Задумался, засомневался от слов таких Феденька, поделился с Мудрёной: - Не насмешить бы деревню и люд честной. Ещё не знамо,что ждать от царевны-лягушки: это царевичу жаба в невестах сойдёт, а я – пахарь, лапотный сошник, мне невеста нормальная нужна.
- И верно, ни к чему мужику простому глупостями заниматься, по болотам ходить, ноги трудить. Вон,у богачки Настёны, девок дом полон, хоть в дровни грузи, да куда подальше вези. У каждой приданое ладное: хлев с коровой и овцами, сундук с рушниками, подзоры с кружевами, кровать с железными шарами. А у тёщи - печка со свиным окороком и жирными щами, а в подполье - бочонок хмельного пива и кадка с солониной. Вот и кумекай, Феденька,куда идти.
- Тёща, видать, будет, что надо, а девки-то хороши ли?
- Уж так хороши, отворотясь - не насмотришься, все в шелках, да с ленцой, тараканы в руках. Про невест сам думай, я тебе не советчица.
- Ещё есть время подумать, поискать судьбу и невесту. В чисто поле пойду, может там отгадку найду.
За полем лес виднеется: куда дальше -то идти, где сказку найти? Пошёл к дубу древнему, молнией битому, про него в сказках говорится. Подошёл, поклонился дереву и на все стороны света, достал краюшку хлебушка из тряпицы, что в сумку положила бабушка: - Примите, угощение и помогите мне, добрые лесные и болотные силы.
Крошит парень хлеб на тряпицу, удивляется: много раз он от хлеба ладный кус отламывал и съедал, а горбушка не убавилась. Видать, знала заговор хлебу бабушка, не кончался он. Поклевали хлеб птицы, собрали мураши крошки, унесли в свои кладовые, мимо заяц проскакал, и ему корочка хлебная досталась. Больше никто к Феденьке не вышел, не у кого совета спросить.
Присел он у дуба. Хорошо-то как! Разнотравье запахами пьянит, птицы на все голоса поют. Прижался парень к дубу, словно к деду, сон одолел. Мнилось, что лежал он в родимом отцовском доме на постельнике, набитом мягкой и душистой ржаной соломой. Снилась девица в богатом уборе, прыгала она по цветным половичкам. Лицо скрыто вуалькой густой, не разобрать, царевна, или лягушка. Людям-то это ни к чему, а у царей заведено лицо дочерей скрывать от сглаза и порчи. Пела девица, хор ей подпевал, а слышалось кваканье жабье.
Оно парня и разбудило, не понимает, откуда в доме лягушки. Протёр глаза- сидел он на мягкой кочке моховой. На другой-раздувала щёки, квакала большая пучеглазая жаба. Противно квакала. Понял Феденька, что досочинялся сказок, занесло его, взаправду, в царство жабье! Раз в сказке оказался, то и с жабой поговорить можно: -Что, раскричалась, жабёнка, к дождю, что ли?
Подпрыгнула лягушка, щёки раздула: - Как посмел ты, лапотник, со мной, Жабеттой, владычицей болотной, так разговаривать? Не кричу и не квакаю, а пою. В нашем царстве- прима я, лучше меня никто не поёт, всем известно.
- Прости мужика неразумного, не понял спросонья, где я. У нас, деревенских, песни простые.
- Слыхала, как в деревне поют: то свиньёй визжат, то коровой мычат.
- Верно, свиньи и коровы тоже поют, только молодёжь иначе поёт.
- Вот и спой деревенские песни, а я послушаю.
Подбоченился Феденька, кудрями тряхнул, привычно затянул: «Выйду на улицу – солнца нема, девки молодые свели меня с ума. Выйду на улицу, гляну на село, девки гуляют, и мне весело»- Старательно парень пел. Никогда в царстве болотном песен деревенских не слыхали, впервой довелось. Собралось из разных мест лягушек великое множество, по кочкам они расселись, глаза у них от удивления выпучило, щёки раздуло. Оказывается, люди тоже поют, если это песней называется.
Жабетта задумалась: - Хотела в дерево –топляк тебя превратить, да всегда успею. Поживи пока. Большой чести ты удостоен: будешь учить меня петь по-деревенски, коли жить хочешь. Награжу щедро, листьев с денежного дерева дам, сколько унесёшь, дальше-видно будет, а пока, спи.
Только не спалось парню, то богачом себя видел, то деревом- топляком. Кто бы подсказал, как исхитриться, лягушку петь научить и живым из болота колдовского выбраться? Вроде, на минутку забылся, вздремнул, да разбудил филин- то ли ухал, то ли хохотал. Не к добру это веселье.
- Дедушка Филин, кланяется тебе тётушка Сова, в гости зовёт. Живёт она под крышей в нашем овине. Прими наше угощение. - Положил на кочку кусок бабушкиного хлебца.
- Спасибо за угощение. Хлеб, в детстве пробовал, только у каждого своя пища: люди хлеб едят, а филин мясом питается. Отнесу в гнездо филинятам, пусть там до времени лежит дар Богов. Давно в гостях не бывал, сегодня вечерком и отправлюсь. А тебе наказ: не пой и ничего не бери из царства болотного.
Знал Фёдор, что в сказке оказался, но чудесам здешним удивлялся. Ночью стало болото топкое дорогими покоями царскими, луна сверху свешивается, по стенам – канделябры со свечами, на полу–ковры мягкие. На троне золотом сидит в короне и одежде парчовой сама Жабетта, важный жирный супруг Жабетт рядом восседает, за порядком дворцовым наблюдает.
Как всегда, порядок в дворцовых покоях, бал, певцы и певицы состязаются в пении. Стали лягушки девицами, разодетыми в уборы богатые, пели они, хороводы водили, танцевали. На столе кушанья разные, фрукты заморские-ешь, сколько душе угодно. Фёдору яблочка румяного захотелось, взял, чуть не откусил, да пахло оно болотной тиной.
- Теперь в пении будем состязаться, сначала я буду петь, потом твоя очередь.
Долго и громко пела Жабетта, щёки раздувала. Сидел,гордый за жену Жабетт, он давно забыл, что был царевичем Иваном, скакал на волке сером, царевну –лягушку искал.А кто ищет – завсегда найдёт, вот и ему повезло: жена-богачка, красавица, певица. Гордился ею Жабетт, да понимал: беда, коли споётся царица с мужиком. Надо наградить его щедро, из болота выпроводить. Пусть в деревне поёт, а здесь певцов и певиц хватает. Зайца позвал, на ухо пошептал, убежал в болото косой.
Радовалась царица,понимали лягушки: не спеть так никогда деревенскому. Задумался Фёдор,что делать,да заяц вернулся,лапку протянул, в ней ягода незнамая. Съел – язык одервенел и опух,дыхание перехватило,еле отдышался. И как тут петь? Открывал и закрывал рот парень, губами шлёпал,а песни не было. Да где деревенскому лапотнику с царицей болотной состязаться?
Радовались во дворце и царстве болотном.Наказали зайцу отвести мужика к денежному дереву потом на сухое место,если болото пропустит. Целую суму нарвал парень листьев денежного дерева, пропустило его болото. Оказался Федор в родном доме с котомкой, в ней -листья денежного дерева, превратились они в деньги. Думал, богачом стал, а в котомке оказалась труха из листьев.
Фёдор долго жить будет, складно сказывать о болотном царстве и царице-лягушке.
Дозвольте и мне, старой тверской сказочнице, слово молвить: «Не ходите, добры молодцы, в края чужие за невестой, обязательно обманут: подсунут ведьму, или жабу. Обманные там невесты. А в деревне Кудыкино, у богачки Настёны, дом девок полон, высоки, румяны, все без обмана».