Предварительное тестирование длилось три года и включало в себя все виды психодиагностических методик. К концу срока из 500 испытуемых оставалось 5 человек, которых назвать именно людьми можно было только с большой натяжкой. Два из них видели жизнь разновидностью ада, у троих же были вполне высокооплачиваемые должности в отраслях тяжелой промышленности и счастливые семьи, дети, уютное жилье в пригороде и домашние псы – Рексы, Лютики и Флибустьеры.
Безусловно, что исследования в данной сфере вызывали множество вопросов у общественности. Отсеянных респондентов приглашали на государственные каналы, брали у них интервью, они рекламировали автомобили и вина. К счастью, не дошедшие до финала, по договору, были обязаны не разглашать сути эксперимента, поэтому порой вечерами мне доставляло удовольствие понаблюдать за их расплывчатыми намеками на истинную цель отбора, которой они, естественно, не знали.
После осенней войны на город к закату наплывали с севера желтые туманы, и никто не выходил на улицу в это время. Мое жилище располагалось столь высоко над землей, что в коридоры порой заплывали облака. Проводка капризничала круглый год, а напор воды был достаточно силён только ранним утром, но зато какой вид на впрыснутый в вену улицы раствор серы. Стоя на балконе, я сжимал в руке деревянную прищепку, оставшуюся мне в память о маме.
5 человек заходили в огромный зал, где заседали самые светлые умы нашей страны, которые после получасового пристального рассматривания, их спрашивали: «Вы готовы совершить то, к чему Вас готовили последние три года?». Тут-то многие и ломались. В моей личной коллекции были видеозаписи выражений всех лиц, вставших перед этим пикантным вопросом. Некоторые начинали плакать, оседая на холодный пол, или в тяжелом молчании покидали зал, встречая грудью оружейные выстрелы на выходе. Самые хладнокровные отвечали «да», единицы из них при этом улыбались.
К ночи город покрывался сверху куполом малиновых прожилок, по которым пробегали рубиновые всполохи. Влюбленные загадывали, сколько продлятся лет их отношения по тому, насколько часто мигнет купол в течение минуты. Хотя точно известно, что это происходит минимум – два раза, максимум – семь. Лукавые влюбленные. На моей памяти был только один случай, когда человек не дождался вопроса и сразу сказал «да». После События ему вручили почётную грамоту, жилище в одном из самых высоких небоскребов и деревянную прищепку.
Мне всегда казалось, что после некоторых вещей жизнь уже никогда не становится прежней. Грань, за которой только осколки минувшего, кусочки прежнего, таинственно мерцающие в зеленом луче светил чужеродных вселенных, под взглядом которых все нормальное двоится и переплетается, будто помещенное на глубину. Однако если я разожму прищепку и обхвачу ей палец, то почувствую боль. Как до События, так и после него. Разница только в орудие пыток, но никак не в боли. И в такой тонкой ниточке ответа «за что», озвученного украдкой сознанием, что ее впору принять за паутинку хилого паучка, сожранного легкой сентябрьской изморозью.