– Вот мы и пришли! – сказал Гридя, показав на выглядывающую из-за орешника камышовую крышу с белой закопченной сверху трубой. В небо весело ввинчивался буравчик голубого дыма, но не из трубы, а как бы из-за дома. Было тихо, спокойно, деловито щебетали воробьи, где-то далеко слышался стук топора.
Вскоре показалась усадьба и дом, не дом даже, а рубленая изба и огороженный высоким плетнём, из сухих колючих веток, стоймя вплетённых меж тонких горизонтальных жердей двор. В могучих бревенчатых стенах матово поблёскивали серым бликом прорезанные небольшие оконца. Изба стояла на берегу ещё одного ручья, перечёркнутого плоти-ной, которая подпирала небольшой, размером с одеяло, пруд. Неподалёку от пруда стояла большая русская печь, проткнув трубой навес. Из трубы и выбегал на волю резвый дымок. Под навесом стоял стол, уставленный всевозможной посудой, над которой хлопотала женщина, одетая, как хористка фольклорного ансамбля. По двору бродили, что-то склёвывая с земли, с десяток кур и стайка больших красивых птиц-фазанов. Крупный лохматый пёс, лежавший в тени, подняв уши, внимательно поглядел на гостей, медленно поднялся, стряхнул пыль, и подошёл к гостям. Он по очереди внимательно обнюхал Варяга, Потапа и, наконец, Лёлю, неожиданно лизнув ей руку. Девочка заулыбалась и потрепала его между ушами. Пёс улыбнулся в ответ и, встав на задние лапы, передние положил ей на плечи, и они поцеловались.
Лёля обняла собаку и тихонько спросила:
– А как тебя звать?
– Ррам! – то ли ответил, то ли прорычал пёс, мотая хвостом.
– Рам его зовут, – перевёл Гридя.
Пока подростки знакомились с собакой и наперебой ласково повторяли её имя, Гридя подошёл к женщине и тихонько сказал:
– Бабаня, они из пещеры.
– Да вижу уже, – сказала Бабаня, вытирая руки об передник. Она
подошла к оробевшим ребятам в странных одеждах, отправила пса под навес, и сказала:
– Пожалуйте, гости дорогие. Я уже знаю, вы с трудной дороги, проголодались и утомились. Сейчас я вас покормлю. А вы, пока я буду возиться с горшками, расскажите немного о себе, и как вам удалось пройти пещеры и… – она замешкалась, подбирая нужное слово, – не пострадать. Называйте меня Бабаней. Гридя, а ты, внучёк, слетай-ка милый за Родомиром, нехай придёт к нам. Ты, хлопчик, как тебя: Сана? – обратилась она к Сане, – помоги мне – возьми ушат и водицы из ставка при-неси. Ты, Олюшка, разлей взвару по достаканам – попросила Бабаня Лёлю, подавая поднос с кувшином и небольшими кружками на ножках. А ты, Потап, главную работу сделай – нарежь-ка каравай!
– Артём, прикинь, – шепнул Санька, – когда и как она узнала, как нас зовут?
– Гридя и сказал! – не сомневался Потап.
– Да нет! – покачал головой сомневающийся Варяг, – Гридя ей ничего не говорил, я знаю!
Хозяйка расставила перед обалдевшими подростками деревянные мисы с чечевичной кашей, сдобренной каймаком, подала расписные деревянные же ложки, что-то пошептала, сложив на груди ладони домиком и прикрыв глаза, и дети осторожно приступили к трапезе, аккуратно орудуя необычными ложками.
Покормив гостей, Бабаня не стала обременять их расспросами, многое она уже знала.
– Вы, гостюшки дорогие, отдыхайте пока, вот придёт Родимир, тогда и посидим да подумаем, как вам помочь, и чем вы нам поможете.
– А кто это, Родимир? – наивно спросила Лёля.
– Сынок мой любезный, сокол ясный! – улыбнулась женщина, и доброе лицо её словно осветилось. – А Гридя мой внучек, сын Родимира.
Через полчаса, ведя на поводу грациозного гнедого коня, появился Гридя, в сопровождении могучего красивого мужчины с синими строгими глазами, с короткой русой бородой и подстриженными усами, волнистые волосы его усмиряло узорчатое очелье, не пуская непокорные пряди на лоб. Родимир был одет так же, как и сын, только на ногах у него алели мягкие кожаные сапоги, за кушаком на боку в ремённой петле, притороченной к поясу, был прилажен боевой топор, а за спиной висели на перевязи огромный лук и колчан с пучком оперённых стрел. Лук и стрелы больше всего и заинтересовал Варяга и Потапа.
– У нас в лесу без этого никак! – видя заинтересованность молодых людей, сказал мужчина густым добрым голосом.
– А что, зверей много? – спросила непосредственная Лёля.
– И зверей, и чудищ, и лихих людишек, и нечисти всякой, всего хватает! Но они трусоваты, смелых людей боятся и норовят изподтишка да по ночам, и то стаей нападают.
– А с ружьем, не лучше ли? – спросил осмелевший Варяг.
– Чего это такое – «ружжо»? – с трудом выговаривая незнакомое слово, спросил Гридя, в свою очередь, с интересом разглядывая Потапкину сапёрную лопатку, а мужчина взглянул исподлобья на чужого отрока, и промолчал.
– Ну что матушка, ты расскажешь о наших делах, или мне доверишь? – Обратился Родимир к матери.
– Говори ты, сударь.
Родимир сел на скамью, выпил ягодного взвару и отёр усы.
– Значит, слушайте, юноши. Вы уже, наверное, поняли, что попали в нашу ойкумену из другого мира, совсем непохожего на ваш. Это, по учению Ведателей, случилось при сближении миров и пространств, и образования точек соприкосновения во время последнего цикла Волнения в Высших горних сферах Властителей вселенной. Ещё в Священной Книге Озарений за пять веков до наших дней было извещено о событиях нынешнего времени. И исход их зависит от пришельцев из сопредельного мира, которые единственные, кто обладает некими недоступными нам знаниями, и которые помогут честным жителям Полуночного и Солнечного Краёв победить в борьбе со злом, проникшим в наши отечества из ещё одного запредельного мира, мира духов, бесов и нежити. Они, где силой, где коварством и хитростью захватили власть в наших Краях. И вот уже двести оборотов Земля наша стонет под игом Кощея Бессмертного. У него в услужении лютуют синекожие свирепые воины, верхом на чешуйчатых гадах и ящерках, лешаки и шишиги, ведьмы и колдуны. И указано в Книге время, когда надо ждать неведомых помощников – в год и месяц, когда произойдёт в нашей ойкумене незнаемое у нас трясение земли нашей, и выйдут из-под земли трое людей, обликом, как и мы. И четвёртого дня это знаменательное событие произошло. Завыли вдруг собаки, как на покойника, кошки ушли из хором и палат. Дважды содрогнулась земля, сами собой зазвонили колокола в молельнях, набаты на сторожевых заставах, заржали кони. Мы стали ждать. И появились вы из пещер, из-под земли, трое, чуднО одетых, чуднО разговаривающих. Это о вас в Священной Книге говорилось – вас трое, платье на вас необычное, и непонятные речи ведёте. Значит на вас наше упованье.
– А как же мы поможем, что мы можем сделать? – растерянно спросил Варяг, ища взглядом поддержки у своих товарищей.
Родимир что-то тихо спросил у матери. Она так же тихо, почти беззвучно ответила. Но до Варяга дошёл смысл сказанного. Сын предлагал отвести их в тайное место к какому-то Ведателю, которого разыскивают захватчики, опричники Кудлая. Матушка поддержала его, и троице пришельцев было оказано высшее доверие.
– Ну что, гости дорогие, мы вам сказали, чего сами знали. А сейчас вы отдохните хорошенько, дорога предстоит неблизкая и нелёгкая. Ступайте в избу и располагайтесь. Гридя! Проводи гостей да укажи, где оне полежать смогут да расспроси: може, что им нужно что-нибудь перед сном-то, дак ты проводи…
В просторной избе было прохладно и сумеречно, приятно пахло сушёными травами, мёдом. Вдоль короткой стены тянулась широкая длинная ложница или скамья, покрытая пестрядиной.
Когда они остались одни. Варяг задумчиво и тревожно спросил, как бы самого себя:
– Куда же это нас занесло?
– В тридевятое царство, в тридесятое государство! – серьёзно сказала Лёля, она ещё не совсем вышла из возраста, когда верят в сказки.
– И впрямь, тридевятое царство… – вздохнув, согласился Санька.
Потап мрачно молчал. Он с ужасом представлял, какая паника началась дома, когда родители приехали с работы.
Но пещеры, тревожная ночь в лесу, удивительное знакомство, впечатления последних часов так утомили детей, что дети почувствовали, как сильно хочется спать, улеглись и уснули сразу.