Сталепрокатный
Теперь работа нравилась, ходил по приглашениям то в один, цех то в другой на Северстали. Конкурентов не было. За все годы в череповецких училищах не готовили специалистов по ремонту станков, я был один. Станочный парк на заводе был сильно изношен. Приходя в какой-то цех, смотрел станок и потом отправлялся к начальнику, называл ему стоимость работ, как правило, с моими требованиями соглашались. Знал, сколько стоит отправить станок на ремонт в Питер или Рязань, брал в два-три раза меньше, и это при условии, что я восстановлю все заводские характеристики нового станка. Работу выполнял всегда качественно и в установленный срок.
Тут подошел юбилей фирмы «СТОИК». В ДКМе устроили большой праздник, было много гостей. За нашим столиком, рядом со мной сидел технический директор сталепрокатного завода Колодезный. Разговорились, и, когда он узнал, что я станки ремонтирую, сказал: «С понедельника работаешь у меня». Я сообщил об этом своему директору, они переговорили, и мой директор предложил: «Саша, надо сколотить бригаду, бери, кого хочешь». Специалистов по капитальному ремонту станков не было, предложили просто двух хороших парней.
Дали нам убитый токарный станок: делайте. Относились с большим недоверием: «Ишь загнули, восстановить заводские параметры нового станка!» Запасные части добывал в копровом цехе, подшипников даже не давали. Сделали станок, и уже на следующий день токарь на нем работает. Посмотрел я, а он на индикаторе ловит 0,27 сотых миллиметра и работает на ускоренных. Говорю ему: «На ускоренных будет размер сбиваться». А он посмотрел, проточил деталь, меряет - 27 сотых в плюсе, точно как по чертежу. Молва быстро разлетается. На следующий день посреди цеха встречаю Колодезного, а он сходу: «Знаешь, что ты сделал? Токарь вчера до обеда недельную норму выполнил!» Обнял меня: « Спасибо, работай дальше».
Тут сразу всем потребовалось ремонтировать станки, бригада выросла до пяти, а потом и девяти человек, и мы приносили предприятию уже от 300 до 500 тысяч, почти половину плана предприятия из 90 человек. Мне приходилось туго. Надо было контролировать ребят, как идут ремонты станков в разных цехах завода, и обеспечивать их запасными частями. Много деталей приходилось делать самому. Для мобильности директор дал служебную «буханку». Много было интересных моментов. Как-то в шиберной мастерской конвертерного цеха нужно было срочно запустить два токарных станка. Начал с маленького, там серьёзная поломка была. В обед, все ушли наверх, в чайную. Я к большому станку, включил - нет подач, рукоятка в нейтральном положении. Включил, всё работает штатно, и снова сделал, как было. Пришел механик, спрашиваю: «Как срочно нужен большой станок?» Тот отвечает: «Да позарез нужен, сделаешь - 22 тысячи дам». Я ему: «Пошли, сделаю, только от своих слов не отказывайся». Включил рукоятку подач, а станок работает, как надо. Он даже завизжал: «Мышонок, убью!»(токаря звали Мышонок
Лет десять пролетели быстро, и тут кризис 2008 года. В цехах денег не стало, бригаду расформировали, директор уговаривал не уходить, но захребетником быть не захотел, уволился. Мне уже 58 лет, и я уже горячий стаж трижды выработал.