О войне ни одна (из трёх сестёр, проживающих в Москве) бабушка ничего конкретного не произносила. Иногда лишь вскользь – города, события. Это происходило, когда что-то вдруг напоминало ситуацию. Однажды остановилась между станциями электричка. Мы в тамбуре, тесно зажаты людьми. И тут моя бабушка мне шепчет: можно стоя подремать, не упадёшь … Я подумала, что она шутит. Когда мы всё же доехали до станции, я спросила: ты о чём мне шептала? Она ответила, что вспомнила, как под Житомиром в войну медперсонал засыпал стоя, прямо во время операции, у стола. Иногда этот сон длился всего несколько секунд. Человек просыпался и продолжал работу. Иногда всё же «отключался», и тогда его просто уносили и укладывали недалеко. Операции шли непрерывно.
Теперь, когда моё счастливое детство плавно и незаметно перешло в пенсионный возраст, я задумалась, почему же не рассказывали мне ничего. Друг мой ответил на этот вопрос так: война – это страх, грязь, вонь, кровь и смерть. Берегли девочку, вот и не озвучивали. Согласна.
В июне 41-го года моему папе было всего 14 лет. Его мама работала секретарём директора Зонального института сельского хозяйства. Когда началась война и была объявлена всеобщая мобилизация, она, по приказу директора, беспрерывно занималась тем, то выписывала повестки. Бумаги не хватало, порванные на части газеты с успехом её заменяли. Рабочий день заканчивался за полночь.
И надо же было случиться, что она, не заметив портрета Сталина на клочке газеты, написала повестку и положила в общую стопку. И тут же нашёлся «особист», который узрел злой умысел и на бабушку был составлен донос.
Слава Богу, бабушка была известным и уважаемым человеком. Сотрудники её любили. Ночью к ней постучался сослуживец, рассказавший об угрозе, и единственным возможным вариантом избежать ареста, было рано утром, с отходящим с Белорусского вокзала эшелоном, отправиться на фронт. Медицинское образование в любое время востребовано, а уж на фронте ему цены нет. Так началась новая веха в жизни моей бабушки, разделившей судьбу всего нашего многострадального народа.
Оставшись без мамы на попечении её сестёр, папа был задействован для развоза повесток и похоронок на подводе – уже с осени они начали приходить с фронта.
Добросовестно выполняя свои обязанности, он заслужил лютую ненависть всех без исключения женщин. Только его лошадка появлялась на улице, поднимался вой и рёв, в его сторону неслись проклятия, словно молодой парень, мальчик совсем, был виноват во всех бедах. Он ассоциировался с бедой, сам переживал за каждую весточку. Не в силах больше слышать и видеть всего этого, решил сбежать на Дальний Восток. там жила его любимая тётя Надя. Может и меня назвали в честь неё...
Сколько времени он туда добирался и через какие приключения и тяготы пошёл, я описывать не берусь.
Но вернулся солдат домой с медалями «За солдатскую доблесть» и «За победу над Японией». Весь переломанный, переболевший цингой и с язвой желудка.
Нашёл в себе силы доучиться. Работал вначале на заводе Хруничева. Затем на «почтовом ящике» начальником сектора источников питания космических аппаратов.
Я только сейчас задумалась над тем, что расставались в сорок первом мать с ребёнком. А встретились - войну прошедшие два взрослых человека…