Был очень солнечный и радостный какой-то весенний день. Свежая зелень листьев и
травки, тепло и запах настоящей весны. Природа радовала душу.
Это был Родительский день. Все его так называют и в этом звучании наперекор буйной
весне слышится печаль и скорбь об ушедших родных. Мне больше нравится название Раду-
ница. Души покойных рады, что мы приходим побыть с ними и прибрать могилки после зимы.
Кладбище далеко за городом, туда ходил специальный автобус, на табличке которого
конечная остановка так и записана была - "кладбище". Оно было огромным, от ворот его
до последних могилок более двух километров да и в ширину не менее километра.
По середине во всю длину прямая дорога до конца. Довольно широкая - две маши-
ны спокойно разъедутся.
Я уехала туда на весь день. Надо было прибрать четыре моих родных могилки, все в раз-
ных местах. Украсить цветами, всем налить по стопочке и оставить угощение прохожим
людям. Пусть зайдут в оградку, посидят на лавочке и выпьют за помин души, закусят
гостинцами.
Все эти дела заняли много моего времени, солнце уже миновало зенит. Возможно было
около 15 часов когда я решила уходить. Надо еще пройти до ворот этих пару кило-
метров, где была автобусная остановка. В небе появились плотные облака. Не намечался
дождь, конечно, ведь облака светлые и очень высоко, только солнышко притенилось и
казалось, что скоро наступит вечер. Многие люди уже ушли, но достаточно большая группа
уходила вместе со мной.
Я была там одной из последних. Оглянулась - позади уже точно никого не было. Я пошла
дальше. До ворот оставалось метров сто.
Вдруг я почувствовала громогласный призыв: "Вставайте! Вставайте и идите за мной!"
Меня изумило, что я не услышала голос, а именно почувствовала его, как вибрацию, с
головы до ног - так прокатилась по мне волна звука. Он был таким величественным и по-
велевающим! Судя по спинам впереди идущих людей никто не услышал этого, никто не по-
вернулся на голос. Но я не могла продолжать идти. Я остановилась, обернувшись. Облака
до этого момента плотные вдруг пропустили огромный световой луч. Он начал медленное
движение большим светящимся пятном вдоль по дороге, от ворот в глубь кладбища.
Сразу со всех могилок стал подниматься как бы туман, но он уплотнялся в виде фигурок,
словно шли люди в саванах, при этом не касаясь земли они скользили чуть над поверх-
ностью. Но это были не люди, так как хоть и уплотнился на них туман, а все-таки сквозь
них было видно оградки и памятники могилок. Они двигались за светящимся пятном на до-
роге. Их было невероятно много. С каждой могилки поднимался этот сгусток тумана и коли-
чество все увеличивалось.
Да это же души покойных! Они сегодня приходили на могилки, а сейчас им время уходить!
Я хотела окликнуть людей, с которыми прежде шла, чтобы они обернулись и это увидели,
но язык не повиновался мне. Я словно онемела. Но я не могла противиться голосу и мне
хотелось увидеть куда их ведет луч и что там - в конце пути? Желание мое было, каза-
лось, не одолимым, и я стремительно пошла за душами вослед. Вдруг натолкнулась я на
стену. Совсем не видимую, но прочную. Меня поразило, что ничего не было передо мной,
но нельзя было сделать ни шагу.Теперь я почувствовала тихий внушительный голос: "Тебе
нельзя. Еще рано." Не было видно того, кто говорил мне, но я понимала сколь велик он
и вся душа моя трепетала.
Я повернулась и медленно пошла к воротам на автобусную остановку. Больше не посмела
я оглядываться, только думала - вот почему говорят, что поминать покойных нужно до
обеда.
Оказывается потом они уходят.