ТЫСЯЧА И ОДИН ШАЙТАН (ВОСТОЧНАЯ СКАЗКА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ)
Да благословен будет тот день, когда великий пророк Раид позволил выйти на большой балкон гостям из вечерних улусов, и увидел простой народ, что гости эти – обычные люди, и никаких рогов с копытами, про которые писали в древних книгах, у них нет. Мир народам планеты нашей! А тем несчастным, кто не решился двигаться вслед за небесным светилом – сил, терпения и смирения.
А затем:
В одном далёком улусе жил-был молодой, красивый и храбрый янычарин Самат. Как-то раз ехал Самат на своём гнедом скакуне, и увидел его тайный визирь, а по совместительству – личный друг и бывший подельник по секретной дипмиссии самого Султан-Бабая – Шамиль-ага. И так был поражён Шамиль-ага стройностью и красотой юноши, что сразу же произвёл его в секбанбаши, а в придачу отдал ему в подчинение целый тумен отборных янычар, и золота дал без ограничений. И объявил тогда Самат себя главным борцом с шайтанами. И стали его верные янычаре хватать шайтанов по всему улусу. Сперва мелких шайтанов хватали, потом средних, потом крупных, потом и на самых крупных замахнулись. Когда шайтанов на всех не хватало – стали честных баев шайтанами объявлять и тоже хватать. Схватили и честного купца Махмуда, объявив его главным шайтаном. А потом что-то пошло не так. Почувствовав свою безнаказанность, позарились янычаре Самата на воинов из других туменов. Тут и пришла беда: повелел великий прокурор Гасан своим вассалам осадить зарвавшегося секбанбаши, самого Самата и его приближённых янычар на лояльность проверить, а купца Махмуда и других честных баев отпустить. Но Самат был хитёр: как узнал он от своих лазутчиков, что Гасан затевает – решил он объявить шайтаном самого Гасана и послал сотню самых крепких своих янычар его хватать. А Гасан тоже своих лазутчиков в стане Самата имел, потому успел он вскочить на коня и умчаться за горизонт, и не угнались за ним янычаре Самата. Прежде, чем умчаться за горизонт, ещё успел Гасан схватить Камиля – первого заместителя и лучшего друга Самата. Опечалился Самат, задумался он, как ответный удар Гасану нанести. Тут-то Гасан неожиданно выскочил из-за горизонта и схватил задумчивого Самата, пока тот не опомнился. И наиболее приближённых вассалов Самата тоже схватил. Купца Махмуда и других честных баев, конечно, никто не отпустил: в том улусе было принято всех хватать и никого не отпускать.
Тут спросит внимательный слушатель: а как же Самату удавалось честных баев шайтанами объявлять, когда все вокруг знали, что они не шайтаны вовсе? А вот так. Как выше было сказано, прельщённый красотой юного Самата тайный визирь Шамиль-ага, помимо высокого звания и тумена отборных янычар, дал юноше ещё и золота без ограничений. Вот и собрал Самат жадных до золота глашатаев со всего улуса, и сказал им: «Не как высокий военачальник – как брат теперь к вам обращаюсь! Шайтаны кругом – прохода нет, помогать друг другу шайтанов изловить – братская обязанность каждого из нас. Всё, что про шайтанов знаю – вам буду рассказывать, а вы что узнаете – мне рассказывайте. Кому золота сильно не хватает – буду отсыпать понемножку, кому излишки своего золота некуда девать будет – можете мне приносить». И собрали тогда самые сильные и крикливые глашатаи свой тайный круг, и стали получать от вассалов Самата известия, какой шайтан чем грешен, и тут же трубить об этом на всех площадях. Громко и синхронно трубили глашатаи. И если, к примеру, сегодня нарекали люди Самата какого-нибудь честного бая Вонючей Жабой – завтра уже весь улус за ним такое прозвище знал, хотя ещё позавчера никто никогда его так не называл. И стал тайный круг глашатаев-шайтаноборцев грозной силой. И остался таковой даже после того, как хитрый Гасан схватил Самата.
Но не один Самат объявил себя борцом с шайтанами. Был в том улусе ещё один отважный юноша – Назар. Тоже высокий, красивый и стройный, как Самат, только не янычарин. Вышел Назар из простого народа, грамоте выучился. В бою храбрый был, как янычарин, на площади крикливый, как глашатай, а в разведке хитрый, как змей. Так – между разведкой, боем и площадью – и жил всю жизнь. Объявил Назар, что будет он шайтанов изводить и обиженным помогать. Собрал он в свою команду самых хитрых лазутчиков, и повелел им за самыми высокопоставленными шайтанами подглядывать, а сам в это время под видом простого парня из народа нанялся в подмастерья к шайтану Бахиру, чтобы лучше узнать, чем шайтаны дышат. Лазутчики Назара на всех шайтанов охотились, никого не боялись: ни нукеров, ни сатрапов с министрами, ни прокуроров. Время от времени Назар скандалы устраивал, чтобы народ о нём не забывал. Выходил на площадь и объявлял кого-то шайтаном на потеху публике. Иногда такие скандалы совпадали по времени и персоналиям с аналогичными скандалами тайного круга глашатаев-шайтаноборцев. Вот, например, прокурора Гасана они одновременно шайтаном объявили. Правда, никто, даже самые изощрённые мудрецы, не осмелились предположить, что вассалы Самата и лазутчики Назара вместе одну и ту же рулетку крутят и смотрят, на ком шарик остановится и кому следующим шайтаном быть.
В том улусе было принято всех хватать и никого не отпускать. Хватали, судили, отправляли в эцик – кого с гвоздями, а кого и без. Одному лишь янычарину Камилю удалось от эцика уйти. Когда Камиля схватили и в башню заточили – загрустил он сильно без бодрящего порошка и гибких станов юных дервишей, да и выбросился из окна прямо на камни – и в лепёшку. Похоронили Камиля с воинскими почестями, а почему решёток на окнах не было – как всегда, никто не спросил. Да стали остальных судить потихоньку. Вот, напрмер, рассматривает прекрасная шариатская Фемида дело честного купца Махмуда. А в деле что видит? Главный прокурор пишет: «Шайтан он, поэтому требую отпустить и наградить». Средний прокурор: «Праведник он, потому требую голову отрубить и простить посмертно». Младший прокурор: «Луна к Меркурию – петрушка к редиске, вольному – воля, спасённому – рай». А защита вообще недоумевает: «Как шайтан? Почему шайтан? Хоть одного обиженного покажите!» И решает Фемида: шайтан он, высшей пробы шайтан. А что по закону шайтанам высшей пробы положено? – Правильно: секир-башка. Но секир-башка нельзя, потому что праведник он: никогда никого не обидел и чужого не взял. Поэтому приговор ему: эцик без гвоздей. А кому-то с гвоздями эцик доставался. Вот Самат – он шайтан, точно шайтан! Обещал с шайтанами бороться, а в итоге сам шайтаном оказался. Почему шайтан? – А праведника Махмуда зачем хватал? А султанских нукеров с боевых коней зачем сдёргивал на ходу? И заточили Самата в эцик с гвоздями. Правда, потом пожалели: гвозди убрали – эцик оставили.
А хитрому Назару надоел весь этот дым и угар, и начал он кричать, что это всё Султан-Бабай виноват: мол, на старости лет бамбука нанюхался и совсем кукушкой съехал, и теперь должен народ собраться и такому угоревшему султану сделать тройной талак. Тогда он, Назар, сам султаном станет и всех верноподданных сатрапов, министров и прокуроров старого обрюзгшего Султан-Бабая отправит в эцик, а потом и других шайтанов хватать примется. Услыхал эти дерзкие речи Султан-Бабай, испугался, задрожал, как кролик перед волчьей трапезой, и повелел немедленно схватить Назара. Почему Назар шайтан – даже придумывать не пришлось, всё давно придумано было: с шайтаном Бахиром снюхался – значит, сам шайтан. И схватили Назара. Но тут же отпустили. Потом опять схватили. И снова отпустили. И заново схватили. И обратно отпустили. И так много раз. А дело вот в чём было. Когда большую часть борцов с шайтанами схватили и на соседние с шайтанами нары отправили – встрепенулись сатрапы и министры Султан-Бабая (сам Султан-Бабай в это время парил в таких высоких облаках, сквозь которые простые земные дела не видны даже). И порешили: чтобы никто не догадался, что все шайтаноборцы в эцике сидят – будем продолжать объявлять и хватать новых шайтанов по одному теми же темпами, что и раньше. А праведную борьбу с шайтанами пусть Назар изображает – он самый крикливый, народ его любит, особенно молодые бездельники, которые верят, что, как только станет Назар султаном - камни в хлеба обратятся, а песок в золото. Будет Назар много Султан-Бабая ругать – схватим, будет слишком мало про борьбу с шайтанами кричать – отпустим. Шайтана Бахира, кстати, тоже схватили, но ему добрая Фемида попалась – та, которая всем эцик без гвоздей присуждает: шайтай, не шайтан – без разницы.
Так и продолжают одного за другим хвтать шайтанов и праведников в том улусе. Сегодня одного, завтра другого, послезавтра третьего. Шайтан, не шайтан – не важно: раз схватили – значит, точно шайтан. Хватают и не отпускают. Одного только Назара то схватят, то отпустят, и даже это «туда-сюда» уже приелось – скучно. И вообще, жизнь в том улусе скучная и однообразная, дальше рассказывать не хочу. Сказке конец.