2. Самое прекрасное с другой стороны может оказаться такой гадостью, что хуже некуда.
Эпизод: Мы в армии. Я пришел на сутки, чтобы почувствовать, что это такое.
Эпизод: Гора. Рыжий вояка всю гору обложил кучами экскрементов. Так аккуратно он это сделал, как будто кругами ходил (танцевал) по периметру, поднимаясь по спирали вверх. Эти кучи похожи на танки. Только жерла пушек приставить – и вся гора ощетинится.
2018-01-25: В 1997 один журналист на ТВ в передаче «Тема» рассказывал, как он пошел посидеть в тюрьму, чтобы пережить состояние заключенного. Высидел, говорит, всего три дня: открылась язва в желудке. Вопрос, получилось ли у него пережить то, ради чего он добровольно сел в тюрьму? Точно могу сказать, что не ощутил журналист ничего из того, что обычно ощущает человек, заключенный в тюрьму не совсем справедливо. Это ощущение я подробно описал в книге «Жар-птицы в тюрьмах не летают». Одно дело придти в тюрьму как на экскурсию и совсем другое – оказаться в ней в качестве заключенного. В качестве экскурсанта я ходил по Петропаловской крепости в Ленинграде – и удивлялся могучим сводам её. Кроме удивления, ничего не испытал. В Москве я вначале сидел в КПЗ на Красной Пресне, потом в Бутырке (СИЗО), и поначалу мне было все равно, где сидеть, потому что переживал я сам факт заключения. Лишь потом, осматриваясь в Бутырке в камере, я заметил каменные своды и немного понял, как давили в Петропаловке эти своды на заключенных. Потом, думая об этом давлении на заключенного, я пришел к выводу, что всё в тюрьме специально делается так, чтобы заключенного как можно сильнее задавить: пищей кормят такой, что если предрасположение к язве есть, она откроется. Такой, как в Бутырке, хлеб в Москве нигде не пекут: из него, как из глины, фигурки можно лепить. Журналист с язвой из тюрьмы вышел, а заключенный не может выйти, и пожаловаться надзирателю на свою болезнь заключенный, в принципе, имеет право, но надзиратели в тюрьме (СИЗО) все, как собаки, специально обученные только лаять. Обращаются они с заключенными так, словно это не люди, а подлежащие уничтожению недочеловеки: в каждом действии и слове надзирателя сквозит презрение. Одним словом, заключенный для них это зэк, то есть даже полное слово на заключенного надзирателям жалко тратить, так они презирают его. С одним из надзирателей я встретился на курсах переподготовки офицеров. Удивило меня его лицо. Он уже давно не служит в войсках МВД, но лицо у него такое, что появись где-то на горизонте зэк, ясно, что оно с удовольствием сразу залает. Словно бы печать на нем стоит такая: плоским и темным становится лицо.
Живем мы на Земле как в тюрьме (на зоне). Это нам кажется, что мы свободны. Кажется нам так потому, что очень малы наши тела. Так мелкие животные по своей малости могут не замечать высоких заборов, колючей проволоки. Во второй книге есть эпизод, в котором по наклонному канату взбираюсь я на высокую красную тюремную стену. Прошел я там мимо змей, которые обычно прячутся в Душе, и думаю, что избавился от грешных чувств. Однако надзиратели лучше меня видят, что и как: стреляют они в меня там как в нарушителя.
Многоплановость слоев бытия и невидимость одного плана для другого позволяют все пограничные стены сделать невидимыми для земного человека. В результате, создается у человека иллюзия полной своей свободы. Подкрепляет иллюзию возможность вылететь в Космос на ракете. Однако что в действительности происходит в Космосе с космонавтами, мало кто рассказывает. Самой атмосферой, без которой человеческое тело жить не может, отделен человек от Космоса. Еще больше он отделен ото всего малостью своего физического тела и способностью видеть только физический план бытия.
Возможности у строителей нашего земного мира такие, что могут они плохое выдавать за хорошее, мягко говоря, а если жестко, то из говна легко они делают конфету. Видение довольно грубо показывает, что собой представляют земные, в том числе духовные, пути горовосходителей. Не черная Сила, а рыжая, то есть хуже черной, прокладывает их на горе. Каждая следующая веха это очередная куча говна, которая ждет восходителя. Раскладываются эти кучи по спирали: следующую кучу не видно за поворотом. Поэтому Идущий надеется, что вот больше не будет у него неприятностей. Будут. А попробуй критиковать, например, Христианство или современную «Тетраду», сразу все кучи ощетинятся жерлами пушек.