! без повторения слов.
Полковой попугай Петруха-повторюха, понюхав пробку початой поллитровки прапорщика
Першхайло, пулей попутался "полушариями". Поплывшая перспектива пространства
поспешно почудилась привлекательным приключением! Преследуемый пьянящим
перегаром пропойцы, попка, принялся порхать по периметру прокуренного потолка,
переполненный прекрасными переживаниями. Порядком помотав "плоскостями" паутину,
покачивающуюся полчищами привидений, панически перетрухнул - предательски
поперхнувшись плотностью пыли. Проворно протрезвев, подумал: Похоже перебрал,
пора потеху прекращать. Подвергать первозданную печень порче "пухом-прахом",
патологически пропитанного парами пакостного пойла, полуторагодовалой птахе,
показалось премного преждевременным! Прицепится "падучая", придётся пыхтеть
последних полвека презренными потрохами. Прозорливее приземлиться. Петруха
простодушно полагал: пригоднее планировать параллельно пола, призрачно
покачивающегося подобно палубе полуторамачтового парусника. Потому, побаиваясь
повредить прелестный покров, принялся пощипывать потаённые подмышки, покрывая
посадочную полосу пуховыми переливами, подчёркивая первоклассной подстилкой -
параметры потребной площадки. Путь по подготовленным половицам подло перегородил
праздный прапорщик, польщённо примеряющий (периодически) парадные погоны
приятеля-подполковника – похищенные после прошлогодней потрясающе продолжительной
пьянки. Повторюха, пронзительно пытался пояснить пижону - парой проторенных
похабщиной предложений, патовое положение происходящего… Попусту потуги! Порядком
подогретый, пьянчуга, презрительно похохатывая, приспособил прищуром, "под пенсне",
пробуравленный пневмоштопором пыж; пальцем, пародируя пистолет, принялся пугать
проворную птицу – пустотело-пыхтящей пастью: Пах-Пах! Падай перпендикулярно, паяц -
подспудно пресловутым правилам притяжения прекрасной планеты. Приказываю
подчиниться, пентюх побочный! "Подразделение", присестом, п-пли! Пых-Пых!...
- Покруче петард передряга, - подумалось пернатому!
Прапор, пошло посвистывая, прикрепил пару похищенных перьев покрупнее - поверх потрёпанной
пилотки, пустился придурковато плясать под патефонную пластинку прабабушки,
педантично подсасывая патрубком пылесоса парящие пушинки (под предстоящую
перину), подчистую пытаясь поглотить пичугу. Потрясённый подлыми проделками
пройдохи, птах, поскрежетал перекошенным "паяльником", пролетая, поквитался
полновесной пощёчиной. Причём, подранный порядком, поплатился последней палитрой
праздничного "прикида", поневоле перевоплотившись - "плешивым пропеллером"…
Переживая полнейший провал, подавленный похмельем, постарался присесть подалее –
прямого попадания прогневанного пинка - покуда, поглубже подышав просветом
порога, прочухался… Потом пружинистым прыжком покорил перекладину повыше,
подмял присестом просохшую пробку, печально посапывая, прикорнул, подпирая
проявившимися позвонками приятно прогретую плоть потрескавшейся печурки.