Кабинетный рояль

Виктор Перфилов
                Кабинетный рояль.
Было лето. Жара стояла невыносимая. До города идти далеко, пришлось
ждать автобус. Благо никого не было, поэтому расстегнула кофточку и об-
махивала себя книжкой. Книжка была про Шопена. Я очень любила этого
композитора и с радостью взяла в библиотеке книгу о нем. Неожиданно
подошел к остановке пожилой мужчина и спросил:
- Давно ждете автобус?
- Давно.
Он, молча сел рядом и, увидев у меня книгу, вдруг сказал:
- Я люблю Шопена и у меня даже осталась одна история, связанная с ним.
Хотите, расскажу?
- Конечно! Когда еще придет наш автобус? – ответила я.
- Дело было в Польше. Я, тогда молодой лейтенант, зашел в уцелевший дом
и увидел в комнате – кабинетный рояль. Я немного занимался музыкой и
быстро подошел к инструменту, сел и начал тихонько перебирать клавиши.
Звук у рояля был чистый, красивый. Вспомнил небольшой вальсок – поиграл. Стало так тепло на душе. Вспомнился наш рабочий клуб, где стояло черное старенькое пианино. Мы все на нем играли собачий вальс, да так, кому что в голову придет. Не жалели инструмент. Побрякаем и отойдем. Потом,  уже
студентом, я познакомился с девушкой, которая училась в музыкальной школе по классу фортепьяно. Вот тогда она меня и стала образовывать музы-
кально. Гуляя с ней вечерами, слушал ее рассказы о композиторах, об их про-
изведениях. А раз в неделю мы обязательно ходили в филармонию на кон-
церты заезжих музыкантов. За четыре года нашей дружбы я много узнал о музыке, полюбил классику русскую и зарубежную, но особенно мне нрави-
лись вальсы Шопена. Легкие, как облака, нежные, изящные. Они писались
для сердца. И сердце радовалось, когда игрались вальсы.
И вот я в Польше, в чужом доме и рядом кабинетный небольшой рояль.
 Многие офицеры после 9 мая стали собираться домой. Всех отправляли эше-
лонами  и они не стеснялись брать из разрушенных домов вещи, картины, посуду. Помню, один солдат вез пепельницу фарфоровую пятиугольную, рас-
писанную синим кобальтом. Я стоял возле рояля и думал, что же мне делать?
Оставить его не кому. Жителей в разрушенном доме не было. Вокруг была
грязь и разруха. Битая посуда, рваные книги и вещи валялись на полу среди сломанных стульев. Я решил, во что бы - то не стало, увезти с собой рояль. Но
как это сделать? Наш эшелон отходит поздно вечером. Я подошел к своему командиру и рассказал о рояле:
- Я хочу его взять с собой в поселок в клуб. У нас за войну много подросло
ребятишек, вот и будут учиться играть.
Командир, как ни странно, дал добро, и я с солдатами на грузовике привез рояль к поезду. Когда выгружали их машины, все удивлялись моему трофею.
Подходили, смотрели, гладили, щупали, нашелся и музыкант из солдатской
                2
братии. Сел на какой – то ящик и начал играть. Его тут же обступили. Народ
подходил и слушал, слушал… Солдат был профи – играл хорошо. Руки не по-
теряли способность к игре. Оказалось, что он служил писарем, поэтому руки
были в порядке. Подали сигнал к погрузке. Солдатики мигом погрузили рояль в теплушку и поезд отправился на родину. Ехали больше месяца, тесно
было, но весело. За роялем сидел все тот же писарь, которого звали Серегой.
Столько было приключений по дороге. Все не перескажешь. По приезде до-
мой, выгрузили рояль на платформу. Возник естественный вопрос: на чем
везти в поселок? Дело было к вечеру. Сижу у своего трофея на чемодане, ку-
рю и думаю, что делать дальше.
- Эй, солдатик, тебе куда надо? – спросил подошедший ко мне путевой об-
ходчик.
- Да мне бы в поселок. Рояль в клуб везу.
- Тяжеленная штука, видать?
- Да, нелегкая.
- У меня лошадь есть, а вот в телеге нет одного колеса. Если сделаешь, то от-
везу тебя. А об оплате потом договоримся.
Я накрыл рояль плащ – палаткой и попросил тетку с пирожками присмотреть за инструментом. Та согласилась, и мы пошли домой к обходчику. Жил он недалеко. Хозяева накормили меня картошкой и хлебом с молоком. И мы по
шли смотреть колесо. Работы было немного. Я инженер по образованию, бы- быстро сообразил, как исправить колесо. Одели его на тележную ось и те-
лега была готова. Лошаденка – старая кляча, еле волокла ноги, но в хозяйст-
ве ее держали, так как мужиков не было, а старуха да старик – обходчик мог-
ли возить на ней картошку с поля, сено для коровы. Подъехали к вокзальчи-
ку и увидели, что бабки с пирогами нет, а по клавишам колотят мальчишки
чем попало. Рояль рыдает от такого насилия, чистые его звуки пронзают дис-
сонантом небо, а мальчишки визжат, как резанные и бьют, бьют кулаками, локтями и орут, и смеются, как дикари.
Мы погрузили рояль и повезли в поселок. Клуб был на замке. Зав.клубом ушел на войну и не вернулся. Решили отвести в школу. Еле нашли сторожа.
Он открыл дверь, и мы с трудом затащили рояль в вестибюль. Забрав чемо-
дан и плащ – палатку, я, рассчитавшись с возницей, пошел домой.
Дома устроили праздник. Набежали соседи, приятели, подруги, родствен-
ницы. Гуляли несколько дней. Вспоминали не вернувшихся с войны, мужс-
кую работу, как могли, выполняли подростки. Работы в поселке было много, но я решил вернуться в город на свое производство.
Комбайновый завод, где я работал до войны, принял меня, как своего. Дру-
зей на работе осталось мало. Я с радостью вернулся в свое КБ и жизнь пошла своим чередом. В общежитии, где я устроился, было шумно, весело. Вечера-
ми устраивали игры в карты, лото, шахматы и шашки. При общежитии был
                3
Красный уголок. Работала в нем воспитатель – организатор досуга – Татьяна Ивановна, дама лет сорока. Я как – то рассказал ей историю про рояль. Она
внимательно выслушала и вдруг спросила:
- А где он сейчас?
- В поселке, где я живу.
- Вот бы нам его сюда привезти, мы бы вечера отдыха устраивали, - вдруг
загорелась воспитательница. – Приглашали бы девушек на танцы, лекции по музыке бы читали! Тогда может пьянок и драк было бы меньше.
Я конечно сразу согласился. Вот только как его привезти?
- Наймем машину на заводе! – решительно заявила Татьяна Ивановна.
Ходить по начальству пришлось неделю, не уставая твердить, что рояль нам
нужен, как воздух. Уговорили водителя грузовой машины за бутылку. Во время перевозки попали под дождь, потом долго сушили рояль. Но самое
главное, он был на месте. И закипела культурная жизнь в Красном уголке.
Плохо было одно: когда воспитатель уходила домой, рояль оставался один
на один с работягами, которые жали на педаль со всей бычьей силой, громы-
хали руками – лопатами по клавишам – выбивая дикие звуки, пока дежур-
ная не заскакивала в уголок и материла их на чем свет стоит.
Вскоре я женился и ушел в свою комнату, которую получил сразу после сва-
дьбы. Несколько лет я не заходил в общежитие и ничего не знал о судьбе своего рояля. А недавно я узнал, что его выбросили во двор, как хлам, так
как в общежитии начался ремонт. Сердце облилось кровью, глядя на своего старого  друга. Вот еду оттуда и горюю.
Я слушала рассказ, переживая за рояль, как за живого человека.
- Знаете что? А давайте я его себе заберу. Отремонтирую и буду пользоваться
и вас вспоминать.
Мужчина заволновался.
- А давайте сейчас остановим легковушку, съездим, и вы посмотрите на инст-
румент, - предложил мужчина.
Мы быстро доехали до общежития. Рояль стоял во дворе на боку, заляпан-
ный краской и ободранный. Нескольких клавишей не было. Педаль заржа-
вела, ножки и крышка сломаны и валялись тут же.
Да, работы здесь много, а главное, кто будет делать? Но я уже знала, что
рояль будет у меня в комнате, и я буду любить и лелеять его, как дорогое существо.
Василий Иванович, так звали моего рассказчика, нанял грузовик на работе и
вечером рояль стоял у меня дома. Родители обалдели, глядя на эту рухлядь.
- И как мы его будем восстанавливать? – растерянно бормотала мама
- За год, я думаю, восстановлю, - ответила я бодро.
Вскоре нашелся солдатик – музыкант, который на гражданке работал наст-
ройщиком. Посмотрев на рояль, он присвистнул.
                4
- Вот это да! Так загубили красоту! Это только русские так могут, - многозна-
чительно сказал Виктор.
Почему «русские», я не поняла. Сам он был чистокровный еврей.
И начался ремонт. Поскольку он служил, то ко мне он мог приходить только по субботам и воскресеньям. Приходя, он долго пил чай, обедал, рассказы-
вал мне и родителям, как он служит и про своих родственников из Москвы,
а потом шел к роялю. Работы было много. Надо было ремонтировать всю
механику. Прошло лето, осень, зима, весна. Рояль чистый и красивый укра-
шал комнату. Но не играл. Не хватало струн и прочего другого. Да и Виктор
приходил все реже. Однажды я встретила приятельницу и рассказала, что у меня рояль, который много места занимает и что его надо доремонтировать.
Надежда вцепилась в меня и с азартом стала просить продать его. Я с удовольствием согласилась, и вечером рояль был дома у Надежды.
Много лет спустя я увидела Виктора. Вспомнила про рояль, и он вдруг зама-
хал руками:
- Ой, даже не вспоминай мне про него. Столько я с ним намучился и все без
толку.
«Это уж точно, - подумала я, - кроме чаепития и обеда ты особенно ни чем и не занимался». Ему надо было вырваться любыми путями в мир тишины, чи-
стоты, сытости. И он это находил в нашем доме.
Вскоре я вышла замуж и съехала от родителей. Много лет спустя в моей
комнате жил мой сын с невесткой. Однажды, зайдя к ним в комнату, я вспо-
мнила про своего старого друга рояля, приехавшего из далекой Польши и
который так и не обрел себе дома и хозяина. Я рассказала детям о своем кабинетном рояле и они были удивлены, что он мог здесь стоять и украшать
 комнату благородной формой, открытой крышкой, резным пюпитром, золотыми педалями и фирменными ножками.
«Если бы он играл! – подумала я. – Я бы с ним никогда не рассталась»
Теперь я часто вспоминаю свою комнату, кабинетный рояль и на нем хрустальную вазочку с цветами.

Виктор Перфилов
01.02.2018г.