Я недавно, ну где-то на излете двадцатого века, печатную машинку купил. Нет, не для того чтобы написать исторический роман или романтическую историю, а просто чтобы хоть с чем-то у меня сложились производственные отношения.
А вскоре меня встречает знакомый и задает вопрос - как там моя ненаглядная поживает?
Я то думал, что он меня про это техническое устройство женского рода спрашивает и говорю, что она оказалась очень капризной, не сразу заводится. И я долго не знал как к ней подступиться. Ведь до неё у меня ничего подобного не было.
Он на меня так подозрительно посмотрел и говорит :
-Так ты бы спросил у кого-нибудь : с чего начать, что делать? Может её обстановка не устраивает?
Да я, говорю, создал ей все необходимые условия : температурный режим, влажность 80%, войлочную подкладку подложил - всё согласно инструкции.
-Какой еще инструкции? - спрашивает.
Ну, такого руководства по эксплуатации, говорю. Куда давить, на что нажимать, где надо подмазать.
Тут у него сработала клавиша пробела. А когда я всё воспроизвел в повторительном режиме, он сказал :
-Да, это они любят, тут они все одинаковые.
Нет, говорю, там сказано, что в зависимости от функциональных возможностей они бывают в различных исполнениях. Но мне, видно, досталось самое безраличное.
-А может, она того? - С надеждой предположил он.
Нет, вид у неё будь здоров и по паспорту с возрастом всё в порядке. Даже ума не приложу. К другим, смотрю, только прикоснутся - они тут же начинают работать. Так что я свою хотел даже сначала отдать в руки хорошего специалиста. Не бесплатно, конечно. Но потом мне, наконец, удалось заставить её проделать всё для чего она была предназначена. Я сам до этого дошел, инстинктивно.
-Сработал безусловный рефлекс? - спросил он, постепенно приходя в себя.
Наверно. Смотри, говорю. Сначала я с неё всё снял, чтобы стало видно всё ее хозяйство. Затем поднял. А она тяжелая оказалась, и перевернул. Там у не внизу оказалось довольно приличное отверствие, через которое стали видны все ее органы.
Но рукой я решил туда лучше не лазить, не отключив ее, а то она могда так звездануть (она у меня злектромеханическая) и проделал там кое-какие действия.
Но несмотря на это трагическое повествование его табулятор не выражал никакого сочувствия, а наоборот - улыбался всеми тридцатью двумя шрифтами.
И когда я, установив её в нужном положении, нажал на клавишу прогона,- продолжал я,- то её каретка так начала дергаться туда-сюда, что стали сотрясаться её и мои внутренности, когда я пытался удержать её на столе в своих объятиях.
Но и после того как она начала рычать и подпрыгивать, готовая дать жизнь очередному моему детищу, из неё, оказалось, трудно выдавить очередное печатное слово.
Не все буквы у неё выскакивали, Хорошо что не те, что встречаются в каждом слове. А то просто пришлось бы её взять и выбросить. Кому она такая нужна?
А когда я, устраняя дефект, стукнул её, то выскочило просто "б".
И только после этого она оказалась готова к работе. Но не я. Сел возле нее и думаю : какую оригинальную шутку я собирался сыграть на её регистрах. А время идет, счетчик крутится. Так что всё это могло влететь в копеечку.
-А, так она у тебя из этих,- сказал он и предложил мне пока отложить это дело явно по техническим причинам.
Затем, потребовав отключить клавишу возвратного шага, потащил меня к одной своей знакомой воспользоваться её услугами как секретарши.
А заодно,- подумал я, идя за ним,- и машинистки.
Р.S. Учитывая проблемы Кевина Спейси в США, я заявляю, что ко всему здесь описанному, кроме покупки машинки, я не имею никакого отношения.