Грай вороний и вопль паровоза,
И, как будто отбывшая срок,
Ковылявшая в поле береза
Анна Ахматова
Какая береза вам больше нравится? Береза на берегу спокойного озера, с тонкими ветвями, свисающими до воды, украшенная желтыми сережками и ромбиками изумрудных листьев? Или одинокая, скрюченная береза, похожая на заключенного? Или … береза расщепленная ударом молнии, береза с незаживающей, открытой черной раной длинною в пять метров, с развороченной белой корой, пугающей взор желтой изнанкой? Если вид израненной березы больше трогает вас, значит вы ценитель … природной готики.
Можно ли наслаждаться эстетикой безобразного, ужасом, чувствовать с восторгом свое ничтожество перед творениями природы или человека? Может быть, такое стремление не исчезает в нас со времен средневековых соборов и замков. Но появилась еще готика волшебная и литературная. Помните как начал первый урок Северус Снегг в Хогвартсе? Он украсил стены своего класса в холодном подземелье страшными картинами. На картинах мучились фигуры несчастных, пораженных непрощенными заклятиями. Всех учеников напугали рассеченные тела, выпавшие внутренности, безумные лица. А Снегг на этом фоне пел славу темной магии. Есть нечто притягательное в ужасе.
Мне вспоминаются часто записки Анны Остроумовой-Лебедевой. В молодости она дружила с Александром Бенуа и посещала по вечерам его кружок. В доме отца Бенуа хранились сокровища мирового значения. Бенуа открывал для друзей заветный семейный сундук, извлекал многочисленные гравюры, рисунки и открытки. Самыми популярными были так называемые «скурильности», с образами некрасивыми и странными. Уроки Бенуа не прошли для молодой художницы даром. На одной из первых своих гравюр она изобразила ель, ель особенную, вовсе не такую, что украшали правильными зелеными пирамидами дорожки Павловского парка, ель черную, уродливую, одинокую, со сломанной вершиной, в окружении не менее уродливых, искореженных кустов. Художница получила за гравюру много восторженных откликов знатоков и друзей.
Почти каждый день я хожу на лыжах по одному и тому же маршруту. Вьется лыжня между спокойных березовых колков, уснувших до весны. И только одна береза не спит. Кажется, она кричит и стонет, не переставая. Береза вспоминает, наверное, летнюю грозу, ужас нестерпимого жара, упавшего с неба, свет, грохот и боль. А может поразило дерево непрощенное заклятие? Встреча с березой читается как готический роман. Почему готические романы и романы ужасов так популярны? Может быть в нашей огромной, холодной стране, которую мы сами, добровольно, подморозили, нужна готика, как средство для пробуждения к нормальной жизни? Дмитрий Быков считает, что первой книгой для юного читателя, способной разбудить его спящие чувства, должна быть книга готическая. Дети любят страшные сказки.
Стоит на опушке зимнего леса расколотая молнией береза и не дает уснуть нашим чувствам и мыслям. Спасибо тебе, береза!