Это свинство, сколько в мире издано книг о судьбе скромной Золушки. Да-да, о той Золушке, которая выросла в бедности и чудом пристроилась маленькой секретаршей в транснациональную корпорацию. А там её, конечно, увидел и совратил смазливый сын генерального директора. А папа-директор потом, конечно, отговорил сынка от такой невыгодной партии и женил на корявой дочке другого директора. А Золушку, ясное дело, уволили из корпорации по отрицательным мотивам, и плюнули ей напоследок в трудовую книжку. И с позором обыскали на турникете, чтоб кофейник из приёмной не вынесла.
Золушка, конечно, горько плакала и даже хотела утопиться в Атлантическом океане, но вдруг взяла и проявила характер. С нуля она создала свою транснациональную корпорацию и забубенила совершенно гениальный торговый бренд, и потихоньку стала настоящей акулой бизнеса. В решающий день Золушка скупила акции фирмы своего совратителя, и разорила его, и пустила его по миру, а потом триумфально пришла к нему в кабинет и нагадила на клавиатуру. И сказала:
- Полюбуйся, лошара, какая я красивая и могущественная стерва. У меня за эти годы накопилось ведро ядовитой слюны!... Неси свою трудовую, я тоже в неё плюну и испепелю. Ты теперь никто!
Вижу, друзья мои читатели, сюжет вам хорошо знаком. Но согласитесь, это свинство? Всюду в книгах кишмя кишат бедные девушки-Золушки и изнеженные парни-барчуки. Почему не всё наоборот? Где гендерное равноправие, хотел бы я знать?
Баста, шутки в сторону. В моей истории про Золушку-мужчину всё будет иначе.
Жил где-то, например, в городе Мар-дель-Плата (есть такой, я в атласе подсмотрел) скромный потомок испанских идальго. Звали его кратко, типа Альбумино Гарсия Эстебан Пупенго… А что скалитесь? Между прочим, не самое стрёмное имя для потомка испанских идальго. Получше, чем Порошенго.
Рос он в многодетной семье, шестым или восьмым по счёту ребёнком. С ранних лет за ним подмечали склонность к меланхолии и созерцанию. В этом нет ничего удивительного. Когда твои родители плевать хотели на контрацепцию и до тебя наклепали целый выводок братьев и сестёр, последним детям достаётся лишь созерцать окружающую пустыню, поскольку предыдущие отпрыски сожрали всё, что не приколочено, и ты застал семью на грани нищеты.
Семья Пупенго действительно крайне нуждалась. Антивирусник в их смартфонах годами стоял необновлённым, тариф был самый низкобюджетный, а скорость браузера напоминала похоронный марш. Из-за нехватки средств юный Альбумино иногда решался на форменное безумие: отказывался от подписки на Инстаграмы толстозадых порноактрис, которых очень любил.
Дабы заглушить урчание в пустом животе, Альбумино Гарсия Эстебан надевал сомбреро и бродил по щиколотку в океане. Если же урчание оказывалось громче прибоя, потомок идальго пускался на хитрость: он пел мелодичные песни и играл на укулеле. Следы юноши быстро стирались волнами, поэтому даже военкомат не мог его найти. И у них проваливалась очередная призывная кампания.
Потом Альбумино позвала старая матушка и сказала:
- Сынуля, ты, конечно, удобно припух: созерцать прибой, и мелодично играть на укулеле, но не пора ли пойти работать? Тебе всё-таки уже тридцать два.
Потомок идальго удручённо хлопал густыми ресницами, вздыхал и надеялся, что мамаша сказанула это от балды. Но добрая старая синьора подтвердила серьёзность своего намёка - отобрала у сына укулеле и с треском надела ему на шею на манер испанского галстука.
В результате музыкальный инструмент пришёл в негодность, и Альбумино поплёлся на берег спеть отвальную серенаду беззаботной молодости.
В этот момент мимо проплывала яхта старого миллиардера Дона Дрына. На борту загорала его единственная наследница-дочь, которой жутко надоели эстрадные звёзды, телеведущие, наркобароны и прочая шваль. Она услышала прекрасную серенаду идальго с укулеле на шее, преисполнилась восхищения и послала на берег лакея:
- Спроси у пацыка на берегу, есть ли он в Ю-тюбе? Дай ему мою визитку.
Кстати, дочку Дона Дрына звали Целестина. Имечко так себе, ну да потянет, не мне же на ней жениться.
Печальный Альбумино выводил серенаду и понятия не имел, чья там яхта болтается на траверзе. Но вскоре оттуда приплыл лакей, вручив ему визитную карточку доньи Целестины.
Заинтересованный юноша забил веб-адрес с карточки и списался с красоткой под шум прибоя и урчание желудка.
Целестина написала:
«Бревед. Клёво поёшь, красафчег».
«Спс», - написал Альбумино.
«У моего папани Дона Дрына собственная транснациональная компания, - похвасталась с яхты Целестина. – Производим косметику для кошек, силиконовые импланты для собак и памперсы для морских свинок. Слыхал?»
«Не», - вывел потомок идальго.
«Наш ёфис стоит в центре Мар-дель-Плата, - написала Целестина. – Забегай как-нить. Знаешь, где в городе центр?»
«Не», - признался нищий житель трущоб и покраснел от стыда.
«Ну, знаешь лавочку возле цирка, где бесплатный вай-фай ловит?»
«А то, ёпрст!» - возликовал Альбумино, который с младых лет изучил все халявные места города.
«Прям за лавочкой ищи наш небоскрёб, - телеграфировала Целестина. – Бай-бай, короче до встр, у меня саудовский шейх на связи».
Альбумино Гарсиа Эстебан Пупенго допел серенаду и побрился с помощью морской пены. Его распирали тайные мечты.
«Тёлка вроде прикольная, - думал он, разглядывая фотки на странице Целестины. – Ничего мордашка, даже если грубо скинуть пятьдесят процентов на фотошоп. Дочери богатого Дона Дрына это простительно. Всё равно беспонтово теперь шляться по берегу без верного укулеле. И живот урчит, собака. Может, она устроит меня на сходную работёнку? «Памперсы для морских свинок», ха!... С этой гламурной шелупонью не соскучишься».
Немного выждав ради приличия, Альбумино отправился к лавочке с вай-фаем, пошарил за ней и нашёл офис транснациональной корпорации Дона Дрына.
К сожалению, прекрасную Целестину в тот день мучил ПМС и она была сильно не в духе.
- Сегодня никого не принимаю! – сказала она помощникам. – Какая сука домогается аудиенции? Ах, тот красафчег с берега? Ну, приткните его куда-нить, потом перетрещу с ним, - и ушла вдыхать с зеркальца обезболивающее.
Альбумино назначили секретаршей мужского рода, и он стал называться «секретарш». Молодой человек работал как вол: варил кофе всем, кто попросит, отпугивал москитов и кредиторов компании страшными рожами и раскладывал пасьянс «Косынка».
Транснациональная корпорация Дона Дрына вмещала миллионы сотрудников, и Альбумино рисковал бы умереть в забвении, если бы однажды со скуки не запел над кофеваркой ту же мелодичную серенаду.
Целестина издали услышала божественный голос идальго и вспомнила о случайной переписке с парнем в «испанском галстуке».
Девушка вышла к секретаршу из беломраморных апартаментов. Целестине понравились его густые ресницы, мощный торс и прикольная татушка на ягодице. Галстук из разбитого укулеле на шее Альбумино добавлял ему мужской привлекательности. Избалованная наследница ощутила пылкую страсть к молодому наивному Пупенго.
Она пустила в ход все способы обольщения, коих знала несметное количество. Целестина обещала хоть завтра выйти замуж за Альбумино, и закачать ему новые пасьянсы, и дать ссылки на лучшие бесплатные порносайты. А ещё беззастенчиво чесала ему о любви с первого взгляда и всякой такой хрени.
Бедный юноша долго держал оборону перед напористой девушкой. Мама воспитала его в добрых католических традициях и яростно порицала секс вне брака. Однако сластолюбивая Целестина умела быть убедительной и симпатичной даже без фотошопа.
Сломив робкое сопротивление неискушённого провинциального идальго, богачка удовлетворила свою похоть и посулила в ближайший понедельник отвести Альбумино к алтарю. После этого она ещё несколько раз победоносно сломила сопротивление идальго, удовлетворяя новые приливы похоти (откуда что бралось?) и свалила кататься на лимузине с мажорами.
Отдадим должное Целестине: она не была насквозь лживой и без балды испытывала нежные чувства к своему секретаршу примерно до ужина.
За ужином Целестина оповестила папашу Дона Дрына о твёрдом решении: венчаться с парнем, который поёт в приёмной чудесные песни, хотя и варит довольно вонючий кофе.
Отец Дон Дрын, конечно, обозвал дочку «шмара крейзанутая». И усомнился в психическом здоровье Целестины. Потом посоветовал пореже смотреть гребанутый «Дом-2» и напомнил, что Целестина ещё до рождения помолвлена с сыном Дона Рикардо, с которым он вместе сидел в колонии для малолетних хакеров. Дон Рикардо тоже богат и знаменит, и они завоюют весь мир, объединив семейные бизнесы. Короче, сказал Дон Дрын, усохни, убогая дщерь. Иначе без наследства оставлю.
Как робкий Альбумино днём не устоял перед натиском Целестины, так и Целестина сейчас не могла идти наперекор воле всемогущего отца. Она прожевала ананас, немного пострадала от угрызений совести и сказала:
- Блин, даже как-то неудобно перед парнюлей…
- Прошвырнись на Гоа, тусанись на Сейшелах, - посоветовал мудрый Дон. – Потяни время, может, этот лошара до понедельника сам забудет?
Несчастный идальго, конечно, ничего не забыл. Он прекрасно помнил, как страстная Целестина удовлетворяла с ним похоть и чесала ему о любви с первого взгляда и всякой такой хрени. Альбумино Пупенго с надеждой ждал ближайшего понедельника, потом следующего понедельника, потом ещё и ещё… Увы! Любимая не возвращалась.
В перерывах между пасьянсами и кофе обманутый секретарш искал встречи с Целестиной на всех сайтах, но напрасно. Коварная красавица забила на него большой болт, не показывалась на глаза, заигнорила в сети и даже начала троллить его посты, что было совсем уж ниже дна.
Наконец маски были сорваны и грянул гром. Когда отчаявшийся Альбумино начал сам ломиться из приёмной в беломраморные апартаменты, оттуда выглянул Дон Дрын и сказал:
- Шлындай отсель, амиго. У тебя кофе выкипает. А Целестина выходит замуж за сына Дона Рикардо, предназначенного ей Богом, понял, бастардо ушибленный?
- Но я жду от неё ребёнка! – вскричал рыдающий Альбумино. – Имейте жалость к человеку, что носит под сердцем вашего внука!
Дон Дрын издевательски захохотал, а потом рявкнул на весь ёфис:
- Пипец ты интересный кадр! Конечно, щас каждый беременный секретут будет набиваться ко мне в зятья. Иди, расскажи это своей бабушке. Ты уволен! Дай сюда трудовую книжку, я в неё плюну!
Дверь в апартаменты захлопнулась, разбив сердце тридцатидвухлетнего юноши.
Потомок идальго выключил кофеварку, снял униформу секретарша и на прощание выковырял из служебного компьютера жёсткий диск, где хранился наполовину пройденный «GTA 5».
Уволенный, с плевком в трудовой книжке, Альбумино Пупенго пришёл в материнскую лачугу на берегу океана, но не встретил там сочувствия. Братья и сёстры нарожали многочисленных племянников, и лачуга стояла вверх дном.
- Фигею я с вас! – отчитала мать, услышав о случайной беременности Альбумино. – Тридцать четыре внука! Задрали вы уже плодить нищету, понял? Говорила я тебе: не давай бабам до брака. Очень они забывчивые, когда в первую ночь сливки снимут.
Альбумино с плачем бросился в океан с целью суицида, но не утонул. Галстук из гитары-укулеле помешал ему уйти на дно.
Пока Альбумино с руганью снимал с себя музыкальный инструмент и готовился ко второй попытке самоубийства, у него из кармана выпал жёсткий диск, взятый в ёфисе Дона Дрына.
- Пойти посмотреть, что ли? – пробормотал про себя потомок испанских идальго. – Там вроде клёвая порнуха была.
Несмотря на бурные протесты матери, Альбумино зарядил диск в её железо и просмотрел от корки до корки. Душа его затрепетала. Он напал на золотую жилу!
На диске Дона Дрына были заархивированы все конфиденциальные контакты корпорации, рецепты кошачьей косметики и чёрная бухгалтерия. Если бы Альбумино открывал на работе что-нибудь кроме игрушек и порнухи, он давно бы жил припеваючи.
- Ну погоди, амиго! – вскричал Альбумино Пупенго в грозовое южноамериканское небо. – Я вам с Целестиной покажу, кто из нас бастардо ушибленный!
Вскоре у него родилась чудесная дочка, и он назвал её Долорес, потому что имя походило на «доллары». На родовое пособие Альбумино Пупенго открыл маленькую фирму и для маскировки зарегистрировался как Аль-Пуп.
Прошёл год или два. Транснациональная империя Дона Дрына трещала сверху донизу и обращалась в руины, а сам он метался по беломраморному ёфису разъярённым бизоном.
Дочь Целестина ела ананас и смотрела, как бесится всесильный папа. Её брак с сыном Дона Рикардо просуществовал недолго, и теперь она вновь была свободна. Дон Дрын в прошлый раз умолчал о претензиях беременного Альбумино, и девушка не знала, что где-то на свете подрастает её дочь Долорес.
- Мы в полной заднице! – вопил Дон Дрын. – Никому не известная компания «Аль-Пуп» перебила нам все контракты, увела всех партнёров и завалила рынок кошачьей косметикой и собачьими памперсами по бросовой цене! Она скупает наши активы! Она банкротит наши филиалы! Мы разорены! Проклятый «Аль-Пуп» уже стоит за дверью и забивает последний гвоздь в крышку нашего гроба!
- Разрешите, босс? – заглянул в ёфис новый секретарш. – Вам срочная телеграмма с биржи. Вы лишились контрольного пакета акций, а там за дверью стоит какой-то «Аль-Пуп» и забивает гвоздь в крышку вашего гроба. Что ему передать?
Дон Дрын схватился за сердце и упал в кресло, а Целестина от любопытства подавилась ананасом.
В вошедшем джентльмене с крохотной девочкой на руках было трудно признать бывшего нищего секретарша, распевавшего серенады над кофеваркой. И только когда он показал Целестине прикольную татушку на ягодице, у девушки шевельнулось смутное воспоминание.
- Не может быть! – прошептала она, заливаясь слезами. – О, красафчег с берега, я не виновата! Нас разлучил мой несносный папаша. Умоляю, дай ему звездюлей и выбрось в окошко!
- А твой парнюля оказался не лузер! – с уважением прохрипел Дон Дрын. – Поздравляю, поц, ты меня уделал. Может, не надо звездюлей? Мне и так что-то нездоровится.
- Кровь моих испанских предков требует мщения, - сказал идальго Альбумино, качая дочку. – Когда-то ты выгнал меня с позором и в положении. Вообще-то по понятиям полагается насрать врагу на клавиатуру, но я сегодня добрый, потому что захватил господство на мировом рынке кошачьей косметики и собачьих силиконовых протезов. Познакомься, Долорес, этот потасканный пассажир в кресле – твой родной дед.
- Очень приятно, - чопорно сказал олигарх Дон Дрын и на всякий случай умер.
- А вон та клавиша с ананасом – твоя родная мать, Долорес, - сказал Альбумино Пупенго и поднёс дочку к Целестине. – Если бы они с папой меня не разозлили, я до сих пор варил бы вонючий кофе и играл в «GTA».
Долорес радостно загулила и дёрнула блудную мамашу за нос.
Потом Пупенго добавил:
- Ну, мадам, чесани мне что-нибудь о любви с первого взгляда и всякой такой хрени, а то я соскучился…
И поцеловал рыдающую от стыда и счастья Целестину.
P.S. Вот теперь я спокоен, как автор, и гендерный перекос в литературе чуточку уменьшился. А то всё Золушки да Золушки…