Счастлив тот, кому первая, которую он полюбил,
подаёт руку, и которого желания драгоценнейшие
не иссыхают тайно во глубине сердца.
Н.Гнедич
Если тебе дают шанс – бери его! Если он изменит
твою жизнь – позволь. Никто не сказал, что будет
легко. Просто поверь, что это того стоит…
Р.Бах
1. Новгородская дева
Его подставили. Подставили свои же собратья по спортивному бизнесу, которых он сам не раз выручал силой своего авторитета, деньгами, пропихивал к кормушкам посытнее, знакомил с красотками, которые в ночь любви могли быть и гимнастками, и стриптизёршами, и наездницами, и многим другим, получая за это солидные гонорары. Бизнес их процветал, работали много, но и оттягивались по-настоящему. Усаживались в джипы и катили по просёлочным дорогам в какую-нибудь глушь, где мог быть сад, речка, в коряжистом дне которой водились раки, старая, но просторная изба с искусной стряпухой, банька с прудом, топившаяся по-чёрному, и, конечно же, сарай, битком набитый свежим сеном.
Ох, как любили братки всю эту первобытную экзотику, так напоминавшую кому-то деревенское детство, а чаще даже и не детство собственное, а генетическую память не самых близких предков. Там отдыхали они от городской суеты, выхлопных газов, прокуренных, не только табаком, баров и интим-клубов, от казино, от рано пресытившихся девочек и, разумеется, от проклятущего бизнеса с его акциями, инвестициями, балансами, расчётными счетами и прочей финансовой нечистью.
А здесь они чувствовали себя свободными, раскованными, вольно дышащими и в прямом, и в переносном смысле. Здесь ни перед кем не надо было куражиться, разве что перед тётей Зоей, которая варила им уху, невесть где добывала молочного поросёночка, готовила нехитрые деревенские блюда и закуски.
А какие она пекла пироги с капустой и морковью, какие делала настойки!
Местные девушки поначалу сторонились шумной городской компании, но потом, обласканные и щедро задаренные, стали ручными. И как-то так сложилось, что после обильных пиров все разбредались в сумерках парами. Лишь ему, Серёге Батянину, неформальному лидеру этого сообщества, девушки до сих пор не хватало. Узнав об этом, тётя Клава, сестра тёти Зои, всплеснув руками, громко вымолвила:
- Да как же такой неженатый раскрасавец, да в 27 лет, - и без подруженьки! Негоже это, негоже.
И в следующий раз, когда они вломились в своих «танках» на подворье, их встречали, как обычно, хлебом-солью две стряпухи-сестрицы, но между ними стояла неписаной красоты девушка – ну что твоя Василиса Прекрасная!
На вид ей было лет восемнадцать. Она была тоненькая, как берёзка, стройная, как тополёк. Своими прекрасными очами она обвела братву, топнула ножкой в сафьяновом сапожке и горделиво перекинула через плечо туго заплетённую косу русого цвета. Братва застыла на месте с открытыми ртами.
Серёга, шедший последним, выдвинулся вперёд и спросил:
- Кто такая? Как звать тебя, девица-красавица, и откуда ты родом будешь?
Девушка первой протянула ему руку и, не стесняясь нимало, ответила:
- Ксения.
- Серёга! – буркнул в ответ Батяня.
А девушка, строго по русской традиции, поклонилась ему в пояс, попросила отведать хлеба-соли и в тон подвыпившему Серёге ответила на его вопрос:
- Я не местная. Приехала погостить к тёте Клаве на недельку. Родом я буду с берегов Волхова, из Господина Великого Новгорода.
- Вот это да! – ахнули братки, - аж из самого Новгорода Серёге деваху выписали! Вот отхватил, так отхватил!
«Торжественная церемония» закончилась. Можно было начинать «оттягиваться» - вырвались-то всего на два дня, на большее время питерский бизнес не отпускает. И пошло веселье…
Один лишь Серёга был в этот вечер молчалив, даже молочного поросёночка не отведал. Зацепила его Ксюша, крепко зацепила. Он силился отвести от неё глаза, но не мог. А Ксения лишь искоса поглядывала на него – на того, про кого ей тётя Клава строго наказала: «Влюби его в себя, он самый главный. Денег – куры не клюют. Смотри ласково, гордость за пояс заткни, не прозевай его. А женщиной становиться всё одно придётся!»
Тётя Клава зря старалась: Сергей оказался не каким-то полублатным новым русским с узким лбом, каким представила было себе его умница Ксения, а весьма неглупым, с широким кругозором интересным собеседником, да к тому же и симпатичным внешне, а если присмотреться внимательнее, то даже и красавцем, просто красота его была неброской и нестандартной. Глаза его смотрели исподлобья, но взгляд их был мягок и ласков.
Понравились друг другу молодые люди, ох, понравились!
Если Сергей имел кое-какой опыт в амурных делах, то Ксения его вообще не имела. Но на подмогу ей пришла тётя Клава.
- Ксения, иди спинку-то мне веничком отстегай!
Ксюша вошла в баньку да там и осталась. А тётка вскоре выскочила оттуда – да к Сергею:
- Чо стоишь, как истукан! Ждёт она тебя, иди!
Вошёл Сергей, закрыл дверь на крючок. Видит: в предбаннике одежда девичья на скамье аккуратно сложена, туфельки под ней стоят. Сергей разделся в полной уверенности, что девчонка из тех, с кем он привык иметь дело в Петербурге, а его друзья – и здесь, в сельской глуши. Вошёл он в баню, а Ксения как закричит! Тётка-то её обманула, сказала, что за кваском в погреб сбегает и мигом вернётся, а тут мужик голый вместо неё из клубов пара нарисовался, да ещё и с орудием наготове. С перепугу Ксения не сообразила даже, что это Серёга, который уже пришёлся ей по душе.
Когда первый испуг прошёл, зарделась Ксения, затрепетала, будто пойманная пташка в силке. А Сергей плюхнулся на колени перед ней и промолвил:
- Чему быть – тому не миновать! А стань ты, Ксения прекрасная, женой моей верной.
- Встань, Сергей, - отвечает Ксения, - люб ты мне тоже. Согласна я быть твоею.
Вскинул глаза на неё Сергей – будто молнией пронзил, да и впился сахарными устами в её алые губы. Да уж не рассчитал страсти своей: обмякла девушка в руках его сильных. Отворил Серёга дверь в предбанник, впустил воздуха посвежее, поднёс к губкам Ксюшеньки ковшик кваса холодного, что тётка-то всё ж доставила. Хлебнула ядрёного напитка Ксения, ожила малость, а Сергей на руки её взял да на полок уложил от греха подалее: пусть в себя придёт.
Отлежалась девушка, в себя пришла. Нагнулся Сергей проверить, как там она, а Ксения сама руки к нему простирает. Тут не выдержал наш Серёга страсти обжигающей, взревел, как раненый зверь, - и свершил своё дело мужское. А потом он долго успокаивал плачущую девушку, целовал её в губы, прощения просил. Потом в глаза ей взглянул, да и вымолвил: «Ты теперь жена моя навеки. И что бы со мною ни случилось, помни это!»
2. Предательство
Беда приходит тогда, когда её меньше всего ждёшь.
Сергей и Ксения взяли себе испытательный срок – три месяца: Если в течение этого времени никто из них не даст другому повода разочароваться в себе, то через три месяца они подадут заявление в загс.
Ксения решила не уезжать домой, в Новгород, пожить у тёти, чтобы иметь возможность встречаться с Сергеем. Теперь он приезжал сюда чаще и не только с друзьями, но и один. Приятели предупреждали его, чтобы он не рисковал: с год назад дорогу их компании перешла одна полупреступная группировка, только изображавшая из себя предпринимателей. Они знали, что Сергей – душа и руководитель отлично налаженного дела. За ним началась охота, о которой он уже смутно догадывался. Но он уверил друзей, что знает никому, даже им, не известный путь к их «базе отдыха». Он сказал о нём только самому близкому своему другу, Коле, который слыл молчуном и никогда не выдавал чьих бы то ни было тайн. Но, как говорится, и у стен есть уши: кто-то из группы прознал про этот маршрут Сергея. Разумеется, что за хороший куш он сдал его главарю банды псевдо-конкурентов, который спал и видел, как бы обезвредить Батяню.
Сергей, ни о чём не подозревавший, тем более не ожидавший ни предательства, ни коварства, на крыльях любви мчался из Питера к своей ненаглядной. Страсть парня разгорелась ни на шутку, да и возраст подхлёстывал. Он уже не мог без Ксении.
Напевая под нос какой-то мотивчик, он лихо гнал джип по лесной дороге. Она занимала половину той дороги, которая отделяла его от Ксении.
Улыбаясь, он вспомнил последнюю встречу с ней, произошедшую дня три тому назад. Спросив у Клавдии, где Ксения, он спустился к речке. Был жаркий день, стоял конец июня. Ксения, зная, что посторонние здесь не бывают, сбросила с себя платье и купалась совершенно обнажённой. Недолго думая, то же сделал и Сергей. Он тихо подплыл к ней и дотронулся до её руки. Ксения вздрогнула от ужаса, но, увидев Сергея, тут же обвила его шею руками. Они стояли на дне речки. Вода доходила лишь до груди. Ксения боялась заплывать на глубину, если рядом никого не было. Безудержное желание охватило Сергея. Постепенно оно передалось и девушке. Он взял её прямо в воде, стоя. Секс в воде – такого он ещё не испытывал. Он сразу же почувствовал облегчение и прилив сил. Да, женщина теперь нужна была ему постоянно.
Наутро ему надо было рано вставать, и, стараясь не разбудить её, он начал одеваться. Она всё равно услышала и протянула к нему руки:
- Поцелуй меня, Серёжа!
Чувствуя новый прилив желания, он начал целовать её жадно, неистово. Он добился того, что её тело стало податливым и полностью растворённым в нём. Он пил её по капельке и не мог утолить это желание. Волны страсти то накатывались, то откатывались, и он в сладкой неге безуспешно пытался бороться с ними. Когда он закончил во второй раз, Ксения спала, блаженно улыбаясь. Он накрыл её пледом и побежал к машине, одеваясь на ходу. Он пообещал вернуться через три дня и теперь это обещание выполнял. Он мчался к ней, выжимая из своего железного друга всё возможное.
Просёлок вырвался из лесной чащи, до Гусиного Яра оставалось километра полтора по привычному уже шоссе, пролегавшему по открытой местности. Сергей расслабился и закурил. И в этот момент из-за купы придорожных кустов на его внедорожник обрушился шквал огня. Стреляли по стеклу (хорошо, что оно было бронированное), по бензобаку, по колёсам, по всему, куда можно было стрелять. От неожиданности он вначале ничего не понял и продолжал ехать с той же скоростью. Потом резко прибавил газу до двухсот, и только тогда до него дошло: предал кто-то из своих, знавший, что он отправился повидаться с будущей женой – именно так он назвал её перед братвой, а до конца ими самими установленного срока оставалось полторы недели. Но предал не просто тот, кто знал, куда он едет, но и тот, кто знал этот секретный маршрут, которым в компании они сюда никогда не ездили. Это знал только один человек – его лучший друг, а он не мог. Значит, прослушка.
Да, в последнее время, погрузившись в любовь, он подзабыл об осторожности…
Им всё-таки удалось пробить переднее колесо. Сергей съехал на обочину. Он сидел в кабине, сжимая скорострельный пистолет. Что же они теперь будут делать? Ага, вот оно что. Из кустов цепью, как загонщики, вышли шестеро. Они больше не стреляли. Значит, убивать не планируют. А что же тогда им нужно?
Сергею не дано было это узнать сейчас. Это произойдёт позднее, гораздо позднее.
Поднатужившись, они начали валить забуксовавшую в грязи машину набок. Им это удалось. Затем стали бить стекло железными ломиками. Разбив, открыли дверь изнутри. Сергей не предпринимал ничего: он был затворником в собственной машине. Стрелять? Они убили бы его на месте.
- Что вам нужно? – выкрикнул он.
- Ща узнаешь, - раздался злорадный голос.
Взмах дубинки – и Сергей потерял сознание.
Очнулся он под вой сирены. Три милицейские машины стояли вокруг его перевёрнутого внедорожника. Его вытащили, прислонили сидя к одинокой берёзе. Он и сам к этому времени пришёл в себя. Он видел, как милиционеры начали осмотр машины. Поиск был недолгим, а результат предсказуемым:
- Нашли, товарищ майор, - радостно заголосил один из патрульных, вытаскивая из-под сиденья один за другим пластиковые свёртки.
- Твоё? – спросил майор, указывая на находку.
- Что это? – спросил Сергей, хотя сам сразу догадался.
- Не притворяйся. Прекрасно знаешь, что это.
На него надели наручники, грубо запихнули в «воронок» и повезли в ближайший райцентр для допроса.
За хранение, перевоз и даже сбыт, который удалось «доказать» с помощью лжесвидетелей, ему впаяли по полной – семь лет строгого режима.
Перед отправкой на зону ему удалось переслать Ксении записку. Её передал брат Сергея Константин, не имевший отношения к их компании. В ней говорилось:
«Ксюша! Меня подставили. Я ни в чём не виноват. Дорогая, доверься моему брату. Он позаботится о тебе. Я люблю тебя, единственная моя. Обязательно дождись, прорвёмся, и раньше срока. Мы обязательно будем счастливы, поверь!»
Он поручил брату снять Ксении однокомнатную квартиру в Охте. Резервный счёт в банке, открытый на имя брата заблаговременно, должен был без проблем обеспечить ей безбедное существование и учёбу в любом вузе Питера по её желанию.
А для Батяни потянулись дни, месяцы, годы – годы ожидания и изнурительного труда.
И только теперь, когда прошло два года, он вместе с лагерным другом, который тоже «чалился» по навету каких-то подонков, начал готовиться к побегу. Стратегия была проста: сначала в Таллин, где в трёх банках хранились его основные средства, оттуда в Норвегию или Испанию. Но только с Ксенией, без неё - бессмысленно.
3. Побег
План побега был тщательно разработан Сергеем совместно с соседом по нарам, который сидел уже три года и которому до конца срока оставалось побольше, чем Батяне. На воле Саня был слесарем, у него были жена и маленькая дочь.
Они долго наблюдали за фургоном, привозившим в лагерь продовольствие. И однажды им повезло: шофёр забыл снаружи ключ от грузового отделения, которое запиралось на замок и опечатывалось перед отправкой на зону и перед выездом из неё. . Саня втихую подобрался к машине, быстро выдернул ключ и тут же сделал слепок с помощью клея для зубных протезов, после чего вернул ключ в исходную позицию. Саня был слесарем-виртуозом, на зоне работал по специальности, имел доступ ко всей соответствующей технике, и ему не составило труда сделать не одну, а целых три – на всякий случай – копии этого ключа. Оставалось уповать на то, что грузовик в ближайшие две недели не заменят. И его не заменили.
При следующем подвозе продуктов Сергей и Саня проскочили в запертый, но ещё не опечатанный фургон после того, как его разгрузили, а потом заполнили пустой тарой. Они расположились на ящиках, дверь фургона запечатал начальник охраны лагеря, и машина отправилась в Воркуту.
Когда грузовик отъехал, по их расчётам, на несколько десятков километров от лагеря, а водитель сделал остановку, чтобы справить нужду, они тихонько вышмыгнули из фургона и скрылись в густом ельнике. В лесу они переоделись в приготовленную ещё на зоне рабочую, но не лагерную, одежду, перекусили наспех накопленными там же сухарями и двинулись по азимуту в сторону железной дороги на Сыктывкар. Расслабляться было нельзя, ибо уже в это время в зоне должны были объявить тревогу и начать действия по перехвату беглецов.
Их опасения оказались не напрасными: уже минут через десять они услышали рёв моторов – это по дороге, с которой они только что углубились в тайгу, промчалась погоня явно с целью догнать продуктовый фургон.
- Ищи ветра в поле! – ухмыльнулся Саня.
- Оперативно сработано. Дай Бог, чтобы с ними не было собак. Вот тогда нам круто придётся.
- Надо как можно быстрее отрываться от дороги в лес, но не забывать о «железке», - сказал Саня. - До неё, по моим прикидкам, километров сорок будет.
- Ты прав. А погодка-то на нас работает: взгляни на небо. Дождь будет – факт! Пусть вертухаи своих псов по кустам таскают – хрен они след наш тогда возьмут!
Снова раздался шум моторов на шоссе. Друзья устремились к бурелому, за которым явно ощущались признаки болота. Тут и дождик закапал, а потом полил ещё сильнее. Конечно, болото не вызывало энтузиазма, но железная дорога, по их прикидкам, должна была находиться именно в том направлении, к тому же их подстёгивала перспектива дополнительного срока за побег.
Шум моторов стих, потом послышался собачий лай, но и дождь полил не на шутку. От радости беглецы прибавили ходу. Видно, Бог сегодня был на их стороне. Они промокли до нитки, но души их ликовали. Шум за спиной смолк, и тогда они устроились под огромной елью в буреломе, чтобы перевести дыхание и переждать ливень. Ещё через полчаса снова послышался глухой шум моторов: очевидно, до охраны дошло, что искать под дождём беглецов бессмысленно даже с собаками, тем более, что поиск шёл наугад, по интуиции.
- И дождь смывает все следы, - торжественно произнёс Сергей. Он вспомнил, что в детстве то ли книгу читал с таким названием, то ли фильм смотрел. – Какое хорошее название и как оно соответствует тому, что произошло с нами только что!
- По такому случаю можно и костерок развести, подсушиться, - изрёк Саня. - Вертухаи ещё не скоро вертолёты подымут в воздух, чтобы нас искать. И дождик стихает. А вот и сюрприз, заготовка полугодовой давности!
И он с гордостью извлёк из-под спецовки полулитровую фляжку с чем-то прозрачным в ней.
- Первачок. по случаю первой победы! Заслужили!
4. Ксения
Эти два года Ксения жила ожиданием. Условия для жизни, которые ей создал Сергей в Петербурге, были вполне комфортны. Она жила в однокомнатной квартире на третьем этаже девятиэтажки. В квартире была большая лоджия, на которой она развела цветник и поставила плетёное кресло. Она поступила на заочное отделение Института имени Репина по специальности «искусствоведение». Искусство, особенно живопись, всегда манили её к себе, а теперь, с переездом из родного Новгорода в Северную Пальмиру, перед ней раскрылись как сокровища её музеев и библиотек, так и огромные знания, которые она с радостью впитывала на лекциях лучших профессоров Питера. Средств на учёбу, книги, безбедную жизнь ей хватало с избытком. Только вот Сергея не хватало. И не смотря на то, что Костя регулярно снабжал его деньгами, она терзала себя мыслью о том, что всё это может однажды рухнуть, причём в одночасье, как это произошло с самим Сергеем, спешившим к ней в тот злополучный день…
…Тогда она уже сварила борщ, напекла пирожков с вишней, капустой и рыбой, которые обожал Сергей, достала из погреба бутылочку сливовой настойки, а, главное, она ждала его так, как никогда. Ксения постепенно превращалась в чувственную женщину, и то, что открыл в ней Сергей при их первой встрече, действительно таилось в её натуре, а теперь вышло на поверхность. Отдаваясь Сергею, она растворялась в нём без остатка, ничего не желая больше в этот момент сладчайшей неги. С каждой встречей становясь всё опытнее, она вначале подыгрывала Сергею, а потом и сама начала изощряться в эротических фантазиях, чем повергала Сергея в изумление и восхищение.
Видя, что племянница влюбилась не на шутку, что она похорошела, хотя и раньше была красавицей хоть куда, тётя Клава решила принять меры предосторожности. Она уговорила Ксюшу прокатиться в райцентр к знакомому гинекологу, и та обеспечила девушку всеми защитными средствами от возможной и нежелательной пока беременности.
Когда Ксения поняла, что Сергей не приедет, она металась по горнице и горько плакала, уткнувшись в подушку на диване. Она подумала, что он оставил её. Неутолённое желание было так сильно, что она сама испугалась того, как рано она превратилась а жаждущую мужских ласк женщину. Ей пришлось долго обуздывать свою природу.
За последние два года Ксения только однажды изменила Сергею. Это случилось в гостинице, куда она устроилась работать дежурным администратором не ради денег, а чтобы уйти от скуки и всё-таки быть среди людей, чего не позволяла ей заочная учёба.
Как-то после дежурства, когда она пошла поужинать в гостиничный же ресторан перед тем, как ехать в своё одинокое гнёздышко, к ней подсел мужчина лет тридцати семи и предложил зайти к нему в номер и выпить по бокалу французского шампанского по случаю своего дня рождении, который выпал на его командировку в чужой город – без друзей и близких. Как ему удалось растрогать её, Ксения до сих пор не понимала, но удалось…
В номер тотчас же был подогнан столик с бутылкой в ведёрке и изысканными закусками. Собеседник оказался интересным, Ксения не заметила, как стемнело, и она засобиралась было домой, но Эдик – так звали постояльца – ни за что не хотел её отпускать: «Вы так молоды и так красивы! Вам опасно ходить по городу в одиночку! Ложитесь на кровати – ведь вам завтра сюда же на работу – а я лягу на диванчике».
Аргументация Эдика была убедительной, ибо гостиница находилась в районе Автово, и добираться до Охты было не так уж весело. Ночью Ксения почувствовала себя неважно. Она пошла в ванную, умылась, выпила стакан минералки. Она собралась уже идти досматривать свой 38-й сон, как вдруг почувствовала руки Эдика на своей талии. Повернувшись к нему, чтобы дать нахалу сокрушительный отпор, она оказалась лицом к лицу с мужчиной, который тут же воспользовался моментом, чтобы жарко поцеловать её. Поцелуй был настолько чувственный, что вместо того, чтобы осадить его звонкой пощёчиной, Ксения почувствовала вдруг горячее желание, противиться которому после года воздержания, у неё не оказалось сил.
Секс с этим мужчиной утомил её. Он довёл её до исступления, а потом уснул, нимало не заботясь о том, что оставил партнёршу неудовлетворённой. Под утро он разбудил её и, грубо взяв её тело, завершил всё за несколько минут. И только благодаря тому, что в первый раз она была не удовлетворена, теперь она всё же достигла апогея блаженства. Однако ни нежности, ни ласки от этого самца она так и не дождалась.
Раздосадованная, что поддалась на льстивые речи случайного знакомого, она в тот же день уволилась с работы. Она с головой ушла в учёбу, подолгу просиживала в библиотеках, ходила на все вернисажи и выставки, стала активным театралом и меломаном. Время пошло быстрее.
Сергея она старалась не вспоминать: как только вспоминала, на неё накатывала волна не то, что ностальгии, а, скорее, горечи по неустроенности своей жизни, в которой при всей её насыщенности впечатлениями, заполненности яркими художественными образами в совершенно разных видах и жанрах искусства, при интенсивном интеллектуальном труде – зачёты, экзамены, курсовые работы – не хватало главного – Его.
Поэтому в последнее время она просто заставляла себя не думать о нём, чтобы ход времени не замедлялся, чтобы отмеренный семилетний срок прошёл быстрее. К тому же подсознательно она была уверена, что её любимый вырвется из заключения раньше срока, что Бог, а, возможно, и правосудие не позволят им прожить в разлуке все эти страшные семь лет. Предполагала она и третий вариант, что Сергей обойдётся и без этих помощников, а сам разорвёт цепочку лет - пусть и незаконно, но справедливо.
Однажды, когда она сидела на лекции, пришла эсэмска от Кости: он просил её отпроситься с занятий и срочно встретиться с ним. Ксения шестым чувством ощутила его взволнованность и буквально помчалась в названное им кафе. Константин сообщил ей то, что она предчувствовала и ранее: Сергей бежал из колонии вместе с одним из солагерников. Она должна быть готова к любому развитию событий, но и вида не подавать о том, что ей что-то известно сейчас или позже – по мере поступления новой информации.
Девушка не смогла скрыть эмоций прямо за столиком, но Костя охладил её пыл: до встречи ещё очень далеко. К тому же ему самому известно очень мало – информация дошла к нему не напрямую, но в достоверности её он не сомневается. Сергей в пути, но где он – вопрос.
Тем не менее Ксения начала готовиться к тайной встрече, понимая, что за ней может быть наблюдение: в органах знали, к кому и зачем ехал Сергей в тот роковой день, когда его арестовали. По своей наивности она полагала, что Сергей, добравшись до Питера, сразу явится к ней, на Охту. Она и понятия не имела о том, какие тонкости конспирации придётся осуществлять им обоим, какие стратегические замыслы своего жениха придётся выполнять не только ему, но и ей.
5. Стратегия успеха.
Брат Сергея по своим каналам узнал о подробностях побега, после чего пришёл к Ксении и рассказал ей о сути его плана.
Сергей (про его спутника Саню он не говорил) должен добраться из окрестностей Воркуты до Таллина, где у него хранились основные капиталы от бизнеса. Как он это сделает, Константин не знал, но не сомневался, что сделает обязательно. Ксения тоже была уверена в этом.
Задачами для Ксении были: во-первых, смена места жительства в Питере – новую квартиру Костя ей уже подыскал, во-вторых, смена внешности, в-третьих, получение долгосрочную визу в Эстонию, в-четвёртых, по сигналу Кости быстро приобрести туристическую путёвку для поездки в Таллин, где она и встретится с Сергеем. Костя предупредил, что Таллин не будет конечной точкой её маршрута, поэтому нужно настраиваться на долгую жизнь за рубежом.
На следующее утро, в воскресенье, спозаранку, Костя заехал к ней и, быстро подхватив её чемоданы, пара спустилась к стоящему у подъезда такси. Слежки на пустынной в такое время улице не наблюдалось. Новая хозяйка документов не спрашивала, так как получила хорошую сумму наличными вперёд. Ксения представилась ей другим именем. Быстро поставив вещи, девушка отправилась в ближайший салон красоты, где коротко постриглась и перекрасила волосы. Оттуда она двинулась в магазин «секонд хэнд», где подобрала себе одежду попроще и сразу в неё переоделась. Когда она снова встретилась с Костей, ей пришлось окликнуть молодого человека, и только тогда он узнал её: перед ним стояла совершенно другая девушка, тоже симпатичная, но лишь отдалённо напоминавшая невесту его брата.
Между тем Сергей и Саня, переночевав в лесу две ночи и обойдя болото по краю, на третий день вышли к железной дороге. Они прошли несколько километров вдоль насыпи, пока не обнаружили начало подъёма полотна на сопку. Тогда они подобрали место, где можно было спокойно наблюдать за железнодорожным движением. В первый попавшийся товарняк они прыгать не собирались: нужно было приглядеться и не рисковать попусту. Продукты, заготовленные в небольшом количестве в зоне, уже закончились, и голод начал свою атаку. Но им повезло: неподалёку от места своей лёжки, на поляне, они заметили плохо затушенный костерок с тлеющими углями. Покопавшись в золе, они нашли две отлично пропечённые картофелины, а в кустах – фляжку с недопитой почему-то водкой. Подкрепившись, они немного поспали, и приступили к наблюдению за дорогой.
Они давно уже продумали, как будут продвигаться на юго-запад. Сначала нужно было запрыгнуть на замедляющий движение товарняк, выбрать надёжный вагон или лучше платформу, благо время было летнее, август. Поезд должен был двигаться в обратную от Воркуты сторону, скорее всего, на Сыктывкар. Там у Сани были надёжные связи, благодаря которым за пару недель можно было отсидеться, изменить внешность, а, главное, справить себе новые документы.
Поезда по этой ветке ходили редко, и они решили, что вести наблюдение будут по очереди. Саня заступил на вахту, а Сергей снова крепко уснул.
Ему снилась Ксюша. Она бежала к нему с охапкой полевых цветов и улыбалась. Над её головой сияло подобие нимба. «Ты что, в святые, что ли, записалась?» - пошутил Сергей. «Какая я святая? - и она нежно поцеловала его в губы. – Пойдём скорее!» - подзывала она его к кровати, стоящей прямо в поле.
В тревоге Сергей проснулся. «Сон какой-то странный», - подумал он. После своего дежурства, когда солнце поднялось уже высоко, они вдвоём побродили по окрестностям и снова были вознаграждены за это, обнаружив небольшое поле с рожью. Они подкрепили силы зрелыми зёрнами. Не найдя больше ничего, они вернулись к насыпи.
За полтора суток наблюдения по ветке прошли только четыре поезда – два пассажирских, которые им никак не подходили, и два грузовых, один из которых полностью состоял из цистерн и тоже не годился. Зато они убедились, что обычный товарняк был вполне безопасен, но прыгать в него они не рискнули и стали ждать следующего. Он не заставил себя долго ждать: уже через час после второго пассажирского, на котором были таблички «Воркута – Сыктывкар», раздался шум приближающегося поезда, и они убедились, что это снова товарняк, состоявший из вагонов с углём и лесом. Вагоны с лесом были некрытые, состав замедлил скорость до минимума, и мужчины без особого труда проникли в один из них. Там они разложили свои фуфайки на брёвнах и смогли расслабиться, твёрдо зная, что попадут в тот город, куда им и нужно. Единственной проблемой оставался голод. Несмотря на это они крепко уснули, а ночью проснулись от того, что поезд затормозил и остановился. Выглянув из-за стенки полувагона, они увидели, что поезд стоит на большой станции. Сомнений не было: это Сыктывкар.
Выбравшись из своего убежища, они по безлюдным переулкам двинулись по известному только Сане адресу, по которому жил один его весьма надёжный друг. Город он знал хорошо, даже жил в нём какое-то время. На их счастье его друг оказался дома, жил одиноко и принял их радушно. Друзья плотно позавтракали и ввели его в курс своих проблем. Парень был связан с криминальным миром столицы Коми, поэтому взялся - конечно, небескорыстно - за выполнение поставленных задач. Первой из них был телефон. Сергей позвонил Косте в Питер и попросил перевести вполне приличную сумму на банковский счёт своего сыктывкарского опекуна, а также сделать почтовый перевод на его же имя – уже себе на карманные и дорожные расходы.
Дальше всё пошло по плану: парикмахер на дому, покупка одежды и обуви, сумок и прочего, а за это время по нужным каналам шла подготовка документов, причём для Сергея готовились сразу два паспорта – внутренний и заграничный. Когда эта работа была проделана, друзья заторопились в путь: их ждал аэропорт и полёт до Внукова, где им предстояло расстаться.
В зале прилёта Внуковского аэропорта друзья распрощались. Их жизненные пути расходились, очевидно, навсегда или, по крайней мере, очень надолго. Им обоим предстояло ещё много испытаний, главным из которых была борьба за отмену несправедливого приговора, а пока – жизнь по чужим документам и подполье. Каждый знал, что ему делать в ближайшие месяцы и годы. Они договорились лишь о том, что обязательно встретятся в России, но только тогда, когда жить будут без оглядки на МВД и прокуратуру и под своим законным именем, а враги, отправившие их на зону, сами окажутся в местах не столь отдалённых. Для этого они оставили друг другу свои секретные координаты. Сергей отправился на Ленинградский вокзал, чтобы уехать на «Сапсане» в Питер, а Саня растворился в огромном мегаполисе: его ждала встреча с семьёй в Подольске.
Взяв билет на экспресс, Сергей, точнее, Виктор Скрынников, – таково было его новое, хотя и временное, имя после Сыктывкара – позвонил по новенькому мобильнику Косте. Он дал инструкции брату, а через него – и своей подруге, которая должна была немедленно отправляться на Витебский вокзал, откуда можно было очень скоро выехать на автобусный тур в соседнее государство. Костя должен был передать ей немного наличных денег на расходы в столице Эстонии до его приезда, а ему самому предстояло задержаться в Петербурге по разным делам ещё на пару недель. Главным из этих дел было получение долгосрочной эстонской визы и заказ шенгенской – для дальнейшего путешествия подальше от родины-мачехи. Лишь уехав за пределы горячо любимой им России, он собирался бороться через своих адвокатов за отмену подлого приговора и возвращение на родину.
6. «Как же долго я шёл к тебе!..»
И вот Ксения выходит из автобуса у одной из таллинских гостиниц. Она заранее предупредила руководителя экскурсии, что по её окончании не вернётся в Россию, а останется в Эстонии, в том же отеле. Девушка на ресепшене за дополнительную плату выдала ей ключ от одноместного номера, в котором ей и предстояло жить ближайшие недели. Разумеется, что приехав в Таллин, Сергей перевезёт её в другое место.
Когда-то Ксения мечтала побывать в этом старинном прибалтийском городе. И вот теперь Сергей дал ей шанс исполнить и эту мечту.
Чувство нетерпения перед встречей с Сергеем немного приглушили экскурсии по городу с рассказом о прошлом и настоящем Таллина. Но когда программа была завершена, а экскурсанты покинули отель, город и страну, ей стало одиноко, и она жила лишь предвкушением встречи, желанием обнять Сергея, задохнуться от его поцелуев, растаять под его взглядом.
И вот пришёл обусловленный день. Она вышла из отеля и огляделась. У киоска напротив стоял небрежно одетый мужчина лет тридцати с газетой в руке, как и было условлено. На лоб была надвинута кепка.
Сергей тоже смотрел на неё внимательно. Он видел перед собой молодую роскошную женщину с хорошей стрижкой, в развевающемся платье, обнажавшем её безупречные ноги. «Моя Ксения, - прошептал он, - как же долго я шёл к тебе! Дождалась, родная!»
И вот уже Ксения срывается с места и бежит к нему, цокая каблучками по асфальту.
- Серёженька, милый! – Его поцелуи обжигают его.
- Пойдём, дорогая. Надо успеть в банки до закрытия, потом купить кое-что, потом в отель.
Сергей снимает немного наличных денег со своего старого счета на предъявителя, а остальное переоформляет на своё новое имя, под которым ему придётся жить в ближайшие годы. То же он проделывает и ещё в двух банках.
И вот теперь он, наконец, свободен!!!
Они берут такси. Водитель подвозит их к одному из лучших бутиков города, откуда Сергей выходит уже в новом облике. Теперь - в гостиницу! Он выбирает добрый старый «Выру», знакомый ему ещё с советских времён. Через 15 минут они уже в люксе на восьмом этаже.
Сергей счастлив. Только худоба и усталость в глазах выдают то, что совсем недавно пережить этому человеку. Но это при ближайшем рассмотрении, и то для посвящённых. Для остальных они – идеальная пара, красивая и элегантная.
В номере он долго сидит в ванне. Посидеть так в Питере он просто не успел – только душ наспех, а в последний раз он сидел в собственной ванне долгих 26 месяцев назад. В номер подвозят ужин и напитки. Он ест совсем мало: отвык от хорошей еды. Пьёт тоже мало, боясь захмелеть.
- Ксения, принеси из холодильника лёд, шампанское уже тёплое!
Она приносит лёд, но Сергея в кресле уже нет, он под одеялом и протягивает к ней руки. Ксения тушит свет, раздевается и ложится рядом. Нежное шёлковое бельё ласкает тело, но оно уже лишнее. Он видит, что она немного располнела, груди стали пышнее. И вспоминает, что знал её почти девочкой, а теперь…
Он целует её роскошное, до боли знакомое, но в то же время и забытое тело.
- Я, наверно, буду неуклюж, извини.
- Ты будешь безупречен, как всегда, милый, - возражает она.
На долгие ласки сил пока нет. Он входит в неё нежно, аккуратно, а она плачет от счастья, когда вслед за первой накатывает и вторая волна. В комнате тихо-тихо, и только приглушённый совместный крик мужчины и женщины разрывает на мгновенье эту тишину - это заключительный аккорд слияния двух тел, двух сердец.
Всё по-прежнему, всё отлично. Только чувства стали ещё острее, наслаждения – более жгучими.
Утром они садятся в самолёт. Перед ними открывается весь мир…
***
Через полтора года родные в России получают весточку с берега Средиземного моря: Сергей и Ксения живут в собственном доме в окрестностях Малаги. Они поженились в мэрии этого города через несколько дней по получении вида на жительство в Испании. В приложении к электронному письму они высылают фото их дочурки Софии, которой уже девять месяцев. Несмотря на столь нежный возраст, ребёнок уже начинает ходить, но зубов ещё нет.
***
В сорок лет Сергей решил вернуться в Россию. За эти десять лет жизни на чужбине, пусть и прекрасной, пусть и в полном достатке, но на чужбине, ему удалось наладить туристический бизнес на Пиренейском полуострове, а филиалы компании открыть даже в странах Магриба. Но главное, что он, наконец-то, вернул себе своё подлинное имя и вновь стал Сергеем Батяниным. Все юридические процедуры завершены, виновные понесли наказание и, поверьте, его месть была достойна пера великого Дюма, чьими талантами мы не обладаем, но подробности опускаем не по этой причине, а потому, что наша повесть - о любви, а не о наказании вольных и невольных преступников. Скажем только, что Батяня, благодаря возможностям 21 века, смог это сделать не менее изящно, чем граф Монте-Кристо в 19-м, к тому же с ним рядом всегда была его любимая женщина, о чём Эдмон Дантес мог только мечтать.
И вот семья Батяниных медленно шествует по переходам Шереметьева. Сергей с гордостью протягивает пограничникам российский паспорт на собственное имя, полученный в консульстве в Валенсии, а затем это делает и его очаровательная жена, за которой вслед семенят пятилетний мальчик – это Петя - и девятилетняя девочка, уже знакомая нам София. Сам же Сергей может предъявить родной стране и третьего её гражданина – маленького Кирилла, который прижался к папиному плечу и которому вчера в Испании отмечали второй день рождения.
Они садятся в два такси и едут в свой дом, который купил и обставил по их эскизам Константин. Сейчас там под его руководством работает небольшая бригада садовников.
Батянин свернул до минимума свой испанский бизнес и уже успел выгодно вложиться в акции российских компаний, занятых подготовкой чемпионата мира по футболу.
Едва они входят в свой особняк, начинается сильный дождь. Он смывает следы прошедшей по ещё грунтовой дорожке семьи, струи бьют в окна, грохочут по крыше над вторым этажом, от чего дом как бы гудит, приветствуя своих новых хозяев.
- Русский дождь поздравляет нас с прибытием на Родину. Она больше не мачеха, а снова родимая матушка.
И все, даже Кирюшка, заливаются радостным смехом, в котором звучит одна общая нота: «Мы – дома!»