Артёмка

АРТЁМКА

Отрывки из романа «Южноморск»

1 апреля Артёмка проснулся в 6 часов утра, с ужасом и тоской осознавая, что не только описался, но и кишечник опорожнился в его плавочки. Стараясь никого не разбудить, он завернулся в испачканную простыню и потихоньку побрёл в сторону туалета для мальчиков, мечтая только о том, чтобы не попасться на глаза дежурному воспитателю. На этот раз ему повезло, и по дороге никто не встретился, и в туалете никого не было. Как ни странно, в кране с горячей водой вода была действительно горячая, поэтому он даже согрелся, застирывая испачканную простыню. Живот болел и бурлил немилосердно, поэтому Артёмка решил прокрасться в изолятор на третьем этаже и затаиться там в туалете. Всё равно в школу в таком состоянии лучше не ходить. В изоляторе должно быть пусто, ведь все вернулись с каникул только вчера вечером и вроде бы пока никого не наказывали.
В изоляторе действительно было пусто, так что Артёмка, постанывая временами от боли, почти два часа провёл в туалете. И всё время он настороженно ждал, когда же его обнаружат и назначат наказание. Что наказание будет, как всегда, унизительным, он не сомневался. Сейчас он испытывал двоякое чувство: с одной стороны, он хотел, чтобы его не обнаружили как можно дольше, с другой же – лучше, чтобы назначили наказание сейчас, пока все в школе, тогда и дразниться меньше будут.
Артёмка горестно вздохнул и тревожно замер: ему показалось, что открылась входная дверь. Прошелестели чьи-то лёгкие шаги, дверь в туалет открылась, и Артёмка испуганно уставился в ласковые шоколадные глаза невысокой стройной женщины. Женщина была незнакомая, и незнакомо было выражение доброжелательности и участия, которое появилось у неё в глазах.
- Ох, маленький мой, - сказала женщина и протянула руку к Артёмке. – Я чувствую, как болит твой животик. Давай-ка я его полечу.
- Тётя, а Вы кто? – ошеломлённо спросил Артёмка, немного ободрившись. Женщина вроде бы добрая, может, и не выдаст его воспитателям, если попросить.
- Я с сегодняшнего дня врач в детдоме, - сообщила ему женщина. – Меня зовут Юлия Константиновна, а тебя Артёмка, правильно?
- Правильно, - согласился Артёмка, с облегчением чувствуя, как затихают рези в животе. – А откуда Вы знаете, как меня зовут?
- Потому что я волшебница, - таинственным шёпотом сказала Юлия Константиновна. – Вот ты из-за болезни пропустил линейку, а на ней все узнали, что прежний директор и воспитатели уволены, теперь в детдоме будут работать только добрые люди. Больше вас не будут наказывать, не бойся, малыш, теперь всё будет хорошо.
- У меня не будет, - уныло сказал Артёмка.
- Почему? – удивилась Юлия Константиновна.
- Я писаюсь, - шёпотом сказал Артёмка и покраснел.
Внезапно он почувствовал, что его обнимают ласковые сильные руки и прижимают к этой тёте, от которой так приятно пахло, и которая совсем не брезговала обнимать Артёмку.
- Я же сказала, что я волшебница, - прошептала она, поглаживая по голове дрожащего мальчишку. – Я тебя вылечу, и всё у тебя будет в порядке.
- Вы правду говорите? - мальчик поднял на неё измученные глаза. – Меня так страшно всегда наказывают, - пожаловался он. – Выводят голым на линейку, потом порют, и все дразнятся.
- Больше такого не будет, - решительно пообещала Юлия Константиновна. – Вот что, пойдём со мной в медпункт, я тебя полечу, а потом ты позавтракаешь,  и мы будем заниматься волшебством. Хочешь? – ласково спросила она мальчика.
- Очень хочу, - робко признался мальчик и осмелился улыбнуться своей спасительнице. Они прошли в медпункт, где Юлия Константиновна сама помыла Артёмку в горячей ванне, было так восхитительно ощущать тепло и блаженство чистого тела. А потом Юлия Константиновна завернула его в пушистое полотенце, вытерла насухо, подвела к кушетке, на которой переливалась разноцветными бликами какая-то сетка и предложила:
- Ложись на эту сетку, я её оберну вокруг тебя и укрою тебя одеялом. Ты немного полежи, а сетка тебя полечит, чтобы у тебя больше ничего не болело. А я пока найду тебе хорошую одежду.
Артёмка послушно лёг на сетку, Юлия Константиновна обернула его всего этой сеткой, что-то защёлкнула и озабоченно сказала непонятную Артёмке фразу:
- Надо же, сколько у тебя неполадок.
Артёмка задремал, блаженствуя от того, что он чистый, в тепле, и боль совсем ушла. В теле возникли приятные щекочущие ощущения, а потом в нём начала появляться бодрость, радость жизни и стремление двигаться. Юлия Константиновна, ласково поглаживая Артёмку по голове, сосредоточенно о чём-то думала. Вскоре она встала, подошла к шкафчику у двери и начала доставать оттуда разные вещи. Потом подошла к кушетке и весело позвала:
- Вставай, Артёмка, нас ждут великие дела!
Артёмка послушно поднялся. Юлия Константиновна убрала сетку и помогла ему одеться. Все вещи были новые и очень красивые. Майка и плавочки белые, а рубашка тёплая в сине-зелёную клетку и брюки с курточкой камуфляжной расцветки, Артёмка давно мечтал о таком костюме, ещё когда жил с мамой. Юлия Константиновна подала ему тёплые тёмно-зелёные носки и ботинки, как у солдат. Артемка тоже давно хотел такие.
- Почти готов! – с удовлетворением оглядев его, сказала Юлия Константиновна.
- Мне теперь надо идти в школу? – приуныл Артёмка.
- Ни в коем случае! – категорически заявила Юлия Константиновна, - имеешь полное право сегодня школу пропустить, я тебе завтра в школу справку дам, что ты болел. А теперь давай немного поворожим, - заговорщическим шёпотом предложила она.
- А что мы будем делать? – широко раскрыл глаза Артёмка.
- Вот возьми этот браслет, - Юлия Константиновна достала из своего стола красивый тоненький браслетик. – Он волшебный, - таинственно понизила она голос. – Во-первых, он тебя продолжит лечить, если у тебя будут какие-либо неполадки со здоровьем, браслет будет мне сигнализировать, я тут же приму меры. А ещё он имеет много функций, ну, еще много умеет, - пояснила она, почувствовав, что мальчик её не понял, – потом всё освоишь. Главное, на что я его настроила – если кто-то опять будет тебя обзывать, ты знаешь, как … - сочувственно сказала она.
- Знаю, - вздохнул Артёмка, - меня иначе как «Сыкун» не называют. И попробуй не откликнись, побьют обязательно.
- Теперь, когда тебя кто-нибудь так окликнет, спокойно повернись к этому человеку и с улыбкой скажи: «Я уже нет. А ты?». И тот, кто тебя так будет называть, сам описается.
- Так ведь побьют, - возразил Артёмка.
- Не смогут, - покачала головой Юлия Константиновна. – Браслет теперь тебя защищать будет. Ну что, идём в столовую?
- Кушать очень хочется, - признался Артёмка, - но я боюсь, вдруг опять живот заболит.
- Здоров уже твой живот, - с улыбкой сообщила Юлия Константиновна, - можешь есть, что хочешь и сколько хочешь.
Когда Юлия Константиновна привела Артёмку в столовую, он растерялся – за отдельным столом вблизи кухни завтракали незнакомые взрослые люди, которых он никогда прежде не видел.
- Не смущайся, - подбодрила его Юлия Константиновна. – Это новые воспитатели. Всех прежних уволили, на их место взяли добрых людей, которые любят детей и не обижают. Больше никто над вами издеваться не будет.
Юлия Константиновна усадила Артёмку за ближайший к раздаточному окну стол и обратилась к невысокому толстячку в белом кителе и колпаке:
- Сан Саныч, дайте этому мальчику чего-нибудь вкусненького. Он очень голоден.
- А чего тебе хочется, малыш? – ласково обратился Сан Саныч к Артёмке.
- Я не знаю, - растерялся Артёмка.
- Ты манную кашу любишь? – так же доброжелательно спросил его Сан Саныч.
- Очень люблю, - мечтательно вздохнул Артёмка. – Только я её давно уже не ел.
Внезапно перед Артёмкой появилась тарелка с манной кашей, плюшка на блюдце и большая кружка с какао. Артёмка удивлённо открыл рот.
- Не пугайся, - засмеялся Сан Саныч. – Это тебе мой помощник, домовой, завтрак поставил. Ешь, малыш, не стесняйся.
Артёмка не заставил себя долго упрашивать. Такой вкуснятины он никогда ещё не ел! Он и не заметил, как опустошил тарелку с кашей, с наслаждением съел плюшку, запивая сладким какао. Он испытывал небывалое чувство сытости и довольства жизнью. Артёмка поднялся, собрал посуду и понёс к раздаточному окну, где посуда просто исчезла из его рук.
- Ой, - от неожиданности воскликнул мальчик и, обращаясь в сторону кухни, сказал: - Большое спасибо, было очень вкусно.
- На здоровье, малыш, - улыбнулся ему Сан Саныч, а ещё Артёмке почудилось, что его погладил по голове ласковый ветерок.
Пока Артёмка ел, воспитатели уже позавтракали и пошли к выходу из столовой. Юлия Константиновна остановила пожилую женщину с бейджиком «Валентина Владимировна, 2-я группа, мальчики».
- Валентина Владимировна, - обратилась Юлия к воспитательнице, - пойдёмте, я Вас познакомлю ещё с одним Вашим подопечным, которого не было в спальне.
- Это которого дети называли «Сыкун»? – простодушно осведомилась женщина.
- Боже Вас упаси повторить хоть раз это мерзкое прозвище, - нахмурилась Юлия Константиновна. – Ребёнок был болен. Даже тогда было непорядочно попрекать его этим. Сейчас он здоров, так что и сами это не говорите и детям объясните, почему не следует. Между прочим, - лукаво улыбнулась Юлия Константиновна, - кто не послушает и попробует обозвать Артёмку таким прозвищем, навлечёт это наказание на себя. Сам описается – пояснила она воспитательнице.
- Ой, простите, - с искренним раскаянием сказала женщина. – Просто все мальчики его так называли, когда я спросила, где ещё один.
Глядя на уписывающего завтрак Артёмку, Юлия Константиновна коротко пояснила:
- Артёмка появился в детдоме меньше трёх месяцев назад, в январе. Мать выгнала его на Новый год из квартиры, чтобы не мешал её компании. Ночь он провёл в неотапливаемом подъезде, застудил мочевой пузырь, в результате – энурез.
- Что это за мать? – возмутилась Валентина Владимировна. – Как она могла?!
- Уже не спросишь, - вздохнула Юлия Константиновна. – Под утро Артёмка попробовал вернуться домой, дверь была не заперта. Гости матери стонали, кричали явно от боли, он испугался, позвал соседей. Те вызвали скорую и милицию. Оказалось, что один из гостей принёс канистру разбавленного технического спирта, от этого часть гостей скончалась, мать Артёмки тоже. Вот так он и осиротел.
К концу рассказа Валентина Владимировна уже не успевала вытирать слёзы, обильно льющиеся из глаз. Когда Артёмка подошёл к ним на призыв Юлии Константиновны, воспитательница порывисто обняла мальчика и поцеловала его в макушку.
- Тёмушка, - заговорила она, поглаживая озадаченного мальчика по голове. – Я теперь у вас в группе воспитательница, зови меня баба Валя, хорошо?
- Да, баба Валя, - послушно ответил мальчик, немного оторопев от неожиданной ласки. Но она не была неприятной, Артёмка чувствовал доброту, исходившую от этой незнакомой женщины.
- Ну что? – жизнерадостно спросила Юлия Константиновна. – Пойдём теперь, поволшебствуем?
- А как мы будем волшебствовать? – осмелился спросить Артёмка.
Он уже столько сегодня пережил, что сердце просто замирало от предвкушения ещё чего-то чудесного и хорошего. И всё-таки внутри его жил страх, что всё это ему только снится, уж слишком неожиданно всё изменилось. Голова у него кружилась, и он боялся, что  вдруг он проснётся и опять окажется в том страшном мире, где он страдал уже почти три месяца.
- Не бойся, маленький, - поняла его опасения Юлия Константиновна. – Всё плохое уже в прошлом. Теперь всё будет хорошо. А волшебствовать мы пойдём в вашу комнату. В ней вы будете жить ещё месяц, а потом всё здание будет перестроено. Но это сегодня после полдника вам новая заведующая расскажет.
Разговаривали они на ходу и сейчас подошли к дверям комнаты для мальчиков второй группы. Артёмка с унынием переступил порог этой комнаты, которая для него была хуже тюрьмы. Справа в комнате располагались восемь сдвоенных двухъярусных железных кроватей, слева стояли два шкафа и три стола, под крайним из которых было спальное место Артёмки – мальчишки не пускали его на кровать. Юлия Константиновна прижала дрожащего мальчика к себе. 
- Забудь, - доверительно шепнула она. – Этот кошмар уже ушёл и больше не вернётся. Вот смотри, сейчас начнётся волшебство.
Юлия Константиновна повела рукой по комнате и Артёмка с воспитательницей поражённо ахнули – комната опустела вслед за жестом Юлии Константиновны.
- А как Вы это сделали? – удивился Артёмка.
- Я же тебе сказала, что я волшебница, - улыбнулась Юлия Константиновна. – А сейчас позовём помощника, чтобы вместе с нами новую комнату создавал, а потом порядок в ней поддерживал.
- Какого помощника? – Артёмка уже освоился и теперь наслаждался тем, что может безбоязненно общаться с взрослыми.
- Домового, конечно, - серьёзно ответила Юлия Константиновна.
- А разве домовые бывают? – опешил Артёмка.
- Я тоже раньше думала, что не бывают, - вступила в разговор Валентина Владимировна, с уважением и восхищением глядя на Юлию Константиновну. – А вот на прошлой неделе нас с ними познакомили. Нашего домового зовут Афоня. Его только надо позвать. Позовёшь?
- Афоня, - с замирающим сердцем позвал Артёмка и тут же шарахнулся от какого-то невысокого пушистика, возникшего перед ним.
- Ну, и чего шарахаешься? – миролюбиво спросил домовой. – Сам же позвал. Хочешь дружить? – неожиданно предложил он.
- Очень хочу, - восторженно признался Артёмка. – А можно тебя погладить?
- Ну, погладь, - согласился Афоня. – Приятно, - сообщил он, когда Артёмка осторожно погладил его по пушистой спинке.
- Давайте-ка мы сначала комнату заново оборудуем, - вмешалась Юлия Константиновна, - а потом будете друг с другом знакомиться и комнату обживать.
- Давайте, - охотно согласился Афоня и обратился к воспитательнице, - баба Валя, клади план комнаты, что тебе выдали, на пол, будем его воплощать.
Валентина Владимировна послушно вынула из сумки плотный лист бумаги и положила его на чистый пол.
- Сначала колер выберем, - деловито объявил Афоня. – Тёмушка, - обратился он к другу, - ты какого цвета стены хочешь?
- А можно нежно-нежно зелёные? – спросил Артёмка.
- Да запросто, - сказал Афоня. – Получай.
Обшарпанные облезлые стены вдруг покрылись ровной нежно-зелёной краской, в комнате сразу стало уютнее. Окна стали прозрачными от чистоты, в два ряда потянулись узкие кровати. На одной из них Артёмка увидел свою фамилию и порадовался, что и у него тоже теперь есть своё место. Юлия Константиновна вскоре ушла, а Артёмка предложил свою помощь бабе Вале, когда она начала застилать постели новым красивым бельём. При этом Артёмка ощущал какую-то раздвоенность. С одной стороны он радовался тому, что у него ничего не болит, в теле бурлит энергия, разрастается радость от общения с Афоней, присутствие которого в своей жизни Артёмка воспринимал, как что-то родное, тёплое, согревающее душу. С другой стороны, он с тревогой ждал возвращения других мальчишек. Афоня чувствовал тревогу друга и пытался его успокоить:
- Ты не волнуйся, Тёмушка, я тебя от любого обидчика защитить могу. И потом я думаю, что сейчас мальчишкам не до тебя будет, вон сколько нового и интересного их здесь ожидает.
*
Хотя Артёмка старательно помогал новой воспитательнице приводить в порядок созданную Афоней новую комнату, внутри его острой занозой сидела мысль о том, что завтра ему придётся идти в школу, где его ждут прежние унижения и неприятности. Он надеялся, что в детдоме теперь всё наладится. Он же теперь здоров, и Юлия Константиновна обещала, что обзывать его не будут. Вот бы ещё в школе защиту обрести! Наконец, Афоня не выдержал терзаний друга.
- Тёмушка, не переживай ты так. Когда завтра пойдёшь в школу, я на тебя наложу заклинание невнимания.
- Какое заклинание? – не понял Артёмка.
- Заклинание невнимания, - повторил Афоня и пояснил – все будут тебя видеть, но никто не будет обращать внимания. Будут заниматься своими делами и к тебе цепляться не будут.
- И учительница? – с надеждой спросил мальчик.
- Если хочешь, и учительница, - согласился Афоня. – Она будет пока тебе оценки ставить по письменным работам и считать, что и спрашивала тебя устно. А потом, вот увидишь, ты освоишься и сам захочешь отвечать на уроках.
Артёмка постарался успокоиться. Ведь у него теперь такой необыкновенный друг, с которым совсем не страшно. Афоня сказал ему, что домовые могут видеть будущее, только рассказывать им об этом не разрешается. Это потому, что человек не должен знать своего будущего, иначе начнёт подгонять свою жизнь под это знание, то есть станет несвободен в своём выборе. А это нехорошо, ведь Создатель дал каждому человеку свободу воли. Но вот то, что теперь у Артёмки в жизни всё будет хорошо, это Афоня может ему сказать. А ещё Афоня сказал, что у Артёмки его способности ещё не задавлены (Артёмка не понял, кем они могут быть задавлены), если эти способности развивать, то Артёмка тоже может со временем стать волшебником. И если Артёмка захочет, Афоня будет ему помогать развивать эти способности. Ещё бы Артёмка не захотел!
- Для начала ты у меня станешь эмпатом, - объявил Афоня, когда они остались в комнате одни.
Баба Валя, повосхищавшись вместе с Артёмкой преображённой комнатой, в половине двенадцатого отправилась вместе с другими воспитателями младших групп в школу, чтобы привести детей домой. По дороге из школы надо было переходить две оживлённых магистрали, поэтому присмотр взрослых был не лишним.
- Кем я стану? – не понял Артёмка.
- Будешь понимать, что чувствует человек, который с тобой разговаривает, - пояснил Афоня. – Например, говорит ласково, а сам злится на тебя или готовится сделать тебе что-то нехорошее. Сам знаешь, какие бывают недобрые люди.
- Да уж, знаю, - Артёмка поёжился от неприятных воспоминаний.
- Забудь, - посоветовал Афоня. – Учись прощать людей. Если тебе что-нибудь обидное скажут или попытаются навредить, мысленно проговаривай «Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят».
- Почему не ведают? – заинтересовался Артёмка.
- Потому что не знают, что своими недобрыми мыслями или поступками они вредят прежде всего себе, - объяснил Афоня. – Понимаешь?
Артёмка кивнул. Он вдруг осознал, что понимает из Афониных слов намного больше, чем можно описать словами. Это осознание добавило восторга в его ощущения. У него и так было такое состояние, что казалось – ещё немного, и он сможет взлететь в воздух.
- Со временем сможешь, - откликнулся на его мечты Афоня. – Это называется левитация. Я тебя со временем научу этому умению.
- А мы с тобой теперь друзья навеки? – осторожно поинтересовался Артёмка. – Ты теперь всегда со мной будешь?
- Всегда! – торжественно пообещал Афоня. И признался – Мне ведь тоже до встречи с тобой было одиноко, и я мечтал о друге. Я почему тебе сразу предложил дружить? Это я почувствовал, что мы можем стать друзьями. Сейчас это очень редко бывает, вот я и обрадовался, что тебя встретил. Так что мне повезло.
- Мне повезло больше, - убеждённо заявил Артёмка.
Тем временем воспитательница баба Валя, подошедшая с детьми к зданию детдома, попросила мальчиков второй группы задержаться, не входить пока в дом. Когда мальчишки остались с ней одни, она объяснила:
- Я хочу поговорить с вами об Артёмке.
- О каком Артёмке? – не поняли дети, потом Кирилл Свиридов, который больше всех изводил Артёмку и каждый раз старался его пнуть, когда проходил мимо лежащего под столом мальчика, догадался:
- Это Сыкун, что ли?
- Вот об этом я и хотела вам сказать, - торопливо заговорила баба Валя. – Его теперь не надо так называть. Во-первых, Юлия Константиновна его вылечила и больше он писаться не будет. А во-вторых, дом у нас теперь волшебный, он всех вас защищает и никого не даёт в обиду. Поэтому, если кто-то попытается снова обозвать Артёмку, то сам описается. Все запомнили?
- Запомнили, - оробев, заверили мальчишки. Описаться никому не хотелось.
Ожидая возвращения ребят из школы, Артёмка очень волновался, хотя старался этого не показывать. Афоня чувствовал переживания друга, старался его успокоить:
- Не переживай, Тёмушка, - ласково уговаривал он мальчика. – Ты помни главное – жизнь у тебя изменилась к лучшему. Вот и здоровье тебе Юлия Константиновна поправила, и любит она тебя, в обиду не даст. А это главный закон жизни: чем больше ты замечаешь радостного в своей жизни, тем его становится всё больше и больше.
Артёмка задумался, потом осторожно спросил:
- А этот закон и наоборот действует?
- И наоборот, - подтвердил его догадку Афоня. – Так что лучше плохого не замечать. А если не получается, то не придавать ему большого значения, больше думать о хорошем. О чём думаешь, то у тебя и прибавляется.
- Я постараюсь, - вздохнул Артёмка и признался: - знаешь, я ещё боюсь, как завтра в школе будет. Здесь ты со мной, воспитатели добрые, злых не осталось. А в школе-то всё по-прежнему.
- А ты думай о том, в какой школе ты хотел бы учиться, - посоветовал Афоня. - Если чётко представишь себе, то и в школе тоже изменения к лучшему заметишь.
Опасения Артёмки по поводу встречи с группой почти не оправдались. Только Кирилл Свиридов попытался, как всегда, пнуть стоящего у своей кровати Артёмку, когда проходил мимо. Но попал ногой по кровати, скривился от боли и прошёл дальше. Остальные мальчишки были так ошарашены увиденным, что на Артёмку не обратили особого внимания. А тут и баба Валя немного помогла.
- Вы Тёму спрашивайте, где тут что. Он помогал нашу комнату обустраивать.
Вопросы посыпались со всех сторон. Артёмка охотно отвечал, показал проход из шкафа с пространственным карманом в банный комплекс. Задерживаться в бане мальчишки не стали, баба Валя сказала, что их ждёт вкусный обед. Когда мальчишки пошли вытираться, вместо старой одежды нашли новую, чистую. Плавки с майками, рубашки, джинсы, носки и кроссовки. Всем одежду подбирал Афоня. Что удивляло Артёмку больше всего, это то, что больше никто из ребят не видел Афоню. Артёмка подсказал мальчишкам, чтобы они захватили с собой махровые банные полотенца и отнесли в свои именные шкафчики.
После восхитительного обеда баба Валя объявила:
- Мальчики, после обеда у вас тихий час.
- А что такое «тихий час»? – с недоумением спросил кто-то.
- Ложитесь в свои новые кроватки, кто хочет, может поспать, кто хочет, может почитать книгу. А я вам включу тихую музыку, вы что больше хотите послушать, тихую музыку или звуки природы?
- Звуки природы, - закричало несколько голосов, а Гоша Семёнов робко спросил:
- А разве мы на работу не пойдём?
- Работа у вас сейчас одна, - торжественно сказала воспитательница. – Хорошо учиться. Для других работ вы ещё маленькие. Так что укладывайтесь, а я вам сейчас включу звуки леса.
Послышался успокаивающий шум листвы, защебетали птицы. Артёмка тоже с удовольствием лёг в свою уютную постель и, зевая, спросил Афоню, который пристроился рядом:
- Афоня, а почему ребята тебя не замечают?
- Способности видеть обитателей тонкого мира у них не пробудились.
- А у меня пробудились? – ещё успел спросить Артёмка, но ответа уже не дождался, погрузившись в такой сладкий сон, которого и не знал до сих пор. В теле ничего не болело, было хорошо и уютно.
Артёмка безмятежно спал и не ведал, какой крутой поворот собирается сделать его судьба. И способствовать её повороту была намерена Юлия Константиновна. Конечно, она жалела всех воспитанников детдома, вместе с друзьями была намерена устроить жизнь каждого. Но Артёмка по-особенному взволновал её сердце. Она не могла без боли вспоминать страдания малыша, и те, что выпали на его долю в те годы, когда он жил с матерью, а особенно последние три месяца в детском доме.
Когда она собиралась на обед, в её кабинете появился Афоня.
- Тоже думаешь, как Артёмке помочь? – понимающе спросила его Юлия.
- Уже надумал, - сообщил домовой, - потому и пришёл. Артёмка боится идти в школу, так я предлагаю найти ему новую.
- И какую? – по хитрому виду домового Юлия поняла, что он уже и школу своему другу выбрал. И даже догадалась, какую.
- Правильно догадалась, - подтвердил Афоня. – Артёмка со мной с первых минут общается, а другие детишки меня и не видят. Так что давай попробуем связаться с директором твоей школы волшебников, будем уговаривать принять Артёмку на учёбу.
- Директор будет возражать, что уже конец учебного года, Артёмка не нагонит, - предположила Юлия.
- А мы не будем проситься во второй класс, пусть примут в первый. Тёмушка мальчик умный, вместе мы справимся.
- Ты, значит, с ним отправишься? – спросила Юлия то, что и так уже предвидела.
- Куда ж мы теперь друг без друга, - довольно улыбнулся домовой, - сама знаешь, такая дружба, как у нас, явление редкое, её беречь нужно.
- На своё место замену подобрал? – деловито осведомилась Юлия.
- Лутоню позвал, - сообщил Афоня, - он у нас в запасе остался, так очень доволен, что к малышам пойдёт.
- Тогда давай устраивать Артёмку в новую школу, - согласилась Юля, - тянуть, действительно, не стоит, а то малыш изведётся весь, думая о том, как он завтра в школу пойдёт.
Она послала вызов, и вскоре в углу кабинета появился Владимир Степанович Кононов, любимый Учитель и директор школы волшебников в Пудоже. И Юлия, и Афоня знали, что это не сам Учитель во плоти, а его голографическая копия, о чём никогда бы не догадался никто из простых людей. Учитель внимательно посмотрел на обоих вызвавших и приветливо улыбнулся.
- Здравствуй, Юленька, приветствую домового, внимательно вас слушаю.
- Здравствуйте, Владимир Степанович, - обрадовалась Юлия, - спасибо, что сразу откликнулись. Знакомьтесь, это Афоня, у него к Вам просьба.
Владимир Степанович обратился к Афоне, который пакетом передал ему всё, о чём хотел сообщить и просить: о нелёгкой судьбе Артёмки и о том, чтобы их приняли в школу. Долго обдумывать то, что ему сообщили, Учитель не стал.
- Иди, собирай своего друга. Когда будете готовы, сообщите, я вас телепортом заберу. Юлия, если решишься, то знай, что я одобряю и поддерживаю. Жду вашего вызова, пока распоряжусь приготовить вам с Артёмкой комнату – снова обратился он к Афоне и исчез.
- Интересно, на что это ты решаешься? – задумчиво посмотрел Афоня на волшебницу, что-то понял и улыбнулся. – Ну, я пошёл за мальчиком, мы скоро, - пообещал он и собрался уходить, но Юлия Константиновна остановила его.
- Пусть Артёмка ещё поспит, - сказала она. – Я сейчас пойду на обед, поговорю с мужем, а потом скажу тебе, куда вести Артёмку. Сразу в школу или сначала к нам.
- Хорошо, я буду ждать твоего зова, - согласился Афоня и исчез.
А Юля с Верой Ивановной оставили в детдоме своих дублей, вполне способных принимать простые решения, и перешли в отдельный кабинет столовой военного городка. Там их уже ждали Василий с Кириллом и Пётр. Петра подруги собирались после обеда взять с собой в детдом, он решил этот месяц побыть воспитателем у мальчиков 4-й группы. Его смена начиналась с 2-х часов.
Кирилл быстро обратил внимание на рассеянность жены.
- Что это ты сегодня какая-то задумчивая, что ли? – пошутил он.
- Мне надо посоветоваться с тобой по очень важному вопросу. Вот посмотри, - Юля подала Кириллу фотографию Артёмки.
- Откуда у тебя моя детская фотография? – изумился Кирилл. – Что-то я и не помню такой в нашем альбоме.
- Я эту фотографию сегодня сделала, - рассмеялась Юля. – Оригинал находится в нашем детдоме.
- Надеюсь, ты не подумала…? – смутился Кирилл.
- А должна была? – поддразнила мужа Юля.
- Конечно, нет, - возмутился тот.
- Ну и хорошо, вопрос снят, - рассмеялась Юля. – А я ничего такого и не думала. Я с тобой о другом хотела поговорить. Ты не будешь возражать, если в нашей семье появится девятилетний сынок?
- Этот? – внимательнее вгляделся в фотографию Кирилл.
- Этот, - подтвердила Юля. – Малышу столько довелось в этом году пережить, не приведи Господи и взрослому такое перенести. Я думаю, из-за этих страданий у него и пробудились паранормальные способности. Я уже договорилась о его приёме в Пудожскую школу волшебников.
Она кратко рассказала мужу и друзьям о страшной жизни Артёмки.
- Давай, забирай его поскорее оттуда, - поторопил Кирилл. – И знаешь что? Не торопись отправлять его сразу в школу. Там хоть Дашунька за братом и присмотрит, но сразу переходить из одного интерната в другой для малыша не очень полезно. Пусть поживёт до конца недели у нас, познакомимся поближе.
*
Артёмка сквозь сон почувствовал, как его будит Афоня. Просыпаться не хотелось, но он понимал, что друг не будет будить зря, поэтому открыл глаза и увидел перед собой двух совершенно одинаковых по виду домовых.
- Привет, - сказал он тому, что справа. – Я тебя не знаю. Ты друг Афони?
- Проспорил, - довольно улыбнулся Афоня изумлённому домовому. – Мы с ним поспорили, он сказал, что ты нас не различишь, - пояснил он Артёмке.
- Почему не различу? – удивился Артёмка. – Вы же совсем разные.
- Привет, - улыбнулся второй домовой, - меня зовут Лутоня, я теперь буду здесь заменять Афоню.
- Афоня, ты уходишь? – обречённо сказал Артёмка.
Но погрузиться в пучину отчаяния Афоня ему не позволил.
- Не я ухожу, а мы с тобой отсюда уходим, - обнял он Артёмку. – Я же тебе сказал, что мы с тобой теперь не расстанемся. Юлия Константиновна нашла тебе новую школу, нас принимают в Пудожскую школу волшебников. Правда, там тебе придётся учиться в первом классе, но ты же не будешь возражать?
- Не буду, - подтвердил Артёмка, всё ещё не решаясь поверить, что они с Афоней уйдут отсюда, что никто больше не будет его обзывать и напоминать об этой тягостной жизни. – А где эта школа? – спохватился он.
- Это далеко на Севере, в Карелии, - пояснил Афоня.
- Жаль только, что я и Юлию Константиновну больше не увижу, - вздохнул мальчик. – Она такая хорошая, так мне помогла.
- Увидишь, и не раз, - заверил обрадованного Артёмку домовой. – У Юлии Константиновны в той школе дочка учится, я тебя с ней познакомлю.
- А вдруг она не захочет со мной знакомиться? – встревожился мальчик. – Ей сколько лет?
- Ей 16 лет, и знакомиться с тобой она не откажется. Она же на волшебника учится, а волшебники все добрые, так что не волнуйся. Пойдём сейчас к Юлии Константиновне, она тебе всё расскажет, как ты дальше жить будешь.
Когда Артёмка с Афоней появились в медпункте, Юлия Константиновна взволнованно ходила по комнате, с нетерпением ожидая их. Увидев Артёмку, она кинулась к нему и обняла мальчика, тесно прижав его к себе. Не ожидавший такого приёма, Артёмка на мгновение замер, а потом сам с блаженством прижался к Юлии Константиновне. Постояв немного в обнимку с малышом, Юлия Константиновна наконец отстранилась и ласково заглянула ему в лицо.
- Тёмушка, мы тут кое-что решили изменить в твоей жизни, но только, если ты сам этого захочешь. Пойдём сейчас ко мне домой, я тебя кое с кем познакомлю, и мы тебе расскажем, что хотим тебе предложить.
- А Афоня? – обеспокоенно оглянулся Артёмка.
- Афоня при любом твоём решении останется с тобой, - поспешила успокоить мальчика Юлия Константиновна. – Ну что, идём?
- Идём, - согласился Артёмка и доверчиво протянул ей руку.
- Тебе ничего не нужно взять из твоих личных вещей? – спохватилась Юлия Константиновна. – Ведь если ты согласишься с нашими предложениями, сюда ты уже не вернёшься.
- А у меня ничего своего нет, - понуро сознался Артёмка. – У меня всё отбирают, даже если я что-нибудь нахожу.
- Больше такого не будет, малыш, - помрачнев, заверила его Юлия Константиновна. – Сегодня у тебя начинается новая жизнь. Сейчас я создам телепорт, и мы перейдём ко мне домой. Знаешь, что такое телепорт? Может быть, слышал от кого?
- Нет, не знаю, - удручённо признался Артёмка. – Пока я тут жил, я ничем не интересовался, только и думал, когда же меня перестанут мучить.
- Телепорт, Тёмушка, - вмешался Афоня, стараясь отвлечь друга от тягостных воспоминаний, - это такая волшебная дверь, через которую можно сразу шагнуть на какое угодно расстояние.
- Ух ты! – восхитился Артёмка. – А кто эти телепорты создаёт?
Он вспомнил, что Юлия Константиновна сказала «создам телепорт».
- Только волшебники и домовые, - с улыбкой сообщила ему Юлия Константиновна. И, предупреждая рвущиеся с губ Артёмки вопросы, пообещала: - Сейчас придём домой, там я на все твои вопросы отвечу.
Они подошли к двери. Юлия Константиновна открыла её, но вместо коридора детдома Артёмка шагнул в незнакомую, уютно обставленную комнату. Комната пустой не была. На диване у окна сидел какой-то человек в военной форме, который смотрел на них с напряжённым ожиданием. Артёмка застеснялся и прижался к Юлии Константиновне.
- А вот и мы, - жизнерадостно сказала та, снова обняв Артёмку. – Знакомьтесь. Это, Тёмушка, мой муж, Измайлов Кирилл Михайлович. Я ему про тебя рассказала. Вот он тебе и поведает о нашем предложении. Давай сядем с ним рядышком, ты его послушаешь и решишь, нравится ли тебе то, что мы предлагаем.
Артёмка стеснительно разместился между взрослыми и робко глянул на них. Оба смотрели на него с такой любовью и нежностью, что он чуть не захлебнулся от радостной надежды, которая возникла в его сердце.
- Знаешь, Тёмушка, - начал Кирилл Михайлович, взяв ручки мальчика в свои тёплые надёжные ладони. – Мы хотим предложить тебе стать нашим сыном. Юлия Константиновна полюбила тебя сразу, как только увидела. А от неё эта любовь передалась и мне. Так бывает, если муж и жена являются половинками единого целого. У нас есть две дочки, которые примут тебя и будут тебе любящими и понимающими сёстрами, так что теперь ты никогда не будешь одинок. Подумай, и скажи нам, хочешь ли ты, чтобы Юлия Константиновна стала твоей мамой, и согласен ли ты считать меня своим папой. А я очень хочу, чтобы ты стал моим сыночком.
- Это правда? – неверяще прошептал Артёмка.
Он неосознанно молился, всей душой надеясь, что ему это не снится, что это всё происходит на самом деле.
- Правда, Тёмушка, такими вещами не шутят, - взволнованно сказал Кирилл, обнимая мальчика и устраивая его у себя на коленях. – Будешь моим сыночком? – ласково шепнул он мальчику.
Острая пружина внутри Артёмки, питаемая его постоянным отчаянием и безнадёжностью, внезапно начала уходить, убирая боль, неотступно терзавшую его сердце, а на смену ей возникало ощущение родного тепла и защиты от обнимавшего его мужчины. И Артёмка зарыдал отчаянно, безудержно, выталкивая из своего мира остатки этой пружины.
- Тихо, тихо, мой маленький, - бережно прижимая к себе сынишку (да, сынишку!), шептал Кирилл. – Всё хорошо, мой родной, папа и мама теперь с тобой, они не дадут тебя в обиду.
- Да, знаешь, как страшно быть одному! – всё ещё всхлипывая, поделился Артёмка.
- Одному, да ещё маленькому, очень страшно, - согласился отец.