музыка есть?
- Есть, дядя Володя, и музыка и радио, как на большом приемнике.
Сидя в мягком, из натуральной венгерской кожи кресле и, слушая ритмичную мелодию далекого острова Куба, которую я специально подобрал, дядя Володя замолчал, а потом заплакал.
- Всю жизнь хотел на настоящей машине ездить, но не пришлось. Баба, дети, кормить,одевать всех надо, на что купишь? - он тяжело вздохнул. Вот и остается одно русскому мужику - выпить бормотухи, вскочить на мопед и уехать от всех, хоть час другой побыть одному. Вот так-то,Толян! Ты, молодец, доказал всем Кушаверским злопыхателям , что и из нашей "дыры" могут в люди выходить, лишь бы желание было и голова на месте. Ты, Толик, молодчага! Утер всем нос! Ой как утер! Утешил ты меня, Толик. Ой как утешил. Можно сказать к жизни возвратил. Брошу пить, пойду лыко драть с ивняка, клюкву с болота таскать, но куплю себе мотоцикл с коляской. Слово даю! Куплю! Но, это будет потом, через много, много лет.
А тогда на похоронах бабушки Тани я тоже дал себе слово, поставить на ее могиле вместо деревянного креста хороший памятник. Слово я сдержал. На могиле бабушки Тани теперь стоит мраморная черная стела с надписью «Бабушке Тане от внука» и её портретом с добрыми глазами и улыбчивым лицом. Местные грамотеи, которым я заказывал памятник, сделали ошибку. Вместо "бабушке", выгравировали" бабушки". Я сперва рассердился, хотел переделать, а потом подумал: А зачем? Всю жизнь, как я её помнил, все хотели бабушкиного благословения и шли к" бабушки Тани", с тем, что у них было на душе и сердце. Так и стоит этот памятник бабуле, среди крестов и оградок, выкрашенных в синий цвет. Но, вот время моей учебы в школе закончилось, и я по совету друзей поступил в медицинский институт. Не буду перечислять все перепития моего поступления в институт, поэтому хочу перейти к тому, ради чего я решил написать эту главу.
Как-то по весне, когда из водосточных труб стали с грохотом выпадать глыбы замершего люда и капель звонко разносилась по улицам города, я получил странное извещение. На серой бумаге был указан адрес общежития, номер комнаты,и моя фамилия и инициалы. Сомнений нет, извещение адресовано не кому-нибудь, а лично мне. На обратной стороне я прочитал. Вам необходимо явиться в адвокатскую контору, расположенную по адресу, дальше стоял адрес, дни и часы работы конторы, при себе иметь паспорт или другие документы, удостоверяющие вашу личность.
Случилось так, что очередное занятие у нас проходило в больнице рядом с этой адвокатской контрой и я буквально на второй же день зашел туда после занятий. В конторе было тихо и почти никого из людей. Я достал извещение, аккуратно сложенное пополам, развернул его, протянул в окошечко строгой девушке в очках. Она посмотрела и вернула его, поправляя прическу.
- На вас оформлено завещание .Вы хотите с ним ознакомиться?
Она явно хотела произвести на молодого человека впечатление.
- Не знаю? Может отказаться от завещания? – задал я вопрос.
Девушка удивленно посмотрела на меня.
-Зачем же отказываться. Ваша бабушка завещала вам свой дом, в поселке Сосновка и все имущество, которое там имелось на момент ее смерти. Так что после всех судов и разбирательств со стороны ваших родственников, завещание признанно законным и все имущество переходит в наследство вам и никому более. Это вам понятно?
- Да, - ответил я, не очень уверенно, еще не понимая сути случившегося.
- Вот и хорошо. Она прочитала завещание бабушки и решение суда о признании меня единственным наследником.
Потом девушка протянула мне какие-то бумаги, заставила расписаться в них в двух или трех экземплярах.
- Вот, теперь все! Поздравляю Вас!
- Спасибо! Только, что с ним делать?
- Да, все что хотите! Вы, студент?
- Да! Ну, вот, если вам дом не нужен, можете его продать. Могу подсказать адреса, по которым вам помогут удачно продать. Деньги студенту всегда нужны. Не так ли?
На этот тот раз она улыбнулась своей очаровательной улыбкой.
- У меня стипендия и я подрабатываю, так что мне хватает на жизнь, - ответил я.
- Замечательно! Значит, можете в этот дом пустить жильцов или дачников на лето. Они будут платить за съем дома, а деньги положите на книжку в сбербанке. Когда потребуются деньги, вы их можете взять и потратить.
На этот раз я промолчал. Поблагодарив девушку, я вышел из конторы, не зная, что мне предпринять с этим неожиданно свалившимся наследством. Но, дело оказалось непростым. Когда я приехала на майские каникулы домой, отец, которому я показал документы, сказал коротко:
- Отдай теткам, пусть разделят между собой, а себе сынок, не бери.
- Почему?
- Потому что будут потом в глаза колоть: мол, взял не свое… Запомни, чужого нам не надо!
- Но, бабушка мне не чужая – обиделся я.
- Не чужая, а родная, но имущество должно перейти к ее детям, теткам: Елене, Серафиме, Евдокии и твоей материи. Вот пусть и делят. Напиши у нотариуса доверенность, пусть дом продают, а деньги разделят.
- А если не купят?
- Купят, цену не задирай и купят.
Я так и поступил, оформил доверенность на отца, он дал объявление в местной газете «Новая жизнь» и через месяц дом бабашки был продан, а деньги разделены между четырьмя сестрами, с точностью до копейки. И что удивительно, ни одна из трех теток,за исключением матери, не предложили мне хотя бы какую-то компенсацию, хоть бы самую малую, зная, что я студент и, конечно же, нуждаюсь в деньгах. Можно было на этом поставить точку и спросить самого себя: зачем я написал об этом спустя десятки лет? А затем,что спустя годы мне стало совершенно очевидным ,я получил жизненный урок преодоления страшного греха - жадности! Именно она ,поглощающая человека жадность, словно гигантская амеба, всасывает его в свое нутро, а потом медленно переваривает всего, от кончиков пальцев до головы. Человек какое-то время сопротивляется, может и не хочет стать частью пищи гигантской амебы, но добродетели о его благе, жены, друзья и просто знакомые толкают и толкают его в спину – Не уступай, бери свое, отвоевывай то, что тебе должно принадлежать. Главное отнять! Жадность стала сегодня мерилом благополучия уже не отдельных лиц, а целой плеяды современников, казало бы образованный и внешне порядочных людей, Но вдруг они преображаются и делают "стойку", если подвернется какая-нибудь халява или просто возможность, что-нибудь, у кого-нибудь отнять. Будьте уверены, они это сделают, при этом перечислят копейки в какой-нибудь общественный фонд,окажут помощь больному, сделав звонок по мобильнику и будут этим хвалиться,а потом пойдут в церковь отмаливать грехи! Нет,нет!Это никак не относится к миллионам людей,которые поступили так по зову сердца. Бегите от жадных людей и их доброхотов, обходите их стороной, ибо они приносят несчастье всем, кто им попадется навстречу.
Бабушка Таня предвидела грустные события после своей смерти и оставила скромные свои сбережения внуку, понимая, что он поступит по справедливости. И не ошиблась. Царство ей небесное и Вечная память, и низкий поклон за науку!