Подражание Сорокину.
На ней была коротенькая маечка до пупка , которая держалась на тонких веревочках, он бы их первым делом и оборвал, и такие же веревочные условные трусики выглядывали из джинсовых шорт. На ногах спортивные тапочки - кеды и, что его умилило, разного цвета носки.
«Кто же сядет в последний троллейбус без всякой надежды вернуться обратно», - процитировал он хайку неизвестного поэта.
Хотя в троллейбусе маршрута номер шесть было много свободных мест, он осторожно опустился рядом. В руках она держала большую тяжелую книгу с суперобложкой из газеты. Конечно, она заметила его присутствие, потому что сразу же плотно свела колени вместе. Он часто наблюдал у молодых женщин, когда приближался к ним , это машинальное движение.
«Как ракушка сдвигает створки.»
Ночью у него обостряется обоняние. Пахнет так волнующе – свежей устрицей. А старуха сядет враскорячку, ракушка пустая, нежное розовое там уже давно умерло. Гнилосный запах мервой плоти. Он знал толк в этих вещах.
Он знал так же, что человеческие самки, у которых чувства были тоньше, чем у самцов, его интуитивно боятся. А чего боятся, в конце концов он делал то, чего они все тайно хотели и никогда никого не убивал. Его давно искали, но найти никогда бы не смогли, он сразу после этого менял оболочку. Перестраховывался, конечно, менял одежду тоже, хотя насчет одежды можно было и не беспокоиться, самцы в то время одевались все одинаково.
Сейчас она сидела рядом и пыталась его обмануть, делала вид, что читает. Так наивно с ее стороны. Он попытался заглянуть в книгу через плечо, но она тут же прикрыла обложку, так что он не успел ничего увидеть.
- Что пишут? – спросил он .
Наконец она посмотрела на него, он вздрогнул, глаза у нее тоже были разные – один карий, а второй голубой. Он слышал, что такое бывает , но сам это чудесное явление наблюдал впервые. Почему–то спросил :
- Я извиняюся, можно рядом с вами посидеть?
Она засмеялась , но не тому, что он сказал, а чему-то совсем другому, что он ей напомнил, и тут уже он испугался по-настоящему, потому что увидел у нее во рту раздвоенный язык, в каждую половинку которого, было вставлено по два маленьких золотых колечка. Ничего подобного он прежде не видел, но виду не подал и, как можно более развязанно, как если бы был даже выпивший, сказал:
- Так что мы там так увлеченно читаем?
- Вы уверены, что хотите узнать о чем моя книга? – спросила она.
У нее был приятный голос и легкий, как бывает у обрусевших поляков, обаятельный акцент.
Она была так молода, хороша и соблазнительна , что ему захотелось дурачиться и тоже говорить с акцентом, как если бы он был иностранец. Он сказал:
- Майне кляйне поросенок фюр ди штрассе побежаль.
Она поморщилась закрыла ему рот рукой, и он машинально поцеловал ее ладонь, сказала:
- Перестаньте.
Он потянулся за ее рукой, чтобы поцеловать еще раз, но она шутливо ударила его по лбу книгой, не удержала, книга упала ему на колени раскрылась, он нагнулся и в тот же миг что-то острое вонзилось ему справа в шею. Последнее что он еще успел - прочитать набранную курсивом фразу:
«Экспериментально установлено, что полная скелетизация трупа в навозе происходит в течение двух недель».