Этот рассказ один из многих, которые войдут в книгу "Ребята 75-й Гвардейской". Она будет основана на архивных материалах и воспоминаниях
воинов 95/75-й гвардейской стрелковой дивизии, которой в годы войны командовал мой дед - Горишний Василий Акимович.
Про войну тяжело говорить сколько бы времени не прошло с даты ее окончания, но говорить необходимо тоже вне зависимости от этой даты.
Дорогим нашим защитникам, без подвига которых целые государства были бы уже давно стерты с карты нашей планеты будет посвящена эта книга.
Рассказ "Полонез Огинского" написан не мной, а ветеранами дивизии, я просто перепечатала его, до запятой...Я написала лишь стих, потому что скоро 2 февраля, день, когда завершилась Великая битва на Волге.
138-я стрелковая дивизия под командованием полковника И.И. Людникова ко дню главного штурма Сталинграда 14 октября насчитывала всего 500 человек личного состава. Дивизия моего деда полковника В.А.Горишкого потеряла около семидесяти пяти процентов людей, а их только в этой дивизии было 12 800 человек, 12 800 бесценных жизней..
Вечная им Слава! Всем, и погибшим и живым!
Записал гвардии подполковник Мильнер Б.Л.
со слов гвардии полковника Стрищенко П.И.
"Полонез Огинского"
Осень 1942 года. Сталинград. Жестокие, кровопролитные бои в городе не утихают ни днем, ни ночью.
От рвущихся бомб, снарядов, мин стоит неимоверный гул. Рушатся стены, пылают дома.
Все погружено в густой туман из дыма, пыли, пороховой гари. От смрада тяжело дышать.
Заместитель командира батальона, старший лейтенант Стрищенко П.И. пробирается в подразделение. Впереди развалины Дома колхозника. Всюду, как скелеты, стоят дома без крыш, с зияющими дырами в стенах. Остановился, чтобы осмотреться, и вдруг сквозь грохот стрельбы, разрыв бомб, снарядов звук уловил звуки пианино.
Кто -то играл «Полонез Огинского». Мягкая, сочная мелодия, как бы побеждая хаос боя, проникла в душу, обдавая теплом. На миг все преобразовалось… Представилось: вот он в большой светлой комнате в кругу своих друзей. Не умолкают веселый говор, шутки, звонкий смех. Танцуют вальс, уставшие слушают музыку: она зовет, бодрит, ведет за собой и как бы вливает новые силы, желание действовать, творить.
Повинуясь какому-то внутреннему чувству старший лейтенант Стрищенко идет на звуки музыки…
Разрушенное здание. По разбитым ступенькам лестницы взбирается на второй этаж. В потолке зияют дыры. Стены разбиты, всюду груды кирпича. Среди разбитой мебели уцелело только пианино. Возле пианино брошена шинель, на ней лежит автомат. За пианино на обломанном стуле сидит капитан. Его огрубевшие, пропитанные пороховой гарью и копотью пальцы скользят по серым от пыли клавишам. Взгляд его, как бы пронизывая обломки стен, устремлен куда-то вдаль. На лице улыбка. Он ничего не слышит, ничего не видит. Только нежная, ласкающая мелодия властвует над ним.
Как околдованный, боясь пошевелиться, старший лейтенант слушал и смотрел на воина в грязной от пота, пыли и пороховой гари гимнастерке, который всеми своими чувствами, всей душой ушел в музыку, в раскрытые ею просторы прекрасного.
Несколько минут наслаждений пролетели быстро. Вдруг с улицы донеслись крики, стрельба, разрывы гранат. Руки капитана задержались на клавишах, затем он медленно закрыл крышку пианино, нагнулся, взял автомат, перебросил шинель через плечо и, энергично поднявшись, как бы стряхнув с себя волшебные чары музыки, быстро двинулся к лестнице.
Сквозь дыру в стене было видно, как он подбежал к развалинам дома, в котором лежали, ведя огонь солдаты. Капитан, пригнувшись, обошел всех, затем, поднявшись во весь рост и вытянув вверх руку с автоматом, громким голосом скомандовал: «За мной, в атаку, смерть фашистам. Ура!»
Воины дружно поднялись и с криком «Ура!» ринулись вперед. Гитлеровцы ответили пулеметным и минометным огнем.
Не успели воины добежать до середины улицы, как в их группу ударило несколько мин.
Все произошло мгновенно. Взрыв…А когда рассеялись дым и пыль от взрыва, капитана и окружавших его солдат не было. Всего несколько минут прошло с момента, когда капитан закрыл крышку пианино и выбежал к своим бойцам.
Последний раз в жизни этот бесстрашный воин, советский патриот, наслаждался мелодией Огинского и кто его знает, может быть во время исполнения «Полонеза» он мечтал о тех днях, когда земля наша будет очищена от фашистских извергов и люди после трудового дня смогут, отдыхая, слушать прекрасную музыку.
Нам не удалось узнать, кто он этот капитан. Но не оставляет никакого сомнения: молодой советский человек – капитан, беззаветно любил нашу социалистическую Родину, верил в ПОБЕДУ.
И отдал он свою жизнь за то, чтобы советские люди могли наслаждаться ЖИЗНЬЮ,
музыка которой так прекрасна.
Сталинградский полонез
Под черным Сталинградским небом
Небелым днем
В огне пожарищ
Среди сраженных в битве улиц
Вдруг звуки музыки раздались.
Напев о Родине любимой,
С которой вскоре – расставанье,
И плач, и гнев, что так случиться,
И боль, и тень-воспоминанье:
Круженье листьев на закате,
Их сонный лепет на рассвете…
А по подвалам и окопам
Большой страны ютятся дети.
Солдатам только восемнадцать
А кто постарше – сразу Батя…
Врагам не будет возвращенья
Победы тоже не видать им.
Играет Батя ловко, мастерски,
Мелодию - осколок света,
Осколок жизни,
Той, что прожита,
И не купить туда билета.
Опять атака!
И мелодия
Присела отдохнуть в сторонке,
И грустным взглядом посмотрела
Мальчишке взрослому вдогонку.
«УРА!» - последнее и звонкое
Рванулось вверх…
И распласталось
В свинцовом небе неприкаянном,
А в доме эхом отозвалось.
Роса вечерняя вся серая
На землю снова возвращалась,
А, может, пианино старое
Слезами молча умывалось….
На фото штурмовая группа. Осень 1942. Сталинград.