Пшеничное зёрнышко хрустнуло, но не рассыпалось, как другие, на мельчайшие лёгкие пылинки, а лишь краешком надломилось.
- Ни фига! – вырвалось у него. Зёрнышку еще не верилось, что всё обошлось. Оставшаяся позади мельница равнодушно перетирала жерновами пшеницу, горох, чечевицу. Вот заступивший на вахту служащий, бесстрашно борясь за перевыполнение, сыпанул в жерло очередную порцию гороха.
- Это подлог! Требуем госприёмки! Куда смотрит общественность?! – услышало Зёрнышко оскорблённые возгласы представителей элитной пшеницы. Все вместе они оказались в мешке, помеченном первым сортом.
- Зато демократично! – перекричала всех, превосходя большинством голосов, гороховая фракция.
Дребезжащий, в прошлом синий, муковоз мчал их в город. На одном из поворотов пронзительно запахло хлебом. Вот и вывеска: «Хлебозавод». Приехали.
- Вываливать, что ли, Иванна, первый сорт? – профессионально сплюнул грузчик.
- А куда спешить? Не конец месяца. Погоди, пока ржаная пройдёт.
- А ржаная, по-твоему, несъедобная? Ну, ты даёшь! Вали, ребята!
Отряхнувшись и вдоволь начихавшись, пшеничное Зёрнышко увидело себя в каком-то бункере, в окружении желтолицых землячек, выросших на соседнем ржаном поле. Они взволнованно верещали.
- А я говорю, что нет горячей воды! Придётся помёрзнуть! – громче всех шумела одна, самая неказистая.
- Но это нарушение технологии! – писклявым голосом возмущалась другая.
- Да кто, кроме нас, узнает об этом?.. – рассудительно заметила третья.
Поток ледяной воды заглушил их ропот. В смятении мучные пылинки жались друг к другу, слипаясь в плотные сырые комки, которые уже никому ни за что не удалось бы пропечь! Вдруг в машине, замешивающей тесто, щёлкнуло, и Зёрнышко ощутило рядом что-то жёсткое, металлическое. Это был обычный, порядком износившийся болт.
- Только тебя не хватало! – забыв про этикет, выпалило Зёрнышко. – Заметят хлебопёки, вышвырнут обоих!
- На кого голос поднимаешь? На ветерана производства? - рявкнул было стальной Болт, но, сменив гнев на милость, первым пошёл на сближение:
- В какую буханку хочешь попасть? Покрупнее? Помельче?
- Лучше полбуханки, чем ничего, - припомнило Зёрнышко любимую английскую поговорку колхозного кладовщика.
- Тогда так, - поучал Болт. – Формы для выпечки здесь устаревшие, давно сняты с производства, поэтому порции неравные. Уразумело? Теперь бди: следующая наша, с недовесом.
- Хоть попаримся! – довольно кряхтел Болт, расправляя застывшие в тесте плечи. В тепле духового шкафа лепёшка набухала, приобретая очертания круглой буханки.
- Но почему круглая? – недоумевало Зёрнышко. – «Минский» хлеб по ГОСТу овальный…
- Наивняк! – хмыкнул Болт. – Я вон, может, тоже ростом вышел не по ГОСТу, а отпахал своё, пока то одну дыру затыкал, то другую…
После закваски их люлька медленно поплыла в печь.
- Берегись! – истошно выкрикнул Болт. – Впереди перекос, как бы не вывалиться. Так и не исправили механики! – И лихо ругнувшись, добавил: - Радуйся, что на донышке сидим, тут недогрев и недопёк. Зато вверху жарит, как в мартене: не всякий болт выдержит.
Прямо над ними вдруг глухо треснула и нехотя разошлась хлебная корка. Слышно было, как лопались соседние буханки. У Зёрнышка заныло внутри. Стало душно и тошно до обморока.
- Погоди отключаться! – всполошился Болт. – Может, душ починили, враз освежимся.
Но поливочный душ бессильно шипел, бестолково снуя над распаренными, пышущими жаром буханками.
Только на свежем воздухе Зёрнышко пришло в себя. Оно вновь услышало знакомую, местами непонятную речь грузчиков.
- Шабаш, ребята! Уже ни в одном магазине не сбудем. После шести, ироды, не принимают.
На ночь всю партию замкнули на складе, а чтобы хлеб не зачерствел, пустили пар.
- Чтоб вас! Опять не по технологии… - брюзжал, ворочаясь, Болт. – Кондиционеров нет, пар жжёт, температура и влажность не регулируются. Ах–ах!.. Как в поезде на влажных простынях… Нигде кроме, как в хлебопроме, - наскоро рифмовал он, уже засыпая. Болт любил вкручивать в сознание окружающих свои афоризмы.
Утром Зёрнышко проснулось оттого, что почувствовало себя неуютно, как на витрине. Впереди, и правда, поблёскивала прозрачная пластиковая дверца. Сквозь неё заглядывала любопытная мальчишечья рожица. Мальчик ткнул в буханку перепачканный чернилами палец.
- Тёплый, ого! – присвистнул он и с хрустом откусил шершавую горбушку.
- Всё! – сжалось пшеничное Зёрнышко.
- Это конец! – похолодел старый Болт.
- Мама! – закричал мальчик. – Смотри!..
На маленькой ладошке затаив дыхание лежали Зёрнышко и Болт. Впереди их ждали новые приключения…