Шел 37 год оккупации Берлина. В полночь 10 ноября Дед Василич, принявший, после смерти от болотного туберкулеза три года назад комвзвода Николай Андреича, на себя командование диверсионным разведотрядом, завершал последние приготовления перед выходом на плац. Василич смыл проточной водой остатки самовзбитой из меда пены для бритья, вытер лицо лопухом и повесил его как занавесь в окне укрепточки шалашного типа. Застегнул китель, выровнял буденновку встал на колени и трижды прошептал выгравированные в памяти золотом за годы повторения святые слова:
"Лет до ста расти нам без старости.
Год от года расти нашей бодрости.
Смычкой армий пусть грозно грянет
Строй из малых и крупных народностей!
Аминь!"
Неторопливо поднялся, притушил лампадку и вышел к ждущему его на плацу отряду.
— Здравствуйте товарищи бойцы! — в первый раз за много лет звучным хриплым голосом произнес Василич. Напуганный его внезапным громким обращением, арьергард боевых белок рассыпался по близлежащим кустам, но практически мгновенно вернул боевой порядок. Десятки лет муштры и искусственного отбора делали свое дело.
— Я благодарю вас за то что вы появились на поле битвы.
Сотни лапок бронированных кроликов согласно уставу начали медленное, тихое, но отчетливое, ритмичное постукивание по поляне.
— Я присягнул Советской Армии. И если это не ваша армия, почему вы здесь?
Кротонесущие совы прекратили равнение направо. Их фасеточные глаза теперь были направлены прямо на Василича. Они жадно ловили каждое его слово.
— Сыны Интернационала! Я - Василий Волосов.
Перископы змей-наблюдателей из каждого трехметрового гусеничного муравейника мерно покачивались в такт постепенно ускоряющемуся топоту кролов.
— Все мы помним нашего отца, нашего командира Николая Андреевича. Он убивал врагов сотнями. И если бы он был здесь, то он бы испепелил взглядом фашистов. И послал бы в них молнию из задницы.
Бурые восемнадцатикилограммовые медвежьи осы белко-летяжного батальона, любимое детище Николая Левши, добавило свое сочное, наполненное обертонами жужжание в строевой гимн лесной дивизии.
— Я - Василий Волосов! И я вижу целую армию моих соратников, решивших сразится с тиранией. Вы пришли драться, как свободные люди. Вы и есть люди. Без свободы вы никто! Вы будете сражаться?!
Управляемые жуками короедами, плотнико-механические рободеревья замигали миллионом вживленных в листья лазерных светлячков. Вышагнули вперед. Вознесли к небу могучие ветки манипуляторы, наполняя дивной разноцветной аурой весь плац и освещая Первую Гвардейскую Объединенную Армию Возмездия имени Левши Николай Андреевича.
— Дерись и можешь умереть. Убегай и возвращайся. Через короткое время. И через много лет, умирая в своих постелях в освобожденной Советской Германской Автономной Республике, вы будете готовы отдать все эти годы за возможность вернуться, вернуться сюда и снова сказать врагам, что они могут отнять у нас наши жизни, но они никогда не отнимут нашу свободу. Свобода! Интернационал! Свобода!