На моё пятидесятилетие собрались все родственники и друзья, организовали стол и даже кое-где кое-что об этом написали, но это не главное. Утром я спустился в подземку и почувствовал, что не хочу уступать в метро место женщинам. У нас почти конечная, Марьино, каждый третий поезд идет из парка, и если раньше я никогда не ждал пустого состава, то в тот день решил дождаться.
Прозрачный поезд гусеницей прошлепал по платформе. Я встал напротив дверей, которые должны были открыться. И вот когда их прожорливая пасть раздвинула створки, я как и все, радостно и весело вломился в вагон и стремительно, ребенком, побежал в угол, чтобы первым взгромоздиться в кресло. Я специально выбрал угловое кресло, а не центральное, потому что понимал, что именно в угол, входящие женщины смогут протиснуться с трудом, а вот если сесть в центре, то там встреча с женщинами вполне возможна.
То есть даже в пятьдесят, когда я решил, что теперь никому не буду уступать место в метро, я все равно испытывал гложущее чувство, что уступать место надо и даже возможно придется это сделать, и поэтому выбрал самое отдаленное кресло, надеясь на обыкновенную не встречу.
До Печатников я ехал так, как и предполагал. Рядом стояли молодые люди или мужчины в возрасте, но уже на Кожуховской в вагон вошла приятная женщина и протиснулась в конец вагона, встав напротив меня.
Я стал мысленно размышлять, сколько ей лет и когда понял, что ей еще нет сорока, то немного успокоился. В конце концов, они все теперь хотят феминизма, но где-то на Крестьянской заставе понял: то, что она стоит рядом, а я сижу, вызывает во мне раздражение, причем это было такое нарастающее чувство, словно меня постепенно накрывала паническая атака, и я не знал, что же мне теперь делать.
Неожиданно стала чесаться лопатка, захотелось чихнуть, я вдруг физически почувствовал, как мне становится плохо, но я пересилил эти странные симптомы и все-таки доехал сидя до Достоевской, где и вышел в центр зала, внимательно осмотрев черно-белую мозаику.
Я увидел Раскольникова, я увидел старуху процентщицу, я увидел топор, почему то мне одновременно стало хорошо и нехорошо, как в прочем и бывает на самом деле.
На выходе из метро сидела кошка, я достал из портфеля бутерброды, которые мне завернула с собой жена, и отдал ей вареную докторскую колбасу, но кошка, потершись о мои ноги, от колбасы отказалась.
#вхрассказы