Мария, перемещаясь из одного сектора в другой, касалась ладонью дверей для сканирования, и дверь автоматически отходила в сторону. Вся операция со сканированием отпечатков ладони была выполнена во избежание появления нежелательных гостей, что иной раз оказывались в звездолёте во время запланированной или вынужденной посадки где-нибудь на планете и им приходилось снова возвращаться для высадки случайного пассажира. А это лишняя потеря драгоценного времени. И хорошо если это обыватель, решивший добираться до родной планеты зайцем, а если какой-либо пират? Что также не исключалось в многоплановых космических перелётах.
И вдруг словно осенило сгусток, что он залился малиновым свечением, пульсирующие, словно проблесковый маячок, изредка становясь из малинового ядовито-красным. В глубине сгустка шла работа мысли, и они шли бесконечным потоком. Но запустил этот поток самый простейший вопрос: а для чего его забрали? С целью создать какое-то биотехнологическое оружие? Или с иной, ему неведомой целью. Но тогда, он должен быть не один. Получается, возник следующий вопрос, как из большей матрёшки вынимается меньшая, внутри ещё и ещё, и вот так же у него из одного вопроса проистекал другой, порождающий третий: сколько этих избранных? Десятки, сотни, может статься, тысячи? И куда они направляются, когда над ними провели соответствующий инструктаж по проведению работ? А что за работа, в чём она заключается? Кто контролирует выполнение или отказ? В пространстве сгусток почувствовал, что становится жарко до дискомфорта. Тот факт, что при размышлении он выделяет немало энергии, он почему-то не принял в расчёт.
Энергия же скапливалась в виде тепловой, не имея никакого выхода. Несколько раз сгусток попробовал побиться об крышку этого сейфа, заменившего ему и жилище и могилу, а как по другому называть, коли он здесь заперт без его ведома и желания? Он разве кого-либо просил об этой затее с похищением? Но о самом похищении с земли он тоже не имел никакого представления. Просто в какой-то миг всё вокруг опуталось туманом, тьмой, что вообще ничего не различить, и… всё.
Мария, уже успевшая отойти от сектора достаточно далеко, словно передумав, решила вернуться назад. Что-то необъяснимое тянуло её вернуться: был ли то зов родственных чувств или проявление чисто женского интереса, она бы не смогла вразумительно сказать относительно этого шага. Решительно развернувшись, она зашагала обратно, стремительно, как если бы боялась опоздать, она переходила из отсека в отсек, пока не оказалась перед контейнером. Она остановилась перед ним в некотором раздумье. Корпус контейнера, выполненный из до зеркального блеска отполированного металла, отсвечивал каким-то внутренним свечением или всё же это было отражение от потолочного светильника, что находился прямо над её головой. Она поднесла руку к корпусу контейнера и провела кончиками пальцев по крышке, явственно ощутив привычную прохладу от металла. В душе Марии боролись два противоречащих чувства: одно говорило, что необходимо неукоснительное соблюдение приказа командира и устава корабля, другое же подталкивало открыть контейнер, и находясь под воздействием этих страстей, она нерешительно застыла, так и не смея убрать ладонь с крышки контейнера.
Она, возможно и открыла бы его, потому как её палец уже коснулся точки начала сенсорного ключа, когда незаметно к ней подошёл борт - инженер Ставрогин. Наверное, единственный член экипажа, умеющий ступать неслышно и подходить всегда незаметно, как крадущийся хищник. А по его крупной фигуре ну никак нельзя было подумать, что подобное ему под силу. Из всего экипажа, только он имел столь внушительные габариты, что в некоторые отсеки он при всём своём желании не мог пройти, не застревая, от чего и кличку получил Увалень. Но это его не расстраивало, от природы одарённый чувством юмора, он переиначил ее и получилось: Уволен, и каждый раз при получении приказа, пытался воспользоваться этим, пусть даже в шутку. Его волевое лицо с глубоко посаженными глазами и резко очерченными скулами больше подошло бы какому-нибудь рядовому десантнику, которых иногда звездолёт доставлял на отдалённые планеты для освоения новых земель, но природа распорядилась иначе. Мария же, напротив, имела хрупкое телосложение при росте чуть больше пяти футов и мягкие очертания лица. Увалень – Ставрогин не переставал удивляться её способности справляться с серьёзнейшими аппаратами, где требовалась немалая сила. Но видимо это загадка женщин, что по-видимому никогда не будет раскрыта научными умами.
- Не даёт покоя содержимое контейнера?
- Как сказать, Андрей? Как-никак, он является моим братом по крови…
- Родственные чувства, стало быть…
- Можно сказать и так… Сколько времени уже прошло, как я оказалась на этом звездолёте, но до сих пор не могу отказаться от прежних, свойственных землянам привычек и устоев…
- А может быть, оно и к лучшему? По крайней мере, тебе есть что вспоминать, ради чего жить и действовать…
- Может статься, Вы и правы…
Но сам призадумался. Мария, так же восстановленная не должна была помнить прошлого, а выходит: помнит. Профессор на базе многократно повторял свои опыты, нигде не было промашек или она настолько проницательна, что смогла обвести вокруг пальца даже самого светила науки – основателя самой базы, куда они и направлялись.