Иллюстрация Елены Шепель
У Гарри Чепмена есть замечательная книга, в которой он рассказывает о проявлениях любви. Он считает, что существует 5 языков любви. То есть 5 способов показать свою любовь другому человеку. Слова одобрения, прикосновения, время, подарки, помощь. На примере моих героев можно это увидеть.
Анна
Она знала, что в глубине души каждому мужчине
хочется, чтобы его избранница выделялась из толпы.
Женщина - своеобразная визитная карточка мужчины.
Поэтому женятся на моделях, хвастливо сообщая
знакомым: «Моя жена. Мисс Жмеринка 2015».
И хотя Анна была лишена тщеславия, статус модной
художницы она рассматривала как часть приданого.
Чтобы он мог ею гордиться. Если вдруг когда-нибудь ее
одинокий волк захочет сделать своей волчицей, чтобы
быть с ней всю жизнь. Если… Вдруг… Захочет…
Заказы шли один за одним, она уставала, но сократить
поток не желала, потому что тогда неизбежно наступало
время раздумий. Яков занимал ее мысли, чувства, и
разлука ничего не могла с этим поделать. Она по-
прежнему любила его, и наверно, даже еще сильней.
Анна знала некоторых тараканов Штольмана чуть ли
не в лицо. Один из них – убежденность в том, что не
свяжет себя отношениями с молодой девушкой. И ей
нужно было доказать, что она не хуже взрослой, опытной
женщины может заботиться о нем, что она будет самой
верной и преданной женой. Даже если не женой, просто
будет его Женщиной.
И в качестве первого шага она решила любимому
сделать адресный, ценный для него подарок – записалась
на курсы по приготовлению кофе, открытые одной
немолодой колоритной армянкой. Подогреваемая
желанием удивить Якова, девушка научилась различать
сорта кофе, познакомилась с премудростями
приготовления и сама влюбилась в это чудо.
В кухне она создала храм Кофе - особое место,
предназначенное для священнодействия. Отдельную
полку занимали несколько медных и латунных турочек,
искусно изукращенных витиеватой резьбой. Особое
место выделено для чашечек. Одна - для себя и три
кофейных пары разного размера - от крохотных до
средних – для них двоих. Целая полка была уставлена
красивыми керамическими баночками с различными
сортами кофе. Даже на кухонных полотенцах были
изображены овальные коричневые зернышки и
дымящиеся чашки. Венцом этого гурманского рая были
три кофемолки – одна электрическая и две ручные.
Анна ловила себя на мысли, что каждый раз, готовя
этот ароматный напиток, будто разговаривает с Яковом.
Потом поняла, что этот кофейный иконостас заменяет ей
портреты любимого мужчины, которые она даже не
решалась нарисовать, не то, что увешать ими квартиру.
Ведь войдя к ней, он и так сразу увидит, что дорог
ей, что она хочет сделать ему приятное, хочет заботиться
о нем. И вспомнит, что его мама все-таки хотела, чтоб
будущая жена продолжила семейную традицию. А вот
увидев свои портреты, здраво рассудит, что у барышни
не все дома, испугается такого фанатизма и просто
сбежит.
Анна с нетерпением ожидала очередного приезда
Якова в Москву. Она пригласит его домой и докажет, что
она умеет готовить кофе лучше, чем в тех кофейнях,
которые он посещал. Как он удивится! И возможно,
будет тронут. Она была просто счастлива, предвкушая
реакцию ее любимого Штольмана.
Как хорошо получать подарки! Но еще большее
удовольствие испытываешь, когда другому даришь
радость. Особенно, когда этот другой – единственный
мужчина, который тебе нужен.
Можешь не говорить высокопарных слов – с любовью
выбранный подарок скажет сам за себя. И не всегда
самый лучший - это самый дорогой. Самый лучший – это
тот, в который вложена частичка души, частичка любви.
И собственно подарок – это и есть один из языков любви.
Яков
Когда Анна решила уехать в Москву, чтобы открыть
художественную мастерскую, Яков даже вздохнул с
облегчением.
Все снова становилось на свои места. Он одинокий
волк, и «случившееся» с ним счастье только подтвердило
это, как исключение подтверждает правило.
Вновь его единственным задушевным собеседником
стал коньяк. С Анной они регулярно перезванивались,
потому как не ссорились. И каждый разговор оставлял
маленький незримый шрам на душе, нежная структура
которой все больше и больше замещалась
соединительной тканью, рубцевалась, лишая ее
возможности полноценно дышать и жить.
Иногда на выходных он вырывался в Москву, заходил
к Анне в мастерскую, любовался ее картинами. И
сославшись на занятость, быстренько ретировался,
чтобы не дать себе шанса сдвинуть с мертвой точки их
отношения.
Однажды она пригласила его домой.
Войдя на кухню, он не мог сдержать восхищенный
возглас. То, о чем он с грустью ей рассказывал при
первой встрече, воплотилось здесь. Она научилась
варить изумительный кофе и не просто варить! Анна
создала настоящий кофейный оазис, в котором можно
погрузиться в приятную расслабленность, сказать, чтоб
весь мир подождал, и с упоением наслаждаться этим
эликсиром философствования.
Яков с волнением заметил, что ее руки, наливая ему
этот чудесный напиток, подрагивали, а во взгляде
сквозила грусть. Как хотелось отставить в сторону эту
чашечку, взять ее ладошки, поцеловать каждый пальчик,
увидеть в глазах растерянность и надежду на
продолжение, отдаться на волю чувств, насладиться ее
губами, ласкать ее тело…
Но Штольман боялся еще раз получить резкую
отповедь, и хотя обещал не отступаться, но
обстоятельства слишком резко изменились. И как быть с
этой новой Анной, он не знал. Полагая, что о своих
чувствах он уже заявил, значит, если он нужен этой
молодой красавице, то она об этом скажет.
Может он в чем-то и ошибался, но самолюбие не
позволяло признать этот факт. Яков считал, что
самолюбие – это как вторичный половой признак
мужчины. И та его Анна, с которой они были душевно
близки, должна этот факт понять и принять, как особую
породу тараканов, живущих в его голове. Если этого не
происходит, значит, он себе нафантазировал или это уже
не его Анна.
Умом он понимал, что любовь – только одна из сторон
жизни, и она не должна заслонять все остальное, но к
нему она пришла настолько неожиданно, коварно
прикрывшись маской дружбы и привязанности, что
просто не дала ему шанса как-то защититься.
Принужденно обмениваясь новостями, они
напряженно смотрели друг на друга и вели безмолвный
мучительный диалог. «Ты скучаешь?» «А ты?» «Мне
плохо без тебя» «Ну так скажи об этом!» Но вслух они
произносили совсем другое.
Ведь Анна тоже помнила, как гневно отвергла Якова,
когда он неловко попытался перевести их отношения из
нежно-братских в любовные. Сейчас, глядя на его
сильные красивые руки, с тоской думала о том
блаженстве, которое они могли дарить. И тут же
тревожная мысль заставляла сердце покрываться
ледяной корочкой страха: «Ласкают ли они кого-нибудь
сейчас?» Но спросить об этом не представлялось
возможным – его отношения женщинами – с самого
начала были табу в их разговорах.
Эти редкие встречи с одной стороны выматывали,
лишали значительной части душевных сил, с другой
стороны поддерживали иллюзию близости, позволяли
удостовериться, что занимают важное место в душе
другого.
(простите за странный формат, потеряла вордовский документ, пришлось копировать со своего сайта.)