В один из вечеров Серёга слонялся без дела по городу, благо погода была пасмурная, но без дождя, даже чуть подмораживало. Домой идти не хотелось. Воспоминание о жене вызывал чувство неприязни. А её визгливый крик до сих пор стоял у него в ушах. Валентин в очередной раз был в отлучке, судя по всему фарцовку повёз в Питер. Соответственно бар был закрыт - «по техническим причинам».
Другому такие отлучки вряд ли сошли бы с рук, но Валентин привозил заказы для директрисы кафе и частенько облагодетельствовал её мелкими подарками типа хороших духов или коробки конфет. Поэтому она закрывала глаза на некоторое снижение выручки по предприятию, которую навёрстывали за счёт заказов посетителей, ужинавших в зале.
Однако деть себя ему было некуда, и, фактически, парень этим вечером утюжил асфальт Костомукши, чтобы на месте не стоять. Всё же какое–то занятие. Мысли его время от времени возвращались к Светлане. При этих воспоминаниях у него даже голова кружилась. «Хорошо бы её сейчас повстречать»– подумалось ему. Занятый размышлениями и, не обращая внимания на окружающих, он, пройдя по дворам, оказался на улице Интернационалистов. Только завернул за угол длинной пятиэтажки, как нос к носу столкнулся с тремя парнями, с которыми из–за Валентина у него произошла драка месяц назад у ресторана. Скуластый узнал его сразу, хотя освещение от фонаря было слабовато.
– А–а–а, старый знакомый,– с ухмылкой произнёс он, оборачиваясь к товарищу. - Помнишь Вася этого обормота? Это же тот самый, который лягаться умеет. Вспоминай его, дружище. Помнишь, он нам ещё навешал звиздюлей, когда мы «Джина» рихтовали?
– Неужто, тот самый?
– Он, родимый. Я его сразу срисовал. И кирзачи на нём те же самые. Вон, как на челюстях мышцы играют, значит зубы сжимает, сейчас на нас набросится. Давай, орёлик, прыгай уже, только сейчас тебе потруднее будет. Андрюха у нас сегодня трезвый,– кивнул он на третьего, что стоял чуть поодаль, да и я под твой сапог уже не подставлюсь. Так что лучше «делай ноги».
– Нет у меня желания от врагов бегать. Кулаками махать, вообще–то тоже,– отозвался Серёга, не спуская глаз с этой троицы, – но игры в одни ворота у вас не получится. Это я вам обещаю.
– Да, мы уже поняли. Тогда потолкуем?
– О чём?
– Мы же во врагах у тебя теперь - сам сказал. А Джин, что в друзьях теперь у тебя?
– А если, да, то что?
– Он тебя, чем прикормил? Виски, ром, сигареты? Или ты за жвачку купился?
– Я не продаюсь, ты что–то напутал.
– Только не говори, что у тебя с ним дружба с детского сада. Вы и знакомы-то не были, когда ты за него впрягся. Чесалось у тебя?
– Нечестным показалось, когда четверо на одного.
– Так уж получилось. Что мы из кафешки вчетвером шли. А тут он на глаза попался.
– И что, для полного счастья, отлупить его на четверых надо было?
– Равиль его не бил. Он только с тобой перемахнулся. Миха тоже к нему не прикладывался. А у меня с ним давние счёты,– зло произнёс тот, которого назвали Андрюхой.
– Я бы и не полез, – сказал раскосый парень, похожий то ли на казаха, то ли на татарина, – да больно ты лихо двух моих друзей положил. Обидно за них стало. Каждый из нас Джину в одиночку навешать может - это не вопрос. Просто он в тот вече под руку подвернулся.
– Я что–то не пойму. Его же, вроде как, Валентином зовут, а вы всё Джин, да Джин. Я даже сначала не понял о ком речь идёт.
– Погоняло у него такое в народе - «Джин». Его полгорода так называет. Личность известная. Это ты у нас «тёмная лошадка». И откуда только такой взялся?
– Ниоткуда я не взялся. Из Вологды я. По комсомольской путёвке после армии приехал сюда. На комбинате работаю. Наладчиком.
– Я тоже на комбинате работаю. Только в карьере экскаваторщиком. Видно поэтому мы и не встречались. На карьер свой автобус работников возит, а у нас свой.
Тон у Андрея был уже почти нормальный, можно сказать примиряющий. Сергей тоже почувствовал что–то вроде неловкости. Свой, можно сказать, парень, с комбината, а дело до драки дошло. Всё же он решил уточнить:
– А что за претензии у вас к Валентину были? Что–то серьёзное?
– Ты же теперь в баре у него, говорят, часто толчёшься. Что, ничего не замечаешь, ничего не слышишь, ничего не видишь? Его же там все только «Джином» и называют.
– А я не прислушивался.
– Ага, ты прислуживался,– ещё больше сузил и без того раскосые глаза Равиль.
Серёга вздрогнул, как–будто оплеуху получил.
– Нарываешься? – с угрозой обратился он к Равилю.
– Нет. Пытаюсь понять, что ты за тип. Умудряешься не видеть очевидных вещей. Джин не человек, а дерьмо. Можешь начинать драться, но не я один так думаю, а ты у него то ли в друзьях, то ли в «шестёрках» ходишь.
– Я ещё ни у кого в «шестёрках» не был.
– Это тебе только так кажется. Потом сам поймёшь, когда он тебя подставит.
– Постой,– вдруг подал голос крепыш по имени Миха,– ты хоть спроси, за что мы ему морду били.
– И за что?
– Он же барыга.
– Это, означает, что он в баре работает?
– Это означает, что он ворованным приторговывает и на алкоголь меняет. Я его три раза предупреждал, чтобы он малолеток к алкоголю не приучал, а тем более моего братишку - ему тринадцать всего. Так ведь нет – наливает им, подлец. Сначала пиво, потом на вино переходят, а потом и водочкой балуются. Деньги где на выпивку можно взять? У других в школе отбирают. У моего брата благодаря ему уже три привода в милицию из–за алкоголя, на учёт в инспекции по делам несовершеннолетних поставили. А дальше что? Судимость. Прощай армия и нормальная жизнь? А у Андрюхи спроси, хоть он об этом и говорить не любит. Его сестрёнку кто обрюхатил и бросил? Дружок твой. Или тебе это не интересно?
– Продолжай. Только я предполагаю, что изнасилования не было?
– Не было, – ответил Андрей, – было ухаживание, вечера в кафе, романтические встречи при свечах.
– Так сама и виновата.
– Я с неё вины не снимаю. Она уже сто раз покаялась. Что с ним связалась. Но как только она забеременела, он жениться и не подумал. Тут же на другую переключился, а сестре моей заявил, что разлюбил. Теперь он «в шоколаде» и других девок портит. А моя сестра бэби в люльке по улице возит, вместо того, чтобы учиться или работать, а родители кормят и её, и внука. Не знаю как у вас в Вологде, а у нас в деревнях Воронежской области морду за это бьют таким умникам.
– А ты уверен, что ребёнок от него?
– Конечно. Она до него и мужика ни одного не знала. Всё в любовь верила светлую и чистую. А оказалось всё не так как казалось.
– Понял я. Разберусь,– буркнул Серёга, уходя от компании, задававшей ему не очень приятные вопросы.
«Не так всё просто, оказывается», – размышлял он по дороге домой.