«И в разности заключалась их красота!»
Тучи закрыли небо своим серым пологом. На землю низвергся легион водных жемчужин. Живительная влага наполнила парк. Деревья благоговейно потянулись к небу, с жадностью впитывая каждую каплю. Среди всех капель была одна, не похожая на всех. Она была значительно больше других и будто сверкала изнутри странным блеском. Вот она с треском разбилась о твердую почву и… о чудо!... из нее появилось существо. Оно напоминало крохотного человечка с фарфорово-белой кожей, пятнадцати сантиметров ростом, с небесно-синими крыльями, которые напоминали крылья бабочки голубянки. Из головы его торчали маленькие рожки, а зеленные глазки напоминали бусинки.
Эти существа были известны, как дождевые бесенки. Во времена бесконечно далекие им даже поклонялись, как богам: приносили жертвы, дабы те одарили их благодатным дождем. Появлялись дождевые бесы только во время дождя, и то с ничтожно малым шансом. Жизнь их продолжалась лишь под эгидой той ипостаси воды, во время которой они рождались. А значит, когда прекратится дождь, жизнь этих существ прервётся. В этом и заключалась вся трагедия этих мифических созданий.
Бесенок сонно поморгал, дивясь миру, неожиданно возникшему перед ним. Он был похож на путника ощупью бродящего во тьме. Он был сбит столку, обескуражен, в растерянности и в тоже время…восторге. Все: от старых лип и могучих ветвистых дубов, до изумрудной травы, напоминающей зеленый венецианский бархат, пленяло бесенка новизной ощущений. Вы можете посчитать, что такое существо имеет исключительно рудиментарный характер, я же вам отвечу словами Маяковского: «Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?»
Нашей звездочке все вокруг напоминало сновиденный мир. Мир грез и фантазии. Ни разу еще она не видела такой красоты, такой буйной игры красок. И была она готова вечно наслаждаться сиим чудом, да только знала, что время безжалостно тикает. А если так подумать, то почему мы тоже не наслаждаемся миром, ведь по сравнению с дождевым бесом, время наше тоже ограничено, однако приближено едва ли не к веку. Так почему же?
Бесенок воспарил над землей. Он не знал куда лететь, но знал зачем. Он хотел увидеть Новь. Он летел и летел, пока, наконец, не показалась некая картина, которая привлекла его внимание. Беседка. Выполнена она была в форме идеального шестиугольника. Выделана из обычной древесины. В ней находилось пятеро мокрых с головы до пят людей. Незаметно приземлив свое кукольное тело на один из цветков алого шиповника, бесенок начал вслушиваться в звенящую тишину. Вокруг повисла необозримая сладко-поэтическая атмосфера.
Первый гость был облачен в легкую куртенку, поверх которой был накинут шерстяной алый шарф; рыжие волосы и веснушки по всему лицу выдавали его веселый характер. Второй гость, с бронзовой кожей и свободной от волос головой, напоминал свирепых воинов древности – кочевников. Третий гость имел крайне незаурядную прическу. Выглядела она так, будто бы его ударило током, уголки глаз были узкие, черты лица острые. Четвертый гость – девушка с русыми волосами, убранными в длинную косу; пухлые алые губы напоминали вишню, впрочем, как и ярко-красное платье. И наконец, пятый гость – девушка в черной толстовке с закинутым на голову капюшоном, в котором она будто спряталась не только от дождя.
Все они были примерно одного возраста. Нет сомнений, что всех их собрало здесь лишь одно крайне неожиданное обстоятельство. Глядя на них своими бархатистыми глазами, бесенок дивился тому, какие они разные.
Дождь все лил и лил, будто и не собирался прекращаться. Никто не решался заговорить первым, да и была ли в этом необходимость? Наконец первый гость слегка облокотился на забор беседки и произнес:
- Обожаю дождь. Он всегда такой веселый, такой беззаботный. Он чем-то напоминает мне ребенка, резвящегося и счастливого. В детстве, когда шел дождь, я всегда прибегал на подоконник и засыпал на нем, под ритмичный стук капель. Даже сейчас сложно бороться с полудремой, честно признаться, - сказал он сквозь зевок, - а что вы думаете о дожде?
- Что думаем мы, говоришь? - неожиданно молвил бронзовокожий, размышляя о чем-то, - раньше я не любил дождь. Мне казалось, что мир окрашивался в какие-то серые тона, будто тонул в бесцветном тумане. А за дождем всегда приходила грязь и слякоть. Однако, когда я вырос, я понял, что он необходим всем. Он позволяет жить растениям, которые в свою очередь помогают жить животным. Травоядных едят хищники. Мы едим и растения, и травоядных, и хищников. И в конечном итоге все это благодаря дождю.
- Дождь – это сила! – ясно изрекла девушка в алом, - если он идет час – радуются дети, если он идет два часа - радуются садовники и все те, кто связал свою жизнь с зеленью. Однако если он идет два дня без перерывов на отдых, то радость покидает всех. То, что раньше приносило радость, теперь стало вестником разрушения. Буйный, беспристрастный, неуловимый и свирепый. Смотря на это, в голову приходит мысль, что все в этом мире должно иметь меру. Как там говориться: «В малых дозах яд – лекарство. Верно и обратное.»
- Ну вы и задвинули тут, - громко рассмеялся третий гость.
- Дожди – это всего-навсего атмосферные осадки, выпадающие из облаков в виде капель жидкости. Ни больше, ни меньше! А у вас, друзья, по всей видимости, синдром поиска глубинного смысла!
Завязался спор. В другом случае бесенок бы сказал, что трое на одного - нечестно, однако Третий был «один в поле воин» или просто «упертый баран», даже бесенок со своими начальными знаниями о мире мог это понять. Впрочем, сколько людей, столько и мнений.
Дабы окончательно оставить третьего гостя в одиночестве собственных рассуждений, рыжий обратился к пятой гостье, которая все это время хранила молчание.
- А как думаешь ты?
Пятая взглянула на громкоголосого паренька полусонными глазами и проговорила так апатично, как только могла:
- Дождь, как дождь.
- Ха, - просиял Третий, - еще один разумный человек…
- Но, - перебила тихоня его, - капли напоминают мне людей. Им так же отведено время, они несутся сквозь него, мчатся, так быстро, как только могут, при этом прекрасно осознавая, что земля все равно будет их концом. Они проходят весь этот путь, вечно помня о том, что будет в конце. Memento mori[1]… А потом они снова превращаются в дождь. И все повторяется сначала…
- Вот у кого точно синдром глубинного смысла! – усмехнулся Третий.
За ним засмеялись все остальные. Пятая же сонно улыбнулась.
- Какие же они все-таки удивительные. Эти люди, - прошептал бесенок сквозь медовую улыбку, - смотрят на одно и тоже, а видят разное.
Сквозь мрачные тучи начали пробиваться солнечные воины. Одна за одной тучи начали иссякать.
- Для меня дождь – это жизнь.
Голос, что раньше струился серебряной нитью, начал тускнеть. Он становился тише. Последние капли дневного помутнения забились в конвульсиях.
- А для тебя? – бесенок поднял взгляд, на глазах проступили прозрачные бисеринки.
Но голубое небо хранило молчание.
Дождь кончился. Бесенок исчез. Гости разошлись. Но всем до одного показалось, что они ушли другими. А может им действительно …показалось?
[1] – (лат.) «помни о смерти».