Статья является продуктом анализа статистики мировых банкротств юрлиц в сравнении с более полной внутрироссийской статистикой. На сей раз выводы будут не такие однозначные, зато неожиданные. Инструменты (обновлённые) те же, что использовались мной в прошлогоднем анализе:
- российский «Реестр предприятий банкротов» на 22.12.2017 — последняя дата данных в реестре (предновогодней неделей можно пренебречь, к тому же, скорее всего, в оставшиеся дни уже был просто прекращён приём заявлений):
http://law-soft.ru/bankruptcy/2014
- отчёт компании Dun & Bradstreet за 2017 год «GLOBAL BANKRUPTCY REPORT 2017» с данными за первое полугодие:
Также, как и раньше, ужесточаю внутрироссийскую статистику, увеличивая её на 10% за счёт предприятий, находящихся изначально в процедуре ликвидации, отличной от процедуры банкротства и не попавших по этой причине в реестр. Напомню, почему: ликвидация автоматически влечёт за собой выездную налоговую проверку с возможным доначислением значительных сумм, поэтому процедура эта намного более редкая, так как связана с риском уже для собственников, так как может повлечь за собой применение соответствующих статей УК РФ. Корректировка на 10% достаточно умозрительная, но, на мой взгляд, с учётом вышеозначенных обстоятельств, вполне адекватная.
Согласно российскому реестру банкротств, за 11 лет (2007 — 2017 г.г.) в России в процедуре банкротства находятся (находились):
- 2007 год: 9.630 юрлиц.
- 2008: 9.610.
- 2009: 13.608.
- 2010: 14.742.
- 2011: 12.171.
- 2012: 12.169.
- 2013: 12.131.
- 2014: 14.164.
- 2015: 14.522.
- 2016: 13.741.
- 2017: 6.927.
Итого, за 11 лет: 123.785 (Сто двадцать три тысячи семьсот восемьдесят пять) банкротств юридических лиц.
В отличии от прошлогодней статьи, я подошёл более тщательно к подсчёту, без отсылки к чужим обобщениям, в результате чего общая цифра значительно уменьшилась более чем на 30 тысяч.
Таким образом, берём округлённое количество банкротств 124 тыс. за 11 лет, прибавляем 10% и получаем (также округлённо) 136 тысяч прекративших деятельность предприятий. В среднем – чуть более 12 тысяч в год, тысяча с хвостиком в месяц. Сразу оговорюсь: речь изначально идёт о всех процедурах банкротства, учитываемых в реестре.
Заметим, что в 2017 году количество банкротств кратно (в 2 раза) уменьшилось, что может объясняться разными причинами, но только не искажением статистики, так как база является абсолютно независимой и опирается на доступные всем судебные источники, фиксирующие каждую процедуру. То есть, информацию в данный момент невозможно скрыть и исказить, даже если очень хочется.
Далее, вновь, как и раньше, разбираемся, что означает статистика без оценок и привычных диагнозов: много - мало, плохо - хорошо, путинуничтожил – путинвозродил и т.д.
Во-первых, при динамичной рыночной парадигме процесс исчезновения субъектов бизнеса является таким же естественным, как и процесс их создания. В принципе, термин «рыночное равновесие» при определённых допущениях, вполне может быть распространим и здесь: после насыщения, наступает равновесие – сколько родилось, столько умерло. Иными словами, стенания о сотнях тысяч «уничтоженных Путиным» предприятий уместны лишь при решении специфических задач политического характера: ставим знак равенства между цифрой 136 тысяч и фамилией Путин, и дело сделано. Можно даже не говорить, что это плохо, достаточно выдержать театральную паузу с соответствующим выражением лица. Во-вторых, умные люди давно разделили мир на страны с развитой рыночной экономикой и развивающиеся, а также все прочие, для которых нет даже единого термина. Логично предположив, что развитая рыночная экономика должна обладать б;льшим динамизмом, нежели все прочие, вновь заглянем в статистику рождения и смерти предприятий по странам мира.
Согласно глобальному отчёту компании Dun & Bradstreet за 2017 год, где я выборочно возьму несколько интересующих меня стран, среднемесячный показатель банкротств по некоторым странам следующий:
Франция: 4.500
Германия: 1.600
Австрия: 450
Италия: 1.000
Великобритания: 1.200
США: 2.000
Япония: 700
Гон-Конг: 6.500
Россия: 1000 (полностью совпадает с внутрироссийской статистикой).
Сравнив с данными прошлогоднего отчёта
я вдруг заметил очень странную, но ярко выраженную, особенность западной статистики: одни и те же данные за один и тот же период в разных отчётах могут отличаться (внимание!!!) не только в разы, но и на порядок, то есть, в 10 раз! Судите сами:
Франция: 2016 год - 400 в мес., 2017 год - 4500
Италия: 2016 - 3700, 2017 - 1000
Англия: 2016 - 3600, 2017 - 1200
США: 2016 - 30000, 2017 - 2000
То есть, статистика Франции по банкротствам более чем на порядок ухудшена, а статистика Италии и Великобритании в разы улучшена. Одновременно максимально улучшена статистика США - на 1,5 порядка!
С какой целью это делается, каждый пусть для себя делает выводы сам. Лично для меня вывод простой: западной статистике, после выявленных мной искажений, именуемых в простречье фальсификациями, верить нельзя ни при каких обстоятельствах. Как обобщающей, опирающейся на страновые данные, так и, вполне возможно, национальной. Почему «вполне возможно»? Потому что, я не знаю, на каком этапе происходит подтасовка, да и разбираться не собираюсь. Для меня авторитет американской Dun & Bradstreet, основанной, между прочим, в середине XIX века, и специализирующейся на сборе, каталогизации и анализе информации о субъектах бизнеса и составлении кредитных рейтингов, и ведущей крупнейший в мире реестр сведений о частных компаниях, навсегда подорван выявленными фальсификациями, исключающими любой корректный сравнительный анализ.
Тем не менее, некоторые выводы из изложенного я, всё-таки, сделаю. В том числе и политические.
Во-первых, в России произошла существенная зачистка юридических лиц, большинство из которых (и это известно всем, кто имеет отношение к реальному бизнесу) являются пустышками, не имеющими ни активов, ни реальной производственной базы. Впрочем, это нормально для любой страны, особенно, кстати, для «развитых» экономик, где регистрация нового предприятия носит заявительный характер. Считаю этот процесс абсолютно нормальным, находящимся в русле мировых антикризисных мер, направленных на избавление от паразитической деятельности.
Во-вторых, анализ фальсификаций западной статистики является косвенным подтверждением глубоких разногласий, иногда явных, иногда неявных, между США и их «союзниками».
В-третьих, с учётом провальных итогов годового президентства Трампа, ему ничего не осталось, как изображать хорошую мину при плохой игре, подтасовывая любые, попавшиеся под руку, данные. В надежде, что никому не придёт в голову проверить данные более тщательно.
А это уже, господа, признаки полноценной агонии, призванные безуспешно замаскировать наступающее банкротство крупнейшей экономики мира.