Савраска оказался вовсе не Савраской, как преподнес мне брат, а Саврасухой, cправной, красивой лошадкой, так и норовящей укусить хозяина пока он запрягал.
--- Ну, ну, баловница! – ругал Лёньча, замахиваясь дугой. – Кони сытые бьют копытами!
Саврасуха и в самом деле была сытой, прямо таки, лощеной. Холка её лоснилась, поблёскивала. Не жалел, видимо, хозяин овса. Приятно было смотреть!
Мы сидели в лодке, привязанной на телегу, на сиденьях, то бишь, досточках, вложенных между бортами, и как будто плыли уже по воде. Дорога была изжевана гусеницами тракторов. Сухая и жаркая погода превратила её в мягкую пыль. Резиновые колеса телеги катились мягко и бесшумно. Саврасуха не торопилась. Да и нам особо торопиться было некуда. До темноты еще было достаточно времени. Можно было вдоволь насмотреться на знакомые с детства места.
«Проплыли» мостик через ручей «Гузномойку». «Ну и люди живут в моей родной деревне! – размышлял я. – Даже ручей обозвали! Так ведь и прилипло к ручью это комедийное название!» Вот «проплываем» старое кладбище, но котором я нечаянно получил свое прозвище. Показал друзьям дедову могилку, и прилипло ко мне его имя.
А вот и поляны, на которых мы с Шуркой объедались клубникой. Теперь тут чисто, травы почти нет. Расширившийся животноводческий комплекс, что сразу за селом, подстриг луга вокруг «под ноль». Далее старые силосные траншеи. Нечего в них стало закладывать. Привозимую с полей зелёную массу, закладывают теперь в бетонированные, прямо на территории сеновала, рядом с комплексом.
Недалеко до Старого Чулыма. Всего полтора километра, но мы «плыли», около часа. Я расспрашивал о совхозных делах. Лёньча неохотно рассказывал, ругаясь и размахивая руками:
--- Вот дали мне напарника… - речь его перемежалась ругательствами. – Жена его из города увезла, думала он тут пить перестанет, а он и тут пьёт больше меня. На смену опаздывает, когда и вовсе не приезжает.
Мне стало интересно: а сам-то, братка, не опаздывает? Но спрашивать не стал. Однако Лёньча признался, кривя рот в улыбке:
---- Я тоже опаздываю, но редко.
---- Ну, если редко, то простительно, - подтрунил я над братом. – А как в колхозе-то дела?
---- Ни к черту! И не колхоз у нас теперь, и не совхоз, а отделение совхоза, ферма. Я вот на телятах.
---- Ты, кажется, на телятах и при мне работал?
---- А… всю жизнь им «хвосты кручу». Зимой на откормплощадке, летом на Острове.
В моей памяти Остров остался как заливной луг, почти полностью покрываемый водой во время половодья. Старый Чулым огибал его кольцом, оставляя каких-то сотню метров между притоком и истоком. На Острове ставили много стогов сена.
---- На Острове хорошо пасти. Приток пересыхает, а через исток телятам не перейти. Загонишь на Остров и только охраняй у притока. Там у меня вагончик стоит. Подойдут, я их поверну обратно. Только подкармливай дробленкой, солью, да пересчитывай.
--- Не работа, а кайф! – прокомментировал я.
---- Бывает, недосчитаешься, рыскаешь, ищешь, не завалился ли где в кочках.
---- Вижу! Савраску вон свою загонял совсем… - Я был настроен на иронию, благодушие: предстояла ночная рыбалка, дело, которое я так любил в юности. – Ну, а в совхозе-то как обстановка? – повторил я вопрос.
Какая-то дальняя, ещё не осознанная мысль толкала меня на расспросы. В голове застряло сообщение брата о строящейся рядом двухквартирке.
---- Ни к чёрту!!! – опять определил Лёньча. – Главный зоотехник – зверь, агроном отделения приезжий, тихоня - ни рыба, ни мясо, управ Витька Червяков. Помнишь, наверно, Червяка, твой одноклассник - только себе хапать!
Червяка я помнил. Как забыть своего главного обидчика?! Заносчивым и гонористым был Витька. В первых классах я его боялся. Он, то со школьного высокого крыльца меня столкнет, то из школы встретит, чтобы деревянной сумкой меня огреть. Но, когда я однажды пришел домой со слезами и жалобами, а отец, вместо того, чтобы пожалеть, загнал меня на полати ремнём, я решил дать Витьке отпор. И дал! Да так дал, что он умылся кровавыми слезами. С пятого класса уже Витька меня боялся.
---- Помню! Как не помнить главного в классе задиру и хулигана!?
---- Вот! Он и в совхозе хулиганит! Этот бедный агрономишко от него плачет. Заставил овёс скосить, а его снегом завалило. Агроному выговор! Телята мои весной «подобрали». Зоотехник на ферме тоже пешка. Червяк везде сам. А виноваты специалисты.
---- Это мы уже проходили, - вздохнул я.
Я работал с таким управляющим, который больше лаял, чем нормально говорил. Я с ним воевал. Его сняли, предложили его место мне, но мне не захотелось менять место агронома на место управа. Надо было ещё и с директором воевать.
---- Дорвался человек до власти – жди от него греха… Ох, Россия-матушка!!! – Разговор о совхозных делах мне стал не интересен. «Но всё-таки хотелось бы посмотреть, как Червяк тут распоряжается!» - подумалось мне.
---- Спускайся к Ключику. Там мы с отцом всегда останавливались. Здесь и лодку оставляли.
Спустились, и застолье продолжилось.
---- Перед маленькой работой нужен большой перекур, - заявил Лёньча, разостлал свою куртку на траве и поставил на неё сумку с провизией, приготовленную Дусей. – Что тут нам Евдокия Ивановна наложила для поддержания штанов?
---- Братка, - запротестовал я, - Мы же только что из-за стола! Сколько можно жрать?!
---- Жрать - не жрать, а выпить надо!
---- Куда ещё-то!? Утонем ведь!
---- Много ты понимаешь! Шура, молодец, что ты приехал!
Лёньча вынул из сумки поллитровку.
---- Ну, зачем ты ещё сюда-то взял?! Здесь рыбачить надо, а не водку пить!
---- А где ты видел рыбалку без выпивки? Слыхал сказку про рыбаков? Водки набрали, а удочки забыли? – произнося это с ехидненьким смешком, братан налил два полных стакана и один протянул мне.
---- Мы и так уже пьяны! – сказал я и, приняв стакан, вылил его обратно в бутылку.
Лёньча возмущенно наблюдал, потом махнул на меня отрешенно рукой и выпил свой до дна.
----- Ну вот! Остаканился! Ну, какой из тебя теперь рыбак?!
----- Ничоооо… Мы дюжие!! – возразил братан, хрустя свежим огурцом.
---- Ой ли! Ещё не было молодца, который поборол бы винца. Всегда винцо борет молодца.
«Ну, всё! – подумал я. – Рыбалка окончена!»
Так оно и произошло. Лёньчу развезло. Только отплыли мы от берега, как Леньча оказался в воде, едва не утопив и меня. Лодка черпанула бортом. Весло поплыло от лодки, вывалившись из леньчиных рук. Хлебнув пару глотков воды, брат встал на ноги. Глубина была ему по пояс.
---- Ну вот! Что и требовалось доказать! Приехали! – язвил я. -Привет рыбаку! Рыбалка окончена! Финита ля комедия!
Я мог бы ещё и ещё изливать свое недовольство и раздражение, но в голову пришла мысль освободиться от пьяного брата совсем. Я в юности научился рыбачить один, научился управляться, и с лодкой, и с ботом, и с сетями. Впереди замаячила перспектива побыть ночью одному на старице среди пенья птиц, среди темных берегов, среди полуночной провальной тишины и утреннего тумана, вспомнить и восстановить уже почти утраченные навыки.
---- Держи весло, уплывет. Держись за лодку. Шагай к берегу! – отдавал я команды брату.
Вода, хоть и теплая сверху, нагрета за день, но на дне-то родники - отрезвел братан. Я шестом стал толкать лодку к берегу.
Потихоньку да помаленьку мы выбрались обратно к Ключику.
Меня почему-то рассмешило это происшествие. Потянуло на лирику.
---- Это ты, братка, возмещаешь то, что в детстве недополучил. Что-то я не помню, не видел тебя, чтобы ты купался.
----- Некогда было! – Проворчал Лёньча, стягивая с себя мокрую одежду.
Пока брат выжимал штаны и рубаху, я потешался над ним:
---- Ты, братишка, плавать – то умеешь, или только по топорному?
----- Умею, по собачьи. Научился. Тебя вот брось в воду, что ты будешь делать?
---- Да, будь поглубже, мы бы, пожалуй, оба на дно пошли… Тебя, такого верзилу, мне бы не вытащить.
---- Стоило вытаскивать?! Добил бы веслом.
Я был рад, что братан, искупавшись, очухался и без обиды принял мой черный юмор.
----- Да мне-то утонуть было бы к месту, - совсем по трезвому иронизировал Лёньча. – Какому черту я нужен?! Государству? Утону – найдутся дураки быкам хвосты крутить.
---- Как это кому? Жена, мать, Юрка? Да и пасти быков кому-то надо.
---- Вон по телику показывали – вообще не пасут. На привязи круглый год кормят.
---- До наших деревень это, пожалуй, не скоро дойдет..
Разговор принял серьёзный оборот.
---- Лёня, ты, поезжай-ка домой, - как бы между прочим предложил я. – Запрягай свою Савраску, у тебя вон и в бутылке еще есть. Поезжай под бочок Евдокии Ивановне, утром приедешь к истоку меня покричишь. Я буду напротив Нижнего луга, услышу. Ты же знаешь, что я и один умею рыбачить.
---- А ничего? Не утонешь?
---- Я же не только по топорному или по собачьи умею…
---- Лады! – легко согласился Лёньча.
Я не стал ждать, когда брат оденется, запряжет и уедет, вычерпал из лодки воду и отчалил на середину старицы. Оттуда, уже через полутьму слышал, как ругался брат, запрягая свою любимицу.